МИ-5 и в нескольких минутах ходьбы от штаб-квартиры СИС. Характерной чертой секции 5 в то время было полнейшее отсутствие обучения, за исключением коротких инструктажей за обеденным столом. Если бы не мой секретарь, который проработал в службе несколько лет, я бы попал в серьёзную беду из-за своего чрезмерного энтузиазма».
Филби удалось даже войти в доверие к самому Черчиллю в ходе расследования тайного перелёта Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера по партии, в Англию в мае 1941 года. После этого Филби стали доверять проведение спецопераций, аналогичных тем, что Сталин поручал Павлу Анатольевичу Судоплатову. В связи с шумихой вокруг Катыни, поднятой в апреле 1943 года, премьер-министр правительства Польши в изгнании генерал брони Владислав Эугениуш Сикорский (Władysław Eugeniusz Sikorski) выступил с резкими русофобскими обвинениями и потребовал от Черчилля разрыва отношений с СССР. 4 июля 1943 года Сикорский, его дочь Зофья и начальник штаба Тадеуш Климецкий погибли в авиакатастрофе близ Гибралтара. Самолёт «Liberator II AL523» рухнул в море через 16 секунд после взлёта. Целью Сикорского была инспекция контингентов армии Андерса на Ближнем Востоке. Вряд ли это было несчастным случаем. Чешский пилот Эдуард Прхал, который никогда не надевал спасательный жилет, именно в этом полёте надел его и остался жив. Филби руководил пиренейским отделом внешней контрразведки и занимался проведением контрразведывательных операций именно в районе британской военно-морской базы Гибралтар, так что это событие вряд ли прошло мимо него.
«Задолго до падения Германии старшие офицеры стали заглядывать в будущее, стремясь найти перспективы возобновления их предвоенной деятельности против СССР и коммунистического движения, — продолжает Ким Филби. — Было решено создать внутри организации небольшую секцию, чтобы подготовить почву для переключения с работы против противника — Германии на работу против союзника — СССР. <…> По мнению моего босса, не было ни малейших сомнений в том, что именно ему, кто руководил всей контрразведывательной работой за рубежом против стран Оси, предложат эту работу. Однако после осторожной консультации с другими заинтересованными лицами я подумал, что этот пост нужно занять мне самому. Взвесив все “за” и “против”, я решил, что и у меня, по крайней мере, есть шансы на успех. Важным было то, чтобы не я сам пробивал себе дорогу к посту, а заместитель начальника СИС. Мой расчёт оправдался. Я стал искать с ним встреч и сводить все разговоры к вопросу о новом антисоветском, антикоммунистическом подразделении. Я высказывал предположение, что работа в этом отделе потребует всесторонних усилий, что работать против советских служб не так просто, как против немецких. Эта работа вызовет необходимость теснейшего контакта между всеми заинтересованными службами: СИС, МИ-5, службой радиоперехвата, криптографами… <…> Вскоре после этого заместитель начальника СИС вызвал меня к себе и начал разговор с того, что заявил, что он имел очень много важных консультаций с начальником службы. Очень осторожно (что было его привычкой) заместитель начальника спросил меня, готов ли я возглавить новую антисоветскую, антикоммунистическую секцию. Я ответил, что готов, но при одном условии: начальник службы должен сначала получить согласие на это всех заинтересованных служб и департаментов, так как я не мог работать успешно без их доверия. Начальник службы считал идею хорошей по другим причинам. Это сильно укрепило бы его положение в случае, если что-либо случилось в будущем, так как он смог бы заявить, что назначение не было сделано необдуманно, а лишь после получения одобрения со стороны других служб. Таким образом, я вступил на пост с письменного одобрения МИ-5 и МИД Англии. <…> Для меня это означало частые поездки за границу для ознакомления резидентов с новыми требованиями и прикрепление к моей секции сотрудников линейных отделов на срок от двух недель до трёх месяцев. Больше внимания стало уделяться контрразведке в учебном директорате, и я подготовил для него курс лекций по марксизму-ленинизму, политике СССР, структуре и методам работы советских разведывательных организаций и т. д.» (СВР России, № 1/14—9786, Экз. 2).
Именно благодаря Филби советской разведке удалось минимизировать потери, нанесённые предательством Элизабет Бентли (Elizabeth Terrill Bentley), связной Якова Наумовича Голоса (Jacob Golos) — российского революционера, одного из основателей Коммунистической партии США и члена её руководства, который создал самую крупную разведывательную сеть ОГПУ — НКВД — НКГБ в США. Первую связь с Голосом в 1929 году установил нелегал ИНО ОГПУ Абрам Осипович Эйнгорн (оперативный псевдоним Тарас). В 1938 году Голос стал подрезидентом резидента ИНО НКВД Гайка Бадаловича Овакимяна — автора агентурной операции «Энормоз» по проникновению в американские атомные секреты. Агенты Звука (оперативный псевдоним Якова Голоса) работали в администрации президента Рузвельта, в министерстве финансов, в Управлении стратегических служб и в других государственных учреждениях и крупных промышленных компаниях. 24 ноября 1943 года Голос был представлен к ордену Красной Звезды, а на следующий день скоропостижно скончался от инфаркта на квартире Элизабет Бентли, своей связной (оперативный псевдоним Умница) и сожительницы. После этого Бентли взяла на себя многие из его функций и продолжила разведывательную работу с новым нелегальным резидентом внешней разведки СССР в Вашингтоне Исхаком Абдуловичем Ахмеровым. Однако смерть Голоса всё же сказалась на здоровье Бентли — она стала страдать от приступов депрессии, появились проблемы с алкоголем. В августе 1945 года она отправилась в офис ФБР в Нью-Хейвене, Коннектикут, где встретилась с его руководителем, а в ноябре того же года добилась встречи с главой ФБР Эдгаром Гувером. Рассказав ему о своём сотрудничестве с советскими спецслужбами и выдав часть своей агентуры, она согласилась стать двойным агентом. Спустя день или два после этого Ким Филби отправил в Москву донесение с полным перечнем всех, кого она сдала (более 30 человек).
В том же году Константин Волков, работавший в Стамбуле «под крышей» советского консульства, едва не выдал самого Филби. За 30 тыс. фунтов стерлингов он собирался назвать английской разведке «имена двух советских агентов — англичан, работавших в Форин-офис, плюс еще и третьего — из контрразведки». В Лондоне дело попало к Филби. После некоторых проволочек он дал уговорить себя отправиться в Стамбул, успев сообщить о предательстве Волкова резиденту советской разведки в Лондоне. Когда же он, наконец, прибыл в Стамбул, никаких следов Волкова отыскать не удалось. Судя по всему, того вывезли из страны. Официальных сообщений о судьбе предателя нигде и никогда не появлялось — о ней можно только догадываться.
Возглавляя 9‑ю секцию МИ-6, занимавшуюся подрывной работой против «советской угрозы», Филби ежедневно находился на грани риска. С его помощью в СССР были обезврежены сотни агентов, которых он сам и засылал. В основном это были выходцы с Кавказа, Украины и Прибалтики, ушедшие с немцами. Многие из них были перевербованы и включены в радиоигры. Некоторых ликвидировали при задержании. Однако сам Филби уверял: среди них не было ни одного англичанина.
1 января 1946 года Ким Филби был награждён Орденом Британской империи (The Most Excellent Order of the British Empire) степени офицера (OBE) — рыцарским орденом, учреждённым королём Георгом V. Награда и последующие торжества в Букингемском дворце ещё больше повысили его акции. Он наконец развёлся с исчезнувшей Литци и 25 сентября 1946 года женился на Эйлин Фёрс (Aileen Armanda Furse), с которой они познакомились 1 сентября 1939 года — в день начала Второй мировой войны. До свадьбы у них уже было трое детей, вскоре появился и четвертый, а в 1950 году — пятый.
В 1947 году Сталин подписал Указ о награждении Кима Филби орденом Красного Знамени. В мире найдётся немного людей, одновременно получивших высокую награду и похвалу лидеров стран с диаметрально противоположной социальной и политической системой. А если сказать проще — заклятых врагов.
Неудивительно, что Филби реально претендовал на то, чтобы стать мистером «С» — то есть главой Секретной разведывательной службы МИД Великобритании СИС/МИ-6(Secret Intelligence Service, SIS / Military Intelligence, MI6). Как же тогда могла сложиться его судьба? Филипп Найтли, британский историк спецслужб, смотрит на такое назначение с долей здорового английского скепсиса. «В мире секретных служб есть своя школа мысли, удостоверяющая, что агент проникновения, забирающийся слишком высоко, не в силах принести чужой стороне большую пользу, — пишет он. — Если бы Филби стал “С”, он бы получил доступ к такой важной информации, что КГБ должен был бы её использовать, а это значило бы разоблачение Филби. Таким образом, польза, которую он мог бы принести, добравшись до вершины древа британской разведки, была бы ограничена».
«После войны было решено, — пишет Филби, — что все сотрудники СИС должны получить опыт разведывательной и контрразведывательной работы как в Центре, так и за рубежом. Турция в то время была и является сейчас одной из основных баз для проникновения в СССР и страны Балканского полуострова. <…> Моя служба в Стамбуле окончилась осенью 1949 года предложением поехать на работу в Вашингтон. Мне объяснили, что все сотрудники — кандидаты на высокие посты в Центре — должны прекрасно знать американские службы и уметь сотрудничать с ними <…> узнать о современной англо-американской деятельности против СССР в мировом масштабе. В моём назначении была и ещё одна пикантная сторона: маккартизм был в полном разгаре <…> И хотя вряд ли в Америке был человек, которого кто-либо не подозревал в измене, ГУВЕР в этом отношении был исключением. Как мне неоднократно разъясняли, причиной этого был тот простой факт, что “досье — в руках ГУВЕРА”. Другими словами, американцы были в такой степени запуганы бумагами в шкафах, что человек, который знал их всё, стоял лишь на ступеньку ниже Бога. Вскоре я пришел к выводу, что репутация ГУВЕРА держалась на его общественных связях, а не на его личных качествах. Это положение можно проиллюстрировать на деле КЛАУСА ФУКСА. Материал, который помог разоблачить ФУКСА, был получен в результате совместной работы английских и американских криптографов в области русских шифров в Арлингтон Холле. На базе этого материала сотрудник