А в один день надзиратель рассказал мне, что 760 женщин признали себя любовницами Берии. Удивительное дело: Лаврентий день и ночь был занят работой, когда ему было заниматься любовью с легионом этих женщин?!»
В тёмно-красном своём будет петь для меня моя дали,
В чёрно-белом своём преклоню перед нею главу,
И заслушаюсь я и умру от любви и печали.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
«Спустя год меня посадили в товарняк и повезли в Свердловск. <…> Мы очень нуждались — без квартиры, без работы. <…> Между прочим, до ареста Серго был доктором технических наук. <…> После ареста его лишили всех степеней…»
«Когда я вспоминаю об отце, — пишет Серго Берия, — выплывают в памяти давно забытые картины детства. Скажем, я с детства интересовался техникой, и отец это всячески поощрял. Ему очень хотелось, чтобы я поступил в технический вуз и стал инженером. Довольно характерный пример. Понятное дело, ему ничего не стоило тогда разрешить мне кататься на машине. Как бы не так… Хочешь кататься — иди в гараж, там есть старенькие машины. Соберешь — тогда гоняй. Старенький “фордик” я, конечно, с помощью опытных механиков собрал, но дело не в этом. Отец с детства приучал меня к работе, за что я ему благодарен и по сей день < … > Отец самостоятельно выучил английский, французский и немецкий языки. На этих языках он мог читать любую литературу. По-русски отец говорил с грузинским акцентом, но писал абсолютно грамотно. Часа два-три с утра он всегда работал, читал различные материалы; но не за письменным столом, а обычным, хотя имел прекрасный кабинет. В общей сложности, за день набегало 300–400 страниц, включая сводки ТАСС, донесения разведки. Читал он, как правило, с карандашом, делая какие-то выписки, заметки».
И когда заклубится закат по углам золотея,
Пусть опять и опять предо мной проплывут наяву,
Синий буйвол и белый орёл и форель золотая.
А иначе зачем на земле этой вечной живу?
«После нескольких лет пребывания в Свердловске нам разрешили жить в любом городе Советского Союза, кроме Москвы, — продолжает мать Серго — пожилая женщина со следами неувядающей красоты на лице. — Естественно я захотела вернуться в Грузию. Приехала в свой родной Мартвили. Попросила секретаря райкома партии выделить мне немного земли. Надеялась с помощью добрых людей поставить маленький домик, там жить, там же и умереть. Но не сбылись мои ожидания. Вскоре из Кутаиси приехали два сотрудника органов и добровольно-принудительно отправили меня обратно в Россию…»
А в России тем временем преступная группировка во главе с Хрущёвым, устранив своего главного конкурента на пути к власти, стала формировать курс, в котором были заложены основы процесса разрушения и дезинтеграции Советского Союза с целью реставрации капиталистических отношений. На это прямо указывал Мао Цзэдун: «К власти в СССР после 1953 года пришли националисты и карьеристы, взяточники, покрываемые из Кремля. Когда придёт время, они сбросят маски, выбросят партбилеты и будут в открытую править своими уездами как феодалы и крепостники» (Новый Китай (Пекин). 1964. № 12).
В 1954 году было принято решение о передаче Крыма и Севастополя в состав Украины. Инициатором этих мер, как в 2014 году отметил в своей крымской речи Владимир Владимирович Путин, «был лично Хрущёв», которым двигало «стремление заручиться поддержкой украинской номенклатуры или загладить свою вину за организацию массовых репрессий на Украине в 1930‑е годы».
Хрущёвская «оттепель» и последующая за ней рыночная «слякоть» обернулись холодным «дождём», постепенно смывающим с фасада покосившегося здания развитого социализма всякие признаки разума и созидания.
Северная сага
Друг не тот, с кем в праздник распевают песни,
И не тот, с кем делят чашу на пиру.
В трудную минуту с ним встречают вместе
Беды и потери, холод и жару.
Вклад в Победу, который внесли войска НКВД, или, как их ещё называют, «Гвардейцы Берия», трудно переоценить. Бойцы в зелёных и васильковых фуражках в годы Великой Отечественной войны нередко играли роль последнего резерва. Без тяжелого вооружения, но сильные жёсткой дисциплиной и особыми традициями, полки и дивизии НКВД закрывали прорывы линии фронта и стояли насмерть, ни разу не отступив без приказа и не капитулировав перед врагом.
Никого не должен вводить в заблуждение тот факт, что формально наименование «гвардейских» частям НКВД не присваивалось. Сталин, как Верховный Главнокомандующий, в своём выступлении на заседании ГКО 5 февраля 1943 года так оценил деятельность войск НКВД: «Не может идти речи о присвоении частям войск НКВД звания гвардейских. По сути своей — это гвардия победившего пролетариата. Для них нет невыполнимых задач. Вспомните, как в сорок первом году под Москвой они силами двух дивизий остановили две армии — отступающую советскую и наступающую немецкую».
В предыдущей главе мы подробно говорили о том, что чекисты внесли решающий вклад в оборону Кавказа, за что Лаврентий Павлович Берия получил звание Маршала Советского Союза. Широко известен подвиг 10‑й дивизии войск НКВД в Сталинграде, которая практически в одиночку в августе — сентябре 1942 года удерживала город до подхода 13‑й гвардейской дивизии Александра Ильича Родимцева. Почти все чекисты погибли, но выполнили поставленную задачу. 28 декабря 1947 года в Сталинграде, на правом берегу реки Царицы, был открыт памятник Чекистам. Вокруг памятника устроена площадь Чекистов с небольшой парковой зоной. К монументу ведут лестницы с четырёх сторон. Величественная пятиметровая бронзовая фигура воина-чекиста возвышается на семнадцатиметровом архитектурно оформленном постаменте в форме обелиска. В руке чекист держит обнажённый меч.
Главной опорой обороны Ленинграда в самый критический момент осени 1941 года были 21‑я мотострелковая, 1‑я и 20‑я стрелковые дивизии войск НКВД СССР, 56‑я бригада войск НКВД СССР и пограничные отряды, также из состава войск НКВД СССР. Командующий Ленинградским фронтом Георгий Константинович Жуков в своих воспоминаниях даёт такую оценку действиям 21‑й дивизии войск НКВД: «16 сентября 1941 года непрерывными контратаками войска фронта вынудили гитлеровцев перейти от наступления к обороне. В отражении врага через Лигово и Пулково особенно отличилась 21‑я дивизия НКВД М.Д. Папченко…»
23 сентября 1922 года губернатор Александр Беглов подписал постановление правительства Санкт-Петербурга, согласно которому в честь генерал-майора Папченко, командира 21‑й дивизии войск НКВД, защищавшей в 1941 году Урицкий рубеж, названа улица в Красносельском районе, проходящая от улицы Партизана Германа до улицы Чекистов. Она находится рядом с бывшими позициями Урицкого рубежа, где враг ближе всего подошёл к городу Ленина. Как писал поэт-фронтовик Михаил Владимов:
Где линию фронта кромсало,
Навстречу смертельной беде
Верховная Ставка бросала
Дивизию НКВД.
По пояс в стальной круговерти,
По горло в болотной воде
Стояла бессонно, бессмертно
Дивизия НКВД.
Враг знал, что такие дерутся,
Не требуя смен и замен,
И в плен никогда не сдаются,
Считая предательством плен…
Готова всегда для отпора,
Высокой она чистоты,
Дзержинская сталь, из которой
Куются мечи и щиты.
Стояла под пулями твёрдо,
Презрев как будто бы смерть,
Орденоносная, Краснознамённая
Дивизия НКВД.
По пояс в стальной круговерти,
По горло в болотной воде
Стояли бессменно, бессмертно
Дивизии НКВД.
В канун Дня Великой Победы, 28 апреля 2023 года, в Санкт-Петербурге состоялся торжественный митинг в честь открытия улицы Генерала Папченко — легендарного командира 21‑й стрелковой дивизии войск НКВД СССР. В тот же день в Центре культуры и досуга «Кировец» прошла третья научно-практическая конференция «Подвиг забытой дивизии», посвящённая боевому пути 21‑й мотострелковой дивизии войск НКВД СССР, получившей в ходе войны наименование 109‑я Ленинградская Краснознамённая стрелковая дивизия. Выбор места проведения конференции не случаен — в здании ЦКД «Кировец», которое в годы войны было известно как здание больницы Фореля, с 4 сентября 1941 по 15 января 1944 года располагался штаб этой дивизии.
Большой вклад в изучение боевого пути дивизии внес кандидат юридических наук полковник Сергей Леонидович Мазур, начальник Центрального музея войск Национальной гвардии Российской Федерации. Ещё курсантом Высшего политического училища МВД СССР имени 60‑летия ВЛКСМ, расположенного в том самом месте, где держала оборону 21‑я дивизия НКВД СССР, он участвовал во встречах ветеранов у обелиска на станции Лигово, на котором высечены слова: «На этом рубеже 18 сентября 1941 года героические защитники Ленинграда остановили германские полчища и заняли несокрушимую оборону». Во время одной из таких встреч кто-то из ветеранов с горечью произнес: «Раньше была другая надпись: “Здесь на южных рубежах Ленинграда стояла насмерть 21‑я дивизия НКВД”. Эх, забыли нас», — добавил он и ушёл. Эти слова на всю жизнь запали в сердце курсанта Сергея Мазура, впоследствии участника боевых действий, отмеченного правительственными наградами. Помнил он их и когда стал начальником Центрального музея войск Национальной гвардии РФ и постарался сделать всё, чтобы возродить в памяти народа подвиг 21‑й дивизии войск НКВД СССР. В этой работе активное участие принимает и Ирина Александровна Ворончихина, с которой автор этих строк хорошо знаком по совместной работе в Обществе изучения истории отечественных спецслужб. Благодаря Ирине Александровне в моём распоряжении оказались многие эксклюзивные материалы по данной теме, на которые я и опираюсь ниже.
Михаил Данилович Папченко родился 1 октября 1901 года в Белоруссии, в деревне Гойково на территории Чериковского уезда Могилёвской губернии, в бедной крестьянской семье и был старшим из пяти детей. После революции семья получила три десятины земли, которую Михаил отправился защищать в 1920 году, когда его призвали в Красную армию и направили в 14‑й запасной полк в Дорогобуж. На Западный фронт он попал в конце августа, в момент отступления Красной армии из-под Варшавы. В декабре его направляют на учёбу на 31‑е Смоленские пехотные командные курсы, после окончания которых в октябре 1922 года он был назначен начальником кордона 4‑го Ладожского пограничного полка в деревне Морье на западном побережье Ладоги на границе с Финляндией, 25 км севернее Шлиссельбурга. В декабре 1922 года полк был переформирован в 5‑й Отдельный пограничный батальон ГПУ. В мае 1923 года Папченко был направлен на курсы Красных пограничников в Петрограде, после окончания которых в декабре сразу переведён в Высшую пограничную школу ОГПУ в Москве, по окончании годичного курса которой в октябре 1924 года его назначают начальником 14‑й погранзаставы 7‑го Кингисеппского погранотряда Ленинградского округа, в ноябре — начальником 21‑й погранзаставы на границе с Эстонией. Как пишет Михаил Данилович в своей автобиографии: «