— И ещё она добавила: «Через десять лет ты полностью откроешься». Кстати, это предсказание спасло мне жизнь. Вскоре после этого, той же осенью, у меня случился перитонит, я умер. Лёжа на операционном столе, я говорю врачу: «Мне нужно оформлять документы на симпозиум в Италию», и читаю у него на лбу бегущую строку: «На тот свет тебя надо оформлять». Это был Сергей Евгеньевич Когинов, гениальный хирург — он до этого пришивал мне кисть левой руки. Он понял, что я прочитал его мысли, и произнёс: «Ты же помнишь, что тебе Бабушка сказала?!» Я знал, что речь идёт о Ванге, и продолжал про себя повторять: «Но Бабушка же сказала»… И выжил. Когда мы уезжали от Ванги, произошло ещё одно событие. В Софии нас отвезли к Славке Севрюковой, которую называют «второй Вангой», хотя Славка старше, она 1902 года рождения. На момент нашей встречи ей было уже 88 лет. Ванга признавала её своей сестрой. Причём Славка русскоговорящая, её муж был русским офицером. То есть в данном случае контакт был абсолютным. Я ей рассказал, что когда в детстве в журнале «Огонёк» увидел картину Карла Брюллова «Последний день Помпеи», то сразу понял, что я там был и погиб вместе со всеми. Поэтому я плохо засыпал — в пограничном состоянии проваливался под землю, меня мучали кошмары. Славка говорит: «Нет, ты был не здесь, не у Везувия. Ты погиб возле Этны». А я как раз получил приглашение на тот самый крупный международный симпозиум в Италии, где должны были участвовать Джуна, Ури Геллер, Армстронг — в общем, весь цвет. И я в шутку спрашиваю: «Так я могу тогда ходатайствовать о предоставлении мне итальянского гражданства! Вы же подтвердите, что я родился в Италии?» И тут она произносит: «А в России Вы первый раз. Я вижу Вас хозяином северного поместья». Я нисколько не сомневаюсь, что она выходила в некие сферы Высшего Разума. Её рассказы были потрясающими — про скрипку Страдивари (а у меня младший сын Иван будет обладать гениальными способностями и играть на скрипке). Причём я заметил ещё одну вещь. Дело в том, что у меня повышенное обоняние, как у собаки. Так вот, в её доме я не почувствовал того запаха, который всегда бывает в домах старых людей. Вскоре после нашей встречи, 10 апреля 1991 года, Славка Севрюкова умерла.
— А как Вы познакомились с Акимовым и московскими экстрасенсами?
— Это было в 1986 году перед отъездом в Самарканд. Я отдыхал в Варне и познакомился там с Зиновием Григорьевичем Рогинским, по образованию врачом-нейрохирургом, ставшим широко известным частным практикующим врачом, у которого клиенты по всему миру — в том числе президенты государств. Он лечил без таблеток с помощью программы здоровья «Сибирские Биотехнологии». Однажды он стоял на пляже в Варне на голове, а я как бы невзначай сделал в его сторону движение пальцами, как брызгают водой — и он упал… Когда мы вернулись в Москву, он сразу отвёз меня к Льву Ефимовичу Колодному, который является гуру советских экстрасенсов.
— Лев Ефимович — легендарная личность. Это он рекомендовал Вас в Ассоциацию экстрасенсов?
— Нет, меня рекомендовала профессор Татьяна Ивановна Корягина. Её мужа звали Виктор Александрович Волконский. Она входила в Комиссию по экономической реформе Совета министров СССР. Через некоторое время мне позвонили из аппарата правительства и сообщили, что меня ждёт в Генштабе Алексей Юрьевич Савин… После нашей встречи Савин пригласил Акимова и рекомендовал меня ему. Вот вскоре после этих событий я и поехал к Ванге. По факту я представлял у неё интересы Савина и Акимова.
Полковник, в последующем генерал-лейтенант Алексей Юрьевич Савин был начальником Экспертно-аналитического управления Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. Именно на разработки его подчинённых будут опираться в 1992 году генерал-майор Георгий Георгиевич Рогозин и генерал-майор Борис Константинович Ратников при создании специального подразделения Службы охраны президента в Кремле.
Алексей Юрьевич Савин родился в 1946 году в Москве. Поступив на службу в Вооружённые Силы СССР в 1964 году, он прошёл путь от курсанта Черноморского высшего военно-морского орденов Нахимова и Красной Звезды училища имени П.С. Нахимова (ЧВВМУ) в Севастополе до генерал-лейтенанта, начальника секретной войсковой части в/ч 10003, созданной в 1989 году в статусе управления Генштаба под названием «Экспертно-аналитическое управление по необычным возможностям человека и особым видам вооружений (ЭАУ) ГШ ВС СССР».
Наше знакомство с Алексеем Юрьевичем тоже отвечает статусу «экстрасенса в погонах». Когда не стало Георгия Георгиевича Рогозина, я спросил Виктора Ивановича Идоленко, не знаком ли он с легендарным командиром в/ч 10003. Оказалось, что очень даже хорошо знаком. Но, по словам Виктора, они уже давно не виделись — больше двадцати лет. И вдруг звонок. Беру трубку — звонит Виктор: «Андрей Юрьевич, докладываю. Вчера поехал к сыну Лёве — проинспектировать штангу Юрия Петровича Власова и поговорить о возможностях человеческого организма, ведь Лёва сейчас тренирует рекордсменов по тяжёлой атлетике. Около его дома впереди идёт фигура, чем-то знакомая. Я мысленно обращаюсь к ней, он почувствовав оборачивается — здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант. Оказалось, что Алексей Юрьевич живёт в одном доме с моим сыном».
Когда мы встретились, я прежде всего поблагодарил Алексея Юрьевича за его ключевой вклад в раскрытие — с использованием методов парапсихологии — самого, пожалуй, зловещего «крота» за всю историю советских Вооружённых Сил, информацию о котором передал в 1986 году замечательный человек, искренне уверовавший в великую миссию России — наш дорогой Олдрич Эймс (Aldrich Hazen «Rick» Ames), на протяжении 31 года возглавлявший советский отдел управления внешней контрразведки ЦРУ и в то же время последние девять лет агент внешней разведки КГБ СССР и СВР России (до 1994 года). Вычислить «крота», о наличии которого в структуре ГРУ Генштаба сообщил Эймс, было крайне сложно, если вообще возможно обычными методами контрразведки. Дело в том, что генерал-лейтенант Поляков Дмитрий Фёдорович сам был опытнейшим военным разведчиком, готовившим и обучавшим кадры ГРУ, включая нелегалов. Это был блестящий офицер, который прошёл всю Великую Отечественную войну с первого её дня, в мае 1951 года в возрасте 30 лет в звании подполковника был направлен в США, в 1959 году в звании полковника стал заместителем резидента ГРУ в США — и сломался на болезни сына, которому якобы советская разведка не оплатила его лечение в США, отчего тот умер. Большего цинизма и прудумать трудно — в те годы, когда советский народ принёс колоссальные жертвы на алтарь Победы и всё ещё ежедневно умирали дети от последствий той страшной войны с нацистами и новых войн с американскими империалистами, подполковнику Полякову в экстренном порядке должны были оплатить лечение сына в США в американской валюте. Да мой отец рассказывал, как в 1958 году хрущёвские шакалы в Свердловске выкинули его и маму со мной на руках из общежития на улицу по какому-то мизерному поводу — но он же не обиделся на советскую власть и не встал на путь измены. Как раз наоборот, он стал сотрудником госбезопасности и контрразведчиком, чтобы вылавливать таких подонков, как Поляков.
От имени отца и от себя лично я с чувством пожал руку Алексея Юрьевича и понял по его глазам, что он тронут. Кстати сказать, именно взгляд в первую очередь отвечает за ментальный контакт и получение недоступной другими способами информации. Здесь мне вспоминается такая история.
Ольга Константиновна Чехова (Olga Konstantinowna Tschechowa), кинозвезда Третьего рейха и любимая актриса фюрера, долгие годы была советской разведчицей и поставляла Сталину ценнейшую информацию из самого логова врага. В 1962 году она окончательно покинула сцену, и в том же году засверкал талант её внучки Веры Чеховой (Vera Tschechowa), дальнейшей карьере которой Ольга Константиновна целиком посвятила своё время. В том же 1962 году Вера была удостоена кинопремии ФРГ за лучшую актёрскую работу в экранизации повести Генриха Бёлля «Хлеб ранних лет» (Das Brot der frühen Jahre). В кино она дебютировала в 1957 году в картине Хайнца Эрхардта «Вдовец с пятью дочерьми» (Witwer mit fünf Töchtern). Снимаясь в фильмах и играя на сцене народных театров Берлина и Гамбурга, Вера в мгновение ока стала секс-символом молодых бунтарей. Многие вспоминают о том впечатлении, которое она производила — большими, ярко подведёнными зелёными кошачьими глазами, мистической аурой, длинными чёрными волосами. К этому же времени относится и её краткий, но бурный роман с «королём рок-н-ролла» Элвисом Пресли (Elvis Aaron Presley). Американская и немецкая бульварная пресса щедро осветила это событие, опубликовав признания культового музыканта в том, что он «был потрясен до основания души» и пережил «самые дикие ночи» в своей жизни.
Однако на этом бурные ночи «маленькой Веры» не закончились — в 1966 году она снялась в эротическом фильме «Фо Франкфурте жаркие ночи» (In Frankfurt sind die Nächte heiß) вместе с австрийской Памелой Андерсон — Барбарой Валентин (Barbara Valentin), которая в 1980‑х годах жила с рок-звездой солистом английской группы Queen Фредди Меркьюри (Freddie Mercury) вплоть до его смерти в 1991 году.
Однако в полной мере мастерство Веры Чеховой раскрылось в 1970‑х годах на телеэкране. В телефильмах и на сцене она создавала те образы, которые уже исчезали из кинематографа, например, испытывающую страшные угрызения совести врача в экранизации 1970 года «Ракового корпуса» (Krebsstation) Солженицына или любовницу агента КГБ в трёхсерийном телефильме 1972 года «Нелегал» (Der Illegale).
Об её бабушке Ольге Константиновне Чеховой, которая вела двойную игру нелегала не только в кино, но и в жизни, и об её истинной роли в разоблачении планов нацистов я стал догадываться после её смерти 9 марта 1980 года в Мюнхене из разговоров с моим отцом и его товарищами по работе. Прямо они никогда ни о ком не говорили, но определённые догадки сделать было можно. Меня прежде всего заинтересовали моральные и духовные мотивы, которые заставляли Ольгу Чехову долгие годы вести столь опасную игру, прекрасно осознавая, что её ждет в случае разоблачения. Ведь она, этническая немка, и так получила от Германии всё — и работу, и признание, и достаток. Она купалась в лучах славы, входя в ближайшее окружение фюрера. Что связывало её с Москвой? Аргумент остающихся в СССР родственников в виде заложников в данном случае не проходит, поскольку страх и шантаж для такой миссии совершенно исключаются. Но тогда только вера. Или Вера? Что-то подсказывало мне, что в тот момент, когда я взгляну ей в глаза, я узнаю всё…