– Ты уверен, что им действительно известно, где прячут Ваксмана? – спросила Бейниш.
– Нет, – честно признался Гилон.
– Тогда по какому праву ты требуешь разрешения на допрос с пристрастием?
– Потому что это – наш единственный шанс! – ответил Гилон. – Если я окажусь неправ… Что ж, пусть потом меня затаскают по вашим судам!
14 октября в 6:00 утра, за 14 часов до истечения ультиматума, в Генштабе ЦАХАЛа началось очередное заседание, посвященное «проблеме Нахшона Ваксмана». Ицхак Рабин уже за первый час этого совещания выкурил почти десяток сигарет и, ни от кого не таясь, то и дело прикладывался к своей любимой фляжке бренди.
– Ситуация – полное дерьмо! – выразил он наконец общее мнение, и в этот момент секретарь начальника Генштаба Эхуда Барака заглянул в комнату и сообщил, что Карми Гилона срочно просят к телефону для конфиденциального разговора. На другом конце провода был Гидеон Эзра.
– Короче, он все сказал, – сообщил Эзра. – Ваксман находится в одном из домов в деревне Бир-Набалла. Сам Ярмур непосредственно в похищении не участвовал, но он и еще пара его приятелей помогли парням Дефа из Газы снять машину, доставили в дом оператора, затем помогли переслать отснятую кассету в Газу…
Тепло поблагодарив Эзру и передав через него слова благодарности всем членам его группы, Гилон вернулся на совещание и сообщил, что ему наконец известно, где находится Нахшон Ваксман.
– Что ж, значит, нужно ехать в Бир-Набаллу и готовить там операцию по освобождению парня, – выразил общее мнение Эхуд Барак.
– Только не выходите отсюда всем скопом, – посоветовал военный секретарь правительства Дани Ятом. – Там, у ворот, – куча журналистов. Если мы выйдем все вместе, одновременно, они поймут, что случилось нечто экстраординарное, закидают вопросами, да еще и попробуют последовать за нами. Если же мы выйдем поодиночке, с опущенными головами, они решат, что никаких особых новостей нет, и побегут кропать очередную статейку о том, что мы бессильны найти Нахшона Ваксмана.
Так и было сделано. Все участники совещания выходили из здания Генштаба по одному, из разных дверей и спокойно, без спешки садились в машины. И только выехав на трассу, давали своим водителям указание взвинтить скорость до предела и мчаться во весь дух в сторону Рамаллы, в штаб командующего округом ЦАХАЛа по Иудее и Самарии генерала Шауля Мофаза.
Именно в этом штабе и должно было состояться совещание для разработки операции по освобождению Нахшона Ваксмана.
Только увидев в бинокль, как выглядит дом, в котором террористы прятали Ваксмана, в ЦАХАЛе и ШАБАКе до конца оценили всю изобретательность Дефа.
Дом этот стоял на холме, на отшибе, и из его окон отлично просматривалась вся местность – так что разведчикам пришлось немало поломать голову над тем, как взять здание под постоянное наблюдение так, чтобы его обитатели ничего не заметили. Но после того как такое наблюдение было установлено, стало понятно, что штурмовать его крайне трудно – толстые каменные (а не блочные!) стены превращали особняк в настоящую крепость и, следовательно, войти в дом можно было только одним путем – взорвав дверь.
Обычно подготовка к штурму подобного здания требует не меньше суток – за это время можно построить на полигоне его макет и отработать на нем все действия подразделения, которому будет поручено непосредственное проведение операции. Однако на этот раз решили, что времени на постройку макета нет и от проведения подобных учений нужно отказаться.
Сам план штурма дома разрабатывали независимо друг от друга самое элитное подразделение ЦАХАЛа «Сайерет маткаль» («Разведка Генштаба») и аналогичное подразделение полиции ЯМАМ. Затем на совещании членов Генштаба, командованиям округа Иудеи и Самарии были представлены оба плана, и план «Сайерет маткаль» после бурной дискуссии был признан лучшим. И в итоге именно этому подразделению и поручили выполнение операции по освобождению Ваксмана.В 18.00 израильтянам, кажется, улыбнулась удача: наблюдатели заметили машину, направлявшуюся к дому, в котором засели террористы. Непосредственно командовавший операцией Шауль Мофаз мгновенно принял верное решение и дал указание беспрепятственно пропустить машину к дому – в противном случае террористы могли понять, что они раскрыты.
Как и ожидал Мофаз, спустя сорок минут водитель машины вышел из дома, сел за руль и отправился восвояси. Естественно, как только он оказался за пределами видимости из дома, то был остановлен и арестован. На допросе этот араб рассказал, что привозил засевшим в доме террористам ужин. Он начертил на бумаге план дома (в принципе, он был известен ШАБАКу из показаний Джихада Ярмура, но накануне штурма было совсем неплохо удостовериться, что Ярмур не соврал), обозначил крестом комнату, в которой держали Ваксмана. Он также рассказал, что израильский солдат жив, здоров, пребывает в неплохом настроении и с удовольствием поужинал вместе со своими похитителями…
К тому времени уже вошла в свои права Царица-Суббота.[61]
Я хорошо помню ту субботу 14 октября 1994 года – так, словно она была вчера. Помню, что впервые за те два года, которые прошли с того момента, когда наша семья стала более-менее соблюдать еврейские традиции, мы с женой решили оставить включенным на всю субботу радио – чтобы быть в курсе всего происходящего вокруг Нахшона Ваксмана. Во всех синагогах Израиля в эти часы шли специальные молитвы и читались псалмы за чудесное спасение Нахшона…
Разумеется, никто из тех, кто собрался в тот вечер в нашей синагоге для чтения этих молитв, не знал, что премьер-министр и министр обороны Ицхак Рабин уже поставил свою подпись под приказом о начале операции и, таким образом, принял на себя всю ответственность за ее исход…
И за несколько минут до истечения срока ультиматума операция по штурму дома в Бир-Набалле началась. Увы, массивная дверь дома выдержала первый взрыв, и тех секунд, которые ушли на то, чтобы все-таки взорвать эту дверь, хватило террористам на то, чтобы сориентироваться, заколоть ударом ножа своего пленника и встретить автоматным огнем врывающихся в дом израильских солдат…
Последствия этой наспех спланированной и совершенно неотработанной операции оказались ужасными. Да, все террористы были убиты, но убит был и Нахшон Ваксман, а также командовавший штурмом капитан Нир Пораз – сын летчика Маоза Пораза, командира экипажа самолета компании «Эль-Аль», угнанного террористами в 1968 году в Алжир и затем сбитого в воздушном бою в дни Войны Судного дня. Его сын Нир Пораз в 1973 году был совсем младенцем, и вот теперь генералу Илану Бирану предстояло сообщить вдове летчика, что ее сын пал смертью храбрых…
В принципе, вся эта столь грустно закончившаяся операция длилась меньше четверти часа и еще прежде, чем прозвучало какое-то официальное сообщение об ее исходе, в 20:30 у дома уже были вездесущие корреспонденты СNN…
В воскресенье утром все израильские газеты вышли с кричащими заголовками и статьями, в которых утверждалось, что трагическая история гибели Нахшона Ваксмана и Нира Пораза – это история полного провала ЦАХАЛа на фоне успешной деятельности ШАБАКа, который сумел установить местонахождение террористов. О том, что на выполнение данной задачи у ШАБАКа ушло неоправданно много времени, журналисты, разумеется, молчали, и эта явно несправедливая критика вбила серьезный клин между Генштабом ЦАХАЛа и руководством ШАБАКа. Чтобы хоть как-то исправить сложившееся положение, было решено пойти на беспрецедентный шаг – провести совместную пресс-конференцию Эхуда Барака и Карми Гилона.
И неважно, что на протяжении всего этого брифинга Карми Гилон молчал как рыба, а на все адресуемые ему вопросы отвечал Эхуд Барак. Все участники пресс-конференции понимали, что сейчас на их глазах творится история: до сих пор глава ШАБАКа не только никогда не появлялся на публике, но и само его ФИО было засекречено и в прессе вплоть до его отставки с этого поста обозначалось исключительно начальной буквой его фамилии. Таким образом, Карми Гилон вошел в историю Израиля не только как глава ШАБАКа, проморгавший убийство премьер-министра Ицхака Рабина (до этого трагического события оставалось еще больше года), но и как первый руководитель этой службы, имя которого перестали засекречивать.
Что касается вопроса о том, мог ли быть исход операции по освобождению Нахшона Ваксмана более успешным, по этому поводу споры среди профессионалов идут и по сей день. Те сотрудники ШАБАКа, с которыми довелось пообщаться автору этой книги, до сих пор мучаются вопросом: не стоило ли вступить в переговоры с похитившими Ваксмана террористами и любой ценой отодвинуть срок предъявленного нам ультиматума? Так как эти люди были верующими мусульманами, то они могли вполне согласиться продлить срок ультиматума еще на сутки, приняв во внимание, что иудаизм категорически запрещает евреям заниматься какими-либо делами в субботу. А за то время, пока длились переговоры, можно было и макет дома построить, и учения провести. И тогда все, возможно, было бы по-другому…
Некоторые ветераны ШАБАКа убеждены, что то множество ошибок, которые были допущены в истории похищения Нахшона Ваксмана, самым непосредственным образом связаны с назначением на пост главы этой спецслужбы Карми Гилона. Дело в том, что Гилон был первым главой ШАБАКа, у которого практически не было никакого опыта борьбы с арабским террором. Большую часть своей жизни этот человек посвятил выслеживанию и разоблачению проарабски настроенных левых вроде Уди Адива или членов крайне правых группировок, считавших, что евреи должны отвечать террором на террор. Назначение Карми Гилона на пост начальника ШАБАКа, вне сомнения, самым непосредственным образом было связано с началом так называемого «мирного процесса на Ближнем Востоке» – у Ицхака Рабина и Шимона Переса были все основания опасаться того, что наиболее радикальные из их политических противников попытаются тем или иным образом сорвать переговоры с палестинцами. Поэтому, выбирая между спецом по арабскому террору Гидеоном Эзрой и спецом по террору еврейскому Карми Гилоном, Рабин выбрал Гилона.