Поэтому кто прошел “боёвки”, внедрялся в них — это самые опытные сотрудники, настоящая элита контрразведки. Ведь боевики тоже следили друг за другом, у них была своя служба безопасности. И нужно было в этих нечеловеческих условиях ничем себя не выдать, сохранять самообладание, постоянно рискуя жизнью. Таким был мой учитель. Я, конечно, жалею, что не записывал его рассказы. А он относился ко мне очень хорошо и даже приглашал к себе домой, что само по себе о многом говорит».
Начальником розыскного отделения КГБ Белоруссии был Иван Васильевич Габа, 1923 года рождения, белорус, место рождения деревня Тегово Старобинского района Минской области. В партизанах с 18 ноября 1942 года, сражался в партизанском отряде Комарова (под этим псевдонимом действовал Герой Советского Союза генерал-майор Василий Захарович Корж) в Пинской области, с 1 мая 1943 года командовал отделением в отряде им. И.В. Сталина 101‑й партизанской бригады имени Александра Невского, показал себя как смелый и решительный командир, участвовал в подрыве железных и шоссейных дорог, воинского эшелона, в разгроме немецких полицейских гарнизонов «Святая воля», «Ивань» и «Речень», в боях за деревни Морочь и Сосны в Минской области, принимал активное участие в боях против немецких карательных экспедиций в 1943 году и в мае 1944 года, за что 6 июня 1944 года был награжден медалью «Партизану Отечественной войны» I степени. Уже работая в органах госбезопасности, при задержании одного крупного шпиона, заброшенного на территорию Белоруссии, он пять часов просидел в бункере по пояс в холодной воде, после чего испытывал приступы ревматизма. Но, как он рассказывал, пошевелиться было нельзя. Шпион был настолько опытным, что мог почувствовать малейшие шорохи и уйти. И Иван Васильевич взял его.
Габа был настоящей легендой и рассказывал невероятно интересные вещи. Одна из его историй приводится в рассказе Дмитрия Михайловича Смирнова «Землянка в пуще» (1976):
«Самолёт пересек нашу границу тёмной ночью 1957 года. Он шёл на высоте около четырёхсот метров, держа курс на Барановичи. Некоторое время спустя шум его моторов был слышен юго-западнее Гродно. Сделав крюк над советской территорией, нарушитель скрылся. Через несколько часов после этого один из наших радиоцентров зафиксировал работу радиостанции во Франкфурте-на-Майне, которая длительное время вызывала какого-то агента. Тот откликнулся короткой зашифрованной радиограммой.
Совпадение? Может быть. А если… И ночной перелёт неизвестного самолёта, и двусторонние переговоры невольно наводили на мысль, что одно неразрывно связано с другим. Отсюда вывод: в приграничном районе, скорее всего в Налибокской пуще, появился враг.
Двум чекистам, Костюкевичу и Покровскому, прошедшим суровые испытания в годы войны, пришлось напялить на себя личину гитлеровских недобитков — “лесных братьев”. Для них подобрали соответствующую одежду военной поры и оружие прошлых лет, привели в обжитой вид заброшенную землянку в лесной гуще. И когда, наконец, всё было готово, Семененко, как и условились, привёл в землянку своего квартиранта на первую встречу с “завербованными”. Встреча не обошлась без угощения самогоном. Пошли откровенные разговоры и признания…
Фин подробно рассказал, где и когда он должен был встретиться с Джо и двумя другими, указал их базу — землянку в лесу.
В правдивости показаний Фина не было сомнений, и тогда было принято решение арестовать старшего из агентов Джо-Бобровничи. Но ни дома у бухгалтера Семененко, ни на стройке его не оказалось. Очевидно, почувствовав что-то неладное, он скрылся. По словам Фина, и Бен на время ушёл из леса: отправился проведать каких-то своих родственников. Но в ближайшие дни должен возвратиться. Прийти он мог по единственной дороге, пролегающей через село Любчи.
Это место для чекистов было очень удобным. В пяти километрах от села текла река Куписк. Мост через неё давно нуждался в ремонте. Вот на этом-то мосту и появилась бригада плотников. Руководил ею бывший партизан, наш оперативный сотрудник И. Шукан. Он знал приметы Бена — их назвал Фин. Выделялись оттопыренные уши и большая родинка над левой бровью. И когда, уже на третий день, шпион появился на мосту, по сигналу Шукана “плотники” схватили его так ловко, что он даже не успел вытащить оружие из кармана. Пришлось Бену вести чекистов к своему тайнику, где в ночь приземления шпионы спрятали мешки с запасным оружием и патронами, переносную радиостанцию и маскировочные плащ-палатки. На следующее утро здесь же взяли и Карла.
Оставался последний — Джо. На допросе Бен подтвердил, что именно Джо является старшим в их группе, и подробно рассказал о нём. Джо был под стать своему близкому дружку Борису Рогуле, такой же гитлеровский холуй-каратель, во время войны загубивший десятки советских людей. На его явку с повинной рассчитывать не приходилось, предатель знает, что пощады ему не будет.
Так где же его искать?
Наш сотрудник Иван Васильевич Габа, руководивший окончанием всей этой операции, снова и снова задавал себе вопрос: где может скрываться Джо? Он вещь за вещью перебирал мешки со шпионским снаряжением и вдруг обнаружил маленький клочок бумаги, на котором красным карандашом написано:
“Будьте внимательны и осторожны. О нас уже знают. Встретимся на базе”.
Значит, вот где: на базе! И Иван Васильевич, на всякий случай оставив людей в засаде на уже известных местах, с двумя оперативными работниками, одевшись в пятнистые плащ-палатки, найденные в рюкзаках агентов, отправился в лес.
Двигаясь к базе, напряженно вслушивались в окружавшую тишину, внимательно всматривались в каждый куст, в каждую ложбинку. Джо мог появиться в любую секунду, а ещё вернее, мог полоснуть очередью из автомата. Томительны долгие минуты ожидания. И вот наконец из обвалившегося песчаного окопчика Габа разглядел в бинокль человека, появившегося между деревьями: с автоматом в руках, в одних носках, чтобы легко и бесшумно передвигаться по лесу. Джо!
В лесу раздалось громкое кряканье утки. Это, как рассказал Фин, позывные, условный знак, что “свой”. Каждый был снабжен такой “манкой”. Но непростительная оплошность: не захватили “манки” с собой.
А всё решали секунды. Нужно было действовать!
— Джо! — приглушенным голосом крикнул чуть высунувшийся из-за укрытия Иван Васильевич и помахал рукой: — Давай сюда!
Шпион, видимо, и шёл на встречу со своими соучастниками. Он медленно сделал несколько шагов в направлении оперативной группы, держа автомат на изготовку. Ближе, ближе… Иван Васильевич считает шаги, он тоже готовится к встрече. И вдруг, видимо, что-то заподозрив, Джо делает неожиданный бросок в сторону и огромными прыжками бежит назад к лесной чаще.
Выскочив из сыпучего окопа, Иван Васильевич крикнул вслед убегавшему: “Стой!” В ответ ударила автоматная очередь. Иван Васильевич на бегу дал ответную короткую очередь по ногам убегающего. Джо отстреливался и продолжал бежать, ещё немного — и скроется в чаще леса. Иван Васильевич увидел, как рука Джо потянулась в карман, где, по словам Фина, он носил гранату. Пришлось дать из автомата длинную очередь. Когда подоспевшие с Иваном Васильевичем товарищи перевернули Джо на спину, он уже не дышал, а в руке была граната, которую не успел бросить.
Так и этой группе вражеских разведчиков наступил конец. Выполнить порученные им задания они не успели.
Восемнадцатилетним парнем начал Иван Васильевич Габа свой путь в отряде прославленного партизанского генерала В.З. Коржа, а теперь ему за пятьдесят. Не раз за эти годы чекист проводил опасные операции против коварного врага. Уже после войны он принимал участие в ликвидации бандитской группы. Дело оставалось за тем, чтобы арестовать засевших в доме бандитов. Но это всегда весьма рискованное и трудное дело. На предложение сдаться бандиты ответили усиленной беспорядочной стрельбой. Они рассчитывали продержаться в хате дотемна.
Когда завязалась перестрелка, вдруг раскрылось окно, и в нем появилась девочка, дочь хозяйки — пособницы бандитов. Бандиты продолжали стрелять, но отвечать им тем же — значило подвергать жизнь ребёнка опасности.
Чекисты решили спасти девочку, и самое трудное взял на себя Иван Васильевич. Окольным путём ползком он добрался до открытого окна, дотянулся до подоконника, и, когда девочка снова появилась в окне, он схватил её и вместе с ней выбежал за угол глухой стены хаты, а затем под прикрытием огня товарищей переправил девочку в безопасное место.
Бандиты на время прекратили стрельбу. Им вновь было предложено сдаться, в ответ опять стрельба. Тогда в хату полетела граната. Оставшиеся в живых бандиты попробовали прорваться, но эта попытка им не удалась. Бандиты были ликвидированы. А девочка? Она уже несколько лет, как замужем, воспитывает своих детей и знает, что она обязана своей жизнью чекисту Ивану Васильевичу Габе…»
Как рассказал Валерий Иванович, в последний период его работы в розыскном отделении Иван Васильевич Габа был назначен заместителем начальника 2‑го управления (контрразведка) КГБ при СМ БССР: «Он забрал меня из розыскного отделения и перевёл в отделение по борьбе со шпионажем противника. И вот там были ЗУБРЫ контршпионажа. Просто ЗУБРЫ — иного слова не подберёшь. Я когда вошёл первый раз в кабинет — за столом сидит старший оперуполномоченный и молча так смотрит на меня исподлобья. Так что даже мурашки по коже. Хотя надо сказать, я был не из пугливых и уже имел немалый опыт работы в органах. Первые два-три дня он со мной не разговаривал. Потом я потихоньку начал задавать Алексею Ивановичу вопросы, и мы нашли точки соприкосновения, хотя направления работы у нас были разные и никак не пересекались. Скоро он уже даже на обед без меня не ходил: “Валерий, ну ты ж не опаздывай, надо же вовремя питаться!” После этого я вечером приношу бутылку и закуску со словами: “Давайте будем знакомиться поближе”. Глаза у него загорелись, и он говорит: “Давай!” Выпили мы с ним эту бутылку, и на следующий день появился другой человек: заботливый, обаятельный, интересный рассказчик. Он был намного старше меня, фронтовик, и я просто таял от его внимания ко мне.