Неужели ей так жалко партизанку?» — она ответила: «По-человечески жалко, а как врага — нет». Дроздову удалось добиться у Генерального прокурора СССР Романа Андреевича Руденко возвращения Нанетты Грюнвальд в лагерь, где, как считалось, следы её затерялись на просторах Гулага…
Однако не так давно автор этих строк получил письмо от сына бывшего начальника медицинского отдела управления ЖХ-385 («Дубравлаг») Василия Фёдоровича Скрынника, который сообщил, что в Дубравлаге среди власовцев, бандеровцев и других пособников нацистов содержалась и Нанетта Грюнвальд. «Так как состояние здоровья Грюнвальд ухудшалось, — рассказал Василий Фёдорович, — медицинская комиссия, председателем которой я являлся по должности, выдала ей 1 группу инвалидности. Когда Грюнвальд полностью отбыла свой срок, встал вопрос о ее дальнейшей судьбе. Из родственников у нее оставался только сын, который официально отказался от матери. По действовавшим законам освобождающихся зэков-инвалидов, не имеющих родни, полагалось определять в дома престарелых по месту отбывания наказания или месту осуждения. Вначале я отправил документы в Министерство социального обеспечения Мордовской АССР, но Саранск ответил отказом: “Нет мест”. Также отказался от Грюнвальд и Киев… При нашем управлении ЖХ-385 был отдел КГБ, занимавшийся делами государственных преступников и иностранцев… После их обращения в КГБ СССР из Москвы пришла путевка для Грюнвальд Натальи Францевны в один из домов престарелых Львовской области. После этого о ней я больше не слышал».
Дети подземелья
Нас опять Одесса встретит как хозяев,
Звёзды Черноморья будут нам сиять.
Славную Каховку, город Николаев,
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.
Славный город Одесса, основанный Екатериной II в 1794 году, был настоящей жемчужиной в короне Российской империи. Особенно впечатляющих успехов Одесса, главный российский порт на Чёрном море, добилась в советский период в годы индустриализации. Перед войной здесь работало более 300 промышленных предприятий, 17 вузов и 42 научно-исследовательских института.
С давних времён дома в Одессе строились из известняка-ракушечника, добыча которого велась прямо под городом. В результате возникла разветвленная сеть подземных каменоломен, или катакомб. Общая их протяженность оценивается ныне в 2,5 тыс. км (для сравнения длина римских катакомб составляет 300 километров). Среди подземных галерей и коридоров есть широкие и узкие, высокие и низкие, сухие и затопленные. В них царят абсолютная темнота и тишина, почти 100 %‑ная влажность и постоянная температура воздуха на уровне 12–14 градусов. Здесь сложно ориентироваться, и даже специально обученная собака теряет след.
С началом Великой Отечественной войны под землей были оборудованы так называемые катакомбоубежища, где жители спасались от бомбежек. Во время обороны Одессы через катакомбы шло сообщение переднего края фронта с тылом. Одновременно, по личному указанию Берии, в районе села Нерубайское на глубине 25–30 метров тайно создавался подземный лагерь нелегальной резидентуры, которой предстояло золотыми буквами вписать своё имя в историю Одессы.
Владимир Александрович Молодцов родился 5 июня 1911 года в селе Сасово Тамбовской губернии в семье железнодорожника. В 1922 году семья переехала в Прозоровку (ныне Кратово) Московской губернии. Окончив десять классов, он отправился работать на одну из шахт Подмосковного угольного бассейна в город Донской и к 1933 году вырос до помощника директора шахты. В 1934 году его приглашают на работу в органы госбезопасности и направляют в Центральную школу НКВД СССР. Войну лейтенант госбезопасности Молодцов встретил в должности начальника 2‑го отделения 7‑го отдела 1‑го управления (внешняя разведка) НКГБ СССР.
В начале июля он поступает в распоряжение Особой группы при наркоме внутренних дел Лаврентии Павловиче Берия (руководитель Павел Анатольевич Судоплатов). Отправив жену с тремя детьми в эвакуацию, 19 июля 1941 года Молодцов прибыл в Одессу во главе группы специального назначения «Форт» в составе десяти человек. Теперь его звали Павел Владимирович Бадаев по фамилии его жены — Антонины Бадаевой. В Одессе к группе присоединились 13 сотрудников УНКВД по Одесской области под командованием лейтенанта госбезопасности В.А. Кузнецова. Перед группой стояла задача создать нелегальную резидентуру и партизанскую базу в одесских катакомбах. При этом Центр не настаивал на том, чтобы Молодцов обязательно остался в оккупированном городе. Окончательное решение на этот счёт он принял сам и получил согласие Москвы.
30 сентября, одновременно с началом наступления немцев на Москву, в Одессу пришла директива о начале эвакуации оборонявших город частей. Вечером 5 октября чекисты провели партийно-комсомольское собрание и на следующей день спустились в катакомбы, располагавшиеся в окрестностях сел Нерубайское, Куяльник и Усатово. В центральной штольне, из которой можно было незаметно пройти в лагерь, были выставлены блок-посты, на которых постоянно дежурили часовые. Посты эти располагались через каждый километр и соединялись телефонной линией. Перед каждым блок-постом были установлены мины. В самом лагере, расположенном на расстоянии 6 км от центрального входа, были оборудованы жилые помещения, столовая, госпиталь и даже тир.
При резидентуре Бадаева было создано три партизанских отряда. Первый отряд под командованием одесского горного инженера Афанасия Клименко в составе 33 бойцов-добровольцев из числа местных жителей должен был постоянно находиться в катакомбах и периодически совершать боевые вылазки на поверхность. Заместителем Клименко был Яков Васин, до войны сотрудник одесского уголовного розыска. Второй отряд (так называемый городской) возглавлял партийный активист, бывший председатель Нерубайского сельсовета Антон Брониславович Федорович (оперативный псевдоним Пётр Бойко). В начале 20‑х годов он служил помощником уполномоченного в особом отделе одесской ЧК. Отряд состоял из пяти-шести разведгрупп численностью от шести до десяти человек каждая и имел в городе свои конспиративные квартиры, склады с оружием и взрывчаткой. Третий отряд, состоящий из 19 чекистов, являлся центром разведывательной сети. Он размещался на отдельной базе, взяв полугодовой запас продуктов и снаряжения. Никто не предполагал, что оккупация затянется надолго.
16 октября части Красной армии оставили Одессу и по морю были вывезены в Крым. Румынские власти объявили Одессу столицей губернаторства Транснистрия, занимавшего территорию между Днестром и Южным Бугом. Однако многие вопросы решались немцами, особенно при проведении карательных операций. 19 октября оккупанты казнили тысячи пленных красноармейцев, евреев и коммунистов — часть из них расстреляли, а часть сожгли заживо, заперев в бывших пороховых складах. Всего за время оккупации немцы и румыны уничтожили около 82 тыс. одесситов. Ещё 78 тыс. горожан были угнаны в рабство.
В ответ на этот террор уже 22 октября с помощью радиофугаса партизанами Бадаева была взорвана румынская комендатура во время проводившегося там совещания, в результате чего было уничтожено два генерала — в том числе комендант одесского гарнизона Ион Глогожану и 147 офицеров. 17 ноября в районе станции Застава был взорван спецпоезд «Люкс», на котором в Одессу ехала новая администрация, в результате чего погибло более 250 офицеров и чиновников. 9 декабря Берия докладывал в ГКО: «По сообщению нелегального резидента в Одессе в ночь на 12 ноября партизанский отряд НКВД, руководимый тов. Бадаевым, разрушил в районе села Нерубайское Одесской области полотно единственной введенной в эксплуатацию железной дороги на Одессу. В результате произошло крушение двух воинских эшелонов».
Работа резидентуры строилась следующим образом. Наземный «городской» отряд собирал данные о дислокации румынских и немецких воинских частей и военных объектов и через своих связных передавал эти сведения в катакомбы, откуда ежедневно — как правило, в половине одиннадцатого вечера — они по рации с позывными «Корреспондент-12» передавались в Центр. С помощью них советская авиация дальнего действия смогла нанести точные удары по румынской мотоколонне, скоплениям боевой техники, уничтожить склады горючего под Первомайском. Сами бадаевцы неоднократно разрушали линии проводной связи, железнодорожное полотно, совершали диверсии в морском порту, взорвали дамбу Хаджибейского лимана.
Наиболее ценную информацию Бадаев получал от своей личной агентуры, в которую входили: оперуполномоченная 4‑го отдела УНКВД по Одесской области сержант госбезопасности Тамара Межигурская, одесситки из отряда Клименко — Тамара Шестакова и Галина Иванова, руководитель «молодёжной десятки» наземного отряда Яша Гордиенко, оперуполномоченный транспортного отделения НКВД станции Гайворонская Пётр Болонин, который устроился на железную дорогу, и ещё ряд чекистов. По заданию Бадаева Яша Гордиенко, который командовал 16‑летними подростками, лично ликвидировал двух провокаторов румынской сигуранцы.
Что касается обшей численности резидентуры, то полного списка всех бойцов, агентов, информаторов, связников, содержателей конспиративных квартир и просто добровольных помощников не существует. В результате кропотливой работы над архивными документами, в том числе румынскими, на сегодняшний день в список внесены 135 имён. Все эти люди отвлекали на себя значительные силы полевой жандармерии, СС и полиции численностью до 16 тыс. человек, которые блокировали, взрывали, минировали и бетонировали выходы из катакомб, пускали туда ядовитые газы, отравляли воду в колодцах, устраивали засады — но отряд продолжал действовать.
И это при том, что трудно даже передать, что испытывает человек, подолгу находясь в тёмных и сырых лабиринтах подземелий. Связная отряда Галина Марцишек вспоминала: «