СИС провел опознание ФУКСА. Арест был проведен МИ-5, которая затем успешно провела его допрос. Показания ФУКСА, сделанные в МИ-5, вывели на ГАРРИ ГОЛДА, от него на ГРИНГЛАССА и от ГРИНГЛАССА на РОЗЕНБЕРГА. Однако в день ареста ФУКСА ГУВЕР приписал успех этого дела себе, а МИД Англии постеснялся заявить, кто же действительно заслуживает похвалы. Таким образом, ГУВЕР сумел создать впечатление, какую огромную ошибку сделали англичане, допустив ФУКСА к атомным секретам, и как он сам блестяще сумел исправить ее. Поэтому неудивительно, что ФБР без труда получало согласие застенчивых конгрессменов на необходимые ассигнования, которые с готовностью оплачивались восхищённой публикой. <…>ЦРУ и СИС тесно сотрудничали в области военного планирования. Эта сторона моих обязанностей была довольно гладкой… Наши детально разработанные схемы организации и местонахождения целей были основаны на том, что опыт Второй мировой войны — надёжный указатель ведения войны против Советского Союза. Когда русские нарушили американскую монополию на атомную бомбу, наши планы поднялись до уровня фантазии, где уже не о чем было спорить. <…> В ЦРУ существовал отдел, известный как Отдел политической координации. В его функции входили подрывная работа, саботаж, дезинформация и т. п. Незадолго до моего приезда в Вашингтон было решено провести совместную англо-американскую “операцию Лоцман”, целью которой было отделение Албании от коммунистического блока. Её назвали “операцией Лоцман” потому, что в случае удачи она бы проложила дорогу к другим операциям против Болгарии, Румынии, Польши… и, кто знает, против Украины, Белоруссии, Азербайджана! Перспектива была ослепляющей и бесконечной».
Официально Филби занимал должность первого секретаря посольства Великобритании. Его дом на авеню Небраски стал местом, где собиралась вся разведывательная элита Вашингтона. Среди постоянных гостей здесь можно было встретить Джеймса Энглтона, Уолтера Беделла Смита, Аллена Даллеса, Фрэнка Гарднера Уизнера, Уильяма Кинга Харви и Роберта Фонаря (советский отдел ФБР). Как позднее констатировал один офицер ЦРУ: «Сотрудники разведки все время обсуждали между собой оперативные дела… Филби был знаком с тем, что он не должен был знать».
Со стороны ЦРУ с 1949 года за связи с союзными разведывательными службами отвечал Джеймс Энглтон (James Jesus Angleton), в дальнейшем руководитель контрразведывательной службы ЦРУ (CIA Counterintelligence Staff) с 1954 по 1975 год. Энглтон и Филби были друзьями не только на словах. Энглтон безгранично верил Филби — утончённому и блестяще образованному английскому аристократу, потомку древнейшего рода, занимавшему ключевые посты в руководстве МИ-6 и едва не возглавившему эту крайне агрессивную и влиятельную спецслужбу.
Энглтон прибыл в Лондон 28 декабря 1943 года, чтобы работать в английском отделе контрразведывательной секции (Х-2) Управления стратегических служб, предшественника ЦРУ. Вскоре состоялось его знакомство с Кимом Филби. Как писал в своей книге «Philby: KGB Masterspy» (1988) Филипп Найтли: «Филби был одним из инструкторов Энглтона, его главным наставником по контрразведке. Энглтон стал воспринимать его как старшего брата».
К концу войны Энглтон возглавил итальянский отдел Х-2. Однако борьба против итальянского фашизма и немецкого нацизма не исчерпывала всё содержание его деятельности. Главными задачами Х-2 в Риме были проникновение в круги, близкие к «престолу Святого Петра», противодействие политическим целям движения Сопротивления и саботирование коммунистического движения в Европе. Энглтон выполняет различные поручения Аллена Делласа, в том числе в оккупированной Германии. Тогда же произошло его знакомство с Генри Киссинджером (настоящее имя Хайнц Альфред Киссингер), служившим в тот период в военной разведке. Будущему советнику по национальной безопасности и госсекретарю Киссинджеру принадлежит фраза: «Все приличные люди начинали в разведке. Я тоже».
После создания ЦРУ первым назначением Энглтона в июне 1948 года стала должность специального советника главы Службы тайных операций, занимавшейся шпионажем и проведением диверсий по всему миру.
Уотергейтское дело и отставка Энглтона стали скандальной развязкой, побудившей Конгресс США впервые провести расследование деятельности ЦРУ. В 1975 году Сенат США создал комиссию под официальным названием «Отдельная комиссия Сената Соединённых Штатов по изучению правительственных операций в области разведывательной деятельности». Комиссию возглавил сенатор от штата Айдахо Фрэнк Чёрч (Frank Forrester Church III). В ходе её работы впервые были раскрыты подробности тайных операций ЦРУ, включая факты убийств иностранных лидеров и свержения иностранных правительств, незаконные действия американских спецслужб по сбору информации о политической деятельности граждан США и свидетельства фальсификации доказательств по методу правдоподобного отрицания. Государственные служащие, храня молчание, развязывали руки агентам, а диверсии одобрялись при помощи эвфемизмов или определенных фраз. По рекомендациям и под давлением комиссии президент Джеральд Форд издал Указ 11905 о запрете санкционированных убийств иностранных лидеров. К этому следует добавить несанкционированное вскрытие почты, сотрудничество с лицами, нарушавшими права человека, проникновение в СМИ и многое другое, от чего политический класс Америки пришёл в ужас, а журналисты между собой стали называть Энглтона «великим инквизитором».
В последние годы жизни отправленный в отставку «пенсионер» Энглтон, как позже вспоминала его жена, постоянно медитировал вслух, и в мыслях «возвращался в мир предков», настаивая на том, что перед кончиной ему «должны позволить уйти в лес, чтобы завершить жизненный путь, как это делали в своё время апачи». Когда журналисты спрашивали его о Киме Филби, он отвечал: «…Есть вещи, которые я хотел бы унести с собой в могилу. Ким одна из них».
Доналд Маклейн достиг пика своего успеха на дипломатической службе также в Вашингтоне, работая здесь с 1944 по 1948 год и дослужившись до должности первого секретаря английского посольства. К концу этого периода он исполнял обязанности секретаря Объединённого политического комитета по вопросам атомной энергии и был основным источником осведомлённости Москвы о соответствующих разработках США, Великобритании и Канады. Хотя он и не передавал технических данных об атомном оружии, но он сообщал о достигнутых в этой области результатах, особенно о запасах плутония, накопленного в Соединенных Штатах, что позволяло советским учёным предсказывать количество бомб, которые могли быть изготовлены американцами.
В июне 1944 года Гай Бёрджесс также перешёл на работу в Форин-офис, где получил должность пресс-атташе отдела новостей. Теперь он мог просматривать почти все материалы британского дипломатического ведомства, включая шифротелеграммы — как расшифрованные, так и закодированные, с ключами для расшифровки. Его доступ к секретным материалам позволял Москве быть в курсе всех замыслов союзников до и после Ялтинской конференции относительно послевоенного переустройства Польши и Германии. Но главное, он передал планы, разработанные Объединённым штабом Имперского военного кабинета весной и летом 1945 года по заданию премьер-министра Уинстона Черчилля в рамках операции Unthinkable., которые 8 июня были переданы на рассмотрение высшего штабного органа Великобритании — Объединённого комитета начальников штабов. По мнению Черчилля, после разгрома Германии Россия стала смертельной угрозой для «свободного мира» и необходимо было создать новый фронт против её стремительного продвижения. Иначе говоря, речь шла о сколачивании нового западного блока с включением в него Германии и Польши и начале Третьей мировой войны. По мнению профессора Эдинбургского университета Д. Эриксона, план Черчилля помогает объяснить, «почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 года перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве, и советский Генштаб принял соответствующие меры противодействия».
В начале 1948 года Бёрджесс был откомандирован во вновь созданный Департамент информационных исследований (IRD) — секретный отдел пропаганды Форин-офис. В его задачи входили антикоммунистическая пропаганда, включая чёрную пропаганду, поддержка антикоммунистических политиков, учёных и писателей, создание дезинформации и «фейков» для компрометации социалистических и антиколониальных национально-освободительных движений. За 29 лет своего существования IRD известен как самый долгоживущий тайный орган государственной пропаганды в британской истории и первое широкомасштабное пропагандистское наступление англосаксов против СССР после окончания Второй мировой войны.
IRD было тем ведомством, которому Джордж Оруэлл (George Orwell) передал свой список деятелей культуры, подозреваемых в коммунистических связях (список Оруэлла), который включал Чарли Чаплина, Пола Робсона, Бернарда Шоу, Майкла Редгрейва и многих других. IRD получило издательские права и годами распространяло «Скотный двор» Оруэлла. Совместно с ЦРУ, которое профинансировало проект, IRD работало над созданием полнометражного мультфильма «Скотный двор», первого в своём роде в британской истории. Многие историки утверждают, что литературная репутация Оруэлла во многом объясняется совместными пропагандистскими операциями IRD и ЦРУ.
Ведомство причастно к распространению фейковых новостей в британской и зарубежной прессе с целью нападок на противников британского военного вмешательства по всему миру. Примером может служить антибританское восстание Мау-Мау в Кении, начавшееся в конце 1940‑х годов под лозунгом: «Пусть европейцы вернутся в Европу, пусть африканцы восстановят независимость». В ответ на это британские военные при поддержке авиации стёрли с лица земли два пригорода Найроби — один на 7, другой на 8 тыс. жителей. Найроби был объявлен на осадном положении. Леса около горы Кения, а также современные национальные парки Эбурру и Абердэр были объявлены запретными зонами, и всякий появившийся в них рассматривался как мау-мау с расстрелом на месте. Лидер повстанцев Дедан Вачиури Кимати был ранен в районе Ньери, но сумел спастись бегством, провёл в пути 28 часов и покрыл за это время по лесу расстояние 80 миль, охотясь по ночам, пока не упал от изнемождения и не попал в плен к англичанам, которые тут же повесили его как разбойника. Ныне Кимати считается национальным героем Кении.