Глава 5. Воронежская область
4-й отдел УНКВД по Воронежской области был создан 15 сентября 1941 года. Его возглавил В. С. Соболев. Штатная численность подразделения – 16 сотрудников[134].
Одна из особенностей Воронежской области – во время Великой Отечественной войны она была оккупирована лишь частично, а линия фронта проходила через город Воронеж. Другая особенность – бои на территории области начались лишь в конце июня 1942 года. Фактически у УНКВД был почти год, чтобы подготовить партизанские отряды и агентурную сеть на случай захвата территории области противником.
В результате организационно-мобилизационной работы, проведенной сотрудниками УНКВД, к 19 ноября 1941 года в районах Воронежской области было создано 149 партизанских отрядов общей численностью 4287 чел., подготовлено 267 диверсионных групп с количеством бойцов в них 988 чел., завербовано 129 диверсантов-одиночек. Для участия в сопротивлении оккупантам было привлечено 446 жителей областного центра, объединенных в 8 партизанских отрядов и 42 диверсионные группы[135].
К концу 1941 года было создано 165 партизанских отрядов численностью 20–25 человек каждый. Общая численность этих формирований – 4884 человека. Правда, в феврале – апреле 1942 года из-за сложной ситуации на фронте примерно 68 % будущих партизан были призваны в Красную армию. В результате пришлось провести доукомплектование, правда, новые партизаны не успели пройти необходимый курс спецподготовки. В результате на 1 июля 1942 года в области имелось 158 партизанских отрядов по 15–25 человек в каждом, общей численностью 3126 человек. Было подготовлено 94 базы с оружием, боеприпасами и продуктами и 157 конспиративных квартир.
Правда, когда немцы оккупировали часть Воронежской области, то выяснилось, что при организации баз часто нарушались элементарные принципы конспирации, из-за чего часть запасов досталась противнику. Другая проблема – семьи командиров и бойцов партизанских отрядов не были эвакуированы. Из-за этого многие партизаны отказывались от участия в боевых операциях и уходили из отрядов. Кроме того, многие партизаны прошли процедуру регистрации в немецкой комендатуре и жили легально со своими семьями. Еще одна проблема: «активным боевым действиям препятствовала плохая оснащенность снаряжением, оружием, продовольствием, отсутствием живой связи»[136].
Готовясь к оккупации области
К 1 июня 1942 года по 24 наиболее угрожаемым районам Воронежской области было создано 136 партизанских отрядов, по остальным районам – 90. На вооружении созданных отрядов преимущественно имелись винтовки и необходимое количество боеприпасов.
На случай временной оккупации Воронежской области для сбора разведывательной информации было создано 323 резидентуры с количеством осведомителей 1319 человек. В областном центре удалось организовать 18 резидентур со штатом в 128 осведомителей.
Для связи с резидентами сотрудники УНКВД подобрали 308 тайников (почтовых ящиков) и 77 явочных квартир. Причем персональный состав резидентур и агентуры приходилось постоянно пересматривать и пополнять новыми кадрами, так как часть завербованных агентов и осведомителей была призвана в РККА[137].
Кадры для зафронтовой работы
Осенью – зимой 1941 года на организованных в Воронеже, Липецке, Россоши и Острогожске специальных курсах были подготовлены 63 связиста, 54 диверсанта, 143 командира партизанских отрядов и 1849 партизан. К 10 декабря 1941 года планировалось обучить на курсах основам разведывательно-диверсионной деятельности на оккупированной территории 3171 человек. Но плановый показатель не выполнялся из-за халатного отношения районного руководства к направлению партизан на учебу[138].
Действуя в тылу врага
Весной 1942 года из Воронежской области в тыл противника было направлено 9 разведывательно-диверсионных групп численностью 63 человека. Бойцы проходили отбор в районных отделах НКВД, направлялись на учебу в 4-й отдел УНКВД по Воронежской области. В течение месяца они изучали оружие, диверсионно-подрывное дело, укладку и сбор парашюта, прыгали с парашютной вышки. В состав групп включались также бойцы, подготовленные отделением 4-го Управления НКВД СССР при особом отделе Юго-Западного фронта. Командирами групп в основном становились политработники РККА.
Не вернулись с задания
Разведывательно-диверсионная группа «Сокол» (численность 14 человек, командир Дмитрий Кащеев («Кобзарь»)) была десантирована в тыл противника 20 марта 1942 года в окрестностях города Ахтырка (Сумская область, Украина). Кроме разведывательно-диверсионных и агитационно-разъяснительных задач (главными из которых были уничтожить армейские склады в Ахтырке и устроить диверсии на железнодорожной линии Сумы – Харьков) группе вменялось в обязанность установление связи и оказание содействия Ахтырскому партизанскому отряду. Также им предстояло выяснить судьбу разведгруппы разведотдела Юго-Западного фронта, которая состояла из двух человек резидента Филиппа Михайленко и радистки Любови Лебедевой. Группа работала в Ахтырке с осени 1941 года. В марте 1942 года у рации закончилось питание. Запасные батареи, что были спрятаны в лесу, подмочила вода, и они стали непригодны для использования. В Центре, исходя из того, что сначала сигнал от рации Лебедевой ослаб, а потом вообще пропал, справедливо решили, что нужны запасные батареи, и решили передать их с помощью группы «Кобзаря».
Во время десантирования одного из парашютистов группы «Сокол» отнесло в сторону, его заметили фашисты и открыли по нему огонь. Так погиб радист группы Александр Самойленко. Еще двое бойцов погибли через два часа после приземления – во время боя с противником.
На этом проблемы у группы не закончились. Выяснилось, что кроме связи с Центром группа лишилась продовольствия и палаток. Дело в том, что осенью 1941 года Дмитрий Кащеев (перед войной он был избран председателем Ахтырского райисполкома) участвовал в закладке оружия, боеприпасов и продовольствия для будущих партизанских отрядов. И сейчас он планировал воспользоваться этими запасами. Вот только неожиданно выяснилось, что места расположения баз с палатками, продуктами, оружием в лесных массивах стали известны немцам благодаря одному знающему человеку. А оставшиеся запасы были уничтожены водой – весна 1942 года была полноводной. Командир принял решение: группе временно рассредоточиться по своим домам, благо многие были местными жителями.
После войны многие местные жители утверждали, что немцы узнали о прибытии группы за несколько дней до того, как она была десантирована. Косвенно это подтверждает факт гибели радиста и двух бойцов. Они попали в организованную противником засаду. Еще одно странное совпадение: Михайлова и Лебедеву задержали как раз в те дни, когда была организована облава на группу «Сокол». В результате обоих расстреляли.
Командир вместе с комиссаром отряда Иваном Завирюхой и Михаилом Поповым отправились на хутор Пасеки и некоторое время находились у гражданина Забороды. Боясь дальше укрывать разведчиков, он их перевел в соседний хутор Новый, где они спрятались в погребе Коробова. Во многих хуторах в то время были погреба с длинными ходами и потайными лазами. В период коллективизации и раскулачивания запасы в этих потайных погребах позволили выжить в условиях голодомора. Необходимо было переждать некоторое время, пока фашисты не прекратят поиски отряда. Но сельский староста донес в полицию, что в усадьбе Коробова появились незнакомые люди. Сарай был окружен полицаями и подожжен. Когда сарай сгорел и партизан не нашли, другой предатель вспомнил, что у Коробовых есть потайной погреб, как и у всех остальных на хуторе. После того, как открыли вход, оттуда полетела граната и зазвучали выстрелы. Полицаи, решив выкурить патриотов, подожгли солому. Но никто не вышел с поднятыми руками.
Еще одного бойца группы «Сокол» Якова Куринного задержали в селе Старая Ивановка Ахтырского района и расстреляли. Остальные бойцы группы числятся пропавшими без вести. А после войны местные жители говорили, что все бойцы погибли во время облавы, которую устроили немцы.
В начале июня 1942 года в Ахтырский район Сумской области для установления связи с группой «Сокол» и выяснения судьбы ее членов были переброшены связисты-разведчики 18-летний А. П. Копыл и 17-летний В. Т. Бондаренко, являвшиеся уроженцами Ахтырки. 5 июня 1942 года А. П. Копыл приземлился недалеко от хутора Шабалтай, дошел до Ахтырки и явился в полицию с повинной. Он был арестован и на допросе рассказал о специальной подготовке в Воронеже, задании на встречу с отрядом «Сокол», выдал пароли при переходе линии фронта. Через 15 дней его отпустили, предложили работать в полиции, он отказался и поступил на работу в лесничество. В. Т. Бондаренко также явился в полицию и рассказал о полученном задании.
Москва отказала в помощи
С первых дней оккупации немецко-фашистскими войсками западных районов Воронежской области, расположенных на правом берегу реки Дон, УНКВД была развернута работа по направлению в тыл противника разведывательной агентуры и разведывательно-диверсионных групп. В течение июля – августа 1942 года, когда линия фронта еще не была достаточно стабильной, заброска в тыл и возвращение разведывательной агентуры осуществлялись относительно успешно. После создания противником системы укреплений переход линии фронта пешим порядком оказался крайне затруднительным, а на его отдельных участках даже невозможным.
Поэтому из 480 агентов, направленных УНКВД в тыл противника, вернулись обратно 20–25 %. Из 12 разведывательно-диверсионных групп, направленных на оккупированную территорию, во вражеский тыл удалось попасть лишь 3. Остальные 9 с потерями личного состава возвращались обратно.
Исправить ситуацию могло только использование военной авиации. Но все обращения руководства УНКВД к командованию Воронежского фронта об оказании помощи в предоставлении самолетов для десантирования разведывательно-диверсионных групп в глубокий тыл положительно решены не были.
К концу октября 1942 года в распоряжении УНКВД по Воронежской области находился самолет, состоящий на вооружении отдельной мотострелковой бригады особого назначения войск НКВД СССР (ОМСБОН). Но использование самолета оказалось невозможным из-за отсутствия горюче-смазочных материалов (ГСМ). Другая проблема – отсутствие парашютов. Начальник 4-го Отдела Василий Соболев отправил запрос на ГСМ в Москву – в центральный аппарат Четвертого управления НКВД СССР. Вот какой пришел ответ: «4-е Управление НКВД СССР в своем распоряжении лимитов на горючее и смазочные материалы не имеет. Выделить дополнительно к отпускаемым лимитам по линии ХОЗУ НКВД СССР для УНКВД не имеем возможности». Аналогичный ответ был получен в отношении парашютов.
В течение декабря 1942 года УНКВД по Воронежской области было подготовлено 4 разведывательно-диверсионные группы общей численностью 20 человек, предназначенные для переброски на оккупированную территорию в районы станций Валуйки, Касторная, Россошь и Острогожск с задачей организации крушения эшелонов с живой силой и грузами противника.
Вследствие отсутствия парашютов их пришлось перебрасывать через линию фронта пешим порядком. На протяжении трех недель две группы предпринимали безуспешные попытки преодолеть рубежи вражеской обороны, но с потерями вынуждены были вернуться назад. В результате ни одна из подготовленных групп в тыл противника так и не попала. Также в декабре 1942 года в тыл противника не удалось перебросить 11 агентов-разведчиков и 3 радистов. Из-за отсутствия парашютов[139].
Подводя итоги
По мнению историка Владимира Коровина, «большинству разведывательно-диверсионных групп, направленных в тыл противника 4-м отделом УНКВД по Воронежской области, не удалось выполнить поставленных задач. Причинами создавшегося положения, на наш взгляд, стали низкая парашютно-десантная, боевая и военно-тактическая подготовка их бойцов и командиров. Приземление групп в незаданных районах вызывало затруднения в ориентировании на местности и установлении контактов с их жителями. Отбор кандидатов для выполнения разведывательно-диверсионных заданий требовал более глубокого изучения их морально-волевых качеств. Практика подбора кандидатов в диверсионные группы часто была непродуманной. Поэтому из присланных в Воронеж граждан для выполнения спецзаданий в тылу врага отсеивалось по разным причинам не менее 50 %»[140].
Глава 6. Калининская область
Согласно тексту «Директивы УНКГБ и УНКВД по Калининской области № 807 начальникам МРО НКГБ, ГО и РО НКВД о мерах по улучшению организации партизанских отрядов и диверсионных групп, направляемых в тыл противника» от 29 июля 1941 года сотрудники межрайонных, городских и районных подразделений этих двух наркоматов действовали точно так же, как и большинство их коллег из соседних областей. Говоря другими словами, эффект от их деятельности по организации разведывательно-диверсионной работы в тылу противника был минимальным.
«В практике организации партизанских отрядов и диверсионных групп, предназначенных для заброски в тыл противника, имеют место серьезные недочеты, могущие полностью сорвать намеченные мероприятия, а именно:
1. Отряды и группы иногда сколачиваются наспех, буквально за несколько часов, из лиц, которые друг друга не знают и которые не умеют обращаться с оружием, в частности с гранатами и взрывчатыми веществами.
2. Для отрядов и групп не всегда выделяются проводники из местных жителей, не выдаются карты и компасы.
3. Отряды и группы инструктируются коротко, в результате чего они не получают достаточного представления о том, что и как они должны делать.
4. Вопросы одежды и питания продумываются недостаточно или совершенно не продумываются.
В результате указанных недочетов перебрасываемые в тыл противника диверсионные группы и партизанские отряды не в состоянии полностью выполнить возложенные на них задачи и могут попадаться в руки врага и расстреливаться.
Такая организация не только недопустима, но и преступна. Руководящие товарищи, виновные в допущении отмеченных недочетов, будут привлекаться к строжайшей ответственности…»[141]
После создания 4-го отдела УНКВД ситуация изменилась в лучшую сторону. В качестве доказательства этого утверждения процитируем справку о работе 3-го отделения 4-го отдела УНКВД, которая датирована 21 октября 1941 года.
«К настоящему времени 3-е отделение 4-го отдела, ведущего разведку города Калинина и его окраин, временно оккупированных противником, состоит из 22-х человек. Вся агентура, за исключением 2-х человек, подобрана и завербована с 15 по 20 октября 1941 года.
За прошедшие 5 дней (с 15 по 20 октября) в гор. Калинин и на его окраины был выброшен 21 агент, из них возвратилось 15 человек, находится на территории противника – 6 человек.
Примечание: некоторые агенты ходили по два раза.
В соответствии с полученными заданиями агентура разведывала и сообщала данные, которые в основном сводятся к следующему:
1. Количество и род войск противника, находящихся в гор. Калинине и его окраинах, их вооружение и место расположения.
2. Наличие резервных частей и место их сосредоточения.
3. Расположение аэродромов, посадочных площадок, баз горючего, боеприпасов и продовольствия.
4. Основные направления, где концентрировались и концентрируются войска противника.
5. Порядок охраны военных объектов, жел-дор. станций, путей, охрана города, его окраин и т. д.
6. Проводимые противником мероприятия оборонного значения (рытье окопов, противотанковых рвов, постройка новых, ремонт старых мостов, железных и шоссейных дорог).
9. Расположение огневых гнезд противника.
10. Политическое и моральное построение населения.
11. Отношение немецких военных властей к местному населению, наличие грабежа в городе и т. д.
10. Экономические мероприятия, проводимые противником в городе и на окраинах.
11. Установленная власть в городе и кто привлекается к ее управлению.
12. Наличие изменников социалистической родины, состоящих на службе у немцев.
Примечание: Все данные, отражающие состояние вооруженных сил противника и места их сосредоточения, немедленно передавались генералам Коневу и Горячеву. В целом все материалы отражались в суммированных сводках.
Мероприятия:
1. Из числа прикомандированных к 3 отд-нию оперработников создали 3 оперативных группы, которые выбросили в Кушалинский и Калининский районы ближе к фронту, с расчетом:
а) дер. Славная – 3 человека,
б) дер. Беле-Кушалинское – 2 человека,
в) дер. Копылево – 2 человека.
Наличие этих групп в непосредственной близости от фронта даст возможность значительно лучше развернуть работу по подбору вербовки, командировки и приему агентуры, засылаемой в тыл противника.
2. Все добытые нашей агентурой данные, касающиеся войск противника, немедленно будем передавать командованию РККА.
3. Пополнять разведывательный аппарат в тыловых районах области.
4. Приняты меры по созданию необходимого количества лиц для проведения боевых действий на территории противника.
Примечание: В целом весь агентурно-разведывательный аппарат 3-го отд-ния состоит из 98 человек. Подробно докладная записка о состоянии и оперативной деятельности 3 отд-ния мною написана на имя генерала Петрова и передана подполковнику Здорному»[142].
Мероприятия под литерой «Т»
Справедливости ради отметим, что агентура 3-го отделения 4-го отдела не только занималась сбором разведданных, но и регулярно проводила различные активные мероприятия. Например, ликвидировала представителей немецкой оккупационной власти и коллаборационистов из числа граждан СССР. Вот пример такой акции.
«13 ноября с. г. нами была направлена в город Калинин агент „Цветкова“ с задачей уничтожить физически коменданта города Калинина. 17 ноября около 16 часов „Цветкова“ двумя выстрелами из револьвера убила заместителя коменданта города, приняв его за коменданта. Убийство произошло при следующих обстоятельствах.
С 15 по 17 ноября „Цветкова“ установила личность коменданта, изучила пути движения его на работу и домой с работы и наметила место, подходящее для совершения убийства.
17 ноября приблизительно в 16 часов „Цветкова“, якобы с целью регистрации как безработная, зашла в комендатуру и, убедившись, что комендант на работе, на улице стала ждать выхода коменданта.
В 17 часу комендант, сопровождаемый своим заместителем, вышел из комендатуры (дом врача), что по улице Софьи Перовской, и направился домой. И комендант, и его заместитель были одеты в немецкую военную форму. Пройдя около 300–400 м от комендатуры, комендант и его заместитель остановились, и один из них (кто точно, „Цветкова“ не заметила) вошел в дом.
Приняв оставшегося на улице за коменданта, „Цветкова“ подошла к нему и двумя выстрелами в упор из нагана убила ожидавшего. Бросив револьвер в сторону и передав изъятые у убитого личные документы сопровождающему мальчику Володе, „Цветкова“ с целью замаскировать себя стала оказывать медпомощь убитому.
На выстрелы сбежались немецкие солдаты и несколько человек из местного населения, а также вышел и комендант. „Цветкова“ заявила, что убийство совершил неизвестный мужчина, который быстро убежал, и показала направление, куда якобы направился убийца. „Цветкову“ отпустили, даже не допросив как очевидца убийства.
Данные сведения будут перепроверены через другую агентуру, направленную в город»[143].
Итоги первого года войны
По состоянию на 15 июля 1942 года (дата подготовки отчета. – Прим. авт.) были достигнуты следующие результаты:
«А. Партизанские формирования
По состоянию на 20 июня с. г. – 30 партизанских отрядов, 8 диверсионно-разведывательных групп с общим количеством – 1620 человек. План формирования партизанских отрядов в мае и июне месяцах с. г. полностью выполнен. В течение этих двух месяцев было сформировано и обучено путем прохождения пятидневных сборов на учебной базе в гор. Кимрах – 10 партизанских отрядов, общей численностью 492 чел.
Кроме того, пропущены через пятидневные сборы 30 чел. – руководители партизанских отрядов западных районов области – по программе, утвержденной начальником УНКВД.
Подготовлены и заброшены в тыл противника в июне месяце руководители партизанской бригады ст. лейтенант Арбузов и политрук Лекомцев (оба командиры из 6 СД (стрелковая дивизия. – Прим. авт.) ВВ НКВД) и по линии штаба фронта им придана рация.
Все партизанские отряды нами переданы по спискам штабу Калининского фронта на основании распоряжения НКВД СССР.
Диверсионные группы командиров Лопуховского, Бухвостова, Дудкина, Хромова, Баскакова и Веселова, общей численностью 105 чел., оставлены для дальнейшего использования вновь сформированному 4 отделу…
За период с 1 сентября 1941 г. ко дню передачи дел бывшего отдела, т. е. к 20 июня с. г., нашими партизанскими отрядами и диверсионно-разведывательными группами уничтожено: 5159 чел. солдат и офицеров фашистской армии; 327 чел. предателей и шпионов; 4 самолета; 227 автомашин; 14 мотоциклов; 171 товар. вагон; подорвано 4 бронепоезда, 4 танка, 4 паровоза; взорвано: 69 ж.-д. и шоссейных мостов, 13 складов с боеприпасами и др. военным имуществом. Захвачено в плен 19 солдат, 113 предателей, 2 шпиона…
Нужно отметить, что эти данные не полные, т. к. ко дню передачи дел мы не имели донесений от ряда партизанских отрядов о их боевой деятельности в мае и июне с. г. Кроме того, данные о партизанских действиях до 1 сентября находятся в делах, эвакуированных в г. Чкалов.
С нашей стороны потери: 110 чел. убито, 30 чел. ранено, 21 чел. пропало без вести и 6 чел. попали в плен.
За боевые заслуги награждено высшей правительственной наградой – орденами и медалями – 22 партизана, список которых находится в делах 4 отдела.
Б. Состояние агентурной работы
По состоянию на 1 июня с. г. в наличии имелось 32 человека действующей агентуры.
В соответствии с планом, утвержденным начальником УНКВД в июне м-це, заброшено в тыл противника 39 агентов, из них 23 чел., завербованных в июне м-це. Принимая во внимание, что реорганизация 4-го отдела происходила в июне месяце, все же намеченные мероприятия по агентурной работе в основном выполнены.
Из числа заброшенной агентуры имеем:
а) посланных на оседание – 11 чел.
б) маршрутников – 23 чел.
в) связников – 5 чел.
г) находящихся на отдыхе – 3 чел.
Из числа посланных на оседание – агент „Катерина“, внедрена в отделение полевой жандармерии. Осуществляется вербовка через специально высланных агентов-вербовщиков – трех вновь выявленных кандидатур, имеющих доступ в различные немецкие административные учреждения.
Посланная на оседание и для проведения вербовок агентура по своим деловым качествам вполне соответствует требованиям этой работы»[144].
Итоги второго года войны
В начале августа 1942 года начальник 4-го отдела УНКВД доложил Павлу Судоплатову о достигнутых успехах в организации зафронтовой работы:
«За период с 10 июля по 1 августа с. г. (т. е. с момента реорганизации и укомплектования отдела) 4 отделом УНКВД по Калининской области организованы разведпункты в гг. Торопец, Кунья, Западная Двина и Нелидово…
По неполным данным (плохое состояние связи между пунктами), проделано следующее.
Всего в течение двадцати дней завербован 31 человек зафронтовой агентуры, из них:
завербовано на территории освобожденных районов для посылки в зафронтовую полосу 18 человек;
завербовано в тылу противника 13 человек (Ново-Ржевский район – 6 человек; Кудеверский район – 1 человек; Новосокольнический район – 2 человека; Пустошкинский район – 3 человека и В.-Лукский район – 1 человек;
направлено агентуры в тыл противника – 20 человек (из них 5 агентов на оседание в оккупированных районах);
завербовано 2 агента из числа немецких солдат в лагере для военнопленных в гор. Кувшинове.
Для засылки на территорию собственно Германии подобрано 5 кандидатур из числа интеллигенции и специалистов. Подробные характеристики на этих лиц посланы вам на получение санкции.
Непосредственно в г. Калинине завербовано 9 человек агентуры, из которых на случай наката противника созданы три разведывательно-диверсионных резидентуры. Две резидентуры созданы из сапожников и одна из часовых мастеров.
Для резидентур открыты специальные мастерские.
Подробная записка о создании резидентур в угрожаемых районах будет выслана вам дополнительно после возвращения оперработников из районов и отработки материалов.
[…]
IV. Диверсионная работа в тылу противника
4-м отделом УНКВД по Калининской области в гор. Торопце организована школа диверсантов, в которой проходят обучение участники сформированных нами диверсионных групп.
За период с 10 июля по 1 августа отделом сформировано и заброшено в тыл противника 12 диверсионных групп, общей численностью 133 человека.
1) „Смелые“ – старший группы Алешин, лейтенант РККА. Состав группы 7 человек. Район деятельности – железная дорога Невель – В. Луки.
2) „Храбрые“ – старший группы Цибульский. Состав группы 9 человек. Район деятельности – железная дорога Сущево – Чихачево.
3) „Тихий“ – старший группы Иванов К. И. Состав группы 7 человек. Район деятельности – железная дорога Новооокольники – Пустошка.
4) „Подрывники“ – старший группы Костюченко. Состав группы 10 человек. Район деятельности – железная дорога Невель – Витебск, Невель – Полоцк.
5) „Взрыватели“ – старший группы Павлов. Состав группы 10 человек. Район деятельности – железная дорога Локня – Лихачево.
6) „Земляки“ – старший группы Терещатов. Состав группы 18 человек. Район деятельности – Невель – Езерище, Невель – Клястицы.
7) „Дружные“ – старший группы Гроховский. Состав группы 6 человек. Район деятельности – железная дорога Невель – Клястицы, Невель – Езерище.
8) „Новички“ – старший группы Рафаилов. Состав группы 7 человек. Район деятельности – железная дорога В. Луки – Невель.
9). „Боевые“ – старший группы Иванов В. К. Состав группы 6 человек. Район деятельности – железная дорога Новосокольники – Пустошка.
10) „Ненависть“ – старший группы Тимофеев. Состав группы 8 человек. Район деятельности – железная дорога Пустошки – Идрица.
11) „Постоянные“ – старший группы Лопуховский. Состав группы 11 человек. Район деятельности – железная дорога Новосокопьники – Локня.
12) „Бесшумный“ – старший группы Бухвостов. Состав группы 34 человека. Район деятельности – гор. Опочка. Группа послана с заданием похищения офицера разведки.
Кроме того, в тыл противника послан агент для физического уничтожения организатора карательных отрядов – бургомистра В.-Лукского района предателя Костылева.
Из числа переброшенных в тыл противника диверсионных групп возвратились три группы:
1) Группа Алешина спустила под откос 60 вагонов с живой силой противника. О действиях группы Алешина болгарское радио 1 августа сообщило следующее:
„По сообщению Берлинского радио стало известно, что около гор. Невель в период с 25.VII по 1.VIII неизвестно кем спущен под откос воинский эшелон. Погибло много солдат и офицеров. Кто спустил эшелон под откос, неизвестно“.
2) Группа Щеголева (быв. Лопуховского) спустила под откос два поезда, один с живой силой противника, второй с артиллерией и боеприпасами.
Объединенная диверсионная группа КРО и 4 отдела под командованием „Фирсова“ спустила под откос два поезда, взорвала один железнодорожный мост, убила 3 полицейских, 5 немцев и одного предателя.
Подробные сообщения о действиях этих групп сообщались вам записками по „ВЧ“.
За период с 1 по 6 августа в тыл противника переброшено 6 диверсионных групп.
В августе месяце намечаем сформировать дополнительно двадцать диверсионных групп с общим количеством в 200 человек.
На август месяц в связи с наступлением частей Красной армии на Калининском фронте составляем план действий диверсионных групп на основных коммуникациях противника и на путях его отступления.
Активную деятельность диверсионных групп лимитирует недостаток вооружения, взрывчатки и мин.
В связи с этим прошу отпустить необходимое количество оружия и боеприпасов согласно посланной вам нашей заявки»[145].
А вот состояние зафронтовой работы, согласно докладу руководства 4-го отдела УНКВД по Калининской области Павлу Судоплатову на начало декабря 1942 года:
«Агентурная сеть, работающая по зафронту, состоит из 96 человек. Из этого количества агентуры агентов-маршрутников – 50, агентов-вербовщиков – 8; агентов, посланных на оседание в тыл противника, – 13; агентов, завербованных в тылу противника, – 21.
За три месяца зафронтовая агентура сделала 84 ходки в тыл противника. За этот же период времени от агентуры получено 180 донесений о положении в тылу противника.
Агентурой выявлено 540 предателей и пособников немецких оккупантов. Одновременно установлено 134 патриотически настроенных лица, из числа которых 21 человек завербован нами для разведывательной работы в тылу противника.
Три наших агента, переброшенных в тыл противника, работают в карательных органах.
Агент „Бойкий“ 1922 г. рождения, уроженец гор. Торопца, сын служащего, член ВЛКСМ. До оккупации немцами гор. Торопца работал учителем Торопецкой начальной школы. В период оккупации немцами гор. Торопца работал надзирателем Торопецкой тюрьмы. После освобождения гор. Торопца от немецко-фашистских войск „Бойкий“ был арестован ОО НКВД. В процессе следствия было установлено, что он, работая в тюрьме, помогал партизанам и местным коммунистам, в связи с чем из-под стражи был освобожден и завербован для работы в тылу противника. После вербовки „Бойкий“ два раза направлялся на выполнение задания в тыл противника.
26. VI.42 г. „Бойкий“ был направлен в гор. В. Луки в разведорганы противника. В сентябре м-це т. г. от «Бойкого» получено сообщение о том, что он работает агентом тайной полевой полиции № 710.
Агент „Новиков“ 1924 г. рождения, уроженец города Великие Луки. Завербован 4.VI.42 г. в поселке Кунья. В период оккупации немцами проживал вместе с отцом в гор. В. Луки. Мать „Новикова“ проживала в нашем городе.
В мае месяце „Новиков“ был мобилизован немцами на строительство окопов, откуда вместе с отцом перешел на нашу сторону. Отец был оставлен в гор. Торопце, а „Новиков“ завербован и направлен в город Великие Луки на оседание и внедрение в В.-Лукскую полицию с заданием физического уничтожения начальника карательных отрядов В.-Лукского района Костылева.
2. VII. 42 г. „Новиков“ из В. Лук вышел, принес ценные разведданные и сообщил, что Костылев расстрелян немцами (эти данные подтвердились проверкой через агентуру разведотдела 3-й ударной армии и агентом „Хоботов“).
22. VIII.42 г. „Новиков“ был направлен вторично в В. Луки с заданием через свою знакомую девушку проникнуть в разведшколу молодежи, якобы существовавшую в гор. В. Луки под видом драмкружка, для чего он должен был поступить на работу в полицию.
По сообщению агента „Хоботова“, вышедшего из тыла противника в октябре месяце, „Новиков“ в полицию поступил.
Агент „Петров“ 1894 г. рождения, уроженец дер. Крюково Золотковского с/совета В.-Лукского района Калининской области, происходит из семьи крестьянина-середняка. До 1915 г. проживал в гор. В. Луки, был легковым извозчиком, с 1915 г. по 1922 г. был на военной службе. После демобилизации из РККА в 1922 г. возвратился в гор. В. Луки, где до 1926 г. работал легковым извозчиком, а после окончания курсов строителей работал прорабом-строителем на заводе Макса Гольца. 18 июля 1941 г. был мобилизован в строительный батальон и под Ельней попал в плен к немцам. Пробыл в плену около 5 месяцев. Из плена бежал и вышел из тыла противника вместе с партизанским отрядом.
26 июля с. г. „Петров“ был завербован для работы в тылу противника и направлен на оседание и внедрение в полицию в гор. В. Луки с заданием разложения отряда полиции. В тыл противника переброшен 2 августа с. г.
16 сентября с. г. на связь к „Петрову“ был направлен связник „Черепецкая“, которая, связавшись по установленному паролю с его родственницей, установила, что „Петров“ на работу в полицию устроился, но личной явки с „Петровым“ ей организовать не удалось.
Из числа зафронтовой агентуры нами выявлено 2 агента, которые, находясь в тылу, были задержаны, перевербованы разведкой противника и вновь переброшены на нашу территорию.
[…]
Работа по заброске агентуры за фронт, согласно вашего распоряжения, временно прекращена»[146].
Приложение
Биографии командиров спецгрупп
Алешин Иван Никитович – командир спецгруппы «Смелые».
1919 года рождения, родился в д. Плаксино Великолукского района Тверской области, проживал на ст. Кунья, ул. Новая, 1, работал механиком, образование 9 классов, член ВЛКСМ. Лейтенант Красной армии, после ранения остался проживать в п. Кунья до прихода Красной армии. В отряд вступил 22.01.42 г. и находился до 25.02.42 г. затем был направлен в госпиталь на излечение после ранения. 18.07.42 г. вступил в отряд «Смелый», действовавший под руководством УНКВД по Тверской области. Неоднократно забрасывался в тыл противника со спецзаданием. 20 августа 1942 г. во время боя был ранен. В отряде находился с 16.01.43 г. по 1.03.43 г., 5 мая 1943 г. был направлен в распоряжение Куньинского РВК.
Бычков Петр Иванович – командир спецгруппы «За Родину».
1924 года рождения, родился в д. Брусово Брусовского района Тверской области, б/п, образование 9 классов, работал зав. Брусовским Домом Культуры. Состоял в отряде с 14.04.42 г. по 18.02.44 г., в тыл направлялся 8 раз со спецзаданиями. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» I ст.
Венчагов Игорь Ильич – командир спецгруппы «Бесшумный».
1920 года рождения, родился в г. Волочке Тверской области, образование среднее, член ВКП(б), работал начальником штаба МПВО г. В.Волочка. В партизанском движении участвовал с 7.02.42 г. по 1.06.44 г. С 7.02.42 г. по 20.08.42 г. являлся комиссаром отряда «Мститель»; с 20.08.42 г. по 4.07.43 г. командир отряда «Бесшумньй», с 4.07.43 г. по 1.06.44 г. начальник штаба партбригады им. Д. Давыдова. В тыл забрасывался 6 раз, район действия отряда – Опочецкий, Локнянский, Новосокольнический районы Тверской области. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» I ст., орденом Отечественной войны I ст.
Грудин Николай Яковлевич – командир спецгруппы «Мстители».
1918 года рождения, родился в г. Кимры, образование 5 классов, б/п, работал сапожником на фабрике «Красная Звезда». В партизанском движении участвовал с 1.11.41 г. по 15.07.44 г. В тыл направлялся 10 раз, отрядом взорвано несколько эшелонов, 1 мост, уничтожено 10 полицейских. Грудин Н. Я. награжден медалью «Партизан Отечественной войны» II ст.
Дудкин Сергей Васильевич – командир спецгруппы «Минеры».
1902 года рождения, родился в д. Сендрюково Нерльского района Тверской области, член ВКП(б), работал начальником жилищного управления г. Кашина, проживал: г. Кашин, ул. К. Маркса, д. 15. Партизанская группа была организована 26.04.42 г. и направлена в тыл со спецзаданием, 17.11.42 г. после возвращения группа была расформирована и влита в другие отряды. По учетам Кашинского РВК Дудкин С. В. значится пропавшим без вести 26.08.43 г. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» II ст.
Иванов Владимир Константинович – командир спецгруппы «Боевые».
1924 года рождения, родился в г. В. Волочке, б/п, образование 8 классов, слесарь фабрики «Большевичка». В партизанском движении участвовал с 18.03.42 г. по 18.03.43 г., в тыл забрасывался 7 раз со спецзаданием. 18.03.43 г. при выполнении боевого задания был убит. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» I ст.
Иванов Кузьма Иванович – командир спецгруппы «Тихие».
1902 года рождения, родился в д. Пришвино Новоржевского района Тверской области, образование низшее, член ВКП(б), до войны был председателем колхоза. 25 декабря 1941 г. через 4-й отдел УНКВД по Тверской области был направлен в партизанский отряд «Тихие», где находился с 1.02.42 г. по 15.02.44 г. был комиссаром, затем помощником командира отряда, командиром отряда. С 1.03.42 г. неоднократно забрасывался в тыл противника со спецзаданием. Награжден медалью «Партизан отечественной войны» I ст.
Касаткин Александр Дмитриевич – командир спецгруппы «Транспортники».
1909 года рождения, родился в Погорельском районе Тверской области, б/п, образование низшее, до войны был бригадиром тракторной бригады Тереевской МТС Волоколамского района Московской области. С 24.08.42 г. по 8.10.43 г. состоял в партизанских отрядах, действовавших на территории Тверской области под руководством УНКВД. Отряд «Транспортники» 4 раза направлялся в тыл противника, совершено 4 диверсионных акта, в результате которых пущено под откос 1 бронепоезд, 11 вагонов с боевой техникой и 14 вагонов с живой силой противника, взорван 1 железнодорожный мост. Касаткин А. Д. награжден орденом Красной Звезды, Красного Знамени, медалью «За отвагу». 8.10.43 г. передан в распоряжение Новоржевского горвоенкомата.
Koстюченко Михаил Павлович – командир спецгруппы «Подрывники».
1922 года рождения, родился в г. Стародубе Орловской области, образование 8 классов, член ВЛКСМ, работал заведующим продскладом военно-полевого строительства № 32 в п. Селижарово Тверской области. В разведывательно-диверсионном отряде под командованием Дудкина являлся бойцом, с 17.05.42 г. по 22.06.42 г. находился в тылу врага со спецзаданием. Принимал участие в боевых операциях по подрыву эшелонов с боевой техникой и живой силой противника, уничтожению средств связи. Группа 24.05.42 г. уничтожила два самолета немцев, сделавших вынужденную посадку в районе действия партизан. С августа 1942 г. до середины января 1943 г. группа действовала в Городокском районе Витебской области. В марте 1943 г. Костюченко М. П. погиб в результате предательства при нападении немецкого карательного отряда.
Кочеревский Виктор Иосифович – командир спецгруппы «Опытные».
1920 года рождения, родился в г. Харькове, образование 8 классов, член ВЛКСМ, работал слесарем на заводе № 75 г. Харькова. В партизанском движении участвовал с 10.01.42 г. по 27.07.42 г., неоднократно забрасывался в тыл противника со спецзаданием. Отряд действовал на территории Пустошкинского и Невельского районов Тверской области. В результате действий отряда было подорвано 2 состава с живой силой противника, разгромлено несколько полицейских гарнизонов, захвачены важные немецкие документы. В августе 1942 года Кочеревский В. И. был передан в распоряжение военкомата, погиб в 1944 г. в Белоруссии, находясь в составе действующей армии.
Новиков Александр Семенович – командир спецгруппы «Опытные».
1911 года рождения, родился в д. Андрютово Красногородского района Тверской области, образование низшее, б/п, работал шофером спец. стр. НКВД. Старший группы после ухода Кочеревского В. И. В тыл совершено 2 ходки, совершено 4 диверсионных акта – взорвано 2 эшелона с 16 вагонами, взорван 1 мост.
Лавров Александр Владимирович – командир спецгруппы «Подростки».
1925 года рождения, родился в г. Андреаполе Тверской области. В партизанском движении участвовал с 14.06.42 г. по 15.07.44 г., в тыл противника направлялся 7 раз со спецзаданиями. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны».
Лавров Василий Иванович – командир спецгруппы «Неустрашимые».
1926 года рождения, уроженец д. Черкизово Ленинского района Тверской области, проживал в г. Кувшиново, работал статистиком. В партизанском отряде находился с 27.08.42 г. по 6.09.42 г., направлялся с группой в тыл со спецзаданием, которое не было выполнено. 6.09.42 г. группа объединена с группой «Минеры».
Логонский Кирилл Логинович – командир спецгруппы «Рыцари»,
1917 года рождения, родился в д. Кусмень Тогучинского района Новосибирской области, образование среднее, кандидат в члены ВКП(б), преподавал ИЗО в школе. С апреля 1942 г. служил в 226-м отдельном лыжном батальоне, после ранения был направлен в эвакогоспиталь № 94, откуда поступил в отряд «Рьщари», где находился с l.01.43 г. по 1.06.43 г., 4 раза был в тылу со спецзаданиями, совершил 2 диверсионных акта, в результате которые взорвано 2 эшелона противника с живой силой и боеприпасами. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» II ст.
Нейман Анатолий Алексеевич – командир спецгруппы «Истребители».
1924 года рождения, родился в д. Константиново Вышневолоцкого района Тверской области, образование 5 классов, член ВЛКСМ, работал возчиком артели «Транспортники». В партизанском движении участвовал с 7.03.42 г. по 10.08.44 г. (с 7.03.42 г. по 1.05.43 г. боец группы «Бесшумный», с 1.05.43 г. по 10.08.44 г. командир отряда «Истребители»). В тыл направлялся 7 раз, 7.11.42 г. во время боя был ранен. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I ст., медалью «Партизан Отечественной войны».
Новиков Вениамин Яковлевич – командир спецгруппы «Дружные».
1914 года рождения, родился в г. Тихвине Ленинградской области, член ВКП(б), образование среднее, начальник Молодотудского РО УНКВД (в органах безопасности с 1939 г. по 1954 г.). В партизанском движении принимал участие с ноября 1941 г. по апрель 1944 г., неоднократно в составе групп направлялся в тыл противника со спецзаданиями. Награжден медалями: «За отвагу», «За боевые заслуги», «Партизан Отечественной войны» I ст.
Орлов Михаил Михайлович – командир спецгруппы «Богатыри».
1926 года рождения, родился в д. Почеп Кушалинского района Тверской области, образование 6 классов, б/п, работал слесарем на складе топлива в г. Калинине. В отряде с 21.07.42 г. по 15.07.44 г., дважды забрасывался в тыл противника со спецзаданиями. Погиб во время бомбежки при направлении в тыл противника.
Павлов Емельян Алексеевич – командир спецгруппы «Взрыватели».
1900 года рождения, родился в с. Бакланово Кашинского района Тверской области, образование низшее, член ВКП(б) с 1940 г., управляющий конторой «Заготзерно» Калининского района. В отряде являлся комиссаром, затем командиром группы. С мая 1942 года по сентябрь 1942 года неоднократно в составе группы забрасывался в тыл противника со спецзаданием (в Невельский район).
Соловьев Василий Михайлович – командир спецгруппы «Универсалы».
1924 года рождения, родился в д. Заваевское Острогожского района Воронежской области, образование 8 классов, член ВЛКСМ, проживал в п. Красный Май, г. Вышний Волочек. В отряде с 18.03.42 г. по 25.05.43 г.; в тыл направлялся 7 раз. Награжден медалью «За боевые заслуги», медалью «Партизан Отечественной войны» I ст.
Терещатов Виктор Ильич – командир спецгруппы «Земляки».
1923 года рождения, родился в г. Кувшиново Тверской области, член ВЛКСМ, образование 8 классов, электрослесарь писчебумажной фабрики им. Кирова. В партизанском движении участвовал с 1.09.41 г. по 15.09.44 г. Являлся командиром отряда «Земляки», командиром взвода партбригады им. Д. Давыдова, действовавших под руководством УНКВД по Тверской области на территории Тверской, Псковской, Витебской областей.
Терещатов В. И. награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I ст., медалью «Партизан Отечественной войны» I ст.
Тимофеев Михаил Петрович – командир спецгруппы «Ненависть».
1925 года рождения, родился в д. Подсосенье Пушкинского района, проживал в д. Коськово Куньинского района, работал счетоводом. В партизанском движении участвовал с 1.08.42 г. по 16.09.42 г., неоднократно забрасывался в составе группы в тыл противника со спецзаданием.
Филин Егор Дмитриевич – командир спецгруппы «Ненависть».
1919 года рождения, родился в д. Княжичи Жирятинского района Орловской области, образование низшее. В партизанском движении участвовал с 20.05.42 г. по 25.05.43 г., 7 раз забрасывался в тыл противника со спецзаданием. 19.09.42 г. был ранен во время боя.
Харитонов Демьян Емельянович – командир спецгруппы «Минеры».
1910 года рождения, родился в с. Покровское Ястребовского района Курской области, член ВКП(б), образование высшее. Служил в армии в 20-й бригаде по 5.02.42 г., после ранения был направлен в батарею выздоравливающих при ЭГ № 94. В партизанской группе состоял с 20.02.42 г. по 1.09.42 г., группа действовала в районе железной дороги Невель – Витебск (ст. Езерище – Вычиха), неоднократно направлялся в тыл, участвовал в подрыве эшелонов с живой силой противника и боеприпасами. По болезни возвращен в эвакогоспиталь.
Храмов Альберт Федорович – командир спецгруппы «Новички».
1925 года рождения, родился в г. Осташкове Тверской области, б/п, образование 6 классов, инструктор стрелкового центра ОСОАВИАХИМа. В партизанском движении участвовал с 4.03.42 г. по 9.08.44 г., отряд действовал на территории Полоцкого, Россонского, Дриссенского, Витебского районов Витебской области в Белоруссии. В тыл направлялся 12 раз. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» I ст., орденом «Красного Знамени».
Чистяков Игорь Васильевич – командир спецгруппы «Отважные».
1926 года рождения, родился в г. Стерлитамаке Башкирской АССР, образование 7 классов, член ВЛКСМ, в партизанском движении участвовал с 26.04.1942 г. по 10.08.1944 г., являлся бойцом, командиром отделения разведки, командиром отряда. В тыл противника направлялся 7 раз со спецзаданиями. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» II степени. Был старшим оперуполномоченным Клайпедского отдела госбезопасности, затем работал начальником отдела кадров Клайпедского порта.
Шеголев Александр Кузьмич – командир спецгруппы «Постоянные».
1924 года рождения, родился на ст. Спирово Октябрьской железной дороги, член ВЛКСМ, образование 7 классов, проживал в д. Алфимово Спировского района Тверской области, работал в артели «Лабораторстекло» Спировского района.
В партизанском отряде с 3.05.42 г. по 10.08.44 г., в тыл со спецзаданием в составе группы ходил 8 раз, награжден орденом Красного знамени.
Цибульский Михаил Захарович – командир спецгруппы «Храбрые».
1915 года рождения, родился в д. Порщевчина Чашницкого района Витебской области, образование низшее, б/п, в Красной армии служил с 29.01.42 г. по 9.04.42 г. Попав в окружение, остался проживать на оккупированной территории в д. Сушково Новоржевского района Тверской области до l5.05.42 г., затем вступил в партизанский отряд под командованием Дудкина С. В. С 9.04.42 г. по 20.07.42 г. был бойцом отряда, с 20.07.42 г. по 6.09.42 г. являлся командиром группы, с 6.09.42 г. по 17.11.42 г. боец отряда, с 17.11.42 г. по 2.02.43 г. командир группы, с 2.02.43 г. командир партизанской группы «Транспортники».
Яковлев Федор Константинович – командир спецгруппы «Неуловимые».
1917 года рождения, родился в д. Набатово Торопецкого района Тверской области, русский, член ВЛКСМ, в армии служил с марта 1939 г. по октябрь 1940 г. В органы милиции зачислен 8.12.1940 г., работал участковым Торопецкого РО УНКВД. В партизанскую диверсионную группу зачислен 24.09.41 г. после учебных сборов, до 27.11.41 г. трижды направлялся со спецзаданиями в тыл противника. С 12.08.42 г. был назначен командиром диверсионной группы «Неуловимые», с 16.09.42 г. был назначен командиром истребительно-диверсионного отряда 4-го отдела УНКВД. До апреля 1943 г. неоднократно в составе отряда направлялся в тыл противника с целью проведения диверсий на шоссейных и железных дорогах. Яковлев Ф. К. погиб в бою при попытке перехода через железную дорогу Новосокольники – Дно 30.04.43 г. Награжден медалью «Партизан Отечественной войны» II ст.
Глава 7. Карело-Финская ССР
В структуре НКВД Карело-Финской ССР (далее КФССР) 4-й отдел был создан только в октябре 1941 года. До этого времени вопросами организации разведывательно-диверсионной деятельности на временно оккупированной противником территории занимался Разведывательный отдел НКВД КФССР. Например, начальник этого подразделения майор госбезопасности Г. И. Кудрявцев в «Отчете о проделанной работе разведотдела НКВД КФССР по состоянию на 10 ноября 1941 года» докладывал, что отделом подготовлена резидентура для оставления в г. Медвежьегорске в случае занятия его противником. Одной из задач резидентуры является «подготовка и проведение террористических актов над представителями командования, разведки и органов власти противника». За день до захвата финскими войсками г. Петрозаводска НКГБ КФССР оставил в городе 8 агентов, одному из которых («Ситникову») была поставлена задача «по совершению террористических и диверсионных актов в отношении врага и его живой силы». Всего при отступлении частей Красной армии в оккупированных районах Карелии, включая Петрозаводск, был оставлен 61 агент. Правда, как показали дальнейшие события, в силу множества причин оставленная в тылу агентура возложенных на нее задач не выполнила и оказалась неэффективной при организации зафронтовой работы.
А вот попытки направлять в тыл противника диверсионные группы оказались более результативными. Например, 12 июля 1941 года НКГБ КФССР направило в оперативный тыл противника в район Лиекса – Йоенсуу Финляндии группу численностью 25 человек. Во время рейда были взорваны мост и склад боеприпасов в деревне Лубосалми, уничтожены две грузовых автомашины, заминировано 3 км дороги и повреждены в нескольких местах телефонные провода. Группа потеряла 3 человек убитыми в ходе боестолкновений с группами преследования[147].
Анализ данной и других «ходок» в тыл противника в первые недели войны показал настоятельную необходимость более тщательно вести подготовку диверсионных групп для заброски их за линию фронта.
Школа специального назначения
В июле 1941 года в целях подготовки кадров для разведывательно-диверсионных групп Разведотделом НКГБ КФССР была организованы кратковременные курсы. Первоначально предполагалось, что по штатам в ней будет состоять 2 преподавателя. Инструкторам в течение семи дней (по 40-часовой программе) предстояло обучить 27 курсантов[148]. За период с июля по октябрь 1941 года на этих курсах было подготовлены 196 человек, из которых созданы 15 диверсионных групп. Эти курсы стали основой для специальной (особой) школы НКВД республики, которая была создана в начале октября 1941 года. Всего за июль – сентябрь 1941 года органами НКВД были подготовлены и направлены во вражеский тыл 73 диверсионные группы в количестве 565 человек[149].
В октябре 1941 года общее руководство школой было возложено на начальника 4-го отдела НКВД КФССР комбрига С. Я. Вершинина. 15 октября 1941 года наркомом внутренних дел КФССР майором госбезопасности Баскаковым и комбригом Вершининым был подписан «Временный организационный расчет школы Особого назначения НКВД КФССР». В этом документе говорилось, что в школе утверждаются следующие должности и устанавливается следующий порядок: 1 начальник школы, 1 политрук, 1 старшина, 3 человека обслуживающего персонала, 4 начальника отрядов, 12 начальников групп, 132 курсанта, всего 154 человека. В школе было 4 отряда. В каждом отряде – 3 группы, всего 12 групп. Численность отряда вместе с начальником составляла 37 человек. Численность группы вместе с начальником группы – 12 человек. Также в распоряжении школы находились два грузовика, один катер и моторная лодка[150].
К концу 1941 года в разведшколе прошли обучение 196 человек, из которых было сформировано 15 диверсионных групп[151].
Обучение в разведшколе происходило ежедневно с 10 утра до 10 вечера по специальной программе, состоявшей из общевоинской (полевой устав, боевое оружие, подрывное дело, топография, приемы борьбы, медицинская помощь) и оперативно-тактической (ведение разведки, основы партизанской тактики, приемы работы финской контрразведки) подготовки. Парашютная подготовка (теория и прыжки) осуществлялась путем выезда в город Онегу Архангельской области. Обучение радиоделу проходило на полугодовых курсах в Москве, но начиная с декабря 1941 года таковые стали функционировать при 4-м отделе НКВД КФССР[152]. В 1942 году их окончили 8 девушек-радисток, в 1943 году было подготовлено 10 радистов, а в 1944 году – 13.
К концу 1941 года подготовку в школе закончили 196 человек, из которых было сформировано 15 диверсионных групп. Одновременно, помимо спецшколы, в районных отделах НКВД республики было скомплектовано еще 58 групп общей численностью 399 человек.
В октябре 1941 года все диверсионные кадры, за исключением находившихся в ведении Разведотдела НКВД КФССР, были сведены в спецотряд школы особого назначения НКВД. Отряд имел свой номер и дислоцировался до конца войны в с. Шижня Беломорского района. Бойцов в спецотряд на добровольной основе отбирали районные отделы НКВД, преимущественно из числа молодежи. Особым распоряжением СНК КФССР эти лица считались «временно призванными для выполнения особых заданий, связанных с обороной страны». За ними даже официально сохранялись занимаемые должности и зарплаты. Помимо жителей Карелии в спецотряд набирались и жители соседних регионов – Архангельской и Вологодской областей, Коми АССР. К ноябрю 1942 года численность спецотряда составляла 87 человек. Однако на протяжении войны состав этого подразделения постоянно менялся. Например, только с мая по ноябрь 1942 года по различным причинам из отряда выбыли 77 человек[153]. Из них было убито и пропало без вести – 26, ранено – 13, отчислено по состоянию здоровья и в партизанские отряды – 15, в военкомат – 15, на учебу – 5. За этот же период было зачислено в отряд – 17 человек[154].
В марте 1942 года спецшкола особого назначения НКВД КФССР была реорганизована. Наиболее подготовленные бойцы были оставлены в составе спецотряда НКВД, предназначенного в первую очередь для обеспечения рейдов разведгрупп через линию фронта. Остальные бойцы были переведены в партизанские отряды. Командиром спецотряда был назначен старший лейтенант Колесник. В июне 1942 года спецотряд (состоял из 4 взводов) был подчинен 3-му (агентурному) отделению 4-го отдела НКВД КФССР.
С середины 1942 года основной задачей спецшколы стала подготовка кадров для агентурно-разведывательной деятельности в тылу противника. Подготовка разведгрупп стала проводиться индивидуально по специальным планам, утверждавшимся, как правило, в центральном аппарате НКВД-НКГБ СССР[155].
За месяц до выхода на задание отобранные в группу разведчики выводились в изолированные пункты (Сегежа, Руйга, Летний), где под руководством оперативного работника проходили совместную подготовку по планам, согласованным с 4-м отделом НКВД КФССР. В ходе подготовки к рейду отрабатывалась легенда каждого разведчика, изучалась обстановка в предполагаемом районе действий (маршруты движения, схемы расположения домов, списки местных жителей, явки и пароли), проводились тренировочные походы и сеансы радиосвязи. В состав разведывательных и диверсионных групп включалось, как правило, два-три, иногда пять-семь человек. Лишь в очень редких случаях численность групп доходила до 15–20 бойцов. Разведчики, как правило, свободно владели финским или карельским языком и хорошо ориентировались в той местности, на которой им предстояло действовать.
По неполным данным, за 2,5 года Великой Отечественной войны в тыл противника в составе разведывательно-диверсионных групп было заброшено 145 человек, из них: сотрудников НКВД – 17, военнослужащих и сотрудников внутренней охраны – 8, советских и партийных работников – 7, служащих – 23, рабочих – 61[156].
Подводя итоги первого года войны
В период с июля 1941 года по январь 1942 года «НКВД Карело-Финской ССР сформировало 17 партизанских отрядов и 73 разведывательно-диверсионные группы общей численностью 1761 человек. За указанный период каждый партизанский отряд и каждая разведывательно-диверсионная группа имела по несколько выходов в тыл противника»[157].
Всего с июля 1941 года (с момента создания спецшколы) по июнь 1942 года (до реорганизации 4-го отдела) диверсионные группы совершили 35 боевых походов (кроме участия в двух походах сводного партизанского отряда Ф. Ф. Журиха). В результате было убито 49 солдат и офицеров противника, уничтожено 9 автомашин, взорвано 19 мостов, сожжено 49 домов, захвачены 2 пленных и 1 секретный документ. В 10 случаях по различным причинам, прежде всего из-за столкновения с финнами, выполнить задания не удалось.
На 1 июня 1942 года по линии 4-го отдела НКВД КФССР имелось 278 человек, зачисленных на довольствие, в т. ч.: специальный диверсионный отряд – 156 человек; нелегальные резидентуры – 72 человек; закончивших двухмесячную подготовку в НКВД – 25; закончивших подготовку радистов – 10 человек[158].
Террор и диверсии
Несмотря на то, что преподаватели спецшколы с весны 1942 года сконцентрировали свои усилия на подготовке курсантов к разведывательно-агентурной работе, диверсионное направление также продолжало оставаться актуальным. Например, на 3-е (агентурное) отделение 4-го отдела НКВД КФССР была возложена задача подготовки специальных мероприятий по диверсии и террору в тылу противника. В целях секретности диверсия и террор в документах были зашифрованы буквами «Д» – диверсия и «Т» – террор. Так, в сентябре 1942 года член военного совета Карельского фронта бригадный комиссар Г. Н. Куприянов утвердил разработанный 4-м отделом НКВД КФССР «План проведения специальных мероприятий по „Т“ и „Д“ на временно оккупированной противником территории на период октябрь и ноябрь 1942 года». Этим планом, в частности, предусматривалось уничтожение Шелтозерской комендатуры, коменданта и полицейских (всего 20 человек), совершение террористических актов над старостами Шелтозерского района Изотовым, Широковым и другими[159]. Другим пунктом этого плана предусматривался разгром Петрозаводской школы финской разведки (Петрозаводской разведшколы). Она была создана в ноябре 1941 года и была самой большой на территории оккупированной финскими войсками Карелии. В апреле – мае 1942 года Петрозаводская разведшкола размещалась в зданиях лесотехникума, которые находились на юго-западной окраине города. По разным данным, в школе было подготовлено до 300 агентов[160].
Справедливости ради отметим, что на территории Карелии и Финляндии в годы войны было организовано 5 разведшкол: в Петрозаводске, Медвежьегорске, Савонлинне, Рованиеми и Суомуссалми. Их деятельность представляла серьезную угрозу. Например, согласно отчету НКГБ КФССР о результатах контрразведывательной и следственной работы за период с 1941 по 1945 год в тылу Красной армии на Карельском фронте было задержано 129 агентов финской разведки[161]. При этом нужно учитывать два факта. Во-первых, часть названных выше разведшкол были немецкими. Например, разведывательно-диверсионная школа в городе Рованиеми, которая была организована в феврале 1943 года, входила в состав Абвергруппы 214, действовавшей при 20-й армии Вермахта в Финляндии. Во-вторых, не все агенты финской и немецкой разведки были задержаны. Например, финский журналист Ю. Рислакки утверждает, что в 1941–1944 годах финская разведка забросила в тыл Красной армии более 500 агентов.
Для разгрома Петрозаводской разведшколы 4-й отдел НКВД КФССР к 15 октября 1942 года планировал подготовить группу численностью 25 бойцов для заброски их в тыл противника средствами Онежской флотилии. В конце сентября 1942 года план был утвержден наркомом внутренних дел И. Баскаковым и членом Военного совета Карельского фронта бригадным комиссаром Г. Н. Куприяновым. Правда, он так и не был реализован.
В середине октября 1942 года заместитель начальника 4-го управления НКВД СССР старший майор госбезопасности Наум Эйтингон запросил руководство НКВД КФССР в кратчайший срок выслать все материалы о финской разведывательной школе в Петрозаводске: численность и расположение охраны, план занятых школой зданий и план прилегающей местности, внутренний распорядок и режим постоянного и переменного состава. После получения всех затребованных материалов в Москве было принято решение о необходимости сформировать спецотряд «Суоми» (командир – капитан П. Б. Борисов) из 9 бойцов ОМСБОНа.
5 февраля 1943 года Павел Судоплатов направил шифрограмму на имя наркома НКВД КФССР М. И. Баскакова, в которой говорилось: «Направляем вам отряд капитана т. Борисова в составе 9 человек, которому поручено произвести отбор 60 бойцов из личного состава, находящегося в вашем распоряжении, для последующего зачисления в состав бригады особого назначения. Считаем целесообразным использовать его для проведения операции по разгрому финской школы разведчиков, находящейся в г. Петрозаводске. Прошу оказать необходимое содействие капитану Борисову в выполнении возложенных на него задач».
К 9 февраля 1943 года в спецотряд «Суоми» было отобрано 46 бойцов. 4-й отдел НКВД КФССР попросил Москву зачислить их в бригаду и зачислить на все виды довольствия. Однако окончательное формирование отряда затянулось на полгода, что было связано с доукомплектованием бойцами местной специальной школы из числа советских финнов и карелов, хорошо владеющих финским языком.
В результате спецотряд «Суоми» так и не был использован по прямому назначению, определенному Павлом Судоплатовым, – для уничтожения Петрозаводской разведшколы, и в ноябре 1943 года был отозван в Москву[162]. Одна из причин – осенью 1943 года разведшкола была переведена на побережье Шотозера (озера, расположенного на юге Карелии), а через несколько месяцев и вообще на территорию Финляндии в Руоколахти.
Впрочем, как выяснилось уже после окончания войны, в августе – сентябре 1943 года среди ведущих преподавателей разведшколы финская контрразведка провела «чистку». Все арестованные были обвинены в проведении антифашистской пропаганды. В ноябре 1943 года учебное заведение временно прекратило свою деятельность – всех курсантов вернули в лагеря военнопленных. И только в июне 1944 года занятия возобновились и продолжались до конца войны[163].
Историк Сергей Веригин рассказал о других попытках чекистов уничтожить петрозаводскую разведшколу. В частности, 4-й отдел НКВД-НКГБ КФССР «в течение 1942–1944 годов направил в тыл финских войск несколько подготовленных разведывательно-диверсионных групп. Однако и эта деятельность так и не увенчалась успехом. Так, например, 26 октября 1943 года в оккупированный Прионежский район была заброшена диверсионно-разведывательная группа в составе Владимира Попова, Киприяна Поташева и Анны Макушевой, которые должны были устроиться на нелегальное проживание на период зимы 1943–1944 годов у своих родственников и, используя свои связи, проникнуть в Петрозаводск. Но группа была предана родственниками. В результате Попов сдался в плен, а остальные были задержаны при попытке бегства. Такая же неудача с выполнением задания постигла и агентурную группу „Соратники“, но им удалось хотя бы избежать пленения. А вот группа „Кама“, в составе агентов Константина Манзырева, Семена Вавулова и Евдокии Сергеевой из-за предательства Вавулова была уничтожена. Агентурная группа „Приятели“ также подверглась аресту»[164].
Поясним, что агентурная группа «Приятели» в составе агентов «Юсси», «Кедровский» и «Ковалев» была заброшена на территорию оккупированного Пряжинского района Карелии 10 марта 1944 года. Как стало известно уже после освобождения Петрозаводска в конце июня 1944 года, группа «провалилась», разведчики были арестованы и содержались в петрозаводской тюрьме. С 30 марта по 21 июня 1944 года радист группы «Приятели» «Кедровский» работал под диктовку противника, передавая дезинформацию в НКГБ КФССР о деятельности Петрозаводской школы финской разведки, при этом он не дал никаких условных сигналов.
Но не только Петрозаводская разведшкола была объектом пристального внимания советских органов безопасности. Аналогичные учебные центры также были в центре их внимания. Так, 27 августа 1942 года в Финляндию была выброшена группа «Марс» в количестве 19 человек. Перед группой была поставлена задача проникнуть в район Рованиеми на хутор Вессало, разгромить финскую разведывательную школу, захватить одного из главных сотрудников и привести его на советскую сторону. Но уже через несколько дней – 4 сентября – группа вернулась обратно, не дойдя до места назначения и не выполнив задания.
3 апреля 1944 года в район Суомуссалми (Финляндия) самолетом была выброшена агентурная группа «Соседи» с целью выявления деятельности Суомуссалмской разведшколы и сбора данных о деятельности Суомуссалмского пункта финской разведки и его агентуры.
Выйдя в очередной раз на связь 19 апреля, радист «Рае» передал условные сигналы о работе под диктовку противника, и началась очередная радиоигра с финской разведкой, которая длилась около 2 месяцев. В ходе расследования было установлено, что 16 апреля группа пошла на хутор к родственникам агента «Корпи». При попытке установления с ними связи последние выдали группу противнику.
4 апреля 1944 года самолетом на территорию Финляндии в район Суомуссалми была заброшена группа «Соседи» в составе Андрея Иевлевича Юнтунена, Эссы Омеевича Кемпайнена и Рейно Ласеевича Пехконена с целью выявления деятельности Суомуссалмской разведшколы и сбора данных о деятельности Суомуссалмского пункта финской разведки и его агентуры. 16 апреля группа была захвачена финнами, которые попытались начать радиоигру с советскими органами безопасности. Однако их планы не осуществились: радист дал сигнал, что работает под диктовку противника. Юнтунен и Кемпайнен были расстреляны, а Пехконен осужден финским судом, но после войны вернулся в СССР. Свою задачу эта агентурная группа не выполнила[165].
Впрочем, деятельность 4-го отдела НКВД-НКГБ КФССР не ограничивалась исключительно попытками уничтожения разведшкол противника. Так, 24 мая 1944 года начальник 4-го управления НКГБ СССР Павел Судоплатов и заместитель начальника 1-го отдела 4-го управления НКГБ СССР полковник госбезопасности Борис Рыбкин направили наркому госбезопасности КФССР А. М. Кузнецову указание № 4/1/3894 о ликвидации начальника штаба Военного Управления Восточной Карелии генерал-майора Й. В. Араюри.
По мнению историка Эйнара Лайдинена, данное покушение не могло быть реализовано. Он называет три основных причины, по которым покушение не состоялось:
«Во-первых, приказ на ликвидацию Араюри поступил в секретариат НКГБ КФССР (Беломорск) только 24 июня 1944 года. В то время как финские войска уже 17 июня приступили к всеобщей эвакуации из Петрозаводска и рано утром 28 июня последние финские солдаты покинули Петрозаводск, а в 10 часов утра того же дня передовые отряды Онежской военной флотилии в рамках Свирско-Петрозаводской операции (21 июня – 9 августа года) высадились в город.
Во-вторых, НКГБ КФССР не располагал точными сведениями о положении в оккупированном Петрозаводске. Так, генерал-майор Й. В. Араюри еще в августе 1943 года покинул Петрозаводск, вместо него начальником ВУВК был назначен бывший начальник Олонецкого округа полковник Олли Палохеймо, который находился на указанной должности вплоть до окончания оккупации Петрозаводска.
В-третьих, 4-й отдел НКГБ КФССР не располагал возможностями для выполнения вышеуказанного приказа вследствие отсутствия у НКВД-НКГБ КФССР опыта проведения подобных террористических операций, опытных кадров из числа сотрудников и агентуры, необходимой подготовки»[166].
По мнению историка Сергея Веригина, 4-му отделу НКВД-НКГБ КФССР в период войны не удалось добиться больших успехов и в уничтожении высших должностных лиц финского оккупационного режима и их пособников. За это НКВД-НКГБ Карелии неоднократно подвергался критике со стороны 4-го Управления НКГБ СССР. Так, на заключительном этапе военных действий, 23 июня 1944 года, Павел Судоплатов и Борис Рыбкин в одном из документов на адрес наркома внутренних дел КФССР Андрея Кузнецова резко критикуют работу 4-го отдела НКГБ КФССР, указывая, в частности: «В работе отдела продолжают иметь ранее отмеченные нами недостатки (слабая работа по „Т“, не ведется диверсионная работа)»[167].
О чем не принято вспоминать
Выше мы рассказали о нескольких случаях предательства. На самом деле их было значительно больше. Например, Адольф (Михаил) Карху, помощник оперуполномоченного КРО НКВД КФССР, в 1941 году в составе разведывательной группы 1-го отдела НКВД КФССР с оперативным заданием был направлен в тыл финских войск. Добровольно перешел на сторону финнов и на следствии выдал полиции все известные ему сведения о работе органов НКВД КФССР. Дал согласие работать переводчиком военной полиции Петрозаводска. В период работы в полиции окончил Петрозаводскую разведшколу и ходил по ее заданию в советский тыл на медвежьегорском направлении. В конце войны при отходе финнов ушел в Финляндию.
Другой пример. Бывший сотрудник 3-го спецотдела НКВД КФССР, старший лейтенант госбезопасности, член ВКП(б) Семен Шувалов в 1942 году командовал партизанским отрядом «За Родину», затем воевал в партизанском отряде «Железняк», после этого совершил несколько рейдов в тыл противника в составе разведывательно-диверсионной группы. Осенью 1943 года добровольно перешел на сторону противника. Шувалов предоставил финнам подробные материалы о работе НКВД КФССР, структуре органов, сотрудниках карельской контрразведки, сведения о партизанских отрядах, действующих на Карельском фронте. Выдал финнам ряд агентов НКГБ КФССР, оставленных в Петрозаводске для выполнения заданий советской разведки.
В октябре 1942 года в Петрозаводск была переброшена группа «Боевики» в составе Ивана Мянду и Александры Егоровой. Они должны были выяснить судьбу ранее заброшенных агентов, вербовать новых и собирать разведданные. Группа была захвачена противником. Иван Мянду согласился на сотрудничество с противником и позднее увезен в Финляндию, дальнейшая судьба неизвестна.
Спецгруппа под командованием Бориса Минина (8 человек) 7 сентября 1942 года была переброшена в район деревни Ялгуба Прионежского района с задачей сопроводить агента Птицына в Петрозаводск. По данным последнего, радист группы перешел на сторону противника и всех выдал.
26 апреля 1942 года спецгруппа «Гранит» в составе Михаила Трантина, Ивана Белоусова и Розы Пиджаковой была заброшена на оккупированную территорию Шелтозерского района. Почти сразу же связь с группой прекратилось. После войны выяснилось, что группу финнам выдала Роза Пиджакова.
18 августа 1943 года спецгруппа «Земляки» (6 человек) была на самолете переброшена в Олонецкий район с задачей установить связь с находящиеся в районе агентурой, организовать базу и собирать разведданные. Группа задание не выполнила из-за предательства одного из членов – Михаила Леонтьева.
На территорию того же района 27 октября 1943 года была заброшена спецгруппа «Южные» в составе Унто Кайпанена, Николая Кошкина и Татьяны Пешеходовой. Из-за предательства последней группа была захвачена противником. Оба разведчика были расстреляны финнами.
26 октября 1943 года в Прионежский район была выведена спецгруппа «Виктория» в составе: Владимира Попова, Киприяна Поташева и Анны Макушевой. Группа задания не выполнила. Сначала в плен сдался Владимир Попов, а позднее были задержаны и остальные участники.
3 ноября 1943 года на территорию оккупированного Ведлозерского района на самолете была заброшена спецгруппа «Кама» в составе Константина Манзырева, Семена Вавулова и Евдокии Сергеевой. Семен Вавулов сдался в плен, а двое остальных членов группы погибли во время перестрелки с финнами.
В апреле 1944 года на оккупированную территорию Прионежского района была заброшена спецгруппа в составе Виктора Петрова, Михаила Попова, Унто Хакканена, Сергея Алексеева и Анны Ивановой. Из-за предательства последней все разведчики были обнаружены и погибли в перестрелке при попытке их захвата противником[168].
Рейды в прифронтовой зоне
Справедливости ради нужно отметить, что у 4-го отдела НКВД-НКГБ КФССР были и успешные операции. Так, «29 октября сего года (1943 года. – Прим. авт.) из тыла противника возвратился диверсионно-разведывательный отряд НКГБ Карело-Финской ССР. За время пребывания в тылу врага с 16 по 24 октября сего года отряд разгромил полицейский гарнизон в д. Ламбас Ручей Заонежского района, убито 9 финнов, в том числе управляющий районом Перлокен, и 10 карателей, отрядом доставлены документы, захваченные у противника»[169]. Это цитата из Докладной записки НКГБ СССР № 2819/М в ГКО и НКВД СССР о результатах диверсионной и боевой деятельности оперативно-чекистских групп в тылу врага в октябре 1943 года.
Поясним, что речь идет о разведывательно-диверсионной группе «Мстители» в составе 20 человек под командованием Новоселова И. С. и Орлова А. М., которая в конце октября 1943 года была выброшена на территорию Заонежского района КФССР.
Помощь Москвы
В январе 1943 года из Москвы в пригород Беломорска был переброшен разведывательно-диверсионный отряд, сформированный на базе ОМСБОНа. В марте того же года на двух баркасах его переправили через Онежское озеро и высадили в районе Петрозаводска.
Одна из задач отряда – совершить серию диверсий на железной дороге Массельская – Петрозаводск. Ее удалось выполнить: на участке протяженностью 3 км было установлено 12 мин. Другая задача – выйти в район райцентра Падены у самой границы с Финляндией и провести встречу с агентом – местным жителем. Полученные от него сведенья нужно было переправить через линию фронта. В тылу противника отряд провел 6 месяцев[170].
Хроника 1944 года
В июне 1944 года «оперативными группами НКГБ Карело-Финской ССР убито 9 офицеров и 2 солдата противника, а также взят в плен и доставлен в наш тыл переводчик охранного отдела штаба главной квартиры финской армии мл. сержант Павлов»[171].
Когда закончилась война
Итоги деятельности спецгрупп и отдельных разведчиков НКВД КФССР были подведены в справке «О деятельности разведывательно-диверсионных групп органов госбезопасности КФССР в тылу противника в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов».
Диверсионными группами было осуществлено 89 боевых выходов в тыл финских войск. В результате ими было разгромлено 7 гарнизонов противника, убито 467 солдат, офицеров и чиновников оккупационных властей; уничтожено 28 автомашин, 2 самолета, 10 складов; повреждено 62 моста. Кроме разведывательно-диверсионных групп в тыл финских войск для агентурной работы были направлены 233 человека.
После освобождения территории республики от финских войск на основании данных зафронтовой агентуры было арестовано свыше 150 человек – агентов разведывательных и контрразведывательных органов противника, активных предателей и пособников финских оккупационных властей.
За эти результаты была заплачена высокая цена: при переправах погибли 22 разведчика, пропали без вести – 36, попали в плен – 109 (из них изменников Родины – 14, приговорено финнами к расстрелу – 11 человек), вернулись из плена – лишь 45 человек[172].
Согласно отчету наркома госбезопасности КФССР Кузнецова от 29 августа 1945 года результаты деятельности разведывательно-диверсионных групп 4-го отдела НКВД-НКГБ КФССР оказались следующие: всего было переброшено в тыл противника 232 человека; вернулись с задания 45 разведчиков; убито при выполнении 27 человек; пропало без вести 36 человек; находилось на выполнении в Финляндии 16 человек; в плен попало 109 человек (из них в результате ранения 5 человек; 21 человек добровольно перешел на сторону противника; по другим причинам попали в плен 83 человека)[173].
Глава 8. Краснодарский край
24 сентября 1941 года начальник УНКВД по Краснодарскому краю направил Указание № 4/132 начальнику СПО УНКВД, где приказывалось начать «заблаговременную подготовку к партизанским методам борьбы на территории края в случае оккупации его противником».
Вот какие мероприятия должны были выполнить сотрудники секретно-политического отдела:
«…В вашем районе железнодорожная линия должна быть разбита на участки протяженностью 20–25 км и соответственно им должны насаждаться партизанские отряды и диверсионные группы, которые должны дезорганизовать на них движение.
3. Для формирования партизанских отрядов и групп использовать наиболее подходящих бойцов истребительных батальонов и местных жителей по персональному отбору. Учесть при этом наличие старых партизан периода гражданской войны и преданных казаков.
4. Для срыва работы крупных железнодорожных узлов, станций и предприятий насадить не менее двух диверсионных групп.
Насаждение диверсионных групп на железнодорожных узлах проводить в увязке с транспортными органами НКВД, используя агентуру из числа работников транспорта.
Особо тщательно подойти к подбору руководителей диверсионных групп. Если представится возможность, наметьте для этих целей оперработников (ваши соображения о конкретных кандидатурах сообщите особо), но не останавливайтесь также перед назначением и местных жителей или агентов и осведомителей органов, достаточно проверенных и отвечающих по своим качествам характеру работы.
5. Диверсионные группы должны разрушать транспортное хозяйство путем взрывов и поджога как подвижного состава, так и технических сооружений: депо, поворотных кругов, мостов, виадуков, путепроводов, водокачек, водонапорных зданий, системы водоснабжения, топливных складов, средств связи и сигнализации (автоблокировка), пакгаузов, погрузочных площадок и грузов на них.
6. Приступить к разработке мероприятий по поддержанию связи с руководителями партизанских отрядов и диверсионных групп в период нахождения их в тылу врага и к изысканию необходимых для этого средств связи.
7. Всю подготовительную работу по созданию партизанских отрядов и диверсионных групп проводить строго конспиративно. Кроме отобранных для этого лиц, никто не должен знать о проводимых мероприятиях…
9. Райотделения, получившие ранее указания за № 4/1 и № 4/10 о формировании партизанских отрядов и диверсионных групп, работу проводят в соответствующей увязке с этими директивами.
10. Докладные записки о проводимой работе, список руководителей партизанских отрядов и список диверсионных групп представить не позднее 10 октября…»[174]
«Переброшенная за линию фронта агентура работала вхолостую»
Из Директивы УНКВД по Краснодарскому краю № 0410942 от 4 октября 1942 года можно узнать подробности работы 4-го отдела. Хотя этот документ был адресован всем начальникам оперативных групп УНКВД края, но как минимум двое из адресатов занимали руководящие посты именно в 4-м отделе, да и после ознакомления с этим письмом они должны были вернуть его в это подразделение.
«Подводя итоги работы оперативных групп УНКВД Краснодарского края, можно сделать вывод, что отдельные группы (Краснополянская – начальник группы т. Бабайцев, Садохаульская группа – начальник т. Занин, группа „Кубанцы“, возглавляемая „Батько“), правильно поняв поставленные перед ними задачи, добились известных результатов в разведывательной работе на территории противника.
Разведданные, полученные от перечисленных групп, представляют оперативный интерес и заслуживают внимания военного командования.
Оперативные группы, возглавляемые т.т. Снаговским (с июля 1942 года – начальник 4-го отделения 4-Отдела УНКВД по Краснодарскому краю. – Прим. авт.), Валухиным (с июля 1942 года – начальник 6-го отделения 4-Отдела УНКВД по Краснодарскому краю. – Прим. авт.), Саленковым, Ечкаловым и другими, не сумели добиться эффективных результатов в разведывательной работе, а агентура, переброшенная ими на территорию противника, по существу, работала вхолостую.
Недопустимо низкий процент возврата заброшенной в тыл противника агентуры этих групп говорит о несерьезном отношении к подбору и вербовкам перебрасываемой агентуры и непродуманном легендировании перебросок.
Характерным доказательством неумелого легендирования может служить переброска агентов „Муратовой“, „Верной“ и „Сидоровой“ группой т. Снаговского, которые, по разработанной легенде, якобы возвращались с оборонных работ из Новороссийска в Орджоникидзевский край к постоянному месту жительства. Прибыв в станицу Северская, разведчицы обратились за получением пропуска к старосте и на допросе у последнего провалились, не сумев ответить на вопрос, через какие населенные пункты они проходили из Новороссийска.
Следует также отметить, что ни одна оперативная группа, несмотря на неоднократные указания, до настоящего времени не организовала связь с разведывательными резидентурами, диверсионными группами и агентами-одиночками, оставленными в тылу противника в районах действия оперативных групп, и не занималась переброской квалифицированной агентуры с задачей оседания на территории противника и внедрения в разведывательные и административно-хозяйственные органы врага».
Вот что предлагалось предпринять для исправления сложившийся ситуации:
«1. Немедленно перестроить работу групп, поставив основной задачей в работе связь с агентурой, оставленной в тылу противника, через оперативный состав, находящийся в партизанских отрядах в районе действия группы.
2. Из числа проверенных и решительных агентов создать диверсионные группы, забрасывая их с заданием производства диверсионных актов на территории противника путем поджогов складов с боеприпасами, горючим и продовольствием, разрушения железнодорожных путей, мостов, уничтожения самолетов на аэродромах врага, убийств выявленных изменников Родины и т. д.
3. В 10-дневный срок установить и закрепить связь через маршрутную агентуру со всеми агентами, которые проникли в административные учреждения врага (бургомистры, мэры, старосты, начальники полиции, полицейские и пр.), заставив их работать на нас и по нашим конкретным заданиям.
4. Тщательно пересмотреть весь резерв разведывательной агентуры, используемой группами, отобрав из их числа квалифицированных, имеющих обширные связи в районах Кубани и Адыгеи агентов для переброски в тыл противника с задачей оседания в оккупированных немцами районах и внедрения в разведывательные и административно-хозяйственные органы врага.
5. В корне изжить непродуманное легендирование перебросок агентуры, поручая разработку и оформление легенд квалифицированным, имеющим опыт в разведывательной работе оперативным работникам групп…»[175]
«Молодая гвардия» и Лубянка
О подпольной молодежной организации «Молодая гвардия», действовавшей в Краснодоне в годы Великой Отечественной войны, в Советском Союзе знали все. Вот только официальная летопись, описанная в многочисленных книгах, отличалась от реальной истории комсомольской организации. Например, Любовь Шевцова прошла спецподготовку в одной из школ Четвертого управления НКВД Украины по программе радиста. Вот цитаты из двух документов из Государственного архива СБУ (Служба безопасности Украины – аналог российской ФСБ. – Прим. ред.):
«Характеристика на слушателя 1-го курса школы 4-го управления НКВД УССР Шевцову Любовь Григорьевну… За время пребывания в школе с 9.05 по 30.05 1942 года программный материал усвоила „удовлетворительно“. При серьезном отношении к учебе могла бы заниматься на „хорошо“.
ВРИД начальника 1-го курса школы 4-го Управления НКВД УССР Иванский, комиссар школы политрук Шершнев»[176].
Учеба действительно давалась ей очень тяжело. Можно назвать множество причин: низкий образовательный уровень (семь классов школы, где не учили астрономии, физике, тригонометрии и т. п.), отсутствие опыта работы с техникой, жесткие требования по дисциплине и т. п. Один из слушателей школы Иван Кирилюк вспоминал:
«Лучше всех помню Любу Шевцову, так как долгое время сидел с ней за одним столом в классе… Учеба давалась нелегко, и нас с Любой одно время даже хотели отчислить из школы, но потом кризис прошел, все наладилось»[177].
Это отразилась в документах:
«Справка на радиста разведывательно-диверсионной резидентуры „Буря“ по Ворошиловградской области Шевцову Любовь Григорьевну…
Окончила курсы с оценкой на „хорошо“. Тов. Шевцова обладает всеми необходимыми качествами для работы в тылу, а именно: сообразительная, находчивая, может выйти из затруднительного положения. Может быть зачислена в группу „Кузьмина“ для оставления в г. Ворошиловграде.
Начальник отделения 4-го Управления
л-т госбезопасности Горюнов»[178].
Вместе с ней на курсах радистов обучались будущие молодогвардейцы: Владимир Загоруйко и двоюродные братья Василий и Сергей Левашовы[179]. Также в этой спецшколе обучались краснодонцы Александра Панченко и Мария Козьмина.
«Характеристика на слушателя курсов радистов школы НКВД Загоруйко Владимира Михайловича, 1925 года рождения, уроженца города Краснодона Ворошиловградской области, члена ВЛКСМ с 1940 года, из рабочих, учащийся.
За время учебы на курсах радистов с 10 апреля по 17 мая (1942 года. – Прим. авт.) проявил себя как исключительно добросовестный и активный слушатель. Относится к учебе с большим желанием и упорством.
Усвоил досрочно программу курсов. Отлично усвоил прием на слух и передачу на ключе, а также элементы радиообмена. Элементы радиотехники и радиоаппаратуры давались ему несколько труднее. Активно участвовал в общественной работе. Был членом комитета комсомольской организации. Пользовался большим авторитетом среди слушателей.
Может быть использован в партизанском отряде в качестве радиста совместно с товарищем, знающим радиоаппаратуру.
1942 г.».
В составе разведывательно-диверсионной группы Четвертого Управления НКВД Украины в мае 1942 года Владимир Загоруйко был сброшен с парашютом в окрестностях города Днепропетровска. Подразделение попало в засаду, но радисту удалось оторваться от преследования, и в августе 1942 года он появился в родном Краснодоне.
Похожая военная судьба у братьев Левашовых. Разведывательно-диверсионная группа Четвертого Управления НКВД Украины в начале августа 1942 года была выброшена с парашютами в районе станции Красный Лиман 22 августа 1942 года. Грузовые парашюты с мешками (в них находились боеприпасы и продовольствие) упали в населенном пункте. Во время очередного сеанса радиосвязи 29 августа 1942 года группа была окружена оккупантами. Командир попал в плен. В начале сентября братьям удалось пробраться в родной Краснодон[180]. Можно предположить, что, как и Владимир Загоруйко, они оказались без радиостанций.
11 июля 1942 года подготовка «Бури» для работы в тылу была завершена. Кузьмин встретился отдельно с каждым из включенных в его группу разведчиков – Авдеевым, Акуловой, Демидовым и Никитиным, а также с хозяином конспиративной квартиры Чеботаревым и радисткой «Григорьевой» (Любовь Шевцова). В задании группы, утвержденном заместителем начальника УНКВД майором Решетовым, говорилось:
«Для поддержания связи с центром вам придается коротковолновая радиостанция и радист Григорьева – т. Шевцова Л. Г., которая нами дополнительно проинструктирована. Станция будет установлена на квартире Чеботарева. Все добытые вами материалы, интересующие нас, и о проделанной работе будете передавать по рации. Перед группой ставится задача вести разведывательную работу в г. Ворошиловграде и прилегающих районах, а именно:
1) информировать нас о политико-экономических мероприятиях, проводимых оккупационными войсками, установленном в городе и районах режиме;
2) выявлять и по возможности уничтожать предателей и изменников Родины;
3) устанавливать места дислокации гестапо, полиции, баз, складов, аэродромов, воинских частей и их штабов и направления их перемещения;
4) политико-моральное состояние войск, их вооружение и национальный состав и т. д.».
Чекисты, занимавшиеся подготовкой группы, заранее позаботились о легализации радистки в Ворошиловграде и, так как она оставалась в городе под своей фамилией и имела на руках подлинные документы, через паспортный стол оформили ей прописку на квартире у Кузьмина как его племяннице, отработали соответствующую легенду.
В ночь на 15 июля 1941 года у дома Чеботарева остановился легковой автомобиль. Из него вышли Кузьмин и оперативный работник УНКВД. Они, как было условленно с хозяином квартиры, внесли и спрятали в сарае обернутые в бумагу чемоданчик и несколько пакетов. В них находились радиостанция, два комплекта питания к ней и шифры. Через полчаса машина уехала.
Через год, восстанавливая события тех дней, Кузьмин расскажет чекистам: «На следующий день, 16 июля, я вместе с радисткой Любой вечером зашел к Чеботареву, чтобы провести осмотр и установить рацию. Однако последний категорически заявил, чтобы мы рацию от него забрали, так как он хранить ее боится. В силу его настойчивых требований я рацию забрал к себе домой. Вместе с Любой мы спрятали ее в печь, сделав для этого специальное гнездо».
На следующий день в город лавиной хлынули вражеские войска. Началась оккупация, длившаяся долгие семь месяцев. Через неделю после вступления гитлеровцев в город, соблюдая установки, данные ей чекистами, Григорьева стремится наладить связь с главрацией, дислоцирующейся в одном из городов Воронежской области. Ежедневно в 5 часов 30 минут и 23 часа 45 минут по московскому времени она прослушивает эфир и под позывным «314» пытается связаться с ней и передать в центр добытую разведывательную информацию. Но все ее усилия тщетны. Главрация ее не слышит и на вызов не отвечает. Так продолжается примерно до 10 августа 1941 года.
Сейчас можно предположить, что мощности портативной коротковолновой станции, которую использовала «Григорьева», не хватало для того, чтобы «дотянуться» до своего центра, от которого до Ворошиловграда по прямой более 360 километров. По воспоминаниям других советских радистов, они также испытывали затруднения в установлении связи на такие расстояния с помощью этого типа радиостанции. Понимая, что без связи с Центром работа группы теряет всякий смысл, Кузьмин принимает решение направить через линию фронта в качестве связника-разведчика Авдеева, а «Григорьевой», чтобы не рисковать, предлагает на это время покинуть Ворошиловград.
Мать Любы, Ефросинья Шевцова, в мае 1943 года вспоминала: «Люба пришла домой примерно 13 августа. Принесла чемодан с личными вещами. Я спросила ее: „Ты совсем домой пришла?“. Она ответила: „Да, пока совсем“. А спустя полторы недели после этого пошла в Ворошиловград и через три дня возвратилась обратно (примерно 25–27 августа 1942 года)».
Но Авдеев, ссылаясь на плохое состояние здоровья, отказался выполнить приказ старшего группы – отправиться через линию фронта. В такой ситуации через линию фронта должна была быть направлена в качестве курьера Акулова или, в крайнем случае, радистка «Григорьева». Однако Кузьмин этой возможностью не воспользовался. Он уничтожил радиостанцию и 19 августа 1941 года покинул город. Так Любовь Шевцова осталась без рации, а группа была обречена на бездействие, так как разведчики по условиям конспирации не знали друг друга.
Позже, объясняясь с сотрудниками УНКВД, Кузьмин заявил: «Придя к выводу, что в городе оставаться небезопасно, я решил разбить радиостанцию и выехать из города. Питание и другие принадлежности к ней я сжег, а рацию бросил в уборную. Шифры и коды зарыл у себя во дворе. Вместе с женой я выехал в село Закотное Новопсковского района Ворошиловградской области, где и проживал до освобождения этого района Советской армией. После отъезда из города я Любу не видел и восстановить с ней связь не пытался».
Проведенным разбирательством было установлено, что опасения Кузьмина не имели оснований. Гитлеровцы впервые проявили к нему интерес лишь 10–11 января 1943 года, спустя четыре с половиной месяца после его ухода из города, как к хозяину квартиры, где была прописана Любовь Шевцова, то есть уже после ее ареста[181].
«Григорьева» дважды, в августе и ноябре, приходила на квартиру к «Кузьмину». И наконец, наплевав на конспирацию, оставила ему записку, больше похожую на ультиматум:
«Здравствуйте, Григорий Матвеевич! Что, у вас плохое положение? Но все должно быть так, как положено и сохранено… До моего разрешения ничего не делайте. Я, может быть, увезу или унесу все свое приданое. Если ко мне приедете, то мой адрес: г. Краснодон, улица Чкалова, дом 26, Шевцова Л.».
Но и после этого «Кузьмин» на контакт не вышел. А Любовь Шевцова решила выполнять приказ в одиночку или попытаться установить с Центром самостоятельно. Один из пунктов приказа полученного ее перед отправкой за линию фронта гласил:
«В случае порчи рации и невозможности установить с нами связь… направляйте своего связного с донесением, дав ему пароль „Я прибыл из Сызрани“».
Да и в самом Краснодоне кроме молодогвардейцев она поддерживала связь с одной из спецгрупп чекистов, действовавших в Ворошиловграде. Там она исполняла обязанности радиста[182].
Центр, обеспокоенный длительным молчанием группы, усиливает внимание в эфире. С 10 августа 1942 года радисты Ладыгина, начальника подразделения связи УНКВД, ежедневно в установленное для сеансов связи время слушают ее позывные. Однако это не приносит желаемого результата. Рация «Бури» молчит, хотя со дня оставления группы в тылу уже прошло три с половиной месяца. Не прибыл и курьер, которого Кузьмин в таком случае обязан был направить через линию фронта. В этой ситуации руководство принимает решение о подготовке к заброске в тыл опытного связного Михайлова. Перед ним ставится задача связаться со старшим группы, получить от него отчет о проделанной работе, передать питание к рации и указания на дальнейшее. И вот его подготовка завершена. Усвоено задание, уточнены легенда, маршрут движения и порядок работы разведчика в тылу, явки, пароли для связи с Кузьминым и членами его группы. В случае его отсутствия Михайлов должен отыскать разведчика Демидова в Малой Вергунке или радистку Шевцову и через них выполнить задание. Наконец в ночь на 29 октября много повидавший на своем веку «Дуглас» благополучно пересек линию фронта, и Михайлов был выброшен на парашюте в 35 километрах восточнее Ворошиловграда, между населенными пунктами Макаров Яр и Давыдовка. При себе он имел два комплекта питания к радиостанции. На выполнение задания отводилось тридцать суток.
Побывав в Ворошиловграде и на запасных пунктах связи в селах Ионовка и Успенка, куда в случае угрозы провала должен был переехать Кузьмин, связник его не обнаружил. Задача усложнилась. В начале декабря 1942 года, действуя по запасному варианту, Михайлов разыскал в Ворошиловграде и установил связь с разведчиком Демидовым. Пробыв у него три дня, использовав последнюю попытку найти с его помощью Кузьмина, ушел в сторону линии фронта[183].
Спецшкола для подпольщиков
А теперь расскажем о самой спецшколе в Ворошиловграде (сейчас Луганске). Одно из названий (под ним она фигурировала в советской литературе) – Ворошиловоградская школа подготовки партизан и подпольщиков. Она была создана в октябре 1941 года и занималась подготовкой кадров для подполья и спецгрупп Четвертого управления НКВД Украины. После оккупации города была эвакуирована вместе с курсантами в Воронеж.
Будущие курсанты-комсомольцы сначала проходили собеседование в райкоме, затем с ними беседовали в НКВД.
Последнее собеседование с каждым из будущих слушателей проходило в Ворошиловграде. Вот как об этом вспоминала А. С. Миронова:
«Членов комиссии было человек десять, и все они спрашивали, не боюсь ли я прыгать с парашютом с самолета, справлюсь ли с трудностями, предстоящими во время выполнения задания, и т. д. И если по каким-либо причинам не хочу в спецшколу, чтобы сразу сказала. Это дело добровольное. Я сказала, что с парашютом дела никогда не имела, но думаю, что страх переборю…
Комната по приему находилась в Ворошиловграде в здании заводоуправления завода имени Октябрьской революции. Я вошла в красный уголок. Там было человек тридцать ребят и девушек из всех районов нашей области. Они уже прошли комиссию и ждали направления к месту назначения….»
Вечером в тот же день их отвезли далеко за город в местечко, называемое Лысой горой, где до войны на берегу Донца находился трехэтажный дом отдыха. Его и переоборудовали под школу[184].
На поток зачисляли 20–25 человек, в основном мужчин. Девушки, прошедшие «сито» отбора, считались редкостью. Курсантов обучали прыжкам с парашютом, баллистике, топографии, владению советским, немецким, румынским, итальянским оружием, умению выживать в лесу без пищи и воды, методам конспирации и приемам самообороны, с ножом и без него.
Много лет спустя преподававший в этом учебном заведении минно-подрывное дело полковник госбезопасности Леонид Дубинин вспоминал:
«…Я учил их пользоваться взрывчаткой, электродетонаторами и бикфордовым шнуром, а также самостоятельно изготовлять взрывчатые вещества из обычных аптечных препаратов, показывал, как лучше вывести из строя объект…»[185]
А вот воспоминания выпускников школы, опубликованные в книге С. А. Вернеевой «А роль была назначена войной»:
М. М. Козьмина-Погребенко: «Учиться было очень трудно. Осваивали радиодело, передачу и прием, радиокоды. Работали на передатчиках „Белка“, РПО, „Север“. Часто проходили занятия на местности. Нас разбивали на группы. Мы должны были найти удобное место для радиостанции, укрепить радиоантенну и связаться с другой группой».
Е. В. Ревина: «Дисциплина в школе была военная, очень строгая. Подъем в шесть часов, зарядка… Учились мы очень много, начиная с утра и кончая в десять часов вечера. Ужин и отбой – в одиннадцать часов. На вечерней проверке разбирали всех и каждого в отдельности, если он провинился или отличился в учебе или дисциплине».
И. Г. Кирилюк: «Мы настолько уставали, что к концу занятий уже ничего не соображали. В голове был сплошной свист морзянки. У некоторых девушек доходило до истерик. Мы превратились в какие-то автоматы, не способные ни на что, кроме как вслушиваться в морзянку, стараться быстрее ее записать и мечтать о вечере, когда можно будет упасть на койку и спать, спать, спать.
Затем постепенно стали привыкать, в головах немного прояснилось, посветлело, туда даже начали заскакивать такие мысли, что весна в разгаре, что местность замечательная: лес, река, солнце, птицы…
Скоро мы начали работать на радиостанциях, и тогда начались почти ежедневные ночные тревоги с походами отрядов по лесам, а мы, радисты, придавались каждому отряду для обеспечения связи. Вот когда мы почувствовали ответственность за бесперебойную связь. Даже в тренировочных походах связь была крайне необходима, а что будет в тылу врага?»[186]
С обучением в спецшколе в Луганске связана одна из причин «провала» Любови Шевцовой. Один из курсантов оказался предателем и выдал «радистку Григорьеву»[187]. Согласно официальной версии, «уже после освобождения области, анализируя причины бездействия группы „Буря“ и провалы советских разведчиков, оставленных на оккупированной территории, чекисты установили, что многие из них были преданы Шпаком, выпускником Ворошиловградской спецшколы, переметнувшимся на сторону врага. За Любой Шевцовой, как и за другими нашими разведчиками, охотилась агентура передового поста вражеской контрразведки „Мельдекопф-Тан“, входившего в состав штаба „Валли-3“ из ведомства адмирала Канариса. Разоблаченный чекистами агент этого гитлеровского контрразведывательного органа Шаповалов в ходе следствия в апреле – мае 1943 года показал: „В списке разыскиваемых советских разведчиков было примерно человек семь, в том числе Светличный, Цыганков, Филатов, Панченко Валя, Шевцова Люба и другие, которых сейчас не помню. Задание от Тана (руководитель «Мельдекопф-Тана») по розыску радистов Шевцовой и Панченко в октябре 1942 года получил агент Шпак, знавший их в лицо. К их розыску был привлечен и я. Вместе с ним мы ходили по базару и улицам в надежде встретить их. Примерно через десять дней (в начале ноября 1942 года) Тан и его заместитель Куно вызвали нас на одну из конспиративных квартир по ул. Карла Маркса в Ворошиловграде. Мы их проинформировали о том, что нам пока не удалось установить разыскиваемых, и мы продолжаем поиск. Дополнительных заданий мы не получали“»[188].
Приложение
План мероприятий 4-го отдела УНКВД по Краснодарскому краю
по разложению и выводу в расположение частей Красной армии двух казачьих эскадронов, сформированных немцами
28 ноября 1942 г.
Разведкой, возвратившейся с территории Тульского района, оккупированного немцами, установлено, что в ст. Ново-Свободной Тульского района расквартированы два эскадрона казаков, сформированные немецким командованием. Возрастной состав казаков – 1925–1926 гг. рождения.
Учитывая, что указанные эскадроны находятся в периоде строевых обучений и активных действий против Красной армии еще не принимали, необходимо немедленно организовать работу по разложению личного состава эскадронов с последующим выводом их и расположение частей Красной армии.
Для осуществления этих задач провести следующие мероприятия:
1. Поручить начальнику оперативной группы УНКВД ст. лейтенанту государственной безопасности Арутюнову выбросить в станицу Ново-Свободную проверенную и преданную Советской власти агентуру со следующими заданиями:
а) изучить рядовой и командный состав эскадронов, их настроение, установив, из каких населенных пунктов Кубани происходят казаки и где находятся их семьи;
б) выявить, кто из казаков является авторитетами в эскадронах, и их настроение по отношению к Советской власти;
в) подобрать, обработать и завербовать в каждом эскадроне по 2–3 преданных нам казака, через которых начать работу по разложению личного состава и подготовке к выводу эскадронов в расположение частей Красной армии.
2. Для участия в разложении казаков и вывода их в расположение частей Красной армии использовать разведчиков Южного штаба партизан.
1. Садков Петр Кириллович, 1918 г. рождения, уроженец Иркутской области.
2. Тюрин Дмитрий Федорович. 1911 г. рождения, уроженец г. Ростова-на-Дону.
3. Прохоров Николай Алексеевич, 1906 г. рождения, уроженец г. Астрахани.
4. Хлопко Иван Кузьмич, 1919 г. рождения, уроженец ст. Двойной Ростовской области.
5. Попов Александр Георгиевич, 1915 г. рождения, уроженец хутора Верхне-Аксеновский Сталинградской области, которые для работы в тылу противника вполне подготовлены и по своим личным качествам могут выполнить любое спецзадание.
Перечисленную группу разведчиков перебросить в поселок Хамышки Тульского района в распоряжение начальника оперативной группы УНКВД Арутюнова, которому поручить:
а) по рекомендации агентуры опергруппы, внедренной в эскадроны казаков, ввести разведчиков в состав эскадронов как лиц, дезертировавших из Красной армии;
б) через введенных разведчиков добиться, чтобы последние заняли авторитетное положение в эскадронах и возглавили их вывод в расположение частей Красной армии. Если этот вариант осуществить не представится возможным, разведчиков использовать в боевом налете на штабы эскадронов вместе с партизанскими группами.
3. После получения предварительных данных о членах семей казаков выбросить по месту их жительства (в самые ближайшие районы) агентуру для проведения работы по обработке членов семей и изыскания возможностей к выводу некоторой части из них в районы Черноморья для использования родственных связей по разложению и выводу эскадронов.
4. Пом. командира Майкопского партизанского куста по разведке и связи лейтенанту государственной безопасности Гирнику организовать работу по переброске в ст. Ново-Свободную партизанских групп и агентуры, через которые проводить ту же работу по разложению и подготовке к выводу эскадронов в расположение частей Красной армии. Ему же организовать систематическое распространение среди казаков в эскадронах газет и листовок с сообщениями Советского Информбюро о разгроме немецких вооруженных сил под Сталинградом. Орджоникидзе и на других участках фронта.
5. Начальнику опергруппы Арутюнову и пом. командира партизанского куста по разведке Гирнику разработать мероприятия по налету на штабы эскадронов боевых партизанских групп с целью захвата командного состава эскадронов и оперативных документов.
Эти мероприятия осуществляются только в том случае, если агентурное разложение личного состава эскадронов не даст нужных результатов.
6. Подготовку и проведение в жизнь намеченных по плану мероприятий осуществить к 10 декабря с. г.
7. О результатах подготовки и выполнения плана информировать 4-й отдел УНКВД КК каждую пятидневку.
План разработал зам. начальника 4-го отдела
УНКВД по Краснодарскому краю
ст. лейтенант государственной безопасности Иванов.
Глава 9. Крымская АССР
В августе 1941 года Крымский Областной комитет ВКП(б) совместно с 4-м отделом НКВД Крымской АССР в атмосфере строгой секретности начали работу по организации партизанского движения на территории республики. На случай возможного захвата Крыма вражескими войсками предполагалось развернуть на территории полуострова мощное партизанское и подпольное движение под руководством специально созданного подпольного обкома. В соответствии с планом его подготовки было решено забазировать в крымских горах до 5–7,5 тыс. бойцов, снабдив их оружием, боеприпасами и продовольствием на срок до полугода. Весь крымский лес был разбит на пять оперативных районов, в которых должны были сосредоточиться 29 партизанских отрядов (кроме этого, три отряда из Ленинского, Маяк-Салынского районов и г. Керчи должны были разместиться в каменоломнях Керченского полуострова).
Отряды комплектовались в каждом районе и городах Автономной республики силами местных партийных комитетов из партийных, комсомольских активистов, специалистов, не призванных к этому моменту в действующую армию, а также из находящихся в запасе военных.
Непосредственное руководство возлагалось на командование, которое возглавил в конце октября 1941 года командующий «народным ополчением» Крыма подполковник Алексей Мокроусов.
28 октября 1941 года группировка войск противника под командованием генерал-лейтенанта Эриха фон Манштейна в составе 11 немецкой армии и частей 3 румынской армии прорвала ишуньские укрепления и вторглась на территорию полуострова. Разбитые части советских 51-й и Приморской армий поспешно отступали, первая в направлении на Керчь, вторая – на Севастополь. Республиканское руководство во главе с В. С. Булатовым (Крымский обком ВКП(б) и Совнарком Крымской АССР) было эвакуировано в Краснодар, а затем перебралось в Сочи. В эти же дни к местам расположения в соответствии с заранее разработанным планом выдвинулась и большая часть партизанских отрядов, штабы районов и главный штаб. К партизанам присоединилось также значительное количество отставших от своих частей военнослужащих, которые частично вливались в уже существовавшие отряды, а частью образовали новые. В результате в ноябре 1941 года в Крымских горах действовало 27 партизанских отрядов общей численностью 3456 человек (из них около тысячи – военные)[189].
Мы не будем рассказывать о боевых операциях, которые провели эти люди зимой 1941–1942 годов. Зато остановимся на участие 4-го Отдела НКВД Крымской АССР в организации партизанского движения. 21 марта 1942 года Алексей Мокроусов направил в Москву «Краткий доклад о деятельности партизан в Крыму». В нем, среди прочего, сообщался такой факт:
«С первых дней партизанской деятельности мы столкнулись с фактами массового дезертирства из партизанских отрядов и предательства. В связи с этим вынуждены были организовать особый отдел при Главном штабе, в районы назначены старшие уполномоченные и в каждый партизанский отряд уполномоченного Особого отдела, которые и ведут разведывательную и особистскую работу».
В других регионах чекисты обычно сами проявляли «инициативу» по организации контрразведывательного обслуживания партизанских отрядов. А здесь почему-то этого не произошло. А вот другой факт.
«Ввиду того, что 4-й отдел НКВД Крым АССР не сумел передать нам списки имеющейся разведывательной и диверсионной агентуры по населенным пунктам и имевшуюся агентуру внутри партизанских отрядов, работникам Особого отдела пришлось приобретать новую агентуру в населенных пунктах и в партизанских отрядах, создавать диверсионные группы из числа проверенных в боях смелых и находчивых бойцов и командиров партизанских отрядов».
Странно, а почему 4-й Отдел заранее не озаботился подготовкой разведывательно-диверсионных групп?
Еще один факт. «Все поступающие развед. данные о противнике из-за отсутствия радиосвязи с Вами мы эти ценные данные не в состоянии были Вам передавать, и они оставались неиспользованными, за исключением 2-го района, где с декабря была установлена радиосвязь с Кав[казским] фронтом»[190].
Странно, но почему Четвертое управление НКВД СССР не смогло прислать радиста для организации связи? Впрочем, попытки организовать радиосвязь все же предпринимались, правда, Разведотделом Северо-Кавказского фронта.
О том, что на самом деле происходило в первый год партизанского движения в Крыму, и о том, какую реальную роль сыграл в его организации и руководстве НКВД Крымской АССР, рассказано в «Докладной записки оперативного работника Особого отдела НКВД заместителю наркома внутренних дел Крымской АССР о действиях партизан Крыма в ноябре 1941 года – июле 1942 года».
Процитируем этот документ:
«Находясь в красных партизанах Крыма с 3 ноября 1941 г. по 21 июля 1942 г. на оперативной работе в целях освещения действий крымских красных партизан, сообщаю следующее:
1. ЗАВЕРШЕНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ БАЗ
В период оккупации противником Южной (горно-лесной) части Крыма ряд партизанских отрядов не успел перебросить продовольствие из перевалочных баз в тыловые, которое попало в руки врага и окружающего населения деревень – это Зуйский, Биюк-Онларский, Сейтлерский, Феодосийский, Ичкинский и др. отряды. Такое положение явилось фактором уменьшения продовольствия – запасов отрядов. В частности, Ичкинский и Сейтлерский отряды с первых дней партизанщины (ноябрь) потеряли все свои продовольственно-вещевые базы, перейдя на иждивение других отрядов. Такое положение можно объяснить только тем, что первые дни и даже месяцы отдельные отряды стали на путь сугубой конспирации (бездействовали), не показываясь из кустов не только для проведения боевых операций против противника на дорогах, а даже для переброски продовольствия из перевалочных в тыловые базы. После первых дней этой сугубой конспирации начались массовые отсевы личного состава и даже дезертирство…
2. ПОПОЛНЕНИЕ ЛИЧНОГО СОСТАВА КРАСНЫХ ПАРТИЗАН
После того, когда ударная группа наших войск разных родов (кавалерия, моряки и пограничники) в районе Алушты под командованием командира 48-й ОКД генерал-майора Аверкина и военкома полкового комиссара Попова попала в окружение, 6 ноября начали отходить в лес, ориентируя себя на соединение с красными партизанами. Рядовой и командно-политический состав этой военной группы и явились основным боеспособным ядром партизан Крыма.
В частности, Биюк-Онларский отряд из 152 человек на 1 декабря 1941 г. 75 % были военные, а также и в Сейтлерском, Судакском, Феодосийском отрядах, и даже было организовано 2 военных отряда по 100–150 человек каждый. Кроме этого, в январе 1942 г. явились десантные части Судакского десанта во главе с командованием.
Отдельные командиры и комиссары отрядов это пополнение встретили отрицательно, не принимая их в отряд. Обезоружили целые группы военных и отправили их на все четыре стороны, мотивируя: „Мы не знаем, кто вы такие, у нас людей полный комплект, малые запасы продовольствия, а поэтому – уходите от нас куда хотите“, т. е., по существу, вели „массово-разъяснительную работу“ сдаваться целыми группами в плен врагу. Даже, возвращаясь в декабре месяце 1941 г., Мокроусова связной 2-го района т. Горкавенко Георгий Павлович сообщил словесное приказание Мокроусова командованием отрядов: „Всех шатающихся по лесу военных группами и в одиночку пристреливать“.
В частности, характерно то, что командир Губарев и комиссар Штепа (Колайский отряд) обезоружили группу в 20 человек и отправили на все четыре стороны. Будучи обезоруженной, группа остановилась на ночлег в кошаре Караби-Яйла, где подверглась нападению группы противника, имея при обстреле около 10 человек убитыми, ранеными, и часть ушли невредимыми. На второй день Колайский отряд подобрал этих раненых, и начали лечить кое-кого медикаментами, а кое-кого и расстрелами. За эти дела военный трибунал партизан Крыма в начале июня 1942 командира и комиссара Колайского отряда присудил к ВМН (исполнено). Таких фактов букет, а не единичные случаи (могут подтвердить чекисты Холанский, Фельдман, Воронин и др.).
Все это получилось не случайно. С первых дней партизанщины не было установлено деловой связи между отрядами, районами и центральным штабом. Бывший начальник 1-го района Сацюк, находясь в соседстве (20–25 км) от бывшего начальника 2-го района Генова, в течение месяца не связывались. Связь между отрядами, районами и центральным штабом наладилась только в декабре 1941 г.
Основным недочетом организационных мероприятий являлось то, что не сумели обеспечить радиосвязь (рациями) между отрядами и вышестоящим командованием. О снабжении радиостанциями отрядов и районов в своих докладных на имя т. Каранадзе я ставил еще в сентябре 1941 г.
Однако следует особо отметить исключительную заботу о партизанах со стороны РО фронта и лично Капалкина, который всемерно, не считаясь ни с какими трудностями, забрасывал в лес рации и диверсантов, и таким образом все районы получили возможность связываться непосредственно с штаб фронтом. Несомненно одно, что если бы своевременно не было бы связи с большой землей, то многие отряды были бы обречены на голодное вымирание…
3. ПАРТИЗАНСКАЯ БОРЬБА В КРЫМУ И ЕЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Партизанская борьба в Крыму, несомненно, сыграла и играет положительную роль. Прежде всего, противник вынужден держать значительные гарнизоны в деревнях, прилегающих к лесам. Кроме того, противник вынужден держать на коммуникациях массу патрулей и застав, а затем предпринимать меры борьбы с партизанами в горно-лесных условиях, бросая дивизии против небольших количеств неуловимых советских патриотов…
Следует со всей прямотой заявить, что партизанами Крыма сделано очень мало и что были возможности сделать значительно больше. Какие же причины мешали нашей активности?
Прежде всего это относится за счет неумно сплетенных интриг Мокроусова, Мартынова и Давыдкина, которые не сочли нужным согласиться с тем, что рядом с ними стояли неплохие военные специалисты-руководители полковники Городовиков, Селихов, Лобов, полковой комиссар Попов, старший батальонный комиссар Бускадзе и другие. Все эти руководители стояли во главе своих частей, однако их инициативы в абсолютном большинстве Центральным штабом не поддерживались, а отклонялись.
Мне кажется, что будет достаточно объективным, если заявлю, что Мокроусов и Мартынов при информации Давыдкина не укрепляли партизанских дел, а наоборот, расчленяли на 2 группы: это „военные“ и „партизаны“, имея в виду на первом месте „партизан“…
Ряд командиров и комиссаров выразили удовлетворение, когда услышали, что Мокроусова и Мартынова отозвали для замены другими лицами.
В настоящее время трудности партизанского движения возросли во сто крат, так как последняя отдушина для партизан – Севастополь – закрыта.
Трудности еще заключаются в том, что снабжение продовольствием идет только за счет выброски с воздуха, и что особо важно отметить, это крайнюю усталость людей, которые в течение 9 месяцев ведут напряженную борьбу с румыно-немецкими войсками и вооруженными татарами-добровольцами при довольно скромном питании. Все это дает право заявить, что партизанское движение в Крыму с момента падения Севастополя вступило в новую фазу, более трудную и сложную, в связи с чем, по моему мнению, следует провести в жизнь следующие мероприятия:
1. Оздоровить руководство – отбросить все нездоровое.
2. В ближайшие дни вывезти всех раненых и больных, до 600 человек.
3. По возможности завезти новых здоровых преданных патриотов для укрепления морального состояния старых.
4. Довооружить партизанские отряды за счет автоматов, пулеметов и боеприпасов.
5. Забросить в достаточном минимуме продовольствия с тем, чтобы можно было иметь минимальный н. з.
6. Подчинить партизанское движение одному руководству во всех отношениях – Военному Совету или же НКВД.
4. ОПЕРАТИВНО-ЧЕКИСТСКАЯ РАБОТА ВНУТРИ ОТРЯДОВ И ОКУПИРОВАННЫХ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ
В начале партизанского движения в лес попало немалое количество оперативно-чекистского состава из территориальных органов и ОО НКВД частей. Однако, невзирая на достаточное количество оперативно-чекистского состава, работа по нашей линии не имела больших успехов.
Многие оперативные работники использовались на должностях рядовых бойцов – партизан, командиров и политруков групп (Воронин, Шулипов, Дегалов, Скавронский, Кадыев и другие). В отдельных отрядах долгое время отсутствовали уполномоченные ОО НКВД, а стало быть, и оперативно-чекистское обслуживание внутри отрядов и в оккупированных населенных пунктах. Результатом отсутствия доподлинно чекистской работы явились дезертирство из отрядов, организация вооруженной полиции и добровольцев в массовом количестве, особенно среди татарского населения Крыма…
Очутившись в новой столь сложной обстановке, не каждый чекист сумел найти соответственно обстановке приемы нашей работы, а особый отдел партизан Крыма (руководители) не считали нужным изучать методы разведки противника в целях проведения контрразведки и разведки.
Лучшие методы работы отдельных чекистов не явились школой для оперативного состава в порядке обмена опытом, а даже наоборот, замазывались резкими способами.
За правильную постановку вопросов и объективность многие чекисты с оперативной работы смещались в рядовые бойцы-партизаны (Касьянов, Валиулин, Кадыев, Квашнев и другие). Вместо этих объективных чекистов оставались лица, ранее уволенные из органов по разным причинам, и даже Бондаренко (уволен в 1939 г. с лишением всей чекистской чести). Со своим приходом к власти начальник ОО партизан Крыма Давыдкин стал на путь выполнения воли Мокроусова и Мартынова без всяких разбирательств в правильности постановки вопросов. Такое руководство со стороны Давыдкина для чекистов казалось „лесной дикостью“. Многие чекисты, в том числе и я, писали в НКВД Крыма, но ответов никто не получал. Наркомат не проявил заботы в деле руководства столь важным участком работы в тылу врага. После того как Давыдкин узнавал, что кто-либо из чекистов написал т. Каранадзе письмо, он немедленно запрещал это делать, и в частности 22 мая в беседе со мной Давыдкин заявил: „На каком основании вы писали т. Каранадзе письма, за это я имею неприятность от Наркома, который прислал мне по радио депешу и требует от меня прекращения переписки с ним каждым уполномоченным“.
Будучи на беседе у Мокроусова, Мартынова в присутствии Давыдкина 19 мая последние мне сообщили: „Мы решили вас повысить на должности ст. уполномоченного района, но потом учли, что у вас лучше всех построена агразведка, – решили, чтобы не завалить этой работы, оставить вас в Зуйском отряде уполномоченным“.
А затем через 2 дня без всяких бесед издают приказ и переводят меня из Зуйского отряда в Б.-Онларский. Все это явилось волей бездельника – неимоверного труса комиссара отряда Лугового. В такой ответственный период (сдача Керчи), в такой обстановке у меня вырвали из рук приобретенную и воспитанную мной на протяжении 6 месяцев агентуру населенных пунктов и города Симферополя. В дальнейшем завалили мою комбинацию по засылке в город рации и еще позже ряд ценнейших агентов ставленником комиссара Лугового уполн. ОО НКВД Бондаренко. Такая же участь постигла Валиулина и других чекистов. Такие факты говорят о так называемом „лесном руководстве“. Со своей стороны должен отметить исключительную чекистскую большевистскую чуткость со стороны ОО НКВД фронта, лично комиссара госбезопасности III ранга т. Белянова, который на первое мое письмо отозвался ответом с дачей указаний и пожеланий в лучшей работе.
При хорошем руководстве чекистскими кадрами, имея в наличии такие большие возможности, можно было провести довольно сложные и ценные мероприятия, как-то: возглавить работу ранее оставленных Наркоматом „Д“ (диверсии. – Прим. авт.), „Р“ (разведка. – Прим. авт.), „X“, организовать максимальное количество новым насаждением „Д“ групп по всем районам Крыма, насаждать внутренников в контрреволюционные организации, насаждать радиоточки, засылать нашу квалифицированную агентуру в глубокие тылы фашистов, использовав при этом мероприятия оккупантов по вербовке раб. силы для промыслов Рура, Данцига, территории Франции и других областей, систематически выявлять подучетный элемент для использования последних по принадлежности.
Во всем этом частично сделано мало. В частности, через свою агентурную сеть (32 человека) мной систематически добывались ценные разведывательные данные для фронта, больше 160 человек выявил контрреволюционного элемента, агентуры гестапо…
Всего мной изъято 28 человек, в том числе 7 «языков» румын, немцев и татар, организованы три „Д“ группы в Биюк-Онларском и Зуйском районах, проведен ряд диверсий по уничтожению мостов, складов боеприпасов, связи, автотранспорта, коммутаторов, эшелон на ж. д. в районе Биюк-Онлара и другое.
Но все это недостаточно, мы могли и можем сделать в несколько раз больше и серьезнее. Основной причиной отставания лучших сынов нашей Родины – чекистов в отечественной войне является то, что, имея такие большие возможности, мы их не сумели использовать по причине отсутствия делового руководства непосредственно в лесу и также со стороны НКВД Крыма…»[191]
Это был не единственный доклад, где негативно оценивалась организация партизанского движения в Крыму. Процитируем другой документ: «Доклад командования Северо-Кавказского фронта народному комиссару обороны СССР Сталину о состояние партизанского движения в Крыму», который датирован 19 июля 1942 года.
«В горно-лесном районе Крыма действуют партизанские отряды общей численностью 2500–3000 человек. Отряды состоят главным образом из бойцов, командиров и политических работников регулярных частей Красной армии, оставшихся в окружении в ноябре 1941 г., – 48-й отдельной кав. дивизии, 184 погран. дивизии и остатков десанта, высаженного в районе Судак в январе 1942 г., – 226 и 554 гсп».
А куда исчезли многочисленные партизаны из числа местных жителей? Авторы документа отвечают на этот вопрос лаконично:
«Партизанские отряды, сформированные Крымским обкомом партии и НКВД из рабочих, колхозников и советской интеллигенции Крыма, в большинстве своем распались. Подбор людей в эти отряды проводился поверхностно, без тщательной проверки, благодаря чему в первые же дни боев началось массовое дезертирство. Отряды Фрайдорфский, Лариндорфский, Карасубазарский и Красноперекопский распались полностью, личный состав их разошелся по домам. Из третьего партизанского района дезертировал Тельманский партизанский отряд, который перед уходом из леса взорвал свои базы. Значительная часть изменников, дезертировавших из отряда, перешла на службу к немцам на должности проводников, полицейских, старост, провокаторов и т. д…
В настоящее время все партизанские отряды на 70–80 % состоят из военных, а некоторые отряды полностью укомплектованы военными…
Запасов продовольствия в настоящее время отряды не имеют. Продовольственные базы, созданные в момент организации партизанских отрядов, могли бы обеспечить питание партизан в течение целого года, но благодаря предательству людей, создавших эти базы, и расположению их поблизости от населенных пунктов большинство баз было разгромлено немцами и татарским населением.
Поэтому многие партизанские отряды с началом зимы оказались без продовольствия и, не имея поддержки со стороны местного населения (преимущественно татарского), начали голодать. Отряды имели полную возможность питаться за счет противника, организуя налеты на его многочисленные обозы, двигавшиеся по горным дорогам Крыма, но не делали этого из-за недостаточной боевой активности и из-за отсутствия делового руководства со стороны главного штаба партизан Крыма…
В начале января 1942 г. разведывательным отделом Кавказского фронта с партизанами была установлена регулярная радиосвязь, и с этого же времени от партизан начали поступать просьбы о помощи продовольствием…»[192]
В июне 1942 года Штаб партизанского движения Крыма, который координировал деятельность всех партизанских отрядов в Крыму, был расформирован. Руководство партизанским движением было возложено на Южный штаб партизанского движения. В сентябре 1942 года «руководство партизанами Крыма» было передано от Разведотдела Черноморской группы Закавказского фронта Южному штабу партизанского движения[193]. В июне 1943 года был вновь создан Крымский штаб партизанского движения.
Глава 10. Курская область
4-й отдел УНКВД по Курской области был создан 31 августа 1941 года. Его возглавил зам. начальника Управления Виктор Аленцев. Штатная численность подразделения – 28 сотрудников[194].
На начальном этапе в задачу 4-го отдела входила координация действий районных органов власти по формированию партизанских отрядов, подготовка мест их базирования, создание агентурно-разведывательной сети для работы в тылу противника. Механизм организации партизанских отрядов определялся в предписаниях, которые получали оперативные работники УНКВД от своего руководства в середине сентября 1941 года.
В течение трех суток чекистам нужно было:
1. Подготовить партизанский отряд к отмобилизации. В частности, объяснить командиру, комиссару и начальнику штаба о боевых задачах, которые должно решать подразделение. Другая важная информация – отряд подчиняется 4-му отделу УНКВД.
2. В 4-й отдел УНКВД нужно предоставить групповой снимок бойцов отряда и отдельные фотографии командира, комиссара и начальника штаба. Также нужно предоставить список всех бойцов отряда с указанием их оперативных псевдонимов.
3. «Составить точные сведения о наличии в партизанском отряде оружия и боеприпасов (винтовки, гранаты, пулеметы, патроны, бутылки со смесью, взрывчатка и т. п.), а также продовольствия и одежды».
4. «Составить точные сведения о продовольственных и вещевых базах в районе, заложенных для партизанского отряда: а) сведения о месте закладки (план, чертеж), б) точное наименование и количество заложенного продовольствия, одежды, горючего в каждой базе».
Одновременно чекистам предписывалось провести ряд мероприятий по организации «диверсионно-террористической сети». Вот что им предстояло сделать:
«1. Встретиться с негласными работниками (лично), проверить их расположение, выяснить все неясные для них вопросы, связанные с пребыванием на нелегальном положении, и устранить все недостатки.
2. Лично с привлечением оперсостава РО НКВД проверить и уточнить диверсионно-террористическую сеть в районе (резиденты, одиночки, сигнальщики). Точно установить, кого взяли в РККА, кто исключен, кто выехал и кто остался (по имеющейся форме составить новые списки с добавлением графы „Год рождения“). Точно установить, кому из этой сети выдано оружие и взрывчатка, что именно и какое количество, а также где оно спрятано ими.
3. Вместо выбывших из диверсионно-террористической сети лично с привлечением работников РО НКВД на месте, там, где это крайне необходимо, провести довербовку резидентов и агентов и сразу же передать на связь резидентам. То же проделать с одиночками. На всю довербованную сеть представить в УНКВД списки по такой же форме.
4. Лично проверить в районе места, где заложена взрывчатка для диверсионной сети, составить точный план или чертеж заложенной взрывчатки с указанием, что заложено в каждом отдельном месте»[195].
В дооккупационный период (до 2 октября 1941 года, когда начался захват противником территории Курской области) сотрудниками УНКВД была создана 501 резидентура, объединившая 1576 человек, подобрано 979 агентов-одиночек, завербовано 39 связных, 72 содержателя явочных и конспиративных квартир. До 30 % резидентур были снабжены вооружением, необходимым для проведения диверсионно-террористической деятельности. Для руководства агентурой в тылу противника было переведено на нелегальное положение 18 оперативных работников из областного управления НКВД. Их устроили на рядовую работу в различных организациях областного и районных центров[196].
Правда, к середине сентября 1941 года примерно 50–70 % тех, кто в первые месяцы войны записался в партизанские отряды, оказались призванными в Красную армию, были эвакуированы вглубь страны или уже воевали в истребительных батальонах. Аналогичная ситуация происходила и с теми, кто был включен в «диверсионно-террористические сети».
Спустя два месяца выяснилось, что 4-й отдел УНКВД Курской области, мягко говоря, не справляется с возложенными на него задачами. Такой вывод можно сделать после прочтения трех документов, которые отражали текущую ситуацию по состоянию на первую половину ноября 1941 года.
Первый – доклад 4-го отдела УНКВД, направленном в 4-е Управление НКВД СССР. В нем сообщалось: «К моменту оставления г. Курска (2 ноября 1941 г.) на оккупированной немцами территории западных и юго-западных районов Курской области было создано 32 партизанских отряда. Из них 3 партизанских отряда (Ракитянский, Красно-Яружский, Большесолдатский) вскоре были разбиты немцами, а 5 партизанских отрядов (Иванинский, Прохоровский, Бесединский, Томаровский, Ленинский) распались. Активность остальных партизанских отрядов первое время была низкая. Многие отряды находились на своих базах и выжидали, причем в ряде случаев из-за бездействия и прямой трусости командования отрядов»
Второй документ – направленная на имя наркома внутренних дел Лаврентия Берии разведсводка от 14 ноября 1941 года. В ней сообщалось о том, что после установления связи с партизанскими отрядами, действующими в тылу противника, получены данные о боевой, диверсионной и разведывательной деятельности только Дмитриевского, Белгородского, Глушковского, Крупецкого отрядов[197].
Третий документ – Постановление бюро Курского обкома ВКП(б), датированное 16 ноября 1941 года. Сначала идет констатация факта: «Бюро обкома ВКП(б) признает работу по организации и руководству партизанским движением в тылу врага на территории Курской области неудовлетворительной. Из имеющихся на территории области 32 партизанских отрядов активно действуют лишь 5–6 отрядов. Плохо поставлена связь управления НКВД с партизанскими отрядами, в результате чего о деятельности 17 отрядов нет никаких данных». Без комментариев.
А дальше обком указывает УНКВД, что последнему нужно делать.
«1. Наладить систематическую связь со всеми партизанскими отрядами, находящимися в районах, занятых врагом. В этих целях создать при управлении группу связи, закрепив за каждым работником этой группы определенный партизанский отряд. Улучшение связи должно сказаться на активизации всех партизанских отрядов, которым следует давать задания по разрушению тыла противника.
2. Наряду с действующими крупными отрядами партизан приступить к организации в колхозах и населенных пунктах районов, занятых врагом, мелких партизанских групп в 3–5 чел., которые должны быть организаторами этих пунктов для народной борьбы с фашистскими захватчиками. В гор. Курске создать боевую диверсионно-террористическую группу в 30–40 чел.
3. Наряду с посылкой в районы, захваченные врагом, диверсионных групп перейти к переброске в тыл врага одиночек-диверсантов в массовом количестве с задачами: совершение диверсий, террористических актов, расклейка и написание антифашистских лозунгов и другой деятельности против врага в тылу. Для этой цели поручить обкому ВЛКСМ и управлению НКВД в десятидневный срок подобрать и подготовить через спецшколу 300 комсомольцев, в основном из девушек.
4. Поручить подпольному обкому ВКП(б) организовать связь подпольных партийных организаций с партизанскими отрядами, с тем чтобы деятельность партизанских отрядов направлялась подпольной организацией»[198].
В принципе, разумные меры. Странно, что руководство 4-го Отдела не пыталось их реализовать по собственной инициативе. И только «окрик» из обкома заставил начать действовать в правильном направлении.
Например, «в соответствии с решением бюро обкома ВКП(б) от 16 ноября 1941 г. при 4-м отделе УНКВД создана группа связи с партизанскими отрядами в количестве 14 оперативных работников». Благодаря чему к 10 декабря была налажена связь с находящимися в тылу 24 партизанскими отрядами. В отношении еще 3 отрядов этот процесс не завершился. Кроме того, выяснилось: «партизанские отряды в Большесолдатском, Томаровском, Рыльском, Борисовском, Суджанском, Микояновском, Хомутовском районах в момент наступления немцев из своих районов отошли и частично распались, причиной чему явилось дезертирство командиров и комиссаров этих отрядов». Поэтому в ноябре их пришлось заново создавать.
Были приняты и другие меры. В частности, были «в тыл направлена 51 девушка – комсомолки, подготовленные в ноябре 1941 г. в спецшколе. Девушки направлены парами. Необходимо отметить большой отсев при отборе в спецшколу и отказ их идти в тыл одиночками. За это же время из Старого Оскола 4-й отдел систематически направляет в тыл агентов-одиночек и агентурные разведгруппы, в результате чего систематически собираются сведения о положении в районах Курской области, занятых противником»[199].
Хотя ситуация кардинально не изменилась. Например, согласно докладной записке в ЦК ВКП(б), партизанское движение «провалено… обкомом партии и органами УНКВД в самом начале… Созданные обкомом и 4-м отделом УНКВД партизанские отряды до сего времени (21 июня 1942 года. – Прим. авт.) находятся на этой стороне фронта. Часть из них стоит в Старом Осколе, умирает со скуки, и ими никто не занимается»[200].
А вот руководство 4-го отдела УНКВД придерживалось другого мнения. Например, с 20 ноября по 10 декабря 1941 года отдел направил в 28 находящихся в тылу партизанских отрядов 104 связных. За этот же период прибыли связные из 11 отрядов. В тыл было переброшено 27 партизанских групп и 43 диверсионные группы (176 чел.), направлена для проведения разведывательно-диверсионной работы парами 51 девушка-комсомолка.
Также, согласно полученным УНКВД данным, по состоянию на 10 декабря 1941 года «деятельность курских партизан характеризовалась следующими показателями: убито 292 немецких солдата и офицера, уничтожено 3 бронемашины и 10 грузовых автомобилей с боеприпасами, взорвано 3 моста. Диверсионными группами было уничтожено 77 вражеских солдат и офицеров, 13 танков и бронемашин, 17 грузовых автомобилей, 4 мотоцикла и велосипеда, 2 подводы с продовольствием, взорвано 8 мостов. Кроме этого партизаны и диверсанты разрывали телефонную связь, подрывали железнодорожное полотно, вели активную разведку, которой установлены 2 аэродрома и 2 бронепоезда противника, уничтожали предателей»[201].
Итоги деятельности разведывательно-диверсионных групп 4-го отдела УНКВД по Курской области за период с октября 1941 года по 19 февраля 1942 года[202] представлены в Таблице 1.
К приведенной статистике нужно относиться с осторожностью. Дело в том, что она основана на информации, которую сообщали вернувшиеся из рейдов за линию фронта разведывательно-диверсионные группы и связные партизанских отрядов. Первые хотя бы формально несли персональную ответственность за сообщаемые сведения. Хотя нужно учитывать тот факт, что согласно существующий тогда практике группа могла вернуться на базу лишь после выполнения задания. Поэтому бойцы могли преувеличить свои реальные боевые успехи. С партизанскими отрядами еще сложнее. Так как связные в большинстве случаев сами непосредственно не участвовали в боестолкновениях с противником, то они сообщали лишь то, что им рассказали командиры партизанских отрядов и местные жители[203].
О том, что результаты боевой деятельности были завышены, косвенно свидетельствует такой факт. В результате проведенной после освобождения в сентябре 1943 года территории Курской области от немецко-фашистских захватчиков проверки результатов деятельности разведывательно-диверсионных резидентур (весна 1943 года) было установлено, что значительная часть завербованной агентуры в период оккупации бездействовала или перешла на службу к противнику. Например, вот что выяснилось в результате проверки резидентуры в Ленинском (сельском) районе. «Резидент Рудаков Т. И. порученное задание не выполнил. Осведомитель Тарасов Д. М. добровольно поступил на должность заместителя начальника районной полиции, активно сотрудничал с оккупантами. Осведомитель Плохих И. М. бездействовал. Осведомитель Тарасов Е. Л. задание не выполнил. Осведомитель Конорев Е. М. поступил на службу к оккупантам на должность полицейского. Осведомитель Семенихин К. И. задание не выполнил. Резидент Морозов И. У. занимал должность начальника районной полиции»[204].
Партизаны весной 1942 года
Не все из сформированных 4-м отделом партизанских отрядов в начале 1942 года воевали в тылу противника. Например, в этот период партизанские отряды южных и юго-западных районов Курской области находились в прифронтовой полосе, взаимодействуя с частями 21-й и 28-й армий, и иногда привлекались командованием для выполнения разовых разведывательно-диверсионных заданий. Командованию партизанских отрядов неоднократно передавались предписания о немедленном переходе линии фронта и постоянной дислокации на оккупированной территории.
В мае 1942 года было предпринято несколько попыток вывести отряды в тыл противника, но все они закончились неудачно. Например, 20 мая 1942 года бойцы 2-го Суджанского партизанского отряда пытались перейти линию фронта в селе Средняя Ольшанка. В бою с противником погибло большинство партизан, в т. ч. и командир отряда, бывший прокурор Суджинского района Курской области Степан Трибунский[205].
Неудачи с выводом в тыл врага были связаны не только с тем, что не удалось скрытно пересечь линию фронта, но и с действиями самих командиров отрядов. Например, в конце мая 1942 года зам. начальника 4-го отдела УНКВД по Курской области Виталий Кремлев провел инспекцию дислоцированных в Шебекинском районе партизанских отрядов. В ходе проверки выяснились, что командование Белгородского отряда (командир Андрей Поляков, комиссар Александр Сиверский) переходить линию фронта не стремилось, ссылаясь на отсутствие во вражеском тылу лесов и баз[206]. Это не значит, что командование отряда отказалось выполнять приказ. Тем более что командир имел воинское звание старшего лейтенанта и до войны был начальником охраны базы управления Госресурсов. Дело в другом. Отряд был сформирован 30 сентября 1941 года, и на 24 октября 1941 года его численность была 43 человека. С ноября 1941 года по июнь 1942 года он действовал совместно с частями 21-й армии и подчинялся ее политотделу. Согласно официальным данным, за это время отряд уничтожил 250 солдат и офицеров противника; занимался сбором разведданных. В июне 1942 года Белгородский отряд все же был выведен в тыл противника и оставлен в Шебекинских лесах. В октябре 1942 года подвергся нападению крупного карательного отряда, в результате чего рассеян. 9 февраля 1943 года соединился с частями РККА.
Командир Валуйского партизанского отряда Федор Шульгин был снят с должности. Во время боев с фашистами он первым бросился бежать к переправе через р. Северский Донец. Комиссар отряда Анатолий Липинский, имевший опыт борьбы с врагом в составе истребительного батальона Дзержинского района г. Курска, призывал бойцов не бежать. Но поступок командира внес панику. Партизаны, форсировав реку, отошли и потеряли несколько человек убитыми. Вновь назначенный командир Ф. М. Афонин (бывший боец этого отряда, истребивший 17 вражеских солдат и одного офицера) получил приказ о немедленном переходе в тыл противника. Но приказ остался невыполненным[207]. Поясним, что отряд был сформирован 27 ноября 1941 года. С января по апрель 1942 года он действовал на территории оккупированного Шебекинского района совместно с Титовским партизанским отрядом. В ходе боев уничтожил более 30 вражеских солдат, захватил трофеи.
В Томаровском отряде (командир Виктор Доброхотов (редактор районной газеты)) переброске во вражеский тыл препятствовали комиссар Тимофей Енин (секретарь райкома) и начальник штаба Василий Зезюкин (зав. военным отделом райкома), решившие остаться на неоккупированной территории, мотивируя это тем, что немцы подтягивают новые резервы. Их деятельность привела к расколу отряда и невыполнению приказа командира частью бойцов[208]. Поясним, что отряд был сформирован 3 октября 1941 года. Действовал на территории Шебекинского, Сажновского и Томаровского районов; 5 декабря 1941 года совместно с Микояновским и Шебекинским отрядами совершил налет на гарнизоны противника в селах Графовка и Архангельское, уничтожил до 100 немцев; с 15 февраля по 8 марта 1942 года вел бои в селах Томаровка, Сажное, у сел Прохоровка и Беленихино.
Большетроицкий партизанский отряд самостоятельно снялся с линии фронта и ушел в свой район (не занятый врагом)[209]. Еще несколько отрядов рассеялись, когда оказались на оккупированной противником территории. Например, Большесолдатский партизанский отряд (командир Михаил Новиков (председатель раймсполкома), комиссар Виктор Григорьев (первый секретарь райкома), численность 35 человек) боевых действий не вел, а когда район его дислокации оккупировал противник, то он рассеялся. Другой, Краснояружский партизанский отряд (командир Ефим Коломыйцев (зам. директора МТС по политчасти), численностью 30 человек) распался в июне 1942 года.
По мнению историка Владимира Коровина, «усилия, предпринимавшиеся сотрудниками 4-го отдела УНКВД для перевода партизанских отрядов южных и юго-западных районов Курской области в тыл противника, не привели к ожидаемым результатам. Большая часть действовавших в прифронтовой полосе отрядов продолжала оставаться в расположении войсковых частей. Причины сложившейся ситуации заключались в следующем: командный состав партизанских отрядов не стремился к переходу линии фронта как в силу собственных морально-волевых качеств, так и из-за отсутствия в районах предполагаемой дислокации подготовленных мест базирования; командование подразделений действующей армии не способствовало переводу партизан в тыл противника, не желая потерять резерв личного состава, способный выполнять разведывательные задания и хозяйственно-комендантские работы. Обстановка на фронте также не позволяла пересечь без потерь рубежи вражеской обороны. Начавшееся 28 июня 1942 года наступление немецко-фашистских войск на Воронежском направлении привело вслед за отступавшими частями РККА к уходу многих партизанских отрядов, действовавших на юге Курской области, в тыловые районы страны»[210].
Кадры для зафронтовой работы
С 1 сентября 1941 года по август 1942 года при УНКВД по Курской области действовала Специальная школа. На занятиях курсантам читали лекции о методах разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника, обучали подрывному делу, совершенствовали навыки владения боевым оружием и рацией. В первую очередь подготовку в ней проходили работники органов внутренних дел. В период с 1 сентября 1941 года по 1 июля 1942 года (за три набора) в школе прошло обучение 514 человек, из которых было сформировано 104 диверсионных группы[211].
По состоянию на 31 июля 1942 г. в Курской области в тылу противника действовало 200 диверсантов, окончивших спецшколу 4-го отдела УНКВД. Кроме этого, 83 человека были переданы в партизанские отряды, 122 человека – в разведотделы войсковых частей и соединений, 8 человек – обкому ВЛКСМ для направления на нелегальную работу. Необходимо отметить, что не все члены разведывательно-диверсионных групп вели активную подрывную деятельность в тылу. Некоторые из них, не выполнив задания, возвращались обратно или, оставаясь на оккупированной территории, бездействовали. Так поступили выпускники спецшколы Н. С. Аверкиев, И. В. Алехин, Г. Т. Ковалев, Ф. Н. Щербаков, А. Д. Федосов и др[212].
Итоги первого года войны
Таблица 2. Результаты деятельности диверсионных групп 4-го отдела УНКВД
по Курской области в период с 1 сентября 1941 года по 1 июля 1942 года.
С сентября 1941 года по июль 1942 года в тыл противника на территорию Курской области 4-м отделом УНКВД было направлено 662 человека с разведывательными целями, в том числе 56 женщин – диверсанток-разведчиц, окончивших диверсионную школу. В результате разведки было добыто сведений: о расположении штабов противника – 138, местах нахождения аэродромов и посадочных площадок – 17, местах концентрации и расположении войск противника – 543, расположении огневых точек противника – 836, расположении баз, складов и мастерских – 51, сооружаемых и сооруженных оборонительных укреплений противника – 57, местах дислоцирования разведпунктов противника – 2. Полученные разведданные своевременно сообщались штабам Юго-Западного и Брянского фронтов, 40-й и 21-й армий. К 31 июля 1942 года из 167 подготовленных разведчиков 4-го отдела УНКВД по Курской области 134 человека находились в тылу противника[213].
Приложение 1
Доклад 4-го отдела УНКВД по Курской области
о деятельности партизанских отрядов и диверсионных групп
на территории, занятой противником. 10 декабря 1941 г.
В соответствии с решением бюро обкома ВКП(б) от 16 ноября 1941 г. при 4-м отделе УНКВД создана группа связи с партизанскими отрядами в количестве 14 оперативных работников. Затем в целях быстрой переотправки и приема связных партизанских отрядов 4 декабря 1941 г. организованы пять пунктов в следующих районах: Ястребовский, Мантуровский, Скороднянский, Корочанский, Шебекинский.
4-й отдел из Старого Оскола с 20 ноября 1941 г. в 28 партизанских отрядов, находящихся в тылу, направил 104 связных с задачей связаться с отрядами, получить сведения об их боевой деятельности и передать приказы об активизации боевой деятельности. За этот же период прибыли связные из 11 партизанских отрядов, находящихся в тылу. Из находящихся в настоящее время в тылу 27 партизанских отрядов есть информация о 24. С остальными тремя (Иванинский, Ленинский, Ракитянский) связь налаживается.
В настоящее время ведут активную борьбу с немцами партизанские отряды Белгородского, Крупецкого, Дмитриевского, Глушковского, Тимского, Медвенского, Льговского, Сажновского, Обоянского и Кореневского районов. Такие отряды, как Грайворонский, Кривцовский, Дмитровский, Троснянский, Беловский, Ивнянский, Шебекинский, ограничиваются только ведением разведки сил и местонахождения противника.
Организованные же партизанские отряды в Большесолдатском, Томаровском, Рыльском, Борисовском, Суджанском, Микояновском, Хомутовском районах в момент наступления немцев из своих районов отошли и частично распались, причиной чему явилось дезертирство командиров и комиссаров этих отрядов. В связи с чем в ноябре 1941 г. отряды этих районов были вновь организованы и направлены в тыл противника. Сведений о боевой деятельности этих отрядов пока нет, в эти отряды направлены связные, возвращение которых ожидается на днях.
Партизанские отряды Конышевского, Бесединского, Верхнелюбажского и Краснояружского районов расформированы, а отряд Михайловского района разбит противником.
По имеющимся данным, полученным на 10 декабря 1941 г., деятельность партизанских отрядов (первых десяти) выразилась в следующем:
1) убито немецких солдат и офицеров – 292 чел.;
2) уничтожено путем взрыва бронемашин – 3;
3) уничтожено грузовых автомашин с боеприпасами – 10;
4) взорвано мостов – 3.
Из этого количества на ноябрь приходится 241 убитый солдат и офицер, три бронемашины, три грузовых автомашины, один мост. Наряду с этим партизанские отряды и диверсионные группы рвали телефонные провода, подрывали ж[елезно]д[орожное] полотно, вели активную разведку, которой установлены два аэродрома и два бронепоезда, уничтожали предателей.
Наряду с вышеизложенным 4-й отдел с 20 ноября подготовил и перебросил в тыл 27 человек для организации небольших партизанских групп в селах, поселках и хуторах, деятельность которых будет проходить наряду с деятельностью партизанских отрядов. В течение ноября 1941 г. из Старого Оскола направлено в тыл 43 диверсионные группы (176 диверсантов). На 10 декабря из этого количества обратно вернулось 12 групп, которые уничтожили в ноябре месяце: 44 немецких солдата и офицера, три танка, 10 грузовых автомашин, заложили на дорогах 100 мин.
Всего за октябрь – ноябрь диверсионные группы уничтожили: 77 немецких солдат и офицеров, 13 танков и броневиков, 17 грузовых автомашин, 4 мотоцикла и велосипеда, 2 подводы с продовольствием, взорвали 8 мостов. На 10 декабря в тылу находятся 123 диверсанта.
Кроме этого, в тыл направлена 51 девушка – комсомолки, подготовленные в ноябре 1941 г. в спецшколе. Девушки направлены парами. Необходимо отметить большой отсев при отборе в спецшколу и отказ их идти в тыл одиночками. За это же время из Старого Оскола 4-й отдел систематически направляет в тыл агентов-одиночек и агентурные разведгруппы, в результате чего систематически собираются сведения о положении в районах Курской области, занятых противником.
Зам. начальника 4-го отдела УНКВД
ст. лейтенант госбезопасности Кремлев.
Источник: «Отделением принимаются меры к организации новых партизанских отрядов и групп». Документы российских архивов об организации вооруженного сопротивления в тылу немецко-фашистских войск на Курщине в сентябре 1941 – январе 1942 г. // Отечественные архивы. 2007 год. № 1. – С. 97–109.
Докладная записка УНКВД по Курской области в НКВД СССР
о деятельности оперативных групп в тылу врага и передаче
разведывательных данных командованию Красной армии
30 января 1942 г.
С момента подхода противника к территории Курской области на основных участках фронта нами созданы оперативные группы, возглавляемые сотрудниками 4-го отдела УНКВД, которые специально занимаются разведкой фронта и тыла противника и переброской через линию фронта диверсантов, подготавливаемых в спецшколе УНКВД.
Полученные разведданные о противнике старшим опергруппы передаются на месте командованию частей Красной армии, оперирующих на этом участке.
На основе данных со всех оперучастков нами составляется разведсводка, которая высылается через офицеров связи командирам 2-й гвардейской стрелковой дивизии, 160-й стрелковой дивизии и разведотделам Юго-Западного и Брянского фронтов.
Последние дают нам отдельные поручения, которые нами выполняются через нашу агентурно-диверсионную сеть.
Зам. начальника УНКВД по Курской области
капитан госбезопасности Аленцев.
Источник: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 1. Крушение «Блицкрига». 1 января – 31 июня 1942 года. – М., 2003. – С. 82.
Из приказа УНКГБ по Курской области об одобрении НКГБ СССР агентурно-оперативной работы сотрудников управления
в тылу врага
г. Курск, 26 августа 1943 г.
Во время оккупации немецко-фашистскими войсками территории Курской области (1942–1943 гг.) 4-м отделом УНКГБ КО были выполнены задания НКГБ СССР по организации агентурно-оперативной работы на оккупированной территории Курской области.
Указанную работу проводили, находясь в глубоком тылу противника, начальник 4-го отдела УНКГБ КО майор государственной безопасности т. Кремлев В. Ф., заместитель начальника 4-го отдела УНКГБ КО капитан государственной безопасности т. Казаков В. М., начальник 2-го отделения 4-го отдела УНКГБ КО мл. лейтенант государственной безопасности т. Москаленко, начальник 1-го отделения 3-го спецотдела УНКГБ КО капитан государственной безопасности Жариков, начальник Валуйского РО НКГБ КО капитан государственной безопасности т. Ленин, начальник Кореневского РО НКГБ КО ст. лейтенант государственной безопасности т. Пономарев.
НКГБ СССР отмечает, что указанные товарищи провели большую агенгурно-оперативную работу на оккупированной территории Курской области. В условиях немецкого режима в тылу противника были созданы резидентуры в стратегических городах (Курск, Льгов, М[ало]архангельск и т. д.). […]
Отмечая вышеизложенное, НКГБ СССР проделанную работу указанных выше оперативных работников 4-го отдела УНКГБ КО одобрил, опыт же этой работы предложил применить в дальнейшей работе Управления НКГБ Курской области.
Приказываю:
1. Опыт агентурно-оперативной работы на оккупированной территории Курской области, проведенной т. Кремлевым, Казаковым, Москаленко и др[утими], применить в дальнейшей практической работе 4-го отдела УНКГБ Курской области.
2. Заместителю начальника УНКГБ Курской области майору государственной безопасности т. Блохину отметить работу в тылу противника указанных оперативных работников в деловых характеристиках.
3. Приказ проработать на совещании оперсостава 4-го отдела УНКГБ Курской области.
Приказ объявить оперсоставу оперативных отделов УНКГБ Курской области.
Начальник Управления НКГБ по Курской области
подполковник госбезопасности Аленцев.
Источник: «Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки // Сост. А. Т. Жадобин, В. В. Марковчин, B. C. Христофоров. – М., 2003. – С. 161–162.
Глава 11. Ленинградская область
О зафронтовой работе УНКВД-УНКГБ по Ленинградской области, в т. ч. и сотрудников 4-го отдела, подробно рассказано в книге Альберта Стародубцева «Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага»[214]. Поэтому мы кратко расскажем о разведывательно-диверсионной деятельности ленинградских чекистов за линией фронта.
Зафронтовая работа разведотдела УНКВД
Когда началась война, то в Ленинградской области вопросами организации разведывательно-диверсионной деятельности на временно оккупированной территории СССР занялся разведывательный отдел УНКГБ-УНКВД по Ленинградской области.
Вот какие результаты были получены разведывательным отделом по состоянию на 5 августа 1941 года.
«В связи с создавшейся для ряда районов Ленинградской области угрозой занятия их войсками противника разведывательным отделом Управления НКВД по Ленинградской области была развернута работа по организации в районах области разведывательной и диверсионной агентуры с задачей остаться в тылу противника в случае занятия района немецкими войсками и проведения там разведывательной и диверсионной работы.
В зависимости от местных условий завербованная агентура либо сводилась в резидентуры, либо, если не было возможности подобрать на месте или прислать резидента, агентуре давались индивидуальные задания и с каждым в отдельности обусловливалась техника связи.
Связь, как правило, устанавливалась двусторонняя, то есть путем присылки связников из районов, занятых немцами, на нашу территорию и от нас на территорию, занятую противником. Как показала практика работы, в настоящее время эта техника связи полностью себя оправдала, так как знание местных условий, лесов и троп связниками и специфичность расположения немецких войск по основным дорогам и населенным пунктам дают возможность осуществить почти бесперебойную связь с районами, занятыми немецкими войсками».
На самом деле сотрудникам Ленинградского управления очень повезло, что в середине июля 1941 года из-за приостановки наступления противника на Ленинград линия фронта временно стабилизировалось и что из-за специфичного рельефа местности она не была сплошной. Говоря другими словами, были «окна», через которые ее можно было пересечь относительно безопасно.
Также положительную роль сыграло наличие в структуре управления разведывательного отдела, чьи сотрудники имели необходимый опыт. Поясним, что это подразделение было создано 5 марта 1941 года и имело следующую структуру:
1-е отделение – аналитическое;
2-е, 3-е, 4-е и 7-е – разведывательные, с началом оккупации Ленинградской области каждое из них решало задачи по подготовке разведчиков-диверсантов, разведчиков-маршутников, разведчиков-боевиков и командиров разведывательно-диверсионных групп;
5-е отделение занималось переводами, обрабатывало поступавшие иностранные материалы и сводки радиоперехватов;
6-е отделение – техническое обеспечение (в частности, изготовление документов)[215].
«К настоящему времени по 33 районам Ленинградской области завербовано 285 агентов, они проинструктированы и им даны задания разведывательного характера. Из этого числа осталось на территории районов, занятых противником, 62 агента.
По 16 районам области, находящимся в непосредственной близости к фронту, разведывательная агентура сведена в резидентуры. Всего по этим районам организована 41 разведывательная резидентура.
Помимо разведывательных резидентур в районах области созданы также диверсионные ячейки. Всего по 33 районам завербовано и проинструктировано 168 агентов, которым даны диверсионные задания.
Через линию финского фронта переброшена группа диверсантов в количестве 6 человек. Группа специально обучена, снабжена оружием и взрывчатыми веществами. Задачи группы в тылу противника выработаны совместно с военным командованием.
В настоящее время обучена, полностью снабжена и по согласованию с военным командованием перебрасывается группа в количестве 8 человек.
Для установления постоянной радиосвязи с районами области, занятыми противником, оборудованы и переброшены две рации: одна – в Кингисеппском направлении и одна – в Лужском направлении. Третья рация подготовлена и будет переброшена в Старорусском направлении.
В г. Ленинграде создано 4 разведывательные резидентуры, в которые входит 90 проверенных и специально проинструктированных агентов. Резидентуры разбиты на ряд групп, во главе которых находятся старшие групп. Резидентурам будут переданы рации со специально обученными радистами».
Также разведотдел участвовал в организации партизанского движения.
«К организации подпольных ячеек, подбору их руководителей, выработке практических мероприятий по их деятельности в условиях подполья областным комитетом ВКП(б) был привлечен начальник разведывательного отдела УНКВД по Ленинградской области, который в настоящее время введен в тройку по руководству партизанским движением и нелегальной работой на территории, занятой противником, созданную решением бюро обкома ВКП(б) по указанию секретаря ЦК ВКП(б) и Ленинградского обкома ВКП(б) тов. Жданова.
В состав тройки входят: секретарь обкома ВКП(б) член Военного совета тов. Бумагин, зав. военным отделом обкома ВКП(б) и начальник разведотдела УНКВД по Ленинградской области.
В соответствии с решением бюро обкома ВКП(б) и задачами, стоявшими перед разведотделом УНКВД по Ленинградской области, Управлением НКВД по Ленинградской области были созданы в прифронтовой полосе 4 оперативные группы из работников разведотдела УНКВД по Ленинградской области.
Оперативные группы расположены по линии фронта, проходящей по территории Ленинградской области в пунктах Кингисепп, Луга, Шимск, Старая Русса.
Каждая оперативная группа имеет свой район действий по территории, занятой противником, и проводит все свои мероприятия в полном контакте с уполномоченным обкома ВКП(б) и военным командованием прифронтовой полосы, которое имеет специальные указания военного совета.
Задачами оперативных групп являются:
1. Осуществление связи с партизанскими отрядами, действующими на территории противника. Получение от них данных о боевых операциях партизанских отрядов и передача указаний обкома ВКП(б) и военного командования о направлении их деятельности.
2. Осуществление связи с подпольными организациями и передача им указаний обкома ВКП(б).
3. Получение данных о положении в занятых районах.
4. Сбор разведывательных данных военного характера.
5. Выявление предателей и провокаторов из числа оставшегося населения.
Полученные разведывательные данные, касающиеся непосредственно фронта, оперативные группы передают на месте военному командованию.
Оперативные группы имеют в своем распоряжении проверенных связников, хорошо знающих местные условия, которые по заранее обусловленным паролям и отзывам устанавливают связь с командованием партизанских отрядов и нашей разведывательной агентурой и получают от них донесения.
К настоящему времени через связников установлена связь с партизанскими отрядами и нашей агентурой, находящимися в Солецком, Гдовском, Осьминском, Полновском, Лядском, Струго-Красненском, Уторгошском, Шимском и Новосельском районах, занятых противником.
В районы Островский, Псковский, Палкинский, Середкинский, Карамышевский, Порховский, отдаленные от линии фронта, направлены наши связники. В ближайшие дни связь будет установлена.
Полученные через связников материалы подробно характеризуют положение населения и отношение немцев к населению, а также деятельность партизанских отрядов в районах, занятых противником»[216].
В последующие месяцы войны разведотдел УНКВД по Ленинградской области продолжил активно заниматься зафронтовой работой. Согласно спецсообщению руководителя этого подразделения в разведотдел штаба Ленинградского фронта, в ноябре – декабре 1941 года было проделано следующие:
«Разведка переднего края обороны и тыла противника, начиная с момента действий его на территории Ленинградской области, проводилась, помимо агентуры, и через создаваемые УНКВД по Ленинградской области специальные боевые отряды и разведывательные группы (в том числе и с рациями), перебрасываемые в тыл через линию фронта. Численно такие отряды и группы до ноября с. г. были от 10 до 40 человек. Основное же направление их действий сводилось к проведению диверсий на базах противника и уничтожению отдельных групп фашистов.
За последние два месяца создавшаяся обстановка на передней линии фронта и осуществление немцами соответствующих режимных мер в тылу усложнили как переброску через линию фронта, так и действия больших по составу групп и отрядов. Вследствие этого в ноябре – декабре в тыл противника направлялись небольшие по составу (от двух до восьми человек) разведывательно-диверсионные группы с расчетом пребывания в тылу от пяти до десяти дней.
Имевшиеся же в распоряжении УНКВД по Ленинградской области несколько крупных отрядов были по согласованию с дивизиями использованы для проведения войсковой разведки на линии фронта. Всего за период ноябрь – декабрь с. г. на линии фронта и в тылу противника действовала 31 группа в составе 219 человек, в том числе 8 групп с рациями.
Боевые действия этих групп нанесли значительный ущерб противнику, было уничтожено до 150 немецких солдат, взорван мост на одной из коммуникаций противника, уничтожено до десяти дзотов, несколько огневых точек и автомашин с боеприпасами и вооружением, систематически нарушалась связь и т. п.
Через группы был также собран ряд весьма ценных сведений о базах противника, передвижении его частей, расположении штабов, положении в тылу и т. п. на ряде участков фронта. Деятельностью групп в течение значительного времени регулярно освещались расположение сил противника и система его обороны.
Действовавшие на Ораниенбаумском направлении шесть разведывательных групп (по два-три человека) в течение ноября – декабря разведали расположение сил противника на Кингисеппском и Ораниенбаумском участках, систему обороны, огневые точки, штабы и собрали весьма ценные сведения о положении в тылу противника и настроениях среди немецких солдат.
Действовавшие на Мало-Вишерском, Киришском, Волховском и Мгинском направлениях противника девять разведывательных групп регулярно за эти месяцы освещали эти участки, контролировали коммуникации противника от Новгорода на Чудово, выявили основные склады боеприпасов и горючего, крупную танковую базу, чем способствовали нанесению поражения противнику на этих участках.
В декабре в тыл противника в основном при помощи самолета направлено девять диверсионно-разведывательных групп, в том числе пять групп с рациями численностью до 40 человек, из них: две группы – в Кингисеппский район, две группы – на Карельский перешеек, две группы – в Гдовский и Лужский районы и три группы с диверсионными заданиями на участок железнодорожной магистрали Тосно – Чудово.
Помимо этого, ряд небольших диверсионно-разведывательных групп направлен в тыл непосредственно оперпунктами УНКВД по Ленинградской области через линию фронта. Эти группы регулярно действуют.
Опыт работы, полученный через действия таких групп, и создавшаяся обстановка на участках Ленинградского фронта обусловливают и дальнейшие намеченные нами в этом отношении мероприятия.
Подготовка и выброска боевых групп направлена на:
1) подготовку специальных групп, в том числе с рациями, для выброски с самолета на основные коммуникации и базы противника с задачами:
а) контролирования всех основных направлений передвижения противника;
б) совершения диверсий на центральных железнодорожных путях и шоссейных дорогах и базах противника.
Для подготовки таких кадров нами создана специальная база, обеспеченная инструкторами подрывного, парашютного, лыжного и стрелкового дела, рассчитанная на подготовку в течение пяти-шести дней 25 человек.
Шесть подготовленных таким образом групп на днях будут выброшены на Кингисеппско-Нарвскую, Лужскую, Гатчинскую и Новгородскую коммуникации;
2) создание при оперативных пунктах разведывательного отдела УНКВД по Ленинградской области действующих на всех участках фронта небольших (по два-три человека) групп, способных проникать через линию фронта в тыл и следовать совместно с отступающим противником в целях:
а) ведения систематической разведки действий и сил противника;
б) проведения боевых действий, диверсионных актов, разрушения коммуникаций в районе, непосредственно прилегающем к линии фронта;
в) распространения листовок и проведения спецработы, направленной на организацию активных действий местного населения по разгрому противника»[217].
А вот итоговые результаты деятельности разведотдела в период с 22 июня 1941 года по 6 февраля 1942 года:
«За время войны подготовлено и переправлено через линию фронта с конкретными разведывательными заданиями: в июле – августе – 57 агентов, в сентябре – 158, в октябре – 119, в ноябре – 145, в декабре – 181. Всего на 1 января 1942 г. – 660 агентов. (В эту цифру не входит агентура, выброшенная в составе разведывательно-диверсионных групп и боевых отрядов.)
Для изучения переправ через линию фронта, а также осуществления перебросок агентуры, диверсионных групп и партизанских отрядов были организованы на передовой линии фронта 4 оперативных пункта разведывательного отдела. В последующем по мере растяжения линии фронта количество оперативных пунктов увеличивалось, и на 1 января 1942 г. по передовой линии Ленинградского фронта в зависимости от операции действует 10–12 оперативных пунктов.
Разведывательные данные, имеющие непосредственное отношение к району боевых операций полка и дивизии, оперативными пунктами передавались на месте штабам полков и дивизий, остальные разведывательные данные после соответствующей обработки направлялись в виде специальных разведывательных донесений командующему фронтом и членам Военного совета. За четыре месяца (сентябрь – декабрь) было направлено в Военный совет фронта 107 специальных разведывательных донесений.
Помимо общевойсковых разведывательных материалов о дислокации частей противника, их перемещениях и концентрации сил на том или ином участке фронта, нашей агентурой выявлено в тылу противника расположение: штабов крупных воинских соединений – 22: штабов отдельных воинских соединений – 64; действующих аэродромов – 36; складов боеприпасов, баз горючего и продовольствия – 44; артиллерийских батарей противника – 204; укрепленных линий – 29; мест концентрации крупных воинских соединений – 31; мест концентрации бронетанковых частей – 30 и т. д.
В результате операций, проведенных командованием Ленинградского фронта по данным разведывательного отдела, войскам противника и его технике был нанесен значительный урон. Так, например:
• в начале сентября нашей агентурой было установлено точное местонахождение в тылу противника трех дальнобойных батарей, производивших обстрел Ленинграда. Действиями авиации и нашей артиллерии батареи были подавлены;
• в сентябре, по нашим данным о расположении аэродрома, бомбардировкой нашей авиацией аэродрома в м. Бородулино было уничтожено 15 самолетов противника и нанесено много повреждений. Вторичный налет через несколько дней дал такие же результаты;
• тогда же в результате бомбардировки скопления войск противника на ст. Тосно было уничтожено большое количество немецких солдат и офицеров;
• в октябре бомбардировкой нашей авиацией аэродрома около дер. Федоровское Слуцкого района уничтожено большое количество самолетов противника;
• в октябре бомбардировкой расположения частей в г. Слуцке было уничтожено 24 танка противника и большое количество солдат и офицеров. Противник вынужден был рассредоточить сконцентрированные в этом пункте крупные части. Там же были уничтожены бомбардировкой несколько батарей дальнобойных орудий;
• артиллерийским обстрелом и действиями нашей авиации нанесен большой урон частям противника в первых числах октября в расположении пунктов Лигово, Урицк, Красное Село, где концентрация частей противника и дислокация их были зафиксированы нашей агентурой;
• в ноябре нашей агентурой была зафиксирована концентрация в отдельных пунктах Мгинского участка фронта вновь прибывших из Франции дивизий противника, что позволило нашему командованию принять соответствующие меры;
• в конце ноября были получены данные о расположении штабов, танковых частей, огневых точек и живой силы противника в только что захваченном немцами г. Тихвине. Действия нашей авиации по этим объектам нанесли большой удар противнику;
• по данным нашей агентуры авиация Северо-Западного фронта в конце ноября 1941 г. произвела успешный налет на ряд военных объектов противника в северо-западном направлении. В результате были уничтожены переправа через р. Пола, склады боеприпасов, фуража и продовольствия. По тем же данным авиация бомбила военные объекты противника в г. Новгороде;
• в ноябре авиация Ленинградского фронта произвела успешную бомбардировку аэродрома противника около г. Пушкин, выявленного нашей агентурой. В результате уничтожено несколько самолетов, аэродром был приведен в негодность;
• артиллерийскими частями 42-й армии был нанесен большой урон и рассеяно скопление мотопехоты противника в г. Пушкине. Там же был уничтожен ряд огневых точек противника.
Кроме того, по нашим сводным данным о расположении штабов противника и артиллерийских батарей в октябре – ноябре проводились специальные операции военно-воздушными силами фронта.
За время работы арестовано два агента-двойника, перевербованные германскими разведывательными органами. Арестованные агенты-двойники Бальмин и Желковский были полностью разоблачены в процессе следствия. Дело в отношении Желковского рассмотрено Военным трибуналом войск НКВД. Желковский приговорен к расстрелу.
Работа активной разведки организовывалась разведывательным отделом УНКВД по линии:
1. Засылки в тыл противника вооруженных и снабженных взрыввеществами разведывательно-диверсионных групп.
2. Засылки в тыл противника боевых отрядов.
3. Формирования совместно с партийными органами партизанских отрядов и переправы их на основные коммуникации противника.
За отчетный период разведывательным отделом было сформировано и переброшено в тыл противника 36 разведывательно-диверсионных групп общим количеством 455 человек. Из этого числа 9 групп были специально подготовлены для прыжков с парашютами и переброшены в глубокий тыл на самолетах, предоставленных для этой цели военным командованием фронта.
16 разведывательно-диверсионных групп, выброшенных на основные коммуникации противника, были оснащены портативной радиоаппаратурой.
Для подготовки разведывательно-диверсионных групп при разведывательном отделе создана специальная школа, обеспеченная инструкторами подрывного, парашютного, лыжного и стрелкового дела.
В результате активной деятельности разведывательно-диверсионных групп уничтожено свыше 150 немецких солдат, взорваны три моста на коммуникациях противника, систематически нарушалась связь и разрушалось железнодорожное полотно на основных магистралях, уничтожено до 10 дзотов, несколько огневых точек противника и автомашин с боеприпасами и вооружением. Одна диверсионно-разведывательная группа уничтожила крупную базу горючего в Кингисеппском районе.
Наряду с разведывательно-диверсионной работой группы уничтожали и живую силу противника. В качестве примера активной деятельности разведывательно-диверсионных групп можно привести следующие операции:
1. Группа в составе 6 человек под командованием Белова, посланная в Чудовский район, взорвала охраняемый немцами мост через р. М. Вишера. При возвращении, собрав разведывательные данные, группа была обнаружена. Группа, отстреливаясь, уничтожила гранатами пулеметную точку противника и без потерь возвратилась в расположение наших войск.
2. Вторая группа в составе 5 человек, действующая в том же районе, имела задачу нарушить связь противника и детально разведать укрепления и огневые точки. По выполнении задания группа разрушила блиндаж противника, уничтожила находившихся там немцев и, захватив пулемет, вышла без потерь в расположение наших войск.
3. Группа в составе 4 человек под командованием Шеренкова имела задачу разведать силы противника в районе Шлиссельбурга. По выполнении задания, возвращаясь, была обнаружена немцами и окружена. Приняв бой, группа прорвалась, уничтожив до 10 фашистов и станковый пулемет.
4. Группа в составе 10 человек с рацией под командованием Смыслова действовала в ноябре в Мгинском и Тихвинском направлениях. Имела задачу детальной разведки сил противника по широкому радиусу, нарушения связи и коммуникаций противника. При выполнении задания по минированию дороги натолкнулась на передовой отряд полка, двигавшегося в Тихвинском направлении. Приняв бой, группа уничтожила до 45 фашистов, рассыпалась в лесу и вышла в расположение наших войск.
5. Группа в составе 5 человек, производившая разведку в районе ст. Будогощь, уничтожила две следовавшие по шоссе автомашины с боеприпасами и находившимися в них немецкими солдатами.
Разведывательно-диверсионные группы помимо активной деятельности выполняли конкретные задачи разведывательной работы. Действующие на Ораниенбаумском направлении разведывательно-диверсионные группы в течение ноября – декабря разведали расположение сил противника на Кингисеппском и Ораниенбаумском участках, систему обороны, штабы, огневые точки и собрали сведения о положении в тылу противника и настроениях среди немецких солдат.
В этот же период 9 разведывательных групп, действующих в Маловишерском, Киришском, Волховском и Мгинском районах, регулярно освещали расположение сил противника в этих районах, контролировали коммуникации противника от Новгорода до Чудова, выявили основные базы боеприпасов и горючего и т. д.
В период напряженного положения на Ленинградском фронте разведывательным отделом по заданию Военного совета фронта формировались боевые отряды с целью совершения в ближнем тылу противника ночных налетов, изматывавших фашистские войска.
За этот период было сформировано и переброшено в тыл на короткий срок 15 боевых отрядов общим количеством 523 человека. По заданию Военного совета отряды проводили боевые операции на Ораниенбаумском участке в направлении г. Пушкин и на левом берегу реки Невы.
При проведении боевых операций эти отряды оказывали прямую помощь передовым частям Красной армии. Так, например:
• отряды под командованием Кузнецова и Подрукайло. будучи переброшены на левый берег Невы в ближний тыл противника, при отходе попали в расположение нашей части, переброшенной также на левый берег Невы. Теснимая немецкими войсками, воинская часть не имела возможности получить подкрепление. Отряды заняли вместе с частью Красной армии оборону, которую держали в течение двух суток до подхода подкрепления, потеряв при этом ранеными треть своего состава;
• отряды под командованием Иванова и Баранова, действовавшие в направлении г. Пушкина, зайдя в тыл противника, совместными действиями разбили немецкие блиндажи в дер. Кекколово, уничтожив при этом до 40 фашистов;
• в дер. Редкое Кузьмино взорвали наблюдательный пункт, с которого немцы вели наблюдение и корректировали огонь своих батарей, разрушили блиндажи противника и перервали все линии связи.
Короткие удары, наносимые боевыми отрядами по ближнему тылу противника, изматывали фашистов, особенно ночными налетами, и выводили из строя живую силу противника…
В течение августа оперативными пунктами разведывательного отдела была установлена связь с 24 партизанскими отрядами, действовавшими в тылу противника. Эти партизанские отряды, с которыми путем посылки связных поддерживалась регулярная связь, активно действовали в тылу, главным образом по основным коммуникациям противника…
Аппаратом разведывательного отдела выявлено и взято на учет свыше 500 предателей и агентов гестапо в оккупированных районах. Свыше 150 агентов гестапо и предателей, выявленных агентурой, были уничтожены нашими боевыми группами и партизанскими отрядами. Кроме того, через нашу агентуру в тылу противника установлен ряд случаев переброски предателей для разведывательной работы на нашу территорию.
В ноябре было установлено, что немецкие разведывательные органы перебросили через линию фронта с разведывательными и диверсионными заданиями ряд лиц в красноармейской форме и в штатской одежде. Одновременно с этим стал известен пароль, служащий пропуском для немецкой агентуры через их линию фронта. Этот пароль используется разведывательным отделом для засылки в тыл к немцам нашей агентуры…
Для установления связи, работы с агентурой и вербовки новой агентуры разведывательным отделом засылались в тыл противника небольшие специальные группы во главе с оперативным работником, а также квалифицированные связисты.
В сентябре в Кингисеппский район была направлена специальная группа под руководством ст. оперуполномоченного Завьялова. Группа пробыла в тылу противника 3 месяца, организовала резидентуру, связалась с 10 агентами и вновь завербовала 3 человек. За период нахождения в тылу был собран целый ряд ценных разведывательных данных и совершено несколько диверсий.
Оперуполномоченный Копылов, находясь в тылу противника, завербовал 3 агентов, с 3 агентами установил связь и организовал 2 явочные квартиры.
Для внедрения в разведывательные органы противника из г. Ленинграда через линию фронта с разработанными легендами направлено 15 квалифицированных агентов. Двоим из направленных агентов удалось внедриться в разведывательные органы противника.
В декабре из тыла противника возвратилась агент „Павловская“, которая сообщила, что была завербована в штабе немецких войск. При вербовке „Павловской“ была отобрана подписка следующего содержания: „Обязуюсь помогать немецким войскам и об этом не разглашать, а также не рассказывать, что делается в тылу немецких войск“. „Павловской“ даны задания военно-разведывательного характера и установки двух командиров, служащих в штабе дивизии на линии фронта.
20 января из тыла противника возвратился наш агент „Петров“, который также был завербован немецким командованием и переправлен с заданием диверсионного характера в расположение наших частей. Вместе с агентом были переправлены еще два агента немецкой разведки.
Внедренная в германские разведывательные органы наша агентура используется для дезинформации немецкого военного командования и выявления каналов проникновения агентуры [немецкой разведки] в расположение наших войск и агентов, засланных в наш тыл.
Квалифицированная агентура, имеющая родственные и иные связи в Германии и оккупированных странах и способная перейти через линию фронта, направляется разведывательным отделом в глубокий тыл противника.
В течение ноября – декабря для оседания в глубоком тылу было направлено 13 агентов с разработанными легендами и техникой связи. В числе этой агентуры направлены:
„Лимберг“ и „Шведка“ – агенты, имеющие родственные связи в Германии и имевшие в свое время связь с немецкими подданными в Ленинграде и лицами, известными германским разведывательным органам;
агент „Теодолит“ – старый агент наших органов, имеющий родственные связи в Дании и имевший крупные связи с немцами в СССР;
агент „Оиль“ – сын известного руководителя панисламистского движения, имеющий большие связи в Финляндии и Германии среди татар и белой эмиграции.
Помимо этого, разведывательным отделом направлены два связника для установления связи с агентурой, оставшейся в Эстонии. Посланные агенты имеют задание установить связь с тремя старыми агентами наших органов, оставленными в г. Нарве.
Имеющиеся данные об активизации населения оккупированных районов, в смысле противодействия немецким захватчикам, требуют помимо усиления разведывательной работы всемерного развития всех форм активной работы как в тылу противника, так и среди населения.
Разведывательный отдел УНКВД по ЛО в настоящее время проводит работу по дезорганизации тыла и коммуникаций противника путем засылки в тыл большого количества разведывательно-диверсионных групп.
Учитывая обстановку, проводится работа по засылке в тыл специальных групп для организации среди населения диверсионных и повстанческих отрядов. Одна такая группа в количестве пяти человек направлена для работы среди населения Гдовского и Кингисеппского районов Ленинградской области»[218].
Организация партизанского движения
Партизанские отряды создавались непосредственно в Ленинграде ускоренными темпами – их формированием и сопровождением до выхода за линию фронта стали заниматься специально созданные в Управлении при 4-м отделе опергруппы из сотрудников других подразделений (в сентябре 1941 года приказом начальника Управления личный состав этих групп перешел в 4-й отдел). С наступлением блокады отряды перебрасывались в Малую Вишеру, откуда через оперпункты выводились на оккупированную немцами территорию области.
За 60 дней в Ленинграде из рабочих, служащих, инженерно-технических работников предприятий и учреждений города было сформировано 129 партизанских отрядов численностью 5339 человек, которые были выведены в тыл противника.
Также руководством Управления было принято решение оставить в тылу противника большинство межрайотделов, райотделов, а также отдельных сотрудников. На них возлагалась задача совместно с оставшимися на оккупированной территории партактивом и руководителями советской исполнительной власти проводить разъяснительную работу среди местного населения и затем формировать партизанские отряды.
В январе 1942 года Ленинградский обком ВКП(б) своим решением снял с Управления НКВД Ленинградской области функцию создания партизанских отрядов и руководства ими с полной передачей ее Ленинградскому штабу партизанского движения и военному командованию Ленинградского фронта[219].
На запасном КП чекистов
В начале сентября 1941 года в городе Тихвин был создан запасной пункт Управления НКВД Ленинградской области. Развертывание на неоккупированной территории агентурно-оперативной и разведывательно-диверсионной работы преследовало важную цель – создать надежную основу для деятельности органов НКВД на случай сдачи Ленинграда и освободить Управление от части задач, которые могли быть решены более эффективно в условиях имевшегося в Тихвинском регионе маневра при взаимодействии на месте с партийными органами и военным командованием. Комплектование аппарата Тихвинского запасного пункта было возложено на заместителя начальника УНКВД Ленинградской области майора ГБ Михаила Макарова.
Для организации разведывательно-диверсионной работы в тылу противника в состав аппарата с подчинением Макарову была включена группа сотрудников 4-го отдела во главе с Семеном Хорсуном, который был заместителем начальника 4-го отдела Леонида Кожевникова. В задачу Макарова как представителя Управления и руководителя его Тихвинского аппарата, помимо решения специфических чекистских вопросов, входила организация работы по формированию партизанских отрядов, разведывательных, боевых, диверсионных и совместных с партийными органами оперативных групп для вывода их в немецкий и финский тылы.
Усилиями сотрудников аппарата Макарова в большинстве районов Тихвинского региона за короткий срок было сформировано или переформировано около 158 партизанских отрядов. Группа Семена Хорсуна, которая в начале сентября располагалась в Тихвине, в конце месяца переместилась ближе к линии фронта – в Малую Вишеру. Хорсун отвечал за решение комплекса неотложных задач партизанского, разведывательного и диверсионного характера.
Одна из проблем, которую пришлось решать Семену Хорсуну, – подбор кадров для зафронтовой работы. Сначала за линию фронта отправляли оперативных сотрудников НКВД. Затем добровольцев – юношей допризывного возраста, а также бойцов партизанских отрядов, уже успевших побывать за линией фронта. Благодаря усилиям руководителей оперпунктов, прежде всего И. В. Авдзейко и Л. С. Трухина, за короткий срок удалось найти таких людей.
В результате многочисленных рейдов в ближние тылы противника были добыты важные разведывательные сведения о дислокации и перемещениях немецких воинских частей в зоне Шлиссельбург – Шапки – Тосно, которые получали высокую оценку командования 4-й и 54-й армий. Позднее многие разведчики, прошедшие первичную подготовку на Мгинском, Маловишерском и трех других открывшихся оперпунктах, стали опытными командирами разведывательно-диверсионных групп[220].
На второй год войны
В сентябре – октябре 1942 года в деятельности 4-го отдела Управления НКВД по Ленинградской области произошли качественные изменения. В качестве структурных подразделений 4-го отдела были созданы оперативные группы во главе с опытными руководителями, которые взаимодействовали с комиссарами по вопросам внутрибригадного контрразведывательного обслуживания. Имея выделенные в бригадах отряды оперативного прикрытия, сотрудники оперативных групп получили возможность самостоятельно проводить разведывательную работу, планировать и осуществлять диверсионные мероприятия. В результате повысилась эффективность действий партизан в целом. На конец 1942 года оперативные группы существовали в четырех партизанских бригадах. В начале 1943 года в других бригадах они создавались по мере их формирования.
Положительные изменения произошли в использовании 4-м отделом разведывательно-диверсионных групп, забрасывавшихся в тыл противника. Если в первом полугодии 1942 года из 28 групп полностью или частично вернулись в советский тыл или присоединились к партизанам 14 подразделений, а остальные были признаны пропавшими без вести, то во втором полугодии 1942 года из 28 групп вернулись 14, еще 5 присоединились к партизанским отрядам. Участники 5 групп погибли в боях с карателями. И только судьба 4 групп осталось неизвестной.
Операция по разгрому немецкого разведпункта
29 августа 1942 года руководство 4-го отдела УНКВД доложило в Москву о ходе подготовки операции по ликвидации «немецкого разведывательного пункта № 13800» (Абвергруппа-112). Этот документ интересен тем, что в нем подробно описана не только будущая операция, но мероприятия по ее подготовке.
«Агентурными данными, проверенными путем опроса ряда задержанных немецких разведчиков, установлено, что в п. Старо-Сиверская Красногвардейского района дислоцирован пункт немецкой разведки, организующий разведывательную работу на Ленинградском и Волховском фронтах, а также в глубинных районах СССР.
Разведывательный пункт размещен в 3 домах, ранее принадлежавших леспромхозу (схема расположения домов в поселке при этом прилагается[221]).
В первом из них, большом одноэтажном деревянном доме, расположена канцелярия разведывательного пункта, комната для офицеров – сотрудников разведывательного пункта, и там же расположена мощная радиостанция, обслуживаемая 4 радистами.
Во втором доме помещаются кадры подготавливаемых разведчиков.
В третьем, небольшом двухэтажном доме, проживает начальник разведывательного пункта – офицер немецкой разведки и его прислуга из местных жителей.
Разведывательный пункт носит номер полевой почты I38004. Подчиняется штабу 18-й немецкой армии, дислоцированной в г. Нарве, но в своей практической деятельности связан непосредственно со штабом немецких войск Ленинградского направления, расположенным в г. Пскове.
В штат разведывательного пункта входят: начальник пункта – капитан немецкой армии, немец, фамилия не установлена, имеет псевдоним „Роза“. Приметы: 50–55 лет, среднего роста, седые волосы, стриженные под „бокс“, русским языком владеет плохо, носит офицерскую форму, на погонах две звездочки и № 30. Часто выходит на охоту в окрестности района. Ездит на легковой машине в сопровождении лишь одного шофера. В конце июля с. г. он должен был выехать в Германию, в связи с чем на пункт приехал из Германии его заместитель – капитан немецкой разведки, белоэмигрант Руднев. При разведывательном пункте в качестве инструкторов работает 4 или 5 офицеров, один из них – в чине обер-лейтенанта, второй – лейтенанта немецкой армии. В качестве коменданта пункта работает изменник Родины, бывший капитан РККА Кирсанов Владимир Яковлевич, сдавшийся добровольно в плен немцам в первые дни войны и пользующийся у них особым доверием. Кирсанов – уроженец Вологодской губ., до войны работал на одном из заводов, расположенных недалеко от Нижних Котлов, в районе г. Москвы. Сестра его проживает в Москве. Ему 35–38 лет. Приметы: среднего роста, бритая голова, лысина, кожа на лице красная, на левой руке от кисти до локтя большое черное родимое пятно. Кирсанов присутствует при опросе разведчиков, их инструктаже, а также при допросе лиц из числа задержанных, доставляемых в разведывательный пункт…».
Далее идет подробное описание «местных жителей, используемых немецкой разведкой в качестве обслуживающего персонала». Затем описание контингента, который после прохождения обучения в разведшколе направляется на данный разведпункт.
«Как правило, в разведывательных школах разведчики проходят общий курс подготовки, а некоторые – специальную подготовку в качестве радистов, затем поступают на разведывательный пункт, где получают задание и легенду для переброски. Направляются в наши тылы как через линию фронта, так и с парашютами на самолетах».
Дальше в документе идет лаконичное описание самого объекта, организации охраны и другой информации аналогичного характера.
«Как установлено нами, разведывательный пункт имеет слабую охрану. Помещение, в котором находятся разведчики, охраняется одним постом из числа самих разведчиков.
Первое помещение и дом, где проживает начальник пункта, специальной охраны не имеет. Поселок патрулируется в обычном порядке из состава гарнизона, расположенного на бывшем Старо-Сиверском аэродроме».
Затем описание подготовки самой операции:
«Достаточно изучив агентурным путем обстановку и деятельность разведывательного пункта, мы начали подготовку к ликвидации деятельности пункта путем его разгрома и захвата руководящего состава.
С этой целью в июле в районе разведывательного пункта с заданием внедрения были выброшены два наших агента:
1. „Патриотка“ – Веселкова Таисия Алексеевна, 1914 г. рождения, уроженка г. Колпино, русская, член ВЛКСМ, – с документами жительницы Тосненского района, эвакуирующейся в тыловые районы. Портниха, использовавшаяся немецкими частями по своей специальности.
2. „Кудрявцева“ – Кирпе Екатерина Ивановна, 1918 г. рождения, уроженка ст. Саблино Ленинградской обл., финка, член ВЛКСМ, по специальности парикмахер, проживавшая при оккупации немцами Ленинградской области в г. Пушкине. Так же как и „Патриотка“, снабжена соответствующими документами и предметами, необходимыми для легенды.
Как „Патриотка“, так и „Кудрявцева“ намечаются к использованию при проведении активной операции по пункту, для чего связь с ними обусловлена по паролю. Одновременно с этим в течение августа проводилась подготовка боевой группы в количестве 14 человек из числа боевиков, неоднократно выполнявших наши задания в тылу противника. По окончании подготовки 23 августа с самолета типа «Дуглас» боевая группа выброшена в район действия в квадрат 66–58. Вся группа вооружена автоматами и снабжена техническими средствами, необходимыми при производстве операции.
Перед группой поставлены задачи:
а) установить связь с 7 агентами, в том числе и с агентами „Полянской“, „Кудрявцевой“ и „Патриоткой“, живущими в этом районе. Дополнительно выяснить обстановку на месте, изучить подходы и охрану разведывательного пункта;
б) провести боевую операцию, рассчитанную на разгром разведывательного пункта, захват или физическое уничтожение офицерского состава и изъятие документов.
Вывоз группы в случае удачно проведенной операции, захват офицерского состава и документов разведывательного пункта будут произведены самолетом с заранее подготовленной площадки.
В настоящее время группа следует к месту выполнения задания. Связь с группой ежедневно поддерживается по рации»[222].
Высока вероятность того, что по какой-то причине это задание группа не выполнила. Иначе факт нападения был бы зафиксирован в истории Абвергруппы-112. Дело в том, что только в феврале 1943 года группа из поселка Старо-Сиверская переехала в поселок Лампово, затем в поселок Локня, в середине июня 1943 года вернулась в поселок Сиверский. В январе 1944 года группа находилась в Пскове, в феврале – на территории Эстонии, затем в Латвии и в сентябре 1944 года под наименованием «Группа Келле-Ра» располагалась близ г. Тауроген. Весной 1945 года группа сдалась американским войскам.
Участие в операции «Искра»
12 января 1943 года в 9 часов 30 минут залп сотен орудий и минометов Ленинградского и Волховского фронтов возвестил о начале операции по прорыву блокады Ленинграда под кодовым названием «Искра». В результате кровопролитных боев войска Ленинградского и Волховского фронтов, преодолев упорное сопротивление противника, соединились 18 января 1943 года и прорвали блокаду Ленинграда, длившуюся с сентября 1941 года. В результате операции «Искра» были разгромлены 227-я, 96-я, 61-я, 170-я пехотные дивизии и несколько полков гитлеровцев. Взяты в плен более 1200 солдат и офицеров, среди трофеев – 222 орудия, 178 минометов, 512 пулеметов, 26 танков, 9 бронемашин. Важную роль в подготовки операция «Искра» сыграл 4-й отдел НКВД Ленинградской области.
Используя разведывательно-диверсионные и оперативные группы при партизанских бригадах, 4-й отдел собирал разведывательные сведения о противнике в интересах командования обоих фронтов, срывал путем проведения диверсионных актов доставку немцами к линии фронта живой силы и техники. Например, в течение второго полугодия 1942 года 16 разведывательно-диверсионных групп буквально «испахали» прифронтовую полосу врага от Шлиссельбурга до Тосно и далее до Новгорода.
Оперативные базы на оккупированной территории
В сентябре – октябре 1943 года 4-м отделом Управления НКВД по Ленинградской области было создано в трех стратегически важных зонах на оккупированной территории области 3 оперативных базы, состоящие из оперативных работников, радистов и бойцов разведывательно-диверсионных групп. В январе 1944 года была создана четвертая оперативная база – на территории Латвии[223].
Одна из их первоочередных задач, которую пришлось им решать – участие в подготовке и развитии Ленинградско-Новгородской наступательной операции[224]. Поясним, что она проходила с 14 января по 1 марта 1944 года. В ней участвовали войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, а также Балтийский флот и авиация. Ее основные цели: разгром немецкой группы армий «Север», полное снятие блокады Ленинграда и освобождение Ленинградской области. В результате операции советские войска нанесли тяжелое поражение 16-й и 18-й немецким армиям, отбросили противника от Ленинграда на 220–280 километров, а южнее озера Ильмень – на 180 километров, практически полностью освободили Ленинградскую область, западную часть Калининской области и вступили на территорию Эстонии.
В октябре 1943 года «Оперативными группами УНКГБ по Ленинградской области, действующими в тылу противника, пущено под откос три воинских эшелона, разбито два паровоза, 42 вагона, взорвано два железнодорожных моста, уничтожено пять танков, взорван авторемонтный завод в г. Струги-Красные, убито и ранено 40 солдат и офицеров противника. В результате работы по разложению гарнизонов и частей «Русской освободительной армии», проведенной оперативными группами УНКГБ по Ленинградской области в сентябре и октябре текущего года, на сторону оперативных групп и в партизанские бригады перешло из частей РОА свыше 240 человек»[225].
За период с сентября 1943 года до весны 1944 года в тылу противника агентурная сеть увеличилась более чем на 400 агентов (местных жителей и работников немецких учреждений). В интересах командования Ленинградского фронта были выявлены места дислокации более 10 аэродромов, 30 штабов немецких военных частей, 50 баз горючего и складов с боеприпасами, по которым советской авиацией были нанесены бомбовые удары. Было взорвано более 40 военных эшелонов, 50 паровозов и 250 вагонов различного назначения, 30 железнодорожных и шоссейных мостов, разгромлен штаб немецкого военного гарнизона на станции Ямм и штаб воинской части «СД» № 344 в Латвии.
По результатам разведывательной работы только одной (Первой) из четырех оперативных баз в Ленинградское управление было передано более 200 радиограмм с данными о противнике, которые были использованы командованием Ленинградского и Волховского фронтов[226].
Приложение
Оперативные базы УНКВД-УНКГБ
на территории Ленинградской области
Оперативная база № 1
Место дислокации: «треугольник» Псков – Гдов – Дно (на территории Псковского, Гдовского и Порховского районов).
Время существования: с сентября 1943 года по март 1944 года.
Численность:
10 оперативных работников 4-го отдела УНКД;
10 радистов 2-го спецотдела УНКВД;
отряд численностью 130 человек.
Решаемые задачи:
• круглосуточное наблюдение (с привлечением агентуры из числа местных жителей) за передвижением вражеских воинских частей и грузов по железным и шоссейным дорогам Луга – Псков, Псков – Гдов, Сланцы – Веймарн. По результатам разведывательной работы в Ленинградское управление было передано 233 радиограммы с данными о противнике, которые были использованы командованием Ленинградского и Волховского фронтов;
• установление мест расположения различных объектов противника. Сотрудники оперативной базы установили места дислокации 22 штабов и вражеских войсковых частей, 40 строящихся линий обороны и узлов сопротивления, 66 гарнизонов, 17 баз горючего и автопарков, 42 складов боеприпасов и продовольствия. Были также получены и сообщены в Ленинград сведения об укреплениях по западному берегу Чудского и Псковского озер, которые являлись участками возведенного противником оборонительного рубежа «Пантера». Информация давала возможность 4-му отделу составить цельную картину этой линии обороны фашистов и передать данные командованию обоих фронтов;
• диверсионная работа – было пущено под откос 13 эшелонов с живой силой и техникой противника, при этом уничтожено 152 вагона, подорвано 10 железнодорожных мостов, уничтожено 119 немецких военнослужащих, в том числе 7 офицеров. Успешно прошла операция в деревне Бор Псковского района, в ходе которой был убит немецкий полковник, начальник строительства укреплений Пскова. В результате операции на станции Ямм был разгромлен штаб гарнизона, при этом наряду со штабными офицерами партизанским разведчиком В. Я. Ивановым был убит начальник гарнизона майор Анот;
проведение мероприятий по моральному разложению карательных подразделений врага – два гарнизона 207-й дивизии общей численностью в 179 человек, состоявшие из добровольцев РОА, перешли на сторону партизан[227].
Оперативная база № 2
Место дислокации: Кингисеппский и Ораниенбаумский районы Ленинградской области.
Время существования: сентябрь 1943 года – февраль 1944 года.
Численность:
3 сентября 1943 года в район Кингисеппа была выброшена группа из двух человек: командира и радиста. К концу октября 1943 года за счет привлечения местных жителей, а также 27 советских военнопленных, совершивших побег из Котельского лагеря, численность отряда превысила 100 человек;
3 ноября 1943 года 4-м отделом в расположение базы была выброшена оперативная группа Управления, в состав которой входили специалист по взрывному делу и радист. С ними был также радист разведывательного отдела Краснознаменного Балтийского Флота для оперативной передачи информации;
10 ноября 1943 года в район расположения базы были десантированы еще два оперработника. Один из них возглавил базу, второй вел контрразведывательную работу по личному составу и местным жителям. С их прибытием завершилось формирование базы.
Решаемые задачи:
• диверсии на железнодорожных коммуникациях противника. Например, 2 декабря 1943 года в районе деревни Керстово спущен под откос паровоз; 4 декабря на железной дороге у деревни Ранолово взорван паровоз с двумя вагонами; 20 декабря подорван воинский эшелон, в результате чего были выведены из строя паровоз и 19 вагонов; 2 января 1944 года взорвано железнодорожное полотно и уничтожены паровоз и несколько вагонов с живой силой и техникой противника; 10 января подорван поезд, пущены под откос паровоз и шесть платформ;
• проведение разведки в интересах командования Красной армии и Балтийского флота[228].
Оперативная база № 3
Место дислокации: Солецкий район Ленинградской области.
Время существования: 14 сентября 1943 года – 27 февраля 1944 года.
Численность:
8 бойцов разведывательно-диверсионной группы «Расплата». При десантировании погиб заместитель командира, у которого не раскрылся парашют;
5 ноября 1943 года руководство 4-го отдела направило в группу оперработника для организации контрразведывательной работы и радиста;
к середине декабря 1943 года в составе базы находились уже 216 человек, в том числе 102 бойца из числа военнопленных, бежавших из фашистских лагерей, 64 перебежчика из РОА и 40 местных жителей. В связи с перегруженностью базы личным составом 120 человек из поступившего пополнения после проверки были переданы в 5-ю партизанскую бригаду.
Результаты:
В целом за время существования оперативной базы (с сентября 1943-го по февраль 1944 года) совершено 26 диверсий на железных дорогах, в результате которых разбито и уничтожено 16 паровозов, 154 вагона и платформ с живой силой и техникой, взорваны пять мостов, 244 метра железнодорожного полотна и диспетчерская на станции Морино, срезано более 1,5 километров проводов телефонно-телеграфной связи, уничтожено четыре автомашины, сожжено более 200 тонн сена, заготовленного немцами для отправки в гитлеровскую Германию. Был найден, отремонтирован и отправлен в советский тыл самолет, совершивший вынужденную посадку[229].
Глава 12. Московская область
4-й отдел в УНКВД по Московской области был создан 26 августа 1941 года[230]. Осенью 1941 года сотрудникам УНКВД по г. Москве и Московской области пришлось решать иные задачи, чем им коллегам из других регионов России. Одна из них – не допустить захвата противником столицы СССР. А если все же такое произойдет, то превратить московские улицы и площади в зону ада для оккупантов. Разумеется, чекисты занимались и организацией партизанского движения, а также отправкой за линию фронта разведывательно-диверсионных групп и отрядов, правда, в значительно меньших масштабах, чем в других западных областях России.
«Московский план»
Существует устойчивое мнение, что созданием резидентур занимались исключительно сотрудники Второго отдела НКВД СССР, которым руководил Павел Судоплатов. Мы бы не стали утверждать так категорично. Сотрудники этого подразделения, даже если бы им приказали, не могли бы решить эту задачу без помощи других подразделений и в кратчайшие сроки. Основная причина – они не располагали агентурой, пригодной для выполнения задач в тылу врага. Сошлемся на Директиву НКГБ СССР о развертывании агентурно-оперативной работы органов госбезопасности от 1 июля 1941 года. В ней четко указывалось: использовать «негласный штатный аппарат НКГБ» и «агентурно-осведомительную сеть». Поясним, что в первом случае речь шла о тайных агентах, регулярно выполняющих задания органов госбезопасности. А во втором – о лицах, давших подписку о сотрудничестве и информировавших Лубянку. А чем располагал Второй отдел НКВД СССР – бойцами и командирами истребительных батальонов. Использовать этих людей для агентурной работы в городе было опасно. Кто-нибудь из их соседей, знакомых или родственников мог сообщить оккупационным властям про их активное участие в охоте на немецких парашютистов, сигнальщиков и других пособников врага. Да и не все бойцы этих подразделений, в силу множества причин, подходили для подпольной работы.
Другая причина – большинство сотрудников Второго отдела НКВД СССР не владели оперативной обстановкой в городе и плохо знали топографию столицы. Многие из них последний год перед войной провели в застенках Лубянки или за границей.
Не стоит забывать и о физических возможностях людей. Пусть даже трудились они в экстремальных условиях военного времени. Встречи и инструктажи многочисленной агентуры, подготовка конспиративных квартир и оборудование тайников с оружием и боеприпасами… А ведь им еще приходилось заниматься организацией партизанского движения на оккупированных врагом территориях не только Московской, но и других областей и республик СССР. Первые разведывательно-диверсионные отряды Особой группы – Второго отдела НКВД СССР начали действовать осенью 1941 года.
В организации подполья активную роль сыграли четыре подразделения органов госбезопасности: Второй отдел, Второе управление (контрразведка) и Третье управление (секретно-политическое) НКВД СССР, а также УНКВД Московской области. Весь комплекс возможных мероприятий, осуществляемых в столице в случае оккупации ее врагом, получил условное наименование «Московский план».
Всего по городу на нелегальное положение были переведены 43 работника центрального аппарата НКВД и 28 сотрудников УНКВД по Московской области. 11 оперработников УНКВД должны были осуществлять руководство 85 агентурными группами, охватывающими 269 человек из агентурно-осведомительной сети. Оперативник имел на связи двух-трех агентов-групповодов, каждый из которых в свою очередь имел выход на двух-четырех агентов или осведомителей. Для самостоятельного действия московскими чекистами было создано 22 резидентуры с охватом 73 человек. Кроме того, для индивидуальных действий были проинструктированы и оставались в Москве и области 334 человека из агентурно-осведомительной сети УНКВД.
А теперь о вкладе отдельных подразделений органов госбезопасности. По состоянию на 3 ноября 1941 года УНКВД по Московской области подготовило для деятельности в оккупированной столице и Подмосковье 676 человек, из них 553 предстояло действовать непосредственно в городе. Из общего числа московских подпольщиков 241 человек был ориентирован на сбор разведывательной информации, 201 – на совершение диверсий, 81 – на совершение актов возмездия, остальные 153 человека занимались бы распространением листовок и провокационных слухов.
Вся агентурно-осведомительная сеть была проинструктирована на самостоятельные действия в случае потери связи. Оперативный состав, переведенный на нелегальное положение, и часть агентуры обеспечивались продовольствием на 2–3 месяца.
По линии Второго отдела НКВД СССР на нелегальное положение переводились 243 человека, из которых было сформировано 36 групп с оперативно-боевыми, диверсионными и разведывательными задачами. 78 человек были подготовлены для индивидуального осуществления разведывательных, диверсионных и террористических мероприятий[231].
В распоряжении Второго отдела НКВД СССР в Москве имелось 59 складов с оружием, зажигательными и взрывчатыми веществами, причем только диверсионным и боевым группам предназначалось 3,5 тонн тола, 700 гранат, большое количество оружия и боеприпасов. Подпольщики были снабжены: 21 переносной рацией, шестью мощными стационарными приемно-передаточными рациями; двумя мощными стационарными радиовещательными станциями, двумя автомашинами с радиовещательными установками, тремя батарейными приемниками.
На конспиративных квартирах в столице организовали девять минных станций и десять явочных квартир, а также точки по ремонту аппаратуры и ведению других работ в оперативных интересах: пять мастерских по ремонту обуви, электро– и бытовых приборов, три парикмахерские, один цветочный магазин и три палатки (пивная и по приему утиля), которые были вполне пригодны как явочные пункты.
В случае занятия противником Москвы предполагалось проведение не только диверсионных и разведывательных акций, но и пропагандистских. Например, группа «Лес» (резидент – чекист Игорь Щорс) располагала пятью подпольными радиовещательными станциями: тремя коротковолновыми, стационарными, мощностью один киловатт каждая, с дистанционным управлением, и двумя длинноволновыми под названием «Советская Москва» с радиусом действия на пять-шесть километров, скрытыми в легковых автомашинах «М-1» (в спинке заднего сидения). Стационарные станции были заминированы, а фидеры и антенны замурованы в стенах комнат по месту их расположения. Для обслуживания установок выделили трех сотрудников 4-го спецотдела НКВД СССР из числа опытных инженеров-радистов, которые находились на нелегальном положении под чужими фамилиями и были поселены в комнаты, где располагалось оборудование дистанционного управления. Передвижные радиостанции находились в ведении сотрудников НКВД, которые числились шоферами санитарной машины областной психиатрической больницы и аварийной машины Рублевской водопроводной станции, а один из чекистов легализовался как владелец мастерской по ремонту бытовых приборов.
Сообщения, которыми подпольщики обменивались с Центром, шифровались с помощью так называемого «книжного шифра». В качестве ключа использовались тексты сочинений Льва Николаевича Толстого. Инструкция по связи подполья с корреспондентами в тылу советских войск была утверждена заместителем наркома внутренних дел Богданом Захаровичем Кобуловым 22 октября 1941 года[232].
Мы дополним вышесказанное документами из архива ФСБ РФ.
Первый документ – рукописная «Справка об организации диверсионно-террористических групп в рамках реализации „Московского плана“», подготовленная для Лаврентия Берии заместителем начальника Второго отдела НКВД СССР Наумом Эйтингоном 14 октября 1941 года. Вот ее текст:
«1-я группа – „З. Р.“ – диверсионно-террористическая группа. Состоит из 3 подгрупп, по 3 человека в каждой – двух боевиков и одного хранителя оружия для каждой подгруппы.
Созданы тайники, куда закладывается оружие и взрывчатка. Кроме того, организовано хранение взрывчатки за пределами Москвы, на территории испытательной станции Наркомзема.
В непосредственном подчинении руководителя группы имеются две рации: одна из них действующая, другая – резервная (на случай выхода из строя первой). Подобраны и обучены радисты для обеих раций.
Для выполнения специальных заданий руководителя создана группа из 3 разведчиков 3-го спецотдела НКВД СССР, которые переведены на нелегальное положение. Все участники группы имеют прикрытие, для хранения и работы раций подобраны конспиративные квартиры.
Члены группы связаны с руководителем в индивидуальном порядке, через связников.
2-я группа – „Рыбаки“ – диверсионно-террористическая группа в составе 4 человек, имеющих опыт боевой работы. Руководитель группы – „Доктор“ – чекист запаса, переведен на нелегальное положение.
Члены группы будут прикрывать свою работу слесарно-технической мастерской, имеющейся у агента „Галошин“ (изобретатель). Группа имеет рацию; в качестве радистов подобраны муж и жена, прошедшие соответствующее обучение.
Рация будет храниться и работать в загородной даче в Лосиноостровской.
Для совершения диверсионно-террористических актов группе выделены оружие и взрывчатка, которые будут храниться в специальном тайнике.
3-я группа – „Белорусы“ – террористическая группа под руководством „Лена“ – бывш. чекиста – участника гражданской войны. Группа состоит из 4 работников 3-го спецотдела НКВД СССР, изъявивших желание работать в тылу противника, и 3 девушек-агентов, прошедших боевую подготовку. Группа имеет в своем составе одного шофера-боевика, который по выполнении членами группы боевых заданий должен обеспечивать их укрытие.
Оружием и взрывчаткой группа снабжена. Сотрудники НКВД переведены на нелегальное положение и обеспечены прикрытием.
4-я группа – „Дальневосточники“ – диверсионная группа. Руководитель группы агент „Леонид“ – бывший партизан, имеющий опыт подпольной и диверсионной работы в тылу японцев. Привлек к работе жену и 17-летнего сына. Переведен на нелегальное положение.
Группа состоит из двух пятерок, действующих самостоятельно и связанных с „Леонидом“ через руководителей пятерок.
Группа будет осуществлять диверсионные акты на промышленных предприятиях и железнодорожном транспорте. Члены группы снабжены оружием и взрывчаткой.
5-я группа – „Старики“ – диверсионно-террористическая группа. Руководитель – „Клим“ – ст. оперуполномоченный СПУ НКВД СССР.
Группа состоит из 6 человек, бывших активных эсеров и анархистов, изъявивших желание работать в тылу противника. Все имеют опыт подпольной боевой работы. Для прикрытия „Клима“ создана слесарная мастерская и конспиративная квартира у агента „Снегурочка“, на которой он „женат“.
Группа снабжена оружием и взрывчаткой. Кроме того, участнице группы „Герасимовой“ поручено издавать антифашистские листовки, для чего она снабжена машинкой и стеклографом.
6-я группа – „Преданные“ – диверсионная группа в составе 4 человек, под руководством агента „Поэт“. Группа состоит из бывших командиров Красной армии и работников ПВО, имеющих боевой опыт.
Члены группы располагают тайником, снабженным взрывчаткой и оружием.
Группа будет проводить диверсионные акты на железнодорожном транспорте.
7-я группа – „Лихие“ – террористическая группа, состоящая из 4 человек, бывших воспитанников Болшевской трудкоммуны НКВД – в прошлом уголовных преступников.
Руководитель группы – агент „Марков“ – бывший уголовный преступник, грабитель. Группа будет использоваться по совершению террористических актов в отношении офицеров германской армии.
8-я группа – „Семейка“ – террористическая группа в составе 2-х человек – мужа и жены, агентов „Альфред“ и „Арбатская“, изъявивших желание остаться в тылу у немцев для террористической работы. „Альфред“ – духовное лицо.
Агент „Лекал“ – бывший офицер царской армии, старый проверенный агент.
Оставляется в тылу противника с заданиями разведывательного характера. Для успешного выполнения задания по нашему заданию женился на дочери бывшего владельца „Прохоровской мануфактуры“, располагающей большими связями среди сотрудников немецкого посольства в Москве и белой эмиграции.
В случае возвращения жене фабрик „Лекал“ будет ими управлять и займет соответствующее общественное положение.
Агент „Тиски“ – инженер, спортсмен, из дворян, мать осуждена к 8 годам ИТЛ за связь с сотрудниками немецкого посольства в Москве. Боевой и преданный агент.
Оставляется в тылу с заданием внедриться в спортивные и молодежные фашистские организации и добиться руководящего положения для совершения крупного террористического акта. „Тиски“ прошел специальную подготовку в НКВД СССР.
Агент „Уралов“ – скульптор, имеет собственную скульптурную мастерскую.
Оставляется в тылу у немцев для террористической работы. В мастерской „Уралова“ создан тайник для хранения оружия и взрывчатых веществ.
„Уралов“ прошел специальную подготовку в НКВД СССР.
Агент „Како“ – ресторатор, старый преданный агент. Сам изъявил желание остаться в тылу противника для разведывательной и террористической работы.
„Како“ организует собственный ресторан, который будет служить явочным пунктом, а также местом хранения оружия. Квартира „Како“ намечена под укрытие наших нелегальщиков. „Како“ снабжен нами спиртными напитками.
Агент „Строитель“ – инженер-железнодорожник, дворянин. Бывший крупный предприниматель. До революции имел капитал в 500 000 рублей.
Располагает обширными связями среди белой эмиграции, бывших генералов царской армии и князей.
В тылу немцев „Строитель“ организует проектно-строительное акционерное общество и добивается видного общественного положения. Сгруппировал вокруг себя группу пораженчески настроенных интеллигентов для „организованной встречи немцев“.
Будет использован по разведывательной работе и, в зависимости от его отношения к своим обязанностям, намечен для более активного использования.
Агент „Кавказский“ – бывший офицер царской армии, бывший крупный московский коммерсант. Жена – врач-гинеколог, обладает солидными связями в Берлине.
Оставляются в тылу для разведывательной работы. Имеющееся у его жены доставленное из Германии специальное оборудование используется для открытия частной гинекологической лечебницы.
Кроме того, будет принимать участие в коммерческой деятельности торгового дома, который думают восстановить его братья, в прошлом владельцы крупного акционерного с немцами торгового дома.
Лечебница и торговый дом будут использованы для укрытия наших нелегальщиков.
Агент „Железный“ – инженер, научный работник, бывший офицер царской армии.
Оставляется в тылу немцев по собственному желанию с заданиями разведывательного характера. „Железный“ имеет опыт работы в типографии, и ему поручено издавать антифашистские листовки. Снабжен пишущей машинкой, стеклографом и фотоаппаратом.
Агент „Шорох“ – журналист, профессор литературы, бывший провокатор царской охранки; бывший белогвардейский журналист.
Оставляется в тылу с разведывательными заданиями и для организации нелегальной антифашистской печати.
Прикрытие – восстановление издательства Никитина, с женой которого он имеет соответствующую договоренность.
Агент „Пионер“ – научный работник наркомата. Селекционная станция, на которой работает „Пионер“, будет использована как явочный пункт и место укрытия наших нелегальщиков.
Агент „Преданный“ – юрист, преданный и проверенный агент.
Оставляется в тылу немцев для организации нотариальной конторы и использования ее в качестве явочного пункта.
Агент „Сазонов“ – бывший белогвардейский офицер, участник банды Пепеляева.
Оставляется в тылу немцев с заданиями диверсионного характера.
Агент „Семенов“ – видный театральный деятель.
Оставляется в тылу немцев с заданиями разведывательного характера. Для прикрытия своей работы должен организовать драматический театр.
Агент „Мефодий“ – бывший подполковник царской армии, дворянин, проверенный агент.
Оставляется в тылу немцев с разведывательными заданиями.
Агент „Евгеньева“ – жена бывшего немецкого барона, расстрелянного в 1918 году. Старый, проверенный агент. Оставляется в тылу с разведывательными заданиями.
Агент „Лира“ – аспирант консерватории, сотрудница профессора Квитко, видного украинского националиста, под прикрытием которого будет вести разведывательную работу.
Со всеми вышеперечисленными руководителями групп и агентами установлены пароли для связи»[233].
Второй документ, вернее, подборка их, позволяет получить представление о подготовке отдельной группы. В данном случае – диверсионной группы «Иван».
«Сов. секретно.
Начальнику Особой группы при наркоме
старшему майору государственной безопасности
тов. Судоплатову.
Рапорт
Прошу санкционировать произвести закладку боеприпасов в Измайловском парке в следующем количестве:
1. Оружие – 20 револьверов и 480 патронов к ним.
2. Бензин – 200 литров.
3. Серной кислоты 10 литров и 250 штук пробок.
4. Толовых шашек 250 кг (10 ящиков), к ним детонаторы, бикфордов шнур и детонирующий шнур.
Ответственный за производство закладок – „Иван“.
Ответственные за хранение „Иван“, „Седой“, „Воевода“.
Осведомлен о производстве закладок „Нельма“.
Приложение: справки.
Начальник сектора Особой группы
при наркоме ст. лейтенант г/б Рыбкина
Справка на закладки, произведенные в парке
В ночь с 9-го на 10 сентября 1941 года заложены боеприпасы в следующем количестве:
1. Тол (5 ящиков) в шашках – 125 кг.
2. Бикфордов шнур – 40 метров.
3. Детонирующий шнур – 20 —»–
4. Капсюля – детонаторы – 60 [шт].
5. Электродетонаторы – 20 —»–
Ответственный за производство закладки – руководитель группы „Иван“.
Ответственные за хранение: „Иван“, „Седой“, „Воевода“.
Осведомлен о производстве закладок „Нельма“, работающий в настоящее время комендантом парка.
[лейтенант госбезопасности] Пекельник
12.09.41 г.
Справка на закладки бензина
„Седым“ совместно с „Химиком“ заложено 48 штук литровых бутылок (2 ящика). Серная кислота – 1 коробка и пробок одна коробка.
Пекельник
Справка о возможностях объекта, обслуживаемого группой „Иван“
Парк, в котором работает группа „Ивана“, представляет собой огромный лесной массив, продолжением которого являются леса Московской области.
Рядом с парком проходят шоссе Энтузиастов и старый Владимирский тракт.
Так называемую культурную часть парка пересекает целый ряд проспектов.
Эти проспекты следующие: Главный проспект, Народный проспект, Пролетарский проспект, Первомайский проспект, Елагинский проспект, Московский проспект.
Парк позволяет произвести закладки в любом количестве, как недалеко от различных сооружений парка, так и в лесу, являющемся продолжением парка. Обжитая часть парка огорожена забором.
Справка о персональном составе группы „Ивана“
Группа „Ивана“ состоит в настоящее время из 10 человек. По своим занятиям группа делится в основном на 3 части: работники физического труда (сторожа), пенсионеры и работники умственного труда. Четыре человека из состава группы имеют опыт подпольной работы (старые большевики и партизаны). Остальные товарищи, преимущественно учащаяся молодежь, впервые на подпольной работе.
Членов партии в группе 3 человека, членов ВЛКСМ – 4 чел., и 3 чел. беспартийных. Шесть человек из состава группы переведены в подполье. Один работает по своим документам. На остальных оформляются.
Объектом группы является один из парков Москвы, здесь же находится и склад группы (заложено 125 кг тола в шашках, 40 м бикфордова шнура, 20 м детонирующего шнура, 60 капсюлей-детонаторов, 20 электродетонаторов, 48 литров бензина литровых бутылок, банка серной кислоты к ним). Объект обладает богатыми возможностями для производства закладок. Места для закладок готовы.
В состав группы входят 3 семьи, остальные одиночки.
Задачи группы: диверсионная работа в районе расположения группы, а также как база по снабжению других групп (если будет произведено достаточное количество закладок).
Подготовка членов группы: все члены группы нуждаются в прохождении курса стрельб из пистолетов, а также по подрывному делу.
Необходимо получить 3 ордера на квартиры для членов группы. Подобрать дополнительно 2 членов в группу.
Связь с Центром будет поддерживаться при помощи рации. Для связи с руководителем и отдельными членами имеется центральный пароль.
Сотрудник Особой группы при наркоме
лейтенант госбезопасности Пекельник»[234].
25.09.41 г.
Кто командовал
Другой важный вопрос – кого планировалось назначить руководителями московского подполья. Рассматривался вопрос назначения Павла Судоплатова на пост главного резидента, но его кандидатуру забраковал Лаврентий Берия. Командовать московскими подпольщиками предстояло начальнику контрразведывательного управления НКВД СССР комиссару госбезопасности 3 ранга Петру Федотову. Выбор был оправдан. Опытный агентурист, знавший лично многих ценных агентов, он великолепно подходил для этой должности. За исключением одного – он очень много знал, и его арест стал бы крупной удачей для контрразведки противника. Впрочем, мы бы не стали считать такое развитие событий фатальным для московского подполья. В силу своего служебного положения этот человек не был осведомлен обо всех агентах, входивших в агентурную сеть. Многих из них он знал лишь по псевдонимам, упоминавшимся в различных справках и отчетах.
Под началом Петра Федотова должны были функционировать несколько самостоятельных нелегальных резидентур, часть из которых оставалась непосредственно в городе, а остальные – на оккупированной территории Московской области.
Руководителями резидентур также назначались высокопоставленные сотрудники Лубянки: начальник контрразведывательного отдела УНКВД Московской области капитан госбезопасности Сергей Федосеев, начальник Экономического управления НКВД СССР старший майор госбезопасности Павел Мешик и старший майор госбезопасности Виктор Дроздов.
В частности, агентурной сети Павла Мешика следовало организовывать диверсии на транспортных объектах Москвы. Виктору Дроздову и его людям поручалось проведение дезинформационной работы в оккупированном городе. Незадолго до начала Московской битвы он был устроен на работу в качестве заместителя управляющего аптечным хозяйством города. Дроздов должен был войти в доверие к немцам, для чего сразу после оккупации города он передал бы им партию медикаментов. Открывшиеся возможности в немецкой администрации предполагалось использовать для дезинформации противника и распространения листовок[235].
Что происходило за пределами столицы
В рамках реализации «Московского плана» в Подмосковье в 1941–1942 годах на угрожаемой территории и освобожденных районах было организовано 152 разведывательно-диверсионных группы органов госбезопасности общей численностью 727 человек. Перед командирами этих подразделений были поставлены задачи ведения политической, экономической и военной разведки, подготовка и совершение диверсионных актов на военных заводах и складах, железнодорожных линиях и сооружениях, важных промышленных предприятиях и объектах, а также осуществления террористических актов против оккупационных властей противника и предателей на территории Москвы и прилегающих районов[236].
Если говорить непосредственно об УНКВД по Московской области, то в ноябре – декабре 1941 года было подготовлено к переброске 7,5 тыс. человек, из которых 5,5 тыс. человек перешло линию фронта и действовало в тылу врага. В короткий срок они уничтожили более 2 тыс. солдат и офицеров противника, взяли в плен 3 офицеров и уничтожили 30 танков и бронемашин, 64 грузовых и 15 штабных автомашин и 27 мотоциклов. За этот период было взорвано 5 мостов, минировано 11 дорог, повреждено 400 линий телеграфно-телефонной связи. Кроме этого, в декабре 1941 года – январе 1942 года специальными группами было освобождено от войск противника 14 населенных пунктов в Подмосковье.
Разведчиками 4-го Отдела УНКВД по Московской области добывались ценные сведения, которые передавались командованию частей и соединений Красной армии. В частности, был установлен аэродром противника близ деревни Ватутино Можайского района. На основании разведывательной информации советская авиация разбомбила его, уничтожив 40 самолетов, провела бомбардировку штаба армейского соединения, артиллерийского склада, радиостанции и военного госпиталя противника в городе Можайске[237].
Спецназ УНКВД Московской области
В тылу противника достаточно эффективно и результативно сражались бойцы из 1-го Отдельного Московского диверсионного полка НКВД (с 28 января 1942 года – 1-й Отдельный Московский мотострелковый истребительно-диверсионный полк УНКВД по Москве и Московской области).
Из Приказа по Управлению НКВД по г. Москве и Московской области:
«г. Москва, 17 октября 1941 года.
В соответствии с приказом НКВД СССР от 16 октября 1941 года приказываю:
1. Из истребительных батальонов Коминтерновского и Красногвардейского и сотрудников Управления НКВД Москвы и Московской области, согласно прилагаемому списку, сформировать истребительный мотострелковый Московский полк с подчинением УНКВД г. Москвы и Московской области.
2. Командиром полка назначить полковника Махонькова Александра Яковлевича, заместителя начальника отделения УНКВД г. Москвы и Московской области.
Комиссаром полка назначить майора государственной безопасности Запевалина Михаила Александровича (заместителя начальника УНКВД по кадрам. – Прим. авт.).
3. Формирование полка закончить в суточный срок.
Начальник Управления НКВД
г. Москвы и Московской области
старший майор госбезопасности Журавлев»[238].
Основные задачи этого подразделения: разведывательно-диверсионная работа в тылу противника в интересах штаба обороны Москвы, а также истребление фашистских танков – основной угрозы для Красной армии в то время.
Основу полка составили 1-й и 2-й батальоны, переформированные из истребительных батальонов Коминтерновского (298 человек) и Красногвардейского (460 человек) районов столицы. Из чекистов московского управления, а также сотрудников Управления милиции г. Москвы и области был создан 3-й батальон. Сотрудники райотделов НКВД, а также истребительные батальоны Подольского района Московской области, Калининской и Ивановской областей послужили основой для 4-го батальона.
Структура полка по состоянию на начало февраля 1942 года:
штаб полка;
1-й, 2-й и 3-й батальоны;
диверсионная рота;
авторота;
взвод разведки;
саперный взвод;
взвод связи;
пулеметный взвод;
хозкоманда;
химический взвод;
санчасть.
Для проведения боевых и диверсионных операций в тылу противника в первой половине ноября из состава полка УНКВД была сформирована 31 группа общей численностью 474 человека (15–17 человек в группе). В Верейский район были направлены 11 групп, в Рузский и Боровский районы – по 10 групп, а в Лотошинский и Волоколамский районы – еще 7 групп, укомплектованных курсантами, окончившими спецшколу НКВД.
С началом второго этапа наступления немецко-фашистских войск на Москву истребительный мотострелковый полк УНКВД приступил к массовой заброске истребительно-диверсионных групп в тыл противника для нанесения ударов по коммуникациям на Рузском, Дороховском, Нарофоминском и Рогачевском направлениях. Только с 15 по 18 ноября на участке 16-й армии К. Рокоссовского на Рузском направлении из состава 1-го батальона было заброшено к немцам в тыл 10 оперативных групп по 15–16 человек в каждой с задачей уничтожать живую силу противника, штабы частей и соединений, базы и пункты снабжения, узлы и линии связи. В ночь на 19 ноября линию фронта на Дороховском направлении перешли 11 групп 2-го батальона с задачей нарушить коммуникации во вражеском тылу в полосе действий 5-й армии, несколько групп получили задания совершить диверсии на шоссе Минск – Москва. В ночь на 21 ноября еще 10 групп 3-го батальона были заброшены в тыл противника в район сел Семидворово, Роща, Орешково, Ступино, Лучино с задачей истреблять живую силу противника, разрушать линии и узлы связи, вести разведку передвижения войск противника.
Резкое изменение обстановки на фронте повлекло за собой и изменение в тактике действий диверсантов. На совещании у командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Л. Говорова командованию полка было предложено сформировать 16 истребительно-диверсионных групп для ведения разведки в тылу врага в полосе действий армии, в частности перед фронтом 50-й и 114-й стрелковых дивизий, и координировать с ними свои действия.
Первым 15 декабря перешел линию фронта сводный отряд в количестве 300 человек под командованием майора И. Козлова. За несколько дней спецназовцы нанесли врагу значительный ущерб, уничтожив 318 солдат и офицеров противника, 1 тяжелое орудие, 16 автомашин, захватив ценные документы и в трехстах местах нарушив линейную связь противника. Вскоре еще несколько крупных отрядов из московского полка УНКВД было переброшено в тыл противника.
Всего с 9 по 23 декабря за линию фронта было заброшено 4130 человек (70 истребительно-диверсионных и оперативных групп). Они уничтожили 1504 фашистских солдата и офицера, 148 легковых и грузовых автомашин с живой силой, боеприпасами и горючим, взорвали и уничтожили 8 мостов, разгромили танкоремонтную базу, штаб полка, 4 склада с горючим, захватили 9 орудий, 15 пулеметов, 11 автоматов, 200 винтовок, 1 радиостанцию, добыли ценные разведывательные данные. Наши потери составили 64 человека убитыми, 110 ранеными, и 44 пропало без вести.
Продолжавшееся наступление Красной армии поставило перед полком качественно новые задачи. Спецгруппам предстояло совершать рейды уже не в ближний, а в глубокий тыл противника, нанося ему максимальный ущерб в живой силе и технике, нарушая коммуникации, помогая формированию местных партизанских отрядов и передавая им свой боевой опыт. Для выполнения этих задач командование полка разработало целый ряд мероприятий, направленных на более тесное взаимодействие с частями Красной армии и партизанскими отрядами. В непосредственной близости от линии фронта создается полевой штаб полка во главе с капитаном М. Головановым, что значительно повысило оперативность решения вопросов и улучшило связь с рейдовыми группами.
В марте 1942 года боевые действия полка были перенесены на территорию Смоленской, Калининской и Брянской областей. Отличных успехов добилась спецрота полка под командованием младшего лейтенанта П. Муратикова. 118 спецназовцев, действуя в районе железной дороги Рославль – Киров, за десять дней уничтожили 1234 и ранили более 150 немецких солдат и офицеров, уничтожили паровоз, 25 вагонов, платформу с грузом, повредили еще 10 вагонов.
На базе этого оперативного полка войск НКВД было сформировано и направлено в тыл врага 135 диверсионно-разведывательных групп и отрядов общей численностью 4065 чел., которыми только в ноябре – декабре 1941 года уничтожено около 1500 солдат и офицеров противника. В ходе несения службы заграждения на важнейших стратегических коммуникация в Московской зоне задержано свыше 200 агентов немецко-фашистской разведки[239].
Общие итого боевой деятельности 1-го Отдельного мотострелкового истребительно-диверсионного полка НКВД: «подготовлено для переброски в тыл 7540 человек, из которых успешно перешли линию фронта и действовали в тылу врага 5429. В короткий срок они истребили, по неполным данным, 2014 германцев, в том числе 52 представителя командного состава, взяли в плен 3 офицеров, уничтожили 30 танков и бронемашин, 64 грузовых и 15 штабных автомашин, 27 мотоциклов, взорвали 5 мостов, уничтожили 3 склада с боеприпасами, 54 подводы с боеприпасами, заминировали 11 дорог, повредили 400 линий телефонно-телеграфной связи. Захватили и уничтожили 14 орудий, 21 пулемет, до 500 винтовок. Все это осуществлено при сравнительно малых потерях в личном составе: убитых – 88, раненых – 187, пропавших без вести – 75.
26 июня 1942 года приказом Главного управления внутренних войск НКВД СССР полк был преобразован в 308-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР»[240].
Спецшкола подрывников
На основании приказа начальника Управления НКВД по городу Москве и Московской области от 18 сентября 1941 года на базе бывшего дома отдыха УНКВД МО в селе Северском Коломенского района была организована специальная школа.
Для разрушения всех видов транспорта, коммуникаций, средств связи, складов, баз, штабов и уничтожения живой силы противника здесь должны были готовить диверсантов, в совершенстве владеющих средствами подрывного искусства, холодным и автоматическим оружием. Кроме того, на школу возлагалось оснащение подготовленных подрывников-партизан средствами и материалами для совершения диверсий в тылу врага. Для этого при ней были созданы хозяйственно-технические подразделения (ОМТО (отдел материально-технического обеспечения), спецмастерская и химлаборатория)[241].
В течение сентября – октября 1941 года в школе было проведено три выпуска курсантов в количестве 455 человек, сведенных в 76 диверсионных групп. Большая часть этих диверсионных групп была придана партизанским отрядам, действовавшим на территории Московской области, остальные группы действовали самостоятельно в тылу противника[242].
Только за первый год работы школой было подготовлено 3187 человек. Из них: 1020 диверсантов-партизан, входивших в состав диверсионных групп и партизанских отрядов; 604 бойца истребительного мотострелкового полка; 239 саперов-миноразградителей Московской области; 357 чекистов – сотрудников УНКВД по Московской области; 200 диверсантов для диверсионных групп 4-го отдела УНКВД по Московской области[243].
Образцы мужества и героизма в период битвы за Москву проявил партизанский отряд, сформированный из выпускников школы, под командованием Ю. Д. Миловзорова. За время боевых действий в тылу противника с 25 ноября по 11 декабря 1941 года отрядом было уничтожено 30 вражеских солдат и 4 офицера, 7 грузовых и 2 штабные машины, мотоцикл с коляской, повреждена в 12 местах штабная и полевая связь общей протяженностью в 3200 метров; на участке Ямуга – Спас в двух местах заминировано Ленинградское шоссе.
На участке шоссе Ново-Завидово – Гаврилково отрядом было уничтожено две 8-тонные машины, из которых одна с боеприпасами, а другая с запасными частями. На участке Решетниково – Копылово уничтожены две автомашины, из них одна 12-тонная на гусеничном ходу, груженная боеприпасами. На участке Ново-Завидово – Чистые Мхи уничтожена автомашина с грузом бензина.
25 ноября 1941 года на Ленинградском шоссе, под Солнечногорском, была уничтожена большая штабная машина противника с личным составом. На участке шоссе Решетниково – Копылово – вторая штабная машина, также с личным составом. На участке шоссе Копылово – Вылково уничтожен мотоцикл с коляской и личным составом.
26 ноября 1941 года отряд имел боевое столкновение с карательным отрядом противника численностью до 100 человек. В ходе боя были убиты немецкий офицер и 3 солдата.
За эти операции Ю. Д. Миловзоров был награжден орденом Красного Знамени, 3 участника похода – орденами Красной Звезды и 2 участника – боевыми медалями[244].
Подводя итоги
Согласно отчету об агентурно-оперативной работе Управления НКГБ г. Москве и Московской области за время Великой Отечественной войны, который был направлен наркому Государственной безопасности СССР и начальнику 2-го управления (контрразведка) НКГБ СССР:
«Уполномоченные 4-го отдела Управления при секторах охраны тыла имели на связи 1090 агентов и осведомителей, выполнявших задания в тылу противника. В их числе было 218 агентов – содержателей явочных квартир…
Разведывательные данные, получаемые через эту агентуру, принесли значительную пользу командованию Красной армии. В частности, с помощью агентуры партизанских отрядов был установлен аэродром противника близ деревни Ватутино Можайского района. На основании этих данных советская авиация разбомбила этот аэродром, уничтожив 40 самолетов. По тем же данным были подвергнуты бомбардировке штаб армейского соединения, артиллерийский склад, радиостанция противника в городе Можайске…
После изгнания немецко-фашистских войск из районов Московской области оперативный состав 4-го отдела Управления провел значительную работу по выполнению директивы НКВД Союза ССР о насаждении нелегальных резидентур и специальных групп в районах северо-западного, западного и юго-западного направлений, находившихся под угрозой возможной повторной оккупации. В ходе этой работы было создано 15 нелегальных резидентур с задачей ведения военно-политической разведки по заданиям центра. В состав этих резидентур были подобраны 75 агентов и осведомителей, проверенных на выполнении специальных заданий в тылу врага. Все эти резидентуры были снабжены рациями.
137 резидентур с общим числом в 652 человека были подготовлены для ведения военно-политической разведки с последующей передачей сведений через специальных связников.
33 резидентуры были созданы для ведения контрразведывательной работы: для выявления агентуры противника и вражеских пособников в случае повторной оккупации районов. Кроме того, 55 резидентур было подготовлено для выполнения диверсионных и террористических заданий в тылу врага.
В западном, юго-западном и северо-западном направлениях (от Москвы и до границ области) были созданы четыре агентурные дороги с общим количеством в 21 явочную квартиру.
В 1942 и 1943 годах Управлением была осуществлена переброска в тыл противника, в районы Смоленской области и Белоруссии, 15 специальных групп с разведывательными и диверсионными заданиями. Всего в этих группах участвовали 142 человека. Они действовали в районе Ярцево – Сафоново, Вязьма – Гжатск, Борисов – Смолевичи, Могилев – Шклов – Быхов, Смоленск – Рудня, Починок – Рославль и др.
Указанными группами были уничтожены и повреждены 27 паровозов, 366 вагонов и платформ с живой силой и техникой противника, 31 цистерна с горючим, 122 танка, 64 орудия разных калибров, 12 бронемашин, 67 грузовых, легковых автомашин и тягачей.
Участники диверсионных групп взорвали восемь мостов, вырезали 1050 метров телефонно-телеграфного кабеля, подорвали подземный кабель прямой связи штаба центральной армейской группировки противника со штаб-квартирой Гитлера, взорвали продовольственный склад противника, истребили свыше трех тысяч немецких солдат и офицеров, расстреляли шесть предателей.
Тогда же в тыл противника были переброшены 11 квалифицированных агентов с задачей ведения военно-политической разведки, внедрения в разведывательные и административные органы противника.
Из агентурных комбинаций, проведенных в тот период, заслуживает внимания радиоигра «Находка», осуществленная оперативным составом Управления с Катынской разведывательной школой противника. По плану, утвержденному Наркоматом, были перевербованы два агента-парашютиста противника, завязавшие радиосвязь со школой. В результате радиоигры Катынская школа прислала двух своих агентов-связников с новыми заданиями, деньгами и питанием для рации, на которой работали перевербованные нами парашютисты. Оба эти агента были арестованы.
Всего, по неполным данным, в результате боевой деятельности партизанских отрядов, диверсионных и разведывательных групп 4-го отдела Управления в 1941–1943 годах противнику был нанесен следующий урон:
1. Истреблены свыше семи тысяч солдат и офицеров противника, в том числе: 162 средних и старших офицера и пять высших чинов германской армии. Взяты в плен четыре офицера.
2. Уничтожено:
самолетов – 4;
танков и бронемашин – 193;
автомашин – 411;
орудий разных калибров – 83;
паровозов – 29;
вагонов – 366;
цистерн с горючим – 31;
складов с боеприпасами, горючим и продовольствием – 8;
штабов противника – 3.
3. Взорвано мостов – 25
4. Минировано дорог – 98
5. Вырезано телеграфно-телефонного кабеля – около 55 тысяч метров.
6. Сожжено 1 волостное управление, 1 гараж, 2 смолокуренных завода…»[245]
Приложение
Из сводки о действиях партизанских отрядов на территории
Московской и Калининской областей
Не ранее 18 января 1942 г.
Московская область.
<…>
1. 5 января 1942 года партизанский истребительно-диверсионный отряд в составе 26 человек под командованием мл. лейтенанта тов. Филоненко, будучи переправленным через линию фронта, к утру 6 января 1942 года вышел на коммуникации отступающей германской армии в район Верея – Боровск.
За период с 6-го по 13 января 1942 года отрядом проведены следующие боевые операции:
6.1-42 г. в 8 км от г. Верея на дороге д. д. Алферово – Афанасьево уничтожено 2 повозки с грузом, при этом убито 5 солдат, 1 офицер.
8.1-42 г. на дороге Боровск – Верея отряд гранатами уничтожил 2 подводы. В завязавшемся бою было убито 5 солдат и 2 офицера. При отходе от места боя отрядом заминирована дорога Боровск – Верея и взорвано 3 пролета телефонно-телеграфной линии. Группа немцев, преследуя отряд, подорвалась на установленных минах.
На рассвете 9.1-42 г. отряд из засады расстрелял 5 немецких солдат и 1 офицера, патрулировавших дорогу д. д. Самород – Клин. При этом уничтожена 1 подвода и убито 3 лошади.
11.1-42 г. отряд, действуя на большаке г. Верея – д. Варварино, из засады совершил нападение на обоз численностью до 100 подвод. Огнем из автоматов и винтовок было убито: 45–50 немцев, 40 лошадей и подожжено 2 фургона с боеприпасами.
12.1-42 г. на дороге д. д. Самород – Варварино убито 3 немецких солдата и 1 офицер. Вырезано 2 пролета кабельной связи, на дороге поставлены мины. При движении на юг отряд разрушил связь между деревнями: Самород – Василисино, Самород – Клин протяженностью в 600 метров.
Для борьбы с отрядом немецкое командование бросило финско-немецкий карательный отряд до 80 человек. В тяжелых условиях, при крайнем напряжении сил бойцов и командиров к ночи 13 января 1942 г. после непродолжительного боя у д. Алферово отряду удалось оторваться от противника и соединиться с частями Красной армии.
В этом бою отряд потерял пропавшими без вести 4 автоматчиков во главе с политруком отряда мл. лейтенантом государственной безопасности тов. Ермолаевым.
В результате проведенных боевых операций отрядом уничтожено:
1. Солдат – 70–75 чел.
2. Офицеров – 5 чел.
3. Лошадей – 49.
4. Повозок с грузом – 6 (1 из них с гранатами).
5. Разрушено ТТ и кабельн. связи протяженностью 2000 метров.
6. Установлено на дорогах мин – 10.
2. С 10 по 13 января 1942 года в тылу противника (Боровское направление) действовала диверсионно-истребительная группа мотострелкового полка УНКВД МО численностью в 11 человек под командованием тов. Гладкова.
За указанное время группой истреблено 60 фашистов, в том числе 6 офицеров, уничтожено 2 автомашины противника, в том числе автобус с солдатами и офицерами и автоцистерна с горючим, уничтожено 3 повозки с живой силой противника, в трех местах повреждена телефонная связь.
3. 29.12–41 г. истребительная группа под командой капитана тов. Никитина, действуя совместно с группой бойцов истребительного полка УНКВД Московской области, под командой капитана Казначеева, прорвала оборону противника в районе села Нестерово, нанесла внезапный удар немцам, укрепившимся в здании МТС. В результате нападения 30 немецких солдат и офицеров уничтожено, разбито несколько автомашин и подавлены огневые точки противника.
30.12–41 г. группой из отряда капитана Никитина была заминирована дорога Максиха – Нестерово. На минах взорвалась 7-тонная автомашина противника с боеприпасами. В этом же районе порвано несколько проводов связи противника.
4. 31.12–41 г. сводный отряд под командой лейтенанта тов. Сичного на дороге Нестерово – Марьино уничтожил 7-тонную автомашину с боеприпасами и зенитной пушкой, находившейся на прицепе. Убито 5 немецких солдат и 2 офицера. У офицеров отобраны 2 портфеля, фотоаппарат, письма и др. документы.
На шоссе Руза – Дорохово установленной миной взорвана грузовая автомашина с пехотой. Убито 15 немецких солдат и офицеров. В этом же районе заложенной миной разорвано 15 проводов телефонно-телеграфной связи. Всего этим отрядом с 31.12–41 г. по 3.1-42 г. повреждено более 35 линий связи противника.
При обратном возвращении через линию фронта оба отряда имели столкновения с группами немецких автоматчиков. В результате столкновений уничтожено до 20 немецких солдат и офицеров, из них 9 автоматчиков.
5. Из тыла противника (Можайское направление) возвратился истребительный отряд мотострелкового полка УНКВД МО в составе 54 человек под командованием майора Полушкина.
За 10 дней боевых действий отрядом истреблено 32 немецких солдата, взорвано 4 автомашины с боеприпасами, уничтожено 2 повозки (из них одна с боеприпасами), взорван один блиндаж, нарушена телефонная связь противника в 31 пункте.
6. Истребительная группа мотострелкового полка УНКВД МО под командованием тов. Верейтинова, действовавшая на Боровском направлении, устроила 18 января засаду между деревнями Носово и Курнево, уничтожив противотанковыми гранатами грузовую машину с немецкими солдатами и повозку с грузом. При этом было убито 37 немецких солдат.
Возвращаясь из тыла врага, группа наскочила на вражеских автоматчиков. В результате перестрелки было уничтожено 7 немецких автоматчиков. Группа потерь не имела.
7. Возвратившаяся 19 января из тыла противника истребительная группа т. Волкова, действовавшая в том же направлении, гранатами уничтожила на дороге возле деревни Федюшкино грузовую машину с находившимися на ней 15 немцами.
Возвращаясь к линии фронта, группа заминировала часть дороги между деревнями Федюшкино и Суслово. Группа потерь не имела.
8. Истребительная группа в составе 29 человек под командованием т. Медведева, действовавшая в том же направлении, устроила засаду на дороге между с. с. Курнево и Васильево, уничтожив грузовую автомашину с живой силой противника и 3 повозки с продовольствием. Было истреблено 10 фашистов.
9. Истребительная группа под командованием т. Минаева, действовавшая в районе с. Колодези, 17 января уничтожила одну повозку с горючим и двумя немецкими солдатами.
10. Истребительная группа т. Жилина, устроив в ночь на 18 января засаду на дороге Дудкино – Никольское, уничтожила противотанковыми гранатами грузовую автомашину с 4 немецкими солдатами.
11. Партизанским истребительно-диверсионным отрядом в составе 44 человек под командованием Голощекова, переброшенным через линию фронта в районе д. д. Дьяково – Калинин, были проведены следующие операции:
16.1-42 г. отряд заминировал дорогу Даниловка – Стрелка. На установленных минах взорвались 3 грузовых автомашины с военным грузом.
17.1-42 г., несмотря на сильную охрану, была заминирована дорога Даниловка – Гальдиновка, в результате чего были взорваны 2 грузовых автомашины с грузом.
18.1-42 г. группой партизан под командованием т. Ганкушина установлено пять мин на дороге Даниловка – Стрелка. На минах взорвались 3 грузовых автомашины противника.
Другой группой партизан под командованием командира отряда Голощекова в этот же день была заминирована в двух местах дорога Даниловка – Гальдиновка. На минах взорвались три грузовых автомашины противника.
Источник: Лубянка в дни битвы за Москву: Материалы органов госбезопасности СССР из Центрального архива ФСБ России. – М., 2002. – С. 177–182.
Спецсообщение УНКВД по г. Москве и Московской области
секретарю МК и МГК ВКП(б) А. С. Щербакову о действиях боевых групп Отдельного мотострелкового полка УНКВД
30 декабря 1941 г.
15 декабря 1941 г. в район г. Можайска для уничтожения живой силы и техники противника был направлен отряд мотострелкового полка УНКВД Московской области в составе 300 человек под командованием напитана Козлова.
За 10 дней нахождения в тылу противника отрядом выполнены следующие боевые операции:
Группа под руководством т. Коломенчука в районе селений Облянищево и Захарьино уничтожила немецкое тяжелое орудие с прислугой в количестве до 20 человек, 2 грузовые автомашины с пехотой (около 60 человек), 2 грузовые автомашины с боеприпасами и прислугой в количестве 6 человек. В д. Облянищево истреблено 8 автоматчиков. На ст. Шаликово группой рассеяно до роты пехоты противника. При этом было истреблено около 30 фашистов. По дороге к ст. Алексино группа уничтожила 3 крытых автобуса. При этом убито 4 офицера и 30 солдат. Группой в 150 местах порваны провода связи противника. При выполнении этих операций группой захвачено 4 офицерских портфеля с оперативными документами, 3 топографические карты, 5 винтовок, 1 автомат.
Группа под руководством т. Догина, устроив засаду вдоль шоссе в районе Шаликово, уничтожила 5 автомашин с пехотой противника, 3 легковые автомашины с офицерами. При этом было истреблено около 100 фашистов, из них 4 офицера.
Всего отрядом истреблено 318 фашистов, в том числе 18 человек командного состава. Уничтожено 1 тяжелое орудие и 16 автомашин противника, из них 8 грузовых, 5 легковых, 1 штабная и 2 автобуса.
Кроме того, отрядом добыт ряд разведывательных данных. В частности, установлено, что район Дорохова противником сильно укреплен и оснащен большим количеством артиллерии. В Дорохове также имеется большое количество пехоты противника, в северо-западной части поселка замечено до 30 танков.
Потери отряда составляют: 6 человек убитыми, 17 ранеными и 16 человек пропавшими без вести.
С 18 по 25 декабря 1941 г. на линии фронта (Можайское направление) действовала оперативная группа мотострелкового полка УНКВД Московской области численностью в 15 человек под командованием младшего лейтенанта Гладкова. 18 декабря группа совместно с частями 50-й дивизии Красной армии участвовала в обороне с. Кожино, 19 декабря участвовала в наступлении вместе с регулярными частями Красной армии на с. Белобородово.
Ведя разведку, группа имела боевые столкновения с мелкими группами автоматчиков противника. Группой истреблено 35 фашистов, захвачено 2 пулемета и 2500 патронов. Группа потерь не имела.
За свою боевую деятельность группа получила благодарность от командования 50-й дивизии Красной армии.
Начальник УНКВД по г. Москве и Московской области
ст. майор госбезопасности Журавлев
Источник: Партизаны в битве за Москву. 1941–1942. Архивные документы и материалы. – М., 2008. – С. 243–244.
Глава 13. Мурманская область
Еще весной 1940 года сотрудники УНКВД по Мурманской области совместно с норвежскими патриотами на территории Норвегии, в приграничной губернии Финнмарк, создали свою разведывательную сеть – для сбора информации о немецких войсках, расположении и строительстве новых объектов военного назначения, в т. ч. аэродромов и военно-морских баз. Она действовала и во время Великой Отечественной войны, собирая данные в интересах УНКВД и Северного флота.
Кроме этого, на территорию Норвегии регулярно забрасывались разведгруппы. Их подготовкой занимался разведотдел УНКВД по Мурманской области. В их состав в обязательном порядке входили норвежцы-эмигранты. Численность такой группы – не более 3 человек. Небольшое суденышко скрытно заходило в норвежские территориальные воды, высаживало группу, а через несколько суток так же скрытно забирало ее. На территорию Финляндии также регулярно забрасывались разведгруппы.
По утверждению бывшего начальника УФСБ по Мурманской области (занимал этот пост в 1992–1998 годах) Геннадия Гурылева, весной 1941 года начальник УНКБ по Мурманской области Алексей Ручкин «вместе с коллегами приступил к составлению планов организации работы в „особый период“ – в условиях войны и возможной оккупации, кроме этого, в это же время активно велась подготовка по проникновению на объекты основного и промежуточного разведывательного интереса. Наряду с этим областное УНКВД тесно контактировало с разведотделом Северного флота, планировало и проводило совместные операции»[246].
Когда началась война
По утверждению историка Виктора Федорова, «забросками групп в тыл противника занимались в УНКВД Мурманской области разведотдел, который был ориентирован в основном на Северную Норвегию, и Четвертый отдел (диверсии, организация и руководство боевой деятельностью истребительных батальонов и партизанских отрядов), отвечавший за финское направление. В задачи групп входили разведка и диверсии в тылу немецких и финских войск, захват „языков“, минирование дорог, уничтожение небольших гарнизонов, военных объектов и линий связи, а также отвлечение фронтовых частей на охрану своих тылов»[247].
На самом деле еще до создания 4-го отдела УНКВД начало заброску разведывательно-диверсионных групп и отрядов на территорию Финляндии. Все дело в том, что линия фронта на мурманском направлении проходила достаточно близко от старой (довоенной) границы Финляндии.
Уже в июле 1941 года УНКВД стало формировать и направлять в тыл врага разведывательно-диверсионные группы, которые должны были нарушать автомобильные сообщения на территории врага, регулярные перевозки в его тылу; выводить из строя военные объекты; взрывать штабы, склады и базы вооружения, боеприпасов, ГСМ, продовольствия и другого имущества; разрушать линии связи на шоссейных и грунтовых дорогах, узлы связи и электростанции в населенных пунктах[248]. Об этом в очерке, который был опубликован в 2014 году, сообщил Геннадий Гурылев.
В другой своей публикации (датированной 1995 годом) этот же автор утверждает: «Уже в августе 1941 года УНКВД совместно с разведкой Северного флота была подготовлена первая оперативно-чекистская группа и в сентябре того же года высажена с подлодки на побережье Норвегии. Перед разведчиками ставились задачи по сбору сведений о продвижении фашистских войск и воинских грузов, изучению политической обстановки в этих районах, подготовке мест для высадки десанта»[249].
Федор Федоров указал, что в 1941 году «сотрудники госбезопасности совместно с пограничниками и военной разведкой совершили 24 операции за линией фронта». Также он процитировал изданную 27 ноября 1941 года директиву командования 3-го корпуса финской армии, который пытался наступать в направлении Мурманска. В ней шла речь о противодействии партизанским отрядам. На самом деле речь шла о борьбе с разведывательно-диверсионными группами, т. к. партизанские отряды на Кольском полуострове начали действовать лишь с лета 1942 года.
«Русские уделяют большое внимание действиям партизанских отрядов. Они стараются нарушить движение транспорта и отвлечь вооруженные силы на охрану тыла… В деревнях… партизаны стараются уничтожить расположенные там финские гарнизоны. Чтобы расстроить движение, они организуют засады и даже минируют дороги, сжигают машины и т. п. Нападают на тыловые укрепленные пункты с целью уничтожения там складов и караульных частей»[250].
Справедливости ради укажем, что часть разведывательно-диверсионных групп противник не сумел обнаружить, и они без потерь вернулись в советский тыл. Так, 21 июля 1941 года в район Луостари была направлена группа из 7 человек под командованием старшины Клименко. Перед ней была поставлена задача выяснить месторасположение аэродрома и бензохранилища. Также им было приказано в окрестностях этих объектов заминировать дорогу и перерезать провода телефонной связи в случае их обнаружения. Группа выполнила приказ.
31 августа 1941 года группа численностью 10 человек под командованием Силина была отправлена в район Луостари – Салпиярви. Задача: установить места дислокации подразделений противника, складов боеприпасов и продовольствия, а также захватить в плен и доставить в Мурманск финского солдата.
В начале сентября 1941 года две группы должны были установить силы противника в районе местечка Талвикюля и их расположение на высоте Савляувар. С поставленными задачами обе группы успешно справились.
27 сентября 1941 года группа из 7 человек под командованием Михненко должна была собрать информацию о районах Луостари, Салмиярви (никелевые рудники) и Петсамо.
В ноябре 1941 года в тыл противника была направлена группа из 30 человек. Они обнаружили и нанесли на карту два аэродрома, а также места замаскированных стоянок, выяснилаи количество базирующихся там самолетов, после чего вернулись на базу[251].
Партизанские отряды
В первые месяцы войны было сформировано 12 партизанских отрядов общей численностью 720 человек. Их планировалось использовать в случае оккупации территории области противником. Правда, фактически существовали они лишь на бумаге. Большинство бойцов даже не было знакомо друг с другом. Многие, если они не были включены в состав истребительных батальонов или полков народного ополчения, не прошли начальной военной подготовки. К тому же были серьезные проблемы со снабжением таких отрядов оружием, боеприпасами и продуктами питания[252]. Поэтому реальная боеспособность таких подразделений была минимальной.
Осенью 1941 года начальник 4-го отдела лейтенант Чижиков доложил начальнику УНКВД майору Алексею Ручкину:
«До сих пор состав партизанских отрядов в связи с призывом в РККА менялся по нескольку раз. Считаю необходимым поставить вопрос перед Военным Советом о бронировании для партизанских отрядов хотя бы командно-политического состава – командир-комиссар отряда.
Ни в одном районе, за исключением Мончегорского, до сегодняшнего дня базы не созданы. Забронированные продукты, обмундирование и взрыввещества находятся на складах торгующих организаций. Закладка баз тормозится из-за того, что неясно, кто будет оплачивать стоимость продуктов и имущества, необходимых для партизанских отрядов. Этот вопрос необходимо решить на Военном Совете в ближайшее время, т. к. во всей работе этот вопрос занимает центральное место».
Комплектование партизанских отрядов, однако, несмотря на отсутствие баз и вооружения, 4-й отдел УНКВД Мурманской области активно продолжал. Производилась разведка местности, рылись ямы для будущих продовольственно-вещевых баз, намечались кандидаты на курсы радистов, саперов-подрывников. Готовились конспиративные квартиры.
С 5 по 20 января 1942 года в Мурманске сотрудники 4-го отдела УНКВД провели сбор для командиров и комиссаров 12 партизанских отрядов по 110-часовой программе и трехдневный подвижной лагерь с задачей «дать командно-политическому составу необходимые военные знания по тактике и методам действий в условиях Заполярья».
Тактическая подготовка проводилась в трехсуточном лагере в условиях дня и ночи: 25-километровый марш на лыжах по резкопересеченной местности, выбор и оборудование места для ночлега, правила разведения костров для приготовления пищи и отдыха, маскировки их от наземного и воздушного наблюдения. В ходе стрелковой подготовки будущих партизанских вожаков познакомили с иностранными образцами оружия, состоящими на вооружении финской и германской армий, и правилами обращения с ними.
Среди тем тактической подготовки были: служба связного-посыльного, служба наблюдателя, служба секрета, дозорного, партизанская группа в наступательном бою, в разведке, в ночном поиске, в засаде, в окружении, бой за речную переправу, налет на отдельный дом, занятый противником, оборонительный бой в условиях Заполярья и т. п.[253]
В начале февраля 1942 года сотрудники 4-го отдела УНКВД под руководством нового начальника Виталия Романычева (был назначен на этот пост в январе 1942 года) начали подготовку заполярных разведчиков по 133-часовой программе.
Согласно приказу УНКВД № 115 от 19 февраля 1942 года:
«В целях подготовки военных специалистов для партизанских отрядов Мурманской области приказываю:
С 27 февраля 1942 года провести двухмесячные сборы радиосвязистов в пос. Роста из расчета по три радиста на отряд, 10-дневные сборы санитаров в г. Мурманске из расчета по одному санитару на отряд и 8-дневные сборы сапер-подрывников в г. Кировске из расчета по два подрывника на отряд».
Начальниками означенных сборов были назначены офицеры 4-го отдела Васютин, Лысов и Панфилов. Ответственность за общую организацию курсов и проведение их возлагалось на начальника 4-го отдела.
Готовились к этим сборам заранее. Еще в начале февраля во все райкомы и горкомы ВКП(б) области (13 адресов) было доставлено типовое письмо, подписанное Виталием Романычевым:
«В феврале – марте сего года предполагается проведение 45-дневного сбора радиосвязистов партизанских отрядов области.
В связи с этим просим вас отобрать по 3 человека из состава каждого отряда, желательно знакомых с радиотехникой. Намеченные товарищи должны быть сообразительными, физически здоровыми, с хорошим слухом, легкой рукой, на которых имеется твердая бронь от призыва в РККА.
При выезде на сбор они должны иметь:
Винтовку-карабин системы „Маузер“, 50 боевых патронов, патронташ, противогаз, индивидуальный пакет, лыжи с палками, компас, бинокль, карандаши (простые, синий и красный), линейку, белую бумагу или тетради (6 шт.), ножик, кружку, ложку и котелок, туалет, вещевой мешок».
Требовалось иметь при себе и теплую одежду: полушубок, валенки, сапоги, ватные брюки, теплые рукавицы, шерстяной свитер, запасную пару белья. «О дне выезда будет сообщено дополнительно».
Курсы радистов-операторов начали действовать в начале марта. Их начальником был назначен лейтенант госбезопасности Лысов, потом его сменил младший лейтенант госбезопасности Харебин. Программа обучения была рассчитана на 511 учебных часов. Из них 409 часов – спецзанятия по связи. Учебный день занимал 10 часов, плюс два часа самоподготовки.
С 28 февраля по 8 марта 1942 года в городе Кировске тем же 4-м отделом под непосредственным руководством лейтенанта госбезопасности Панфилова были проведены 8-дневные сборы по подготовке партизанских саперов-подрывников. В них участвовали 16 человек. Подрывному делу курсантов обучал начальник рудника комбината «Апатит» Геннадий Васильевич Бикин, а по всякого рода сооружениям – заместитель директора комбината Сергей Николаевич Порошин. Преподавал также начальник инженерной службы штаба Погранвойск НКВД старший лейтенант Павлюк.
Было проведено 62 учебных часа, из которых 24 были заняты подрывным делом, а 16 – техникой устройства заграждений. Ввиду запрещения вырубок в районе города практические занятия по разного рода постройкам и сооружениям проводились в 16–18 км от города (район станции Титан), откуда шли на лыжах в походном снаряжении. Все другие практические работы производились в радиусе 5–7 км от города.
С 1 по 11 марта 4-й отдел организовал в Мурманске 10-дневную подготовку санитаров-инструкторов для девяти партизанских отрядов. Часть санитарных работников готовили в стенах действующих медучреждений.
В разработке программ для подготовки партизанских кадров, да и в подготовке как таковой самое активное участие принимал начальник 2-го отделения 4-го отдела УНКВД Сергей Куроедов – будущий командир партизанского отряда «Советский Мурман»[254].
А что у вас, ребята, в вещмешках?
Боец разведывательно-диверсионной группы Г. Г. Парыгин, вспоминая о рейдах в тыл противника, написал: «…Из провизии в вещмешках сухари, консервы, масло, сахар. Питаться надо строго по норме: один сухарь на обед, меньше в завтрак и ужин. Кто придерживался нормы, того весь поход голод не мучил».
О нормах питания во время рейдов можно узнать из документа «Расчет количества сухого пайка для ДРГ 4 отдела УНКВД в составе 23 человек, следующей в тыл противника на 22 суток для выполнения боевого задания». В нем указана суточная норма продуктов: «1. Масло сливочное – 100 г. 2. Сухари – 540 г. 3. Хлеб – 900 г. 4. Консервы рыбные/мясные – 120 г/200 г. 5. Сахар – 100 г. 6. Водка – 100 г. 7. Табак – 20–25 г. 8. Спички и курительная бумага – соответственно 6 коробок и 7 книжек в месяц на 1 человека». Также на всех было выдано 18 банок сухого спирта, 2 килограмма печенья и килограмм конфет.
Однако рейды были длительными. А рацию, винтовку, патроны, мины и гранаты на базе не оставишь. И бойцы вынуждены были ограничивать запас продуктов, который брали с собой. К тому же обычно походы затягивались дольше запланированного срока. Поэтому боевые приказы уходящим в рейды требовали: «Продукты питания расходовать строго по нормам суточного довольствия на бойца». Преждевременное расходование спецпайка, в том числе на базе, считалось одним из самых грубых нарушений дисциплины.
Вооружение разведчиков было разнообразным: ручные пулеметы, советские, немецкие или финские автоматы и винтовки, пистолеты «ТТ», револьверы и наганы, противотанковые и ручные гранаты, противопехотные мины, взрывчатка и горючая смесь – все это использовалось в зависимости от характера поставленных задач. В рейде бойцы были, как правило, одеты в советскую военную форму. Если требовала обстановка, некоторые облачались в финскую, но это происходило редко.
С медикаментами и перевязочными средствами также были проблемы. Например, разведгруппе из 23 человек, направлявшейся в тыл противника на 19 суток, в соответствии с нормативами на каждого бойца выдали по перевязочному пакету, порошку аспирина и порошку от кашля. Санитару – 5 широких бинтов, 200 граммов ваты, 100 грамм – йода, флакон нашатырного спирта, банку вазелина, 2 банки бороментола и 5 пробирок салола. С учетом того, что во время рейда были раненные и обмороженные, то этого набора было явно недостаточно[255].
Приложение
Сов. секретно.
БОЕВОЙ ПРИКАЗ
командиру группы мл. лейтенанту тов. ВАСИЛЬЕВУ
и пом. ком. группы по политчасти тов. АБРАМОВУ
№ 00-1
6 января 1943 г. г. Мурманск.
карта 1: 100000 – 36 г.
Листы 0 36-13-14
0 36-23-24
0 36-25-26
I.
1. Командиру группы мл. лейтенанту тов. Васильеву и пом. ком. группы по политчасти тов. Абрамову с группой бойцов в количестве 19 человек 12 января 1943 г. выступить в пос. Слюдоразра6отка, куда прибыть 16 января 1943 года.
2. В пос. Слюдоразра6отка пробыть 25 суток. За это время сделать два выхода в тыл противника с задачей:
II.
Первая задача:
1. Выйти на шоссейную дорогу Коски – Ноусу в районе безымянных озер (7250), организовать засаду, захватить «языка» (офицерский состав) и документы из штабных и легковых автомашин противника.
2. По пути следования к шоссейной дороге вести поиски контрольных лыжней, проложенных патрульно-разведывательными подразделениями противника.
З. Маршрут движения – пос. Слюдоразработок (8290), с.-в. скаты горы Васовара (7204), восточная оконечность озера Муоткасельянлампи (6898), безымянное озеро (6292), с.-з. скаты г. Паловара (5680, 5682), с.-з. скаты г. Паторитилавара (5476), район безымянных озер (5272).
4. Время для выполнения задания 10 суток. По пути отхода уничтожать мелкие группы противника.
Вторая задача:
1. Выйти на контрольную лыжню противника в районе реки Тунтса-Йоки (ур. Киекосуванто) (4672), организовать засаду, захватить документы, «языка» из офицерского состава и лиц полевой жандармерии.
2. Маршрут движения: пос. Слюдоразработок (8290), г. Ристивара, оз. Ванту-Ярви (6680), развилка реки Ватсилан-Йоки (6476), г. Кеткойва (5274), река Тунтса-Йоки в районе урочища Кискосуванто (4672).
З. Время для выполнения задания 7 суток.
III.
1. После выполнения первой задачи отойти в пос. Слюдоразработок на 5-суточный отдых.
2. Пропуск и отзыв для действия в тылу противника получить в пос. Слюдоразработок.
З. Связь с 4-м Отделом УНКВД МО поддерживать по рации типа «Белка». Для посылки радиограмм установить время в 4 час. 00 мин.; в _ час. _ мин.; в _ час. _ мин.
4. Продукты питания расходовать строго по нормам суточного довольствия на бойца.
IV.
Мл. лейтенанту Государственной безопасности тов. ГУСЕВУ и сержанту государственной 6езопасностн тов. ГАЛАЕВУ сопровождать группу до пос. Слюдоразработок и ждать ее возвращения.
Зам. начальника УНКВД МО, нач. 4 отдела
капитан Государственной безопасности (Курылев)
«Согласен» начальник Управления НКВД Мурм. обл.
майор Государственной безопасности (Ручкин)
Источник: Отныне не секретно. «…О них в те годы не говорили…». – Мурманск, 1995. – С. 223.
Глава 14. Орловская область
В 1941 года Орловская область занимала большую площадь, чем сейчас. В частности, в нее входила Брянская область и несколько районов Липецкой области (образована в январе 1954 года).
28 августа 1941 года начальник УНКВД по Орловской области Фирсанов сообщил в Москву: «Доношу, что 4-й отдел УНКВД сформирован (укомплектован начальствующим и основным оперативным составом полностью) и приступил к работе. Большинство работников 4-го отдела выехало к фронту (Брянск), там образован оперативный штаб по организации и руководству деятельностью партизанских отрядов и диверсионных групп».
«Установлена связь с восемью партизанскими отрядами, находящимися в тылу врага, подготовлено 28 связников и переброшено в тыл врага 16 разведчиков. Переброшена в тыл группа, прибывшая из Москвы.
Вновь созданы и вооружены два отряда в Выгоничском районе».
«В области работают две школы по подготовке диверсантов.
Подготовлено через школы в г. Орле 50 инструкторов, 135 диверсантов, часть которых направлена для переброски за линию фронта, остальные – в тыловые районы для размещения.
Брянская школа № 29 выпускает свыше 150 человек. Все подготовленные в школе снабжены необходимым комплектом взрывчатых веществ, изготовленных школой.
Для снабжения партизан в городах Орле, Орджоникидзеграде организован выпуск бомб (системы Мильса), всего изготовлено 2400 штук.
28 августа 4-м отделом разведаны и сообщены штабу фронта данные о противнике на территории некоторых районов области, о базах противника, аэродромах и концентрации танковых колонн, расположении в Клетнянском районе крупного штаба.
Деятельность отрядов:
отряд партизан Дубровского района с группой красноармейцев в райцентре Дубровка совершил налет на помещение штаба, забросал гранатами и бомбами;
Рогнединский отряд 23 августа провел нападение на две легковые машины, одну сжег бутылками и пять немцев убил, другую захватил и двух немцев взял в плен, отбил мотоцикл.
Рогнединскому отряду стало известно, что бывший германский военнопленный колхозник Макаров выдал немцам расположение минного поля, которое они разминировали. Бойцы отряда сотрудники милиции Пушкарев, Рябчиков ночью проникли в тыл, разыскали предателя, привели в отряд».
О судьбе предателя ничего не сообщалось, но высока вероятность того, что его расстреляли.
«Группа партизан Выгоничского района в районе Почеп взорвала склад с боеприпасами»[256].
С декабря 1941 года по ноябрь 1943 года, когда аппарат Управления НКВД-НКГБ по Орловской области находился в городе Ельце, в тыл противника с задачами разведывательного и диверсионного характера было переброшено 164 группы и 44 разведчика-одиночки. Были также созданы оперативно-чекистские группы при партизанских отрядах[257].
На территории Брянской области
Подготовка к возможной оккупации территории современной Брянской области (была образована в 1944 году путем выделения ряда районов Орловской области, ранее входивших в Брянскую губернию) началась в первые месяцы войны. В населенных пунктах формировались истребительные батальоны, для которых создавались базы в лесных массивах. В августе 1941 года они были подчинены 4-му отделу УНКВД по Орловской области. По мере захвата территории противником в августе – октябре 1941 года истребительные батальоны трансформировались в партизанские отряды. Правда, в реальности большинство из них оказались небоеспособными.
Одна из причин – противнику удалось обнаружить и захватить часть складов, а оставшихся запасов хватило лишь на небольшой срок. Другая причина – допущенные при формировании партизанских отрядов ошибки, а вернее, преступная халатность. Будем называть вещи своими именами. А как иначе охарактеризовать такой эпизод: при организации одного из партизанских отрядов «работник УНКВД пошел на пересыльный пункт 40-й армии, отобрал из дезертиров и окруженцев 50 „добровольцев“ и зачислил их в партизаны. При отборе от них клятвы партизана 25 человек не захотели принимать, заявив, что в партизаны они ни за что не пойдут… При наличии на складе автоматов, полуавтоматов и пулеметов отряд вооружили английскими винтовками при 10 патронах… Ни карты, ни бинокля, ни компаса отряду не дали…»[258]
Были и другие случаи, когда в партизанские отряды попадали случайные люди, да и дисциплина в формированиях хромала. Вот несколько цитат из документов, датированных июнем 1942 года. «От безделья отряд потерял всякий облик дисциплинированного партизанского отряда. Кроме семейственности, никаких признаков дисциплины». «Партизаны… считали, что они будут действовать на месте самостоятельно, выдвинув из своей среды командира отряда… Отряд… считает, что требуемая от отряда дисциплина необязательна, что они не воинская часть…» «Назначенный командиром отряда, взятый из… пересылочного пункта Минченко, назвавшийся лейтенантом, оказался сержантом и через 2 недели был арестован за самовольный расстрел партизана»[259].
Городской партизанский отряд
На территории Орловской области одним из первых был создан Брянский городской партизанский отряд численностью 167 человек. Он был сформирован 4-м отделом УНКВД по Орловской области, Брянским ГК ВКП(б) и горотделом НКВД в августе – сентябре 1941 года в основном из рабочих брянских промышленных предприятий, железнодорожного узла, городского советско-партийного актива и частично из военнослужащих, вышедших из немецкого окружения. Вооружение отряда на момент формирования: «винтовок – 167 шт., пулеметов ручных – 2, гранат – 25 шт., тола – 25 кг, аммонита – 25 кг».
Командиром отряда был назначен секретарь Брянского горкома партии Дмитрий Кравцов (Кравцев), который непосредственно принимал участие в организации партизанского отряда совместно с начальником Брянского горотдела НКВД Василием Суровягиным. Начальником штаба был назначен Анатолий Щекин, помощник секретаря Брянского горкома ВКП(б). Он же выполнял обязанности комиссара отряда. «Данный отряд разбит на 5 групп, командирами которых являются: Анатолий Щекин (помощник секретаря Брянского горкома ВКП(б)), Михаил Дука (председатель завкома Брянского мясокомбината), Анатолий Коростелев, Павлов, Петр Соловьев».
Впоследствии указанный отряд разукомплектовали и на его базе создали два самостоятельных отряда. 1-м отрядом продолжал командовать Дмитрий Кравцов. Командиром 2-го отряда был назначен Анатолий Щекин. Отрядам были определены зоны деятельности, и каждый из них ко дню оккупации Брянского района находился на своих базах. В это время отряд Кравцова значительно пополнился за счет рабочих, служащих и советско-партийного актива предприятий и учреждений города. К концу декабря 1941 года отряд насчитывал в своих рядах 244 человека.
14 декабря 1941 года Дмитрий Кравцов при загадочных обстоятельствах погиб в бою с немецко-фашистскими оккупантами. Его именем был назван партизанский отряд, которым он руководил. Отряд возглавил Михаил Дука[260].
Разведшкола
В августе 1941 года в Ельце, где располагался эвакуированный из Орла аппарат областного управления НКВД, была организована школа по подготовке кадров для зафронтовой работы: радистов, подрывников, снайперов, разведчиков, заместителей командиров отрядов по разведке, переводчиков, шифровальщиков, санинструкторов.
Осенью 1941 года ее перебазировали в город Задонск (Липецкая область), на территорию Рождество-Богородицкого мужского монастыря. Ее замаскировали под пожарную часть, которая раньше располагалась на территории монастыря.
Курс подготовки в разведшколе был предельно сжат – первые группы ушли на задание через месяц усиленной учебы. Ниже монастыря, ближе к реке Дон, был расположен полигон для отработки полученных бойцами навыков. Там производили закладку взрывчатки под рельсы и учебные взрывы поездов, стрельбы, отработки приемов рукопашного боя. Нынешний мост через Дон стоял и тогда на этом же месте, и он тоже служил диверсантам объектом для тренировок. Там они учились закладывать взрывчатку для подрыва мостов. Огромное внимание уделялось изучению теории. Будущие разведчики изучали все необходимое для разведывательной и диверсионной деятельности.
С конца 1941 года Задонской разведывательно-диверсионной школой руководил Тимофей Ноур, прозванный за пытливый, аналитический склад ума «Аналитиком». Перед войной он работал в 1-м отделении, потом в 3-м отделении 2-го отдела, в контрразведывательном и секретно-политическом отделе УГБ УНКВД по Рязанской области. Когда началась война, ему поручили формировать партизанские отряды в Данковском районе (сейчас территория Липецкой области).
По свидетельству выпускника спецшколы Наума Федорова, Тимофея Ноура побаивались инструкторы и уважали курсанты.
«Всегда чисто выбрит, в отглаженной форме и начищенных до блеска сапогах, он производил впечатление аккуратиста. Быстрый в движениях, он и решения принимал мгновенно.
Иногда наблюдал за занятиями по физической подготовке. Увидит, что кто-то слабоват, с трудом подтягивается на перекладине, быстро подойдет, и вот уже его тело полтора десятка раз легко взмывает вверх, – вспоминал Наум Федоров. – „Вот так надо владеть своим телом!“ – скажет и уйдет. То покажет, как надо броском уложить на землю противника. А как он стрелял! На полигоне курсанты учились вести огонь из советского и немецкого стрелкового оружия. Не у всех получалось поразить мишени. Некоторые говорили, что виноват во всем „шмайсер“ или револьвер. И тогда он показывал, что оружие здесь ни при чем»[261].
Учебный центр действовал до конца 1943 года. За время его существования было подготовлено 164 группы и отряда и 94 одиночных разведчика[262].
Дорога в один конец
Эффективность и уровень работы 4-го отдела УНКВД по Орловской области и Четвертого управления НКВД СССР весной 1942 года иллюстрирует рассказанная ниже история. Оговоримся сразу: хотелось бы верить, что произошедшее – драматическое стечение обстоятельств, а не следствие уровня профессиональной подготовки сотрудников центрального и областного подразделений, которые за 10 месяцев войны должны были чему-то научиться.
В апреле 1942 года выяснилось, что в Орле у 4-го отдела УНКВД по Орловской области нет агентуры. Вернее, она есть, но от нее невозможно получить информацию о том, какие части и соединения противника находятся в городе и в его ближайших окрестностях. Поэтому в Москве было принято решение направить в город сотрудников УНКВД. По непонятной причине, вместо того чтобы назначить сотрудников для выполнения этого задания, руководство Управления объявило, что нужны добровольцы. Вызвалось двое: младший лейтенант госбезопасности Иван Воробьев и сержант Павел Алексахин. Место службы первого неизвестно, но, судя по косвенным данным, он не был сотрудником 4-го отдела, а второй служил «в группе по охране секретарей обкома партии».
Много лет спустя после окончания войны Павел Воробьев написал воспоминания, которые так и не были опубликованы, где есть такая фраза: «Других добровольцев в Управлении НКВД по Орловской области не оказалось, поэтому наши кандидатуры были одобрены, о чем сообщили в Наркомат». Так была сформирована группа «Дубровцы».
После этого их вызвали в Москву, где в течение 10 суток готовили к выполнению задания в тылу противника. Инструктировал их лично Павел Судоплатов. «Задание сформулировал четко и лаконично: собрать в Орле достоверную военную информацию о силах вермахта и их передислокации, об оккупационном режиме, о положении и настроениях населения, добытые сведения доставить в Центр». А дальше начинается самое интересное. Во-первых, выяснилось, что в Четвертом управлении НКВД СССР нет «свежей» информации о ситуации в городе. Во-вторых, нет возможности изготовить документы «прикрытия». Теоретически их можно было сделать, но непонятно, какие именно. А в годы войны существовал такой порядок, что все добытые трофейные удостоверения личности, различные справки, пропуска и т. п. бойцы разведывательно-диверсионных групп после возвращения из-за линии фронта сдавали в 4-е отделы. Периодически издавались приказы, обязывающие добывать такие документы. Поэтому «коллекция» регулярно пополнялась. В очередном таком пополнении были обнаружены две справки, которые были выданы отпущенным из немецкого плена красноармейцам. Согласно разработанной «легенде», бойцы группы «Дубровцы» должны были изображать как раз таких бывших военнопленных. Непонятно, правда, зачем этим людям понадобилось идти в Орел, а не в родную деревню.
После этого они вернулись обратно в Елец, где в то время находилось областное управление. Там тоже не было «свежей» информации об оперативной обстановке в городе. Первоначально «Дубровцев» планировалось через линию фронта перебросить на самолете. Дело в том, что на территории Орловской области были районы, которые полностью контролировали партизаны. Там, среди прочего, были оборудованы лесные аэродромы. На один из них и должен был приземлиться самолет, на борту которого находились чекисты. Но из-за того, что в районе приземления немцы начали проводить карательную операцию против партизан, аэродром оказался «вне зоны доступа». Так как дата вывода в тыл противника была утверждена в Москве, было принято решение сбросить «Дубровцев» с парашютами. Правда, никто из них не имел опыта парашютных прыжков. Времени на тренировки не было, обошлись инструктажем перед посадкой в самолет.
11 июня 1942 года группа благополучно десантировалась в расположение одного из партизанских отрядов. Правда, выяснилось, что попасть в Орел через брянские леса крайне трудно: районы партизанских баз были блокированы немецкими частями и полицейскими отрядами. Поэтому «Дубровцы» решили пробираться в город окружным путем, через Курскую область, а это в три раза длиннее.
Шли только ночами. Ориентируясь по карте, преодолевали по 20–25 километров за ночь. Разведчики неоднократно подвергались смертельной опасности. В Михайловском районе один из чекистов, некий Казаков, которого «Дубровцы» знали только по служебной переписке, заподозрил в них немецких агентов и уже готовил арест с последующим расстрелом. Выручила случайная встреча с хорошим курским знакомым Воробьева Алексеем Жариковым, они вместе учились в московской школе НКВД.
Узнав о «легенде», которую планировали использовать «Дубровцы», Алексей Жариков заявил, что это гарантированный провал. Их бы задержали как подозрительных лиц и в лучшем случае отправили бы в лагерь военнопленных, а в худшем решили бы, что они партизаны, которые хотят проникнуть в Орел.
Поэтому Алексей Жариков предложил использовать подлинные документы жителей города. Плюс нужно было решить проблему с местом их проживания в Орле. Через несколько дней он добыл две справки, где было указано, что их предъявители ездили в Курскую область за зерном. Он же рекомендовал обратиться к жительнице Орла Марии Ушаковой.
Эта женщина до войны работала заведующей столовой Орловского педагогического института. По какой-то причине (возможно, как социально чуждый элемент) ее исключили из рядов ВКП(б), но обиды она не держала, настроена была очень патриотично и горела желанием включиться в борьбу с оккупантами. Мария Антоновна предоставила Ивану и Павлу, представившимся партизанами, свой дом на ул. Левый берег Орлика. Месяц он служил местом дислокации группы. В своих квартирах появляться, конечно, было опасно – соседи знали об их принадлежности к НКВД.
Несмотря на тяжелейшие условия работы, «Дубровцы» не только восстановили связь со своей агентурой, но и привлекли к сотрудничеству новых помощников, причем это были люди, от которых меньше всего ожидали содействия. Так, однажды Воробьев столкнулся с К., в аресте которого за антиобщественные высказывания и хранение оружия он лично принимал участие, то есть теперь Иван не исключал, что К. может на него донести. Однако тот пригласил Воробьева к себе домой, накрыл стол с немецким шнапсом и рассказал, что немцы угнали жену в Германию, убили брата, и он остался один. Свою готовность мстить фашистам новый агент подтвердил обязательством, которое по собственной инициативе написал… своей кровью. К. внедрился в бургомистрат города и собрал важную документальную информацию о транспортных перевозках немцев и строительстве ими Орловского укрепрайона (после освобождения Орла с учетом результатов работы по заданиям разведки К. был принят на работу в 4-е управление НКВД СССР, а службу закончил в звании полковника).
В конце июля 1942 года группа «Дубровцы», выполнив задание, вышла из Орла, добралась, совершая за ночь переходы примерно по 40 километров, до партизанского отряда в Михайловском, а затем была самолетом эвакуирована за линию фронта.
Спустя много лет Иван Воробьев подвел такие итоги деятельности спецгруппы «Дубровцы»: «Ни один из агентов, на связь с которыми мы с Алексахиным выходили и работали в июле 1942 года, нас не предал. Напротив, только благодаря агентуре мы выполнили свое задание, нужная центру информация неоднократно передавалась в Москву. Только после войны мы узнали, что нас посылали в Орел с заданием ГКО и Ставки для получения достоверных данных о намерениях немецкого командования на летнюю кампанию 1942 года. Из отчетов группы „Дубровцы“ центру делался вывод: систематическая передислокация немецких сил через Орел в южном направлении и создание укрепрайона в районе Орла указывают на то, что в 1942 году главный удар вермахт нанесет не на Москву, а на юг».
За выполнение этого задания Иван Воробьев был награжден орденом Красной Звезды, а Павел Алексахин – медалью «За боевые заслуги»[263].
Подводя предварительные итоги
В начале июля 1943 года УНКГБ по Орловской области направило в Четвертое управление доклад № 1–4/67 об агентурно-диверсионной работе 4-го отдела Управления в тылу врага. В документе, в частности, сообщалось:
«4-й отдел УНКГБ по Орловской области, созданный в дни начала оккупации противником территории западных районов Орловской области и строивший первоначально свою работу [в основном] на организации партизанского движения, сосредоточивал свое внимание вместе с тем и в направлении организации массовой переброски за линию фронта своих агентурно-диверсионных кадров с задачей по разрушению коммуникаций противника в его тылу…
При отделе с первых дней его работы были организованы две спецшколы по подготовке диверсионных кадров, действовавшие в городах Орле и Брянске. С занятием войсками противника этих городов Брянская школа была упразднена, а Орловская – продолжила свою работу в г. Задонске до июня 1942 года.
В спецшколах и на базе отдела прошли обучение подрывному делу около 1000 человек, подобранных аппаратом отдела через партийно-советские и наши периферийные органы, организованных в группы и переброшенных в разное время за линию фронта с заданиями по разрушению как ближних, так и сравнительно отдаленных вражеских коммуникаций, таких, например, как: Брянск – Орел (железная дорога и шоссе), Брянск – Рославль, Орел – Курск, Брянск – Середина-Буда (Киевская железная дорога), Орел – Мценск (железная дорога и шоссе) и др.
Всего с начала организации диверсионно-подрывной работы в тылу врага (сентябрь 1941 г.) до момента реорганизации отдела (июнь 1942 г.) было сформировано на базе отдела и переброшено через линию фронта 300 диверсионно-разведывательных групп обшей численностью 800 человек.
За этот же период группами подорвано 7 железнодорожных эшелонов с 73 вагонами-платформами с военной техникой и живой силой противника, 39 грузовых автомашин с живой силой и разными военными грузами, 4 деревянных моста, 3 склада, при этом уничтожено около 260 солдат и офицеров противника…»
Очень скромные результаты по сравнению с деятельностью спецгрупп других УНКВД.
«…Одновременно с этим диверсионно-разведывательными группами во многих пунктах оккупированной противником территории перерезывалась телефонно-телеграфная связь, в 80 местах на различных железных и шоссейных дорогах, большаках и на разных участках произведено минирование, результаты которого установить в то время не представлялось возможным…»
Высока вероятность того, что ущерб для противника был минимальным. Далее авторы документа пытаются объяснить низкую эффективность деятельности отдела.
«Характеризуя показатели диверсий за этот период, следует отметить, что тогда отдел практически не располагал еще возможностями связи с забрасываемыми за линию фронта своими группами ни по радио, ни с помощью каких-либо других реальных средств, и на практике в этом вопросе, как правило, рассчитывал на обратное их возвращение из тыла врага через линию фронта. Из общего количества переброшенных во вражеский тыл групп возвратились с задания 90 групп».
Соответственно, за линией фронта осталось 210 групп, и судьба большинства из них осталась неизвестной. Правда, авторы доклада были настроены оптимистично и верили, что большинство из бойцов разведывательно-диверсионных групп остались живы:
«Хотя часть из них и выполнила задание, осталась все же на оккупированной территории из-за трудностей перехода через линию обороны противника. И поэтому, естественно, эти группы, не имея связи с нами, отдавались сами себе и если и действовали, то прибегая к диверсиям малозначительным, не наносившим серьезного ущерба врагу, как, например, перерезывание телефонно-телеграфной связи в неуязвимых местах, минирование в местах, где не было движения вражеских войск, и т. п. Большинство же таких групп влилось в партизанские отряды, действующие сейчас в районах севернее и южнее г. Брянска».
Начиная с июня 1942 года количество выведенных в тыл противника групп резко сократилось.
«За прошедший год с июня 1942 г. по июнь 1943 г. организованы и действовали 63 диверсионно-разведывательные и спецдиверсионные группы с 239 участниками».
Зато эффективность их деятельности резко возросла. Хотя, может быть, благодаря тому, что большинство из них было радиофицировано, они смогли регулярно докладывать в Центр о своих успехах.
«Проводя операции за истекший год на важных в военно-стратегическом отношении коммуникациях врага на оккупированной им территории перед Брянским, Центральным и Западным фронтами, группы пустили под откос 67 железнодорожных эшелонов противника, что подтверждается результатами проверки, произведенной через разведывательную агентуру нашими оперработниками, действующими в тылу врага.
В составе этих эшелонов оказались взорванными и разбитыми: 705 вагонов и платформ с танками, автомашинами, орудиями, мотоциклами, частично с живой силой и боеприпасами; 301 вагон и платформа только с боеприпасами; 171 вагон только с живой силой; 101 платформа и цистерна с горючим; 36 платформ с авиационными моторами и разобранными самолетами; 37 вагонов с продовольствием, снаряжением и другим разным грузом.
В числе 67 пущенных под откос вражеских эшелонов подорвано: 12 – с неустановленным количеством вагонов и платформ в них, 6 – с разной военной техникой, 4 – с живой силой, 1 – с боеприпасами, 1 – с продовольствием и 1 – со стройматериалами, 5 – с неустановленным грузом…
В диверсионно-подрывных операциях под обломками взорванных поездов убито и ранено, по ориентировочным и неполным подсчетам, отражающим лишь то, что можно было установить, около 1500 солдат и офицеров противника».
Далее авторы документа подвели итоги деятельности 4-го отдела за два года войны.
«Таким образом, итоги диверсионно-подрывной работы по тылам противника, проведенной оперативным и агентурно-диверсионным составом 4-го отдела за период с начала его организации по 1 июля 1943 г., характеризуются следующими показателями: пущено под откос с военной техникой, живой силой, боеприпасами, горючим, продовольствием, снаряжением и другими военными грузами 74 железнодорожных эшелона противника; уничтожено путем поджогов и взрывов: 2 завода, 1 автобаза, 2 парокотельные станции, 1 торфяная база, 1 железнодорожная водокачка, 13 деревянных мостов, 1 паровая мельница, 3 военных склада, 30 мотоциклов; разбито путем минирования: 75 автомашин с живой силой, боеприпасами и другими грузами, 2 автодрезины.
Из организованных 74 крушений вражеских железнодорожных эшелонов пущены под откос на коммуникациях: Брянск – Гомель – 27 эшелонов, Брянск – Льгов – 26 эшелонов, Брянск – Орел – 9 эшелонов, Брянск – Киев – 4 эшелона, Брянск – Топливная ветка – 1 эшелон, Брянск – Рославль – 2 эшелона.
Следует отметить, что в результате наших действий на таких железных дорогах, как Брянск – Гомель и Брянск – Льгов, где в период с августа 1942 г. по февраль 1943 г. происходило особенно интенсивное движение железнодорожных составов, временами доходившее до 25 и более эшелонов в сутки, эксплуатационно-пропускная способность этих коммуникаций значительно снижалась, а порой доходила до 4, 3 и даже 2 эшелонов в сутки»[264].
Глава 15. Сталинградская область
Основная задача, которую приходилось решать 4-му Отделу УНКВД по Сталинградской области, впрочем, как и оперативным подразделениям и группам других отделов УНКВД, Особых отделов НКВД армий и фронтов, разведывательных подразделений войск НКВД по охране тыла, заключалась в сборе и передаче в ГКО, Ставку ВГК, военному командованию информации следующей тематики:
• места дислокация, численный состав и вооружение частей и соединений противника;
• места расположения штабов, аэродромов, складов и баз с горючим, боеприпасами и горюче-смазочными материалами;
• строительство оборонительных сооружений;
• режимные, политические и хозяйственные мероприятия немецкого командования и оккупационной администрации.
Диверсионные акции были направлены на:
• дезорганизацию работы железнодорожного и автомобильного транспорта;
• срыв регулярных перевозок в тылу противника;
• нарушение работы линий и узлов связи;
• вывод из строя военных и промышленных объектов, штабов, складов и баз, электростанций и других объектов, имеющих важное значение[265].
В первый год войны
В начале ноября 1941 года сотрудники УНКВД по Сталинградской области приступили к созданию резидентур и диверсионных групп. В областное управление вызывали начальников райотделов милиции совместно с уполномоченными госбезопасности, где проводили краткий инструктаж по организации разведывательной и диверсионно-террористической деятельности с учетом особенностей и стратегической деятельности территорий каждого из районов[266]. Неизвестно, о чем именно рассказывали на таких «лекциях», но вот комплектовать диверсионные группы партийными работниками, сотрудниками органов НКВД и пожарной охраны[267] – не самая хорошая идея. Дело в том, что все они сразу же попадут под подозрение, когда противник оккупирует район, где они проживали и где должны были действовать.
К началу оккупации противником Сталинградской области удалось создать в 26 районах и в самом Сталинграде 126 диверсионно-террористических групп. Большинство из них располагалось в населенных пунктах, вблизи шоссейных и грейдерных дорог, на промышленных предприятиях, узлах связи и т. п.
С разведывательными резидентурами было сложнее. Не был решен вопрос организации регулярной связи. Предполагалось использовать курьеров, но из-за высокой концентрации войск противника перемещаться по области было очень трудно. Было организовано 13 резидентур в Сталинграде, Астрахани, Камышине и крупных населенных пунктах (райцентрах): в Калаче, Урюпинске, Фролово, Серафимовиче, Котельниково, в слободе Михайловская[268].
Согласно директиве УНКВД № 15003 от 21 ноября 1941 года начальникам райотделов НКВД было предписано сформировать разведывательно-диверсионные группы численностью 3–5 человек для работы за линией фронта[269].
Накануне и во время Сталинградской битвы
По утверждению зам. начальника УНКВД Г. Петрухина, 12 сентября 1942 года для организации разведки была создана «оперативная группа чекистов, в которую входило около 100 человек. Руководство группой было возложено на меня. Командный пункт располагался на берегу Волги, в центре города. Часть оперативных работников обслуживала Тракторозаводский и Краснооктябрьский районы, остальные были закреплены для постоянной связи за особыми отделами дивизий и армий Сталинградского фронта.
Основной задачей оперативной группы было обеспечение командования наших войск необходимыми разведывательными данными. В этом важном деле с особой силой проявились замечательные организаторские способности сотрудника УНКВД Андрея Трушина. Решительный и смелый, отлично знавший обстановку в городе, он оказывал неоценимую помощь при подготовке и засылке в тыл противника наших разведчиков. Тщательно, до пунктуальности продумывая каждую деталь, он подробнейшим образом инструктировал наших товарищей накануне перехода линии фронта. Вместе с начальником Особого отдела 13-й гвардейской стрелковой дивизии Б. М. Симоновым Андрей Трушин принимал участие в допросах захваченных в плен гитлеровцев.
У нас имелся подробнейший план города и его окрестностей. На нем мы отмечали расположение наших войск, периодически вносили исправления. План этот, изрядно потершийся, сохранился у меня до сих пор. Мы пользовались им при направлении наших разведчиков в немецкие тылы»[270].
С 23 августа по 15 декабря 1942 года сотрудники 4-го отдела получили и передали сведения о расположении в немецком тылу 22 штабов войсковых частей, в т. ч. штаба Фридриха Паулюса (командующий 6-й армией, которая пыталась захватить Сталинград. – Прим. ред.), 4 аэродромов, 4 радиостанций, 37 мест дислокации военнослужащих и военной техники, 9 линий оборонительных сооружений, 25 артиллерийских батарей, 13 складов с боеприпасами.
Около 300 разведчиков было подготовлено для работы на оккупированной территории области и города. 147 человек переходили линию фронта, добывая информацию и устанавливая связь с разведывательными группами, оставленными в тылу противника[271].
Так, Анна Детистова (Воробьева) добровольно изъявила желание вести разведку в тылу противника. Она 3 раза переходила линию фронта в районе Сталинграда, доставляя оборонявшей город 62-й армии ценные военно-разведывательные данные и сведения о проводимых в городе оккупантами политико-экономических мероприятиях. Выполняя разведывательные задания, обнаружила и сообщила местонахождение 11 штабов немецких воинских частей, 3 аэродромов, 9 артиллерийских батарей, 14 отдельных орудий, 12 районов скопления войск противника и до 50 огневых точек. Действиями авиации и артиллерии значительное количество военных объектов противника, обнаруженных Анной Детистовой, было уничтожено. Позднее работала в составе диверсионной группы, в тылу противника. Была награждена орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Сталинграда».
С августа по сентябрь 1942 года оперативные группы и отряды НКВД уничтожили около 600 немецких солдат и офицеров, пустили под откос 11 эшелонов противника, подорвали более 20 мостов и несколько фашистских складов с горючим и боеприпасами[272].
Разведчицы
В очерке, который был опубликован в 1974 году в сборнике «Так сражались чекисты», бывший начальник УНКВД по Сталинградской области Александр Воронин рассказал о нескольких разведчицах, которые выполняли задания чекистов.
«Нине Лянгузовой было всего 18 лет, когда она пришла к нам с просьбой дать ей возможность выполнить любое боевое задание. Нина несколько раз переходила линию фронта. Она установила расположение 4 немецких воинских частей, 9 зенитных точек, 5 пушек, нескольких мест скопления войск противника. После выполнения одного из заданий при возвращении из вражеского тыла она попала под вражеский обстрел, была тяжело ранена.
Разведчица Дарья Дмитриевна Павлова семь раз бесстрашно переходила линию фронта, добывая важные разведывательные данные. Павлова сообщила нам о местах расположения 18 штабов гитлеровских воинских частей, 5 аэродромов, 15 складов с боеприпасами, 21 батареи, 14 районах сосредоточения танков и другой боевой вражеской техники. Она помогла нашим воинам захватить „языка“. При выполнении боевого задания Павлова была контужена и тяжело ранена.
Зворыкина Мария Ивановна, член КПСС, до войны работала заместителем начальника политотдела совхоза „Красный Октябрь“ Кайсацкого района Сталинградской области. Несмотря на слабое здоровье, она настойчиво просила послать ее для разведывательной работы в тыл врага. По нашему заданию она четыре раза переходила линию фронта и приносила ценные материалы. Мария Ивановна детально разведала и сообщила нашему командованию расположение линии обороны немецких войск в самом городе. Устроившись по заданию органов НКВД на работу в одно немецкое учреждение оккупированной части города, она установила имена четырнадцати изменников Родины и активных пособников немецких оккупантов. В период ликвидации окруженной немецкой группировки Зворыкина вошла в город вместе с передовыми частями советских войск и помогла изъять всех выявленных ею предателей, не дав им возможности скрыться. При выполнении разведывательных заданий Зворыкина неоднократно рисковала жизнью, проявляла, при этом мужество и отвагу.
Мария Петровна Кириченко, уроженка города Ставрополя Куйбышевской области, по национальности цыганка, была членом ВЛКСМ и до прихода оккупантов работала токарем Гмелинской МТС Сталинградской области. Она также добровольно вызвалась вести разведку в тылу противника. Четыре раза переходила она линию фронта и приносила для командования 64-й армии ценные разведывательные данные о противнике. Мария Петровна сумела проникнуть в запретные для населения районы города и собрала подробные сведения о подготавливаемых там гитлеровцами оборонительных позициях.
Все эти отважные советские женщины за свою героическую работу были награждены боевыми орденами.
Успешно помогали нам в разведывательной работе в тылу противника и многие другие замечательные девушки-патриотки.
Свыше ста раз побывали наши разведчики в расположении частей и в тылу у гитлеровцев. Добытые ими сведения немедленно использовались штабами фронтов советских войск. Имея эти данные, наша артиллерия и авиация уничтожала вражеские командные штабы, аэродромы, батареи и огневые точки.
В разведывательной деятельности, как и во всяком бою, не бывает без жертв. Были они и у нас.
Комсомолка Тракторозаводского района Дуся Дмитриева окончила медицинские курсы и работала медсестрой. Вскоре она стала отважной разведчицей. Четырнадцать раз ходила Дмитриева в тыл врага. Однажды, возвращаясь из-за линии фронта, она попала на минное поле и подорвалась на мине. Разведчица нашла в себе силы доползти до раненой подруги, тоже разведчицы, Нади Шуриной и тихо сказала: „Передай маме, товарищам, подругам, что умираю за Родину“. Дуся Дмитриева была награждена орденом Ленина посмертно.
Возвращаясь с задания в тылу врага, подорвалась на минном поле и разведчица Нина Иванова.
Смертью храбрых погибла Лида Алимова. Выполнив очередное задание в тылу врага, Лида переходила линию фронта, но фашисты заметили и обстреляли ее.
При выполнении боевого задания погибли также разведчицы Ханова, Белова, Л. Иванова»[273].
Первый секретарь Сталинградского обкома ВКП(б) (занимал этот пост с 1938 по 1956 год) Алексей Чуянов в очерке «Всегда на посту», который опубликован в том же сборнике, написал:
«Среди разведчиков, которые отважно действовали в тылу противника и не один раз переходили линию фронта, следует упомянуть Н. Н. Лянгузову, А. И. Детистову, Д. Д. Павлову, работницу завода „Красный Октябрь“ Ханову, погибшую при выполнении задания, комсомолок бойцов МПВО А. Фомину, Ситникову, Дененко, Зуеву, Комарову, Воробьеву, разведчиц Тамару Белову и Людмилу Лепилкину. В глубоком тылу противника действовала наша разведчица Т. В. Акимова. В Кировском районе 53-летняя Феодосия Пирогова 18 раз переходила линию фронта по заданию разведотдела армии и всякий раз приносила ценные данные. 84 разведчика города работали непосредственно для штаба войсковой части 1080. Среди них были М. Леонова, А. Некляева, А. Сидоренко, Владимирова, Конычева, Цивилева, Пивоварова, Яковлева, Елфимова и другие.
По заданию разведотдела 57-й армии работу в тылу противника проводили Е. К. Алексеева, Клара Саленко, А. Дюльденко.
Примером активной боевой деятельности наших разведчиков является обнаружение ими в районе между Гумраком и Воропоново скрытого фашистского аэродрома. Наши штурмовики и бомбардировщики нанесли мощный удар по обнаруженному аэродрому и уничтожили на нем около 50 самолетов. Разведчики были награждены правительственными наградами»[274].
Участие 2-го (контрразведывательного) отдела УНКВД
«В конце октября 1941 года в связи с угрозой приближения фронта к границам Сталинградской области Управление НКВД приступило к разработке мероприятий, связанных с организацией разведывательно-диверсионной деятельности в тылу врага на случай захвата им территории нашей области, а с получением указания зам. народного комиссара внутренних дел тов. Серова от 6 ноября 1941 г. за № 1377 – к формированию партизанских отрядов, боевых групп, созданию разведывательных резидентур и к проведению ряда других мероприятий», – сообщил в конце января 1942 года начальник УНКВД по Сталинградской области Александр Воронин начальнику 2-го отдела НКВД СССР в докладной записке, посвященной вопросам организации разведывательной и диверсионной работы в тылу противника.
В ней, кроме рассказа о том, как 2-м отделом были организованы партизанские отряды, содержались еще три раздела. Первый был посвящен «организации боевых групп», второй – «разведывательных резидентур», а третий – «организации конспиративных связей в тылу врага».
«В 26 районах области и г. Сталинграде создано 125 боевых диверсионных групп. Группы организованы в населенных пунктах, расположенных вдоль железнодорожных линий и грейдерных дорог, на водных переправах, промышленных предприятиях, электростанциях, учреждениях связи, на зрелищных предприятиях, в крупных населенных пунктах и на других важных в стратегическом отношении объектах, где может быть нанесен наиболее чувствительный удар по живой силе и технике врага.
Организация боевых групп проведена в соответствии с разработанной Управлением НКВД примерной схемой, предусматривающей порядок комплектования групп, тактику действия групп и конспирацию их личного состава в условиях тыла врага.
В зависимости от обстановки на фронтах Отечественной войны будет организована учеба боевых групп. Нами разработана специальная программа учебы в боевых группах. Программа предусматривает изучение подрывного дела (в соответствии с инструкцией 2-го отдела НКВД СССР по изготовлению зажигательных средств), материальной части оружия (револьвер, граната) и некоторых других вопросов, связанных с боевой деятельностью групп.
Каждая группа материалы программы будет изучать самостоятельно по выпускаемым УНКВД пособиям. Контроль и помощь группам в усвоении программы возлагаются на сотрудников группы».
Странно, но в процитированном выше фрагменте докладной записки ни разу не упоминается Четвертый отдел, хотя в структуре УНКВД по Сталинградской области он существовал.
В разделе, посвященном созданию резидентур, также нет информации о том, что Четвертый отдел принимал хоть какое-то участие в проводимых мероприятиях.
В городах Сталинграде, Астрахани, Камышине и крупных районных центрах (г. Калач, ст. Нижне-Чирская, г. Урюпинск, г. Фролово, г. Серафимович, ст. Михайловская, г. Котельниково) создается 13 разведывательных резидентур с задачей охвата разведкой управленческого аппарата противника, его разведорганов, военных и промышленных объектов.
Разведывательные резидентуры в г. Сталинграде создаются оперативными отделами: КРО, СПО и ЭКО УНКВД.
В городах Астрахани, Камышине и указанных выше районах области организация разведывательных резидентур возложена на СПО УНКВД.
В состав разведывательных резидентур включается наиболее проверенная и способная часть агентуры.
Для организации разведрезидентур в районы области командируются оперативные сотрудники Управления НКВД. Создание резидентур будет проведено в соответствии с разработанной УНКВД примерной схемой организации разведки в тылу врага. Имеется в виду каждую из разведрезидентур связать с нелегальной радиостанцией, находящейся в тылу врага.
Одновременно с этим во всех районах и городах области, на наиболее важных в стратегическом отношении объектах и крупных населенных пунктах из проверенного осведомления создаются диверсионно-террористические разведрезидентуры.
В 46 районах области создано 178 таких резидентур с количеством осведомления 697 человек…
Указанное осведомление проинструктировано по вопросам практической деятельности в тылу врага и о поведении на случай провала.
При потере связи с органами НКВД указанные резидентуры от разведывательной работы переходят к активной диверсионно-террористической деятельности.
Все остальное осведомление (одиночки) озадачивается на активную диверсионно-террористическую деятельность в тылу противника.
Создается сеть агентов-нелегалов для маршрутной разведывательной работы в тылу. Указанные агенты подбираются из числа квалифицированной агентуры и будут насаждаться в Сталинграде и Астрахани. В настоящее время для этой цели подбираются кандидаты.
В районах действия партизанских отрядов производится вербовка осведомления из числа лиц, которые по своему положению могут оказывать помощь партизанским отрядам в их боевой деятельности (информация о противнике, укрытие и оказание помощи больным и раненым партизанам, предоставление средств передвижения и т. п.)»[275].
После прочтения данного документа может возникнуть вопрос: а почему организацией разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника занимается контрразведка? Ведь у нее и в прифронтовой зоне очень много работы.
Назовем две причины. Во-первых, как и в дни битвы за Москву, в обороне были задействованы все силы УНКВД. И своевременное выявление намерений противника была одной из первоочередных задач. А, во-вторых, когда враг стремительно приближался к городу, то выяснилось, что 4-й отдел, мягко говоря, все предшествующие месяцы занимался непонятно чем.
Чем занимался 4-й отдел УНКВД
15 августа 1942 года начальники оперативных групп УНКВД при особых отделах армии Сталинградского фронта получили Указание № 85046, где им было предложено «изменить порядок» своей работы. Исходя из данного словосочетания, можно предположить, что чекисты занимались чем-то другим, но явно не тем, что им предписывалось делать. Документ был подписан начальником УНКВД Александром Ворониным и начальником 4-го отдела Борисом Полем.
Начальникам оперативных групп предписывалось:
«1. Организовать переброску в тыл противника разведывательной агентуры с разовыми заданиями на короткий период.
Переброска такой агентуры разрешается без санкции УНКВД».
Возможно, до этого они не использовали агентов-маршрутников и каждую переброску за линию фронта согласовывали с начальством, что в условиях прифронтового города могло занимать несколько суток.
«2. Немедленно принять меры к налаживанию связи с резидентурами, оставленными в тылу противника, произведя для этого подбор, вербовку и переброску через линию фронта надежных связников».
Одна из проблем оставленной в тылу противника агентуры, причем это касалось не только Сталинградской области, – отсутствие радиосвязи. Поэтому и приходилось использовать многочисленных курьеров и агентов-маршрутников, которым регулярно приходилось переходить через линию фронта, что значительно увеличивало шансы погибнуть и не доставить добытые разведкой ценные сведения.
«3. Установить связь с командованием подразделений войск НКВД по охране тыла для участия в фильтрации лиц, задержанных ими, и организации тщательных допросов вышедших с территории, занятой противником.
4. Организовать разведывательные допросы пленных, лиц, перебежавших с территории, занятой противником, и вышедших из окружения».
В идеале допросами пленных и вышедших с оккупированной территории должны были заниматься представители войсковой разведки (пленные) и контрразведки (все остальные лица). Другое дело, что для 4-го отдела допрос этих лиц был одним из основных источников информации. Об этом свидетельствует перечень вопросов, ответы на которые интересовали чекистов.
«При разведывательном допросе основное внимание обращать на выяснение следующих вопросов:
а) численность и дислокация воинских частей и укреплений противника;
б) режим, установленный оккупантами на занятой территории, и изданные распоряжения:
в) система фашистской пропаганды на оккупированной территории;
г) экономические мероприятия оккупантов;
д) создаваемые оккупантами органы управления и антисоветские формирования;
е) предатели, перешедшие на службу к врагу;
ж) конкретные факты зверств, насилий и грабежей, совершаемых оккупантами;
з) отношение населения к оккупантам;
и) легко проходимые участки фронта и маршруты следования в глубокий тыл врага;
к) политико-моральное состояние вражеских войск»[276].
Примерно такой же перечень тем содержался в отчетах о положение на оккупированной территории, которые регулярно готовили сотрудники региональных подразделений и центрального аппарата Четвертого управления НКВД СССР.
Приложение
Из характеристик разведчиц управления НКВД,
действовавших на Сталинградском фронте
1942 г.
Детистова Анна Ивановна, 1918. г. рождения, уроженка ст. Качалино Иловлинского района Сталинградской области, член ВЛКСМ, добровольно изъявив желание вести разведку в тылу противника, 3 раза переходила линию фронта в районе Сталинграда, доставляя обороняющей г. Сталинград 62-й армии ценные военно-разведывательные данные и сведения о проводимых в городе оккупантами различных политико-экономических мероприятиях.
В частности, т. Детистова А. И. выполняя разведывательные задания, обнаружила и сообщила местонахождение 11 штабов немецких воинских частей, 3 аэродромов, 9 артиллерийских батарей, 14 отдельных орудий, 12 районов скопления войск противника и до 50 огневых точек. Действиями нашей авиации и артиллерии значительное количество военных объектов противника, обнаруженных т. Детистовой, было уничтожено.
Будучи затем включенной в состав диверсионной группы, действующей в тылу противника, т. Детистова проявила мужество и отвагу.
За образцовое выполнение заданий органов НКВД в период Сталинградской битвы т. Детистова А. И. награждена орденом Красного Знамени и медалью «За оборону Сталинграда».
Заверюха Леонида Антоновна, 1924 г. рождения, уроженка Молдавской ССР, б/п, по эвакуации прибыла в г. Сталинград, работала медсестрой в больнице № 5. Райвоенкоматом была мобилизована в формирование штаба МПВО Баррикадного района г. Сталинграда, откуда управлением НКВД была привлечена для посылки в тыл противника с разведывательными заданиями.
Заверюха Л. А. пять раз переходила линию фронта в тыл противника, откуда каждый раз приносила ценные разведывательные данные.
За мужество, проявленное при выполнении заданий разведывательного характера, Заверюха Л. А. награждена орденом Красной Звезды.
Лянгузова Нина Николаевна, 1924 г. рождения, уроженка г. Сталинграда, б/п, в сентябре 1942 г. как разведчица управления НКВД по Сталинградской области дважды направлялась за линию фронта с целью разведывания переднего края обороны противника.
Возвращаясь с выполнения задания, Лянгузова Н. Н. приносила ценные сведения разведывательного характера.
14 октября 1942 Г., возвращаясь из-за линии фронта со стороны противника после выполнения разведзадания, была замечена врагом и обстреляна. В результате получила тяжелое ранение, и впоследствии у нее была ампутирована правая рука.
За выполнение разведывательных заданий Лянгузова Н. Н. была награждена орденом Красной Звезды.
Маторина Мария Ивановна, 1903 г. рождения, член партии с 1927 г., являлась разведчицей УНКВД по Сталинградской области. После переброски ее через линию фронта на захваченную часть г. Сталинграда в течение двух месяцев выполняла там задания чекистских органов.
Правильно использовав выбранную для нее легенду, она сумела вызвать сочувствие и доверие у проживающего на оккупированной территории населения, создала надежную «крышу», чем обеспечила себе возможность как свободного передвижения по городу, так и подтверждения легенды в случаях проверки ее личности немецкими административными и контрразведывательными службами.
За весь период работы М. И. Маторина около 10 раз переходила линию фронта для докладов о выполнении заданий и передачи собранных разведданных, после чего возвращалась обратно.
Выполняя задания, М. И. Маторина добыла многочисленные разведывательные сведения об огневых артиллерийских и минометных позициях противника, местах скопления военной техники, складов боеприпасов, горючего и продовольствия, расположении штабов отдельных воинских частей и соединений противника.
Собранные ею разведданные немедленно использовались для действия авиации и артиллерии фронта и 62-й армии, в результате чего противник понес значительные потери.
Будучи внедренной в состав обслуживающего персонала немецкой военной комендатуры захваченной части г. Сталинграда, М. И. Маторина собрала установочные данные на работников комендатуры, а также немецких пособников (бургомистра, начальника полиции и многих полицейских), выявив и адреса их места жительства.
О практической предательско-пособнической деятельности этих лиц М. И. Маторина выяснила конкретные факты, сообщив и о том, кто является свидетелями этих фактов. Это дало возможность сразу же после освобождения нашими войсками той или иной части города производить аресты пособников и предателей.
При непосредственном содействии М. И. Маториной отдел установил связь с группой советских военнопленных, работавших в ремонтной оружейной мастерской немцев. Конечным результатом такой связи явилось вооружение этой группы и ее боевые действия с тыла немецкой обороны при наступлении наших войск в центральной части города. После чего вся эта группа влилась в состав Красной армии.
Героические и самоотверженные действия М. И. Маториной, способствовавшие разгрому немецко-фашистских войск под Сталинградом, заслуживают того, чтобы быть отмеченными награждением ее орденом Отечественной войны I степени.
Тимофеева Раиса Матвеевна, 1924 г. рождения, уроженка г. Сталинграда, русская, член ВЛКСМ, с 1931 по 1940 г. училась в школе, с 1940 г. по 1942 г. – рабочая завода.
В сентябре 1942 г. была привлечена для разведывательной деятельности в тылу противника. По заданию управления НКВД по Сталинградской области дважды перебрасывалась через линию фронта в тыл противника, откуда каждый раз возвращалась с ценными разведывательными данными военно-политического и экономического характера.
10 октября 1942 г. при возвращении из тыла противника была обстреляна немцами и тяжело ранена.
Источник: Перелистывая документы ЧК. Царицын – Сталинград 1917–1945 гг. Сб. документов и материалов. – Волгоград, 1987. – С. 194–196.
Указание УНКВД по Сталинградской области № 85155
начальникам райотделений НКВД области
о проведении агентурно-оперативных мероприятий
в освобожденных от оккупации населенных пунктах
28 ноября 1942 г.
В освобожденных частями РККА населенных пунктах вашего района по линии 4-го отдела необходимо провести следующие мероприятия:
1. Установить местонахождение всей агентуры, оставленной и посланной в тыл противника, провести с ней явки и отобрать подробный отчет о положении в районе во время оккупации его противником, изменниках и пособниках оккупантов, личной работе агентов как секретных сотрудников органов НКВД.
2. Во всех населенных пунктах провести разведывательные допросы местных жителей, установив через них, какой режим был введен противником на оккупированной территории, политические и экономические мероприятия оккупантов, факты грабежей, зверств и издевательств над населением, политико-моральное состояние войск противника и т. п.
3. Провести разведывательные допросы военнопленных по вопросам политико-морального состояния войск противника, положения на собственной территории, мероприятий, проводимых противником на оккупированной территории, системы и содержания фашистской пропаганды среди войск противника и т. д.
4. Собрать образцы всех видов документов, вводимых противником на оккупированной территории, приказов и воззваний к населению, дневников солдат и офицеров противника, писем, фотографий и т. д.
5. Выявить возможно осевшую в районе агентуру других областей, не сумевшую перебраться через линию фронта, провести явки с этой агентурой и отобрать от нее донесения. При отсутствии такой агентуры провести разведывательные допросы лиц, прибывших в район из других областей за время оккупации.
6. Провести новые вербовки агентуры для восстановления сети 4-го отдела УНКВД, учтя при этом опыт прежних вербовок, обратив главное внимание на вербовку женской агентуры и агентов-одиночек с краткосрочными заданиями и обязательством прохода линии фронта в случае новой оккупации района через 5 дней после оккупации.
7. Провести из числа жителей, оставшихся на месте во время оккупации, вербовки агентуры для заброски ее в тыл противника. Допустимы вербовки этой категории агентуры из числа пособников оккупантам на базе их разоблачения и при условии эвакуации в глубокий тыл их семей, специально предупредив завербованного о репрессировании всех членов семьи в случае невыполнения им своих обязательств.
Все материалы, добытые в соответствии с настоящим указанием, направлять каждые 5 дней нарочным в 4-й отдел УНКВД.
Начальник УНКВД СССР по Сталинградской области
старший майор госбезопасности Воронин
Начальник 4-го отдела УНКВД
лейтенант госбезопасности Поль
Глава 16. Тульская область
В марте 1942 года зам. начальника УНКВД по Тульской области капитан госбезопасности Иван Кирюшин подготовил «Справку о работе 4-го отдела Управления НКВД по Тульской области»[277]. В ней в лаконичном виде отражена история первых месяцев работы данного подразделения, а также планы на весну 1942 года.
«С момента организации 4-го отдела Управления НКВД по Тульской области, т. е. с 1 сентября 1941 года, 4-й отдел, согласно указаниям НКВД СССР, приступил к формированию партизанских отрядов, диверсионных групп и созданию разведывательных резидентур в городе Туле, а также в районах области.
6 сентября 1941 года Четвертым отделом УНКВД ТО была разработана и спущена в районы области директива, в которой были намечены практические мероприятия по организации партизанских отрядов, диверсионных групп и резидентур военного времени, вооружения и боевой подготовки их.
По спущенной нами директиве в г. Туле, Калуге, Сталиногорске, Ефремове и поселке Плавск мною, заместителем начальника 4-го отдела и начальниками 2-го и 3-го отделений были проведены кустовые совещания с начальниками городских и районных отделений НКВД о задачах, стоящих перед ними в части выполнения директивы центра и наших указаний на период военного времени.
Для оказания практической помощи в работе – начальникам городских и районных отделений НКВД 4-м отделом были направлены сотрудники 2-го и 3-го отделений – в 16 районов области.
Вследствие отсутствия кадров по боевой подготовке партизанских отрядов и диверсионных групп 4-й отдел в начале 1941 года командировал 12 человек сотрудников четвертого отдела и командного состава истребительных батальонов в городе Орел, в школу учебного центра Брянского фронта.
12 сентября 1941 г. в городе Туле были проведены двухдневные занятия по подрывному делу с начальниками двенадцати районных отделений НКВД. В октябре месяце 1941 года в городе Туле школой учебного центра западного фронта было обучено 200 человек диверсантов, которые впоследствии были организованы в группы и направлены в районы области.
За период сентябрь – октябрь 1941 года в городе Туле и районах области был организован 31 партизанский отряд численностью 806 человек и 80 диверсионных групп численностью 350 человек
За время военных действий на территории Тульской области в городе Туле продолжалось формирование партизанских отрядов и групп. За 2 месяца нами было организовано и переброшено в тыл противника 210 партизанских отрядов и групп численностью 1000 человек. Таким образом, 4-й отдел подготовил для работы в тылу противника 329 партизанских отрядов и диверсионных групп численностью 2150 человек
Из созданных партизанских отрядов и групп в городе Туле и районах области фактически действовало в тылу противника только 188 партизанских отрядов и групп, в которых находилось не менее 990 человек
В 19 районах области из 30, в которых были созданы партизанские отряды, вследствие недостаточного руководства ими со стороны РК ВКП(б) и начальников РО НКВД – не действовали.
В период военных действий на территории области 4-й отдел свою практическую деятельность контактировал с командованием частей Красной армии и с партийными органами.
Формирование партизанских отрядов и групп производилось в городе Туле и шло главным образом за счет рабочих и служащих местных заводов и учреждений. Большую помощь в развитии и организации партизанского движения в области оказали партийные и советские органы.
Так, по решению обкома ВКП(б) было командировано 200 коммунистов в школу по подготовке диверсантов, которые впоследствии, находясь в тылу, успешно громили немецких захватчиков. Кроме этого, партийные органы оказывали повседневную помощь в организации и оснащении партизанских отрядов и групп, засылаемых из города Тулы. Для борьбы с немецкими захватчиками в тылу противника партийными органами было выделено 11 человек из числа партийного актива г. Тулы, Узловского, Тарусского, Плавского, Черепетского и др. районов области, которые проявили себя в борьбе с фашистами».
Далее в документе подводятся итоги деятельности партизан.
«С начала ноября 1941 года, т. е. за период военных действий на территории Тульской области, партизанскими отрядами и диверсионными группами города Тулы и районов области уничтожено, взорвано и сожжено:
танков – 17;
самолетов – 1;
автомашин с горючим, боеприпасами, пехотой и др. – 159;
повозок с продовольствием, боеприпасами – 101;
мотоциклов – 53;
пущено под откос воинск. эшелона – 2;
орудий – 8;
минометных батарей – 1;
пулеметов – 19;
автоматов – 20;
винтовок – 85;
паровозов – 5;
телефонного кабеля – 18 км.
Захвачены трофеи:
паровозов – 3;
вагонов с военным имуществом – 350,
в которых находились:
автомашин – 130;
мотоциклов – 70;
велосипедов – 100;
спирта – 2 цист.;
мяса – 3 ваг.;
И много другого имущества.
Среди трофеев, захваченных партизанами, имеется полковое фашистское знамя. Убито, ранено и захвачено в плен 1630 фашистов, из них до 100 офицеров.
Помимо этого партизаны и диверсанты систематически портили связь, жгли отдельные дома и целые населенные пункты, в коих располагались войска противника, неожиданными и смелыми налетами наводили панику среди них.
Деятельность наших партизанских отрядов систематически освещалась в центральной прессе.
Высокую оценку работы 4-го отдела в период ожесточенных боев на территории Тульской области в своем специальном приказе дал Воинский Совет 50-й армии. В этом же приказе 50-й армии девяти сотрудникам 4-го отдела объявлена благодарность. Указом президиума Верховного Совета Союза ССР от 4 февраля 1942 года за доблесть и мужество, проявленные в партизанской борьбе в тылу против немецких захватчиков, награждено 60 человек партизан, разведчиков и сотрудников Управления НКВД по ТО, из них:
Званием Героя СССР – 1 чел.;
Орденом Ленина – 3;
Красной Звезды – 4;
Красного Знамени – 4;
Знак Почета – 10;
Медалью за отвагу – 21;
За боевые заслуги – 17».
А вот что происходило после освобождения Тульской области:
«…4-й отдел продолжал забрасывать партизанские отряды и группы в соседние области. Так, в январе 1942 г. на территории Орловской и Смоленской областей действовало до 70 партизанских групп, численностью более 200 человек.
Кроме того, 22.1.42 г. в район деревни Ровно Болоховского участка фронта были направлены 2 партизанских отряда численностью в 32 человека, которые с 27.1. по 30.1.42 г. принимали активное участие в боевых операциях вместе с частями Красной армии, изъяли одного офицера и добавили много ценных сведений о противнике.
С 26.2. по 2.3.42 г. в местечке Еленск, Клен действовал наш партизанский отряд „За Родину“ в количестве 18 человек, который уничтожил:
автомашин с пехотой (до 30 фашистских солдат) – 2;
танков – 2;
повозку с сеном – 1.
Отряд систематически нарушал телефонную связь противника и доставил частям Красной армии весьма ценные сведения о фашистских войсках.
12.3.42. 4-м отделом направлен в Смоленскую область партизанский отряд Черепетского района численностью в 32 человека.
24.3.42 из города Тулы в район города Юхнов Смоленской области направлен второй партизанский отряд „Вперед“, численностью в 21 человек.
В целях подготовки на случай развертывания военных действий на территории области 4-й отдел с начала января месяца 1942 г. развернул большую работу по созданию партизанских отрядов и диверсионных групп, вооружению и боевой подготовки их в городе Туле, а также в районах области.
12 января 1942 года 4-м отделом была спущена директива за 10/11 всем начальникам городских и районных отделений НКВД, согласно которой им было предложено подытожить опыт и результаты деятельности оставленных в тылу партизанских отрядов, диверсионных групп и агентуры. Вместе с этим немедленно приступить к формированию новых партизанских отрядов и диверсионных групп, вооружению и организации боевой подготовки и составлению конкретных оперативных планов деятельности их.
С этой целью 4-м отделом УНКВД по ТО разработана специальная программа боевой подготовки партизанских отрядов и диверсионных групп, рассчитанная на 100 часов.
Для оказания практической помощи начальникам районных и городских отделов УНКВД по ТО 4-й отдел в течение января – февраля месяца с. г. направил 7 сотрудников отдела, которые находились в 14 западных районах области.
На 25 марта 1942 г. в г. Туле и 30 районах области вновь создано 43 партизанских отряда численностью в 700 человек и 65 диверсионных групп численностью в 243 человека. Кроме этого, в г. Туле имеется 25 партизанских групп численностью в 76 человек, действовавших в тылу противника во время обороны города Тулы.
Формирование партизанских отрядов и диверсионных групп как в городе Туле, а также и в остальных районах области продолжается.
Партизанские отряды при необходимости будут вооружены за счет трофейного оружия и боеприпасов, часть которого находится на вооружении истребительных батальонов. Кроме этого, для вооружения партизанских отрядов и диверсионных групп в районы области заброшено 476 кг тола, 1800 шт. гранат и 825 шт. мин.
Большинство районов области приступили к боевой подготовке партизанских отрядов и диверсионных групп согласно спущенной программе занятий».
Далее в справке сообщалось об основных планах работы 4-го отдела весной 1942 года.
«К 25 апреля 1942 года закончить формирование партизанских отрядов и диверсионных групп во всех районах области.
2. К 15 апреля с. г. в городе Туле сформировать 8 партизанских отрядов общей численностью 150–200 человек и 10 диверсионных групп численностью 50 человек.
3. К 1 мая 1942 года закончить обучение партизанских отрядов и диверсионных групп согласно разработанной нами программе.
4. К маю с. г. закончить вербовку агентуры в партизанских отрядах города Тулы и районах области».
Отдельный раздел справки был посвящен деятельности 4-го отдела по организации разведки на оккупированной противником территории.
«С организацией 4-го отдела во все районы области была спущена директива по созданию резидентур для оставления в тылу врага. Для оказания практической помощи районным отделениям в развертывании работы по линии разведки в большинство районов были командированы сотрудники отдела.
Согласно нашим указаниям к моменту начала военных действий на территории области в районах и г. Туле было создано для оставления в тылу противника 40 резидентур общей численностью 433 агента, из них 40 резидентов. Эти резидентуры были тщательно подготовлены и большинство из них обеспечены необходимыми документами.
Связь поддерживалась не со всеми резидентурами и осуществлялась через связных, направленных через линию фронта,
После освобождения районов от немецких оккупантов установлено, что из 40 оставшихся в районах резидентур работало 29, а остальные вследствие плохого подбора агентуры и резидентов с поставленными задачами не справились».
Вот какие были достигнуты результаты.
«Агентурой, оставшейся в тылу врага, было проделано следующее:
1) выявлено мест скопления вражеских войск по 73 населенным пунктам;
2) расположение мотомехчастей – 41;
3) штабов противника – 22;
4) выявлено до 600 человек изменников Родины;
5) агентурой, оставшейся в тылу врага, убито 8 немецких солдат и выведено из строя 5 автомашин».
Отдельно в справке была освещена тема предательства агентуры. Отметим, что таких случаев было относительно немного. Это свидетельствует о том, что отбор кандидатов для работы за линией фронта был проведен достаточно качественный.
«После освобождения области из оставшихся в тылу врага 433 агентов оказалось изменников Родины 16 человек. Так, например: в Веневском районе был оставлен в тылу врага агент „Пчела“. При занятии района „Пчела“ подал заявление немецким властям с просьбой принять его на ответственную работу. Немцы назначили его старостой, с тех пор он стал активно помогать фашистам в грабежах и насилии над местным населением.
В этом же районе резидент „Маяк“ с приходом немцев всячески дискредитировал советскую власть и восхвалял фашистов, поддерживал с ними тесную связь.
В Крапивенском районе в тыл врага был оставлен агент „Пришнев“. Во время нахождения в районе немцев „Пришнев“ устроился на работу в качестве старшего полицейского и оказывал немцам активную помощь в борьбе с Советской властью.
В Чернском районе перешли на сторону немцев 3 агента: „Субботина“, „Сошников“ и „Гришин“. Все они работали в немецких учреждениях, а „Субботина“ помимо этого была завербована немцами для проведения шпионской работы. Все агенты, оказавшиеся изменниками, арестованы».
Далее в справке было рассказано о создании резидентур в различных населенных пунктах Тульской области.
«В городе Туле создана одна резидентура, состоящая из лучшей агентуры УНКВД. Эта резидентура, помимо нашего руководства, поддерживала непосредственную связь с Москвой.
С момента занятия вражескими войсками районов области 4-й отдел вел активную разведку ближайшего и глубокого тыла противника. С этой целью 4-м отделом приобретались агенты-разведчики, которые засылались из города Тулы в тыл противника с конкретными заданиями военно-разведывательного характера.
За время военных действий на территории области было завербовано и направлено в тыл противника 900 агентов-разведчиков, из них до 200 человек в Смоленскую и Орловскую области.
Большинство разведчиков направлялись в тыл врага по 2–5 и более раз. За указанный период агентами-разведчиками добыты следующие данные о противнике:
1) о расположении и скоплении мотомехчастей и обозов – 398;
2) расположений огневых точек. – 961;
3) расположений аэродромов – 18;
4) скоплении войск – 698;
5) расположении штабов, различных подразделений – 215;
6) расположении заправочных баз – 45 случаев;
7) выявлено изменников родины – 400 человек.
Кроме того, собрано большое количество сведений о бесчинствах, насилиях и грабежах, творимых немцами во временно занятых районах, и распространенно в тылу врага до 20 000 советских листовок.
В период военных действий на территории области по данным разведки ежедневно составлялось по 2–3 развед. сводки, которые направлялись командованию частей Красной армии – для использования в боевых операциях.
По мере отступления врага и удаления линии фронта от города Тулы 4-м отделом были организованы из сотрудников отдела две разведгруппы и направлены в Черепетский и Плавский районы области, откуда ими производилась переброска разведчиков на территорию занятых районов Тульской, Смоленской и Орловской областей.
Согласно нашим разведданным командованием частей Красной армии на тульском направлении проведен ряд успешных боевых операций с применением артиллерии, авиации и пушки системы Костикова. При этом было уничтожено большое количество танков, огневых точек, живой силы и ряд штабов противника, например: благодаря своевременной информации командованию ВВС 3-й армии о местах скопления танков (район ст. Маклец) в момент активных наступательных действий противника на город Сталиногорск нашей авиацией было уничтожено более 10 танков и до 2 батальонов мотопехоты врага.
В октябре месяце 1942 года было сообщено командованию ВВС 3-й армии о скоплении 100 танков в Тепло-Огаревском районе. Нашей авиацией была проведена боевая операция, в результате чего часть танков была уничтожена, а остальные рассеялись.
В деревне Панино Дедиловского района 29 СД артогнем уничтожено 6 вражеских танков и сожжен обоз с горючим.
В ряде населенных пунктов Дугинского района согласно нашим данным о расположении и скоплении войск противника частями 50-й армии было уничтожено много солдат и офицеров врага.
В ноябре месяце 1941 года командованию 3-й армии было сообщено о концентрации вражеской пехоты в Каменском районе. Открытым нами артиллерийским огнем было уничтожено до 400 немецких солдат.
Кроме разведки тыла немецко-фашистских войск, разведчиками в тылу врага уничтожено: 6 солдат, 3 автомашины, убит 1 автоматчик, выводилась из строя в 30 местах телефонная связь. Помимо этого, вместе с 3 партизанами взорвались здания, где уничтожено 24 немецких разведчика и 24 мотоцикла.
Из всей разведывательной агентуры, направленной в тыл врага, погибло 5 человек и ранено 4 человека. Кроме того, пропало без вести 11 человек и 1 оказался изменником Родины, бывший работник Калужского горотдела милиции Дмитриев Евгений Николаевич, который, будучи направлен в разведку в город Калугу, явился в управу с просьбой устроиться на работу. Спустя несколько дней был завербован немецкими разведывательными органами для проведения шпионско-диверсионной работы в городе Калуге в случае занятия города советскими войсками. Дмитриев арестован и в совершенном преступлении сознался.
Лучшие разведчики, которые проявили мужество и отвагу при выполнении наших заданий в тылу врага, Правительством награждены медалями Союза ССР:
разведчиков – 12 человек,
сотрудников 3-го отделения – 3,
из них значками „Заслуженного работника НКВД“ – 2 человека.
Кроме того, всем сотрудникам 3-го отделения приказом командующего 50-й армии объявлена благодарность.
Из числа имевшейся агентуры передано в развед. отделы частей Красной армии 20 разведчиков и 4 в КРО УНКВД по Тульской обл. Из общего количества разведчиков (900 человек) выбыло в РККА около 600 человек. С оставшейся агентурой поддерживается связь и воспитательная работа.
Согласно спущенной нами в январе месяце с. г. директиве в районах области и городе Туле проводится вербовка и подготовка новой разведывательной агентуры и резидентур для работы в тылу врага.
На 25 марта 1942 года, по области созданы резидентуры в 28 районах, общей численностью 227 человек агентов. В 16 районах эта работа еще не закончена.
Для войсковой разведки немецкого тыла 3-м отделением, кроме ранее приобретенной агентуры, дополнительно завербовано 105 агентов-разведчиков. С этой агентурой поддерживается систематическая связь. В ближайшее время будет составлена программа, по которой она будет готовиться разведывательно-диверсионному делу.
Кроме того, ведется работа по формированию трех разведывательно-диверсионных групп из граждан, знающих или прибывших из Украины, Белоруссии, Латвии и др. республик которые поле тщательной подготовки будут переброшены в глубокий тыл…»
Далее в справке говорилось о планах по развитию агентурной работы.
«Мероприятия:
1. Закончить организацию резидентур для работы в тылу врага по всем районам области. Тщательно разработать методы связи и передачи материалов в наш тыл в случае занятия районов немецкими войсками.
2. По районам и городу Туле приобрести необходимое количество конспиративных квартир для резидентур и встречи с ними курьеров-связных.
3. Закончить вербовку секретного осведомления по истребительным батальонам области.
4. Создать в городе Туле запасную резидентуру для работы в тылу врага.
5. Сформировать три разведывательно-диверсионные группы для переброски в глубокий тыл противника.
6. Разработать план и программу подготовки агентурно-разведывательного аппарата
7. Приступить к приобретению курьеров-связных для связи с резидентами, партизанскими отрядами, диверсионными группами.
8. Подобрать необходимый кадр агентов-связников для обучения их приемам технической связи…»
Отдельный раздел справки был посвящен теме материально-технического обеспечения «истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп». Например, «наряду с проведением работы по вооружению и снабжению истребительных батальонов и партизанских отрядов оружием, боеприпасами и снабжением 4-м отделом была произведена закладка партизанских баз с продуктами, вооружением и обмундированием.
В окрестностях города Тулы в лесах непосредственно 4-м отделом было заложено 6 баз, из них с продовольствием 2, с боеприпасами и взрывчаткой 3 и с обмундированием 1.
Из 6 баз использована 1; 4 до сего времени не вскрыты, а 1 выдана предателем противнику. Кроме этого, по районам области заложено 19 баз, из них использовано 15, осталось неиспользованными – 4.
С подходом фашистских войск к городу Туле и началом активных боевых действий на территории области 6-е Отделение 4-го Отдела непосредственно занялось обеспечением формируемых нами партизанских отрядов, диверсионных групп и разведчиков, забрасываемых в тыл врага, оружием, снаряжением, продуктами питания и всем необходимым».
В «Докладной записке отдела УНКВД по Тульской области о работе с партизанскими отрядами и диверсионными группами»[278], которая была адресована зам. наркома внутренних дел СССР Ивану Серову, содержатся «сведения о формировании партизанских отрядов и диверсионных групп по городу Туле и Тульской области по состоянию на 10.03.1942».
Таблица. Сведения о формировании партизанских отрядов и диверсионных групп по городу Туле и Тульской области по состоянию на 10.03.1942 г.
Примечание: кроме этого, в городе Туле имеется 25 партизанских групп численностью в 76 чел., действовавших в тылу противника во время обороны г. Тулы.
Осенью 1942 года 4-й отдел продолжал отправлять за линию фронта разведывательно-диверсионные группы и отряды. Например, 1 октября 1942 года в тыл противника «в район объединенных партизанских отрядов к т. Панченко» был переброшен отряд численностью 48 человек. До середины ноября 1942 года связь с ним так и не была установлена[279].
Приложение
Положение о работе 4-го отдела УНКВД по Тульской области
ЗАДАЧИ 4-го ОТДЕЛА
1. Создание в основных населенных пунктах, захваченных противником, нелегальных резидентур и обеспечение с ними надежной связи.
2. Восстановление связи с наиболее ценной и проверенной агентурой органов НКВД, оставшейся на территории, захваченной врагом.
3. Внедрение проверенной агентуры НКВД в создаваемые противником на захваченной территории антисоветские организации и действующие там разведывательные и административные органы.
4. Подбор и переброска квалифицированной агентуры НКВД на оккупированную территорию в целях дальнейшего продвижения на собственную территорию Германии и других европейских стран.
5. Практиковать посылку в оккупированные противником советские районы маршрутной агентуры с разведывательными и специальными задачами.
6. Подготовка и переброска в тыл врага разведывательно-диверсионных групп и обеспечение ними надежной связи.
7. Организация нелегальных резидентур в районах, угрожаемых противником, из преданных и проверенных на нашей работе лиц.
8. Обеспечение разведывательно-диверсионных групп и одиночек, курьеров и маршрутников оружием, боеприпасами и продовольствием, средствами связи и соответствующими документами.
ФУНКЦИИ ОТДЕЛЕНИЙ 4-го ОТДЕЛА
1-го отделения – внедрение агентуры НКВД в разведывательные и административные органы противника, в создаваемые на оккупированной территории антисоветские объединения, подготовка и посылка маршрутной агентуры и подбор агентуры для продвижения на собственную территорию противника.
2-го отделения – насаждение нелегальных резидентур в основных населенных пунктах, захваченных противником, и восстановление связи с оставшейся там агентурой НКВД, организация агентурной работы на территории, угрожаемой противником.
3-го отделения – формирование диверсионно-разведывательных и специальных групп.
4-го отделения – материально-технические (снабжение, продовольствие, экипировка, вооружение, средства связи, документы).
5 – Секретариата и Учетной группы при нем.
4-й отдел повседневно учитывает:
а) специально и разведывательно-диверсионные группы сотрудников и агентов-одиночек, выброшенных на территорию врага;
б) результаты боевой и разведывательной деятельности;
в) собирает различные документы, изданные оккупационными военными и гражданскими властями (приказы, инструкции, распоряжения, удостоверения, военные билеты, справки, пропуска, паспорта, газеты, личные документы и проч.).
Все добытые агентурные и документальные данные:
а) об изменниках, находящихся на территории, захваченной врагами, и оказывающих помощь фашистским захватчиками;
б) о разведывательных органах противника, их деятельности и агентуре;
в) об антисоветской деятельности различных политических и церковных формирований и объединений 4-й отдел передает в контрразведывательные и секретно-политические отделы НКВД.
4-й отдел производит разведывательный допрос захваченных пленных, перебежчиков, экипажей самолетов, танков, отдельных парашютистов и диверсантов, используя материалы допроса в своей практической деятельности.
4-й отдел систематически отчитывается о результатах агентурно-оперативной работы перед Управлением НКВД СССР.
Источник: Хранить вечно. Документы 4-го отдела. – Тула, 2007. – С. 45–46.
Приказ командования 50-й армии № 23
с объявлением благодарности сотрудникам УНКВД
по Тульской области, принимавшим активное участие
в партизанском движении
19 декабря 1941 года.
В борьбе с фашистскими захватчиками на территории Тульской области партизанскими отрядами и диверсионными группами, руководимыми 4-м отделом Управления НКВД, проделана огромная работа, облегчавшая частям Красной армии выполнение задач по разгрому фашистских варваров.
На территории области действовали и продолжают действовать 221 партизанский отряд и группы…
Партизанскими отрядами и диверсионными группами, по неполным данным, сожжено и уничтожено 15 фашистских танков, один броневик, 102 автомашины с боеприпасами, горючим и продовольствием, 35 мотоциклов, 70 повозок, пущено под откос 2 ж[елезно]д[орожных] состава, перевозившие войска и технику. Истреблено до 1200 фашистских солдат и офицеров. Выведено из строя 5 орудий, 19 пулеметов, 20 автоматов и 85 винтовок…
За указанный период 4-м отделом собраны и переданы командованию весьма ценные данные о противнике, как то: о скоплении мотомехчастей и обозов по 365 населенным пунктам, скоплении войск противника в 670 населенных пунктах, о ремонтно-заправочных базах в 34 населенных пунктах. Выявлено 16 аэродромов и посадочных площадок противника, установлено наличие штабов противника в 194 населенных пунктах и выявлено 950 вражеских огневых точек. Распространено и расклеено до 10 000 листовок, выявлено около 300 изменников Родины…
За успешное выполнение боевой задачи по обеспечению руководства партизанскими отрядами и группами объявляю благодарность:
начальнику 2-го отделения младшему лейтенанту госбезопасности тов. Мокринскому;
начальнику 3-го отделения младшему лейтенанту госбезопасности тов. Гречихину;
начальникам районных отделений НКВД: младшему лейтенанту госбезопасности тов. Щербакову, сержанту госбезопасности тов. Доколину, сержанту госбезопасности тов. Федорову и сотрудникам 4-го отдела товарищам Цареву, Лобашкову, Самсонову, Парамонову, Дюмаеву и Рославкеру.
Командующий войсками 50-й армии
генерал-лейтенант Болдин
Член Военного совета Жаворонков
Начальник штаба 50-й армии
полковник Аргунов
Источник: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 2. Начало. 1 сентября – 31 декабря 1941 года. – М., 2002. – С. 445–446.
Из спецсообщения штаба истребительных батальонов
НКВД СССР в НКВД СССР о боевой деятельности партизанских
отрядов и разведывательно-диверсионных групп на временно
оккупированной противником территории Тульской области
19 декабря 1941 г.
В связи с переходом в наступление частей Красной армии 4-й отдел УНКВД по Тульской области активизировал деятельность по формированию и переброске в тыл врага партизанских групп и разведчиков.
За время с 1 по 15 декабря им было сформировано и переброшено на территорию, оккупированную противником, 103 партизанские группы общей численностью 347 человек.
По далеко не полным данным, этими партизанскими группами был заминирован 21 участок проселочных и шоссейных дорог, по которым отступали части немецко-фашистской армии.
В результате деятельности партизан за 15 дней декабря 1941 г. подорвано на минах и уничтожено в боях 9 танков, 84 автомашины с пехотой и грузом, 18 мотоциклов, 11 повозок, убито 192 офицера и солдата, взято в плен 4 солдата.
Наиболее характерными фактами из боевой деятельности тульских партизан являются следующие:
1. Ночью 6 декабря 1941 г. части Красной армии начали наступление на с. Руднево Веневского района. Группа партизан под командованием тов. Костромина прорвалась в тыл врага и на тыловых дорогах установила несколько мин. На этих минах подорвались отходящие немецкие автобус и танкетка. Немецкое командование, предположив, что все пути отхода заминированы, приказало своим солдатам уничтожить имеющийся транспорт. Всего ими было уничтожено до 20 автомашин.
2. Партизанами было установлено, что немецкая разведка периодически останавливается на отдых на даче вблизи д. Хавки Веневского района.
В отсутствие немцев дача была заминирована партизанами, 8 декабря 1941 г. на эту дачу пришли и расположились на отдых 24 немецких солдата.
Ночью, когда солдаты заснули, партизаны взорвали дом, а вместе с ним и всех немецких солдат.
3. 10 декабря 1941 г. партизанский отряд численностью 14 человек под командованием тов. Есипова на дороге Шевелевка – Угрюмы организовал засаду немецкому обозу, сопровождавшемуся конвоем в количестве 150 немецких солдат. Подпустив обоз на 10–15 м, партизаны забросали его гранатами и, уничтожив 20 немецких солдат, скрылись. Действия партизан были настолько неожиданны и решительны, что немецкий конвой не успел даже открыть огонь по партизанам.
4. 13 декабря 1941 г. партизаны тт. Гуреев и Родионов установили мины на дороге южнее пос. Щекино. Выполнив задание, они возвращались домой, но были задержаны немецким патрулем, который, ввиду того что начался бой с наступающими частями Красной армии, посадил задержанных в подвал.
Наблюдая за ходом боя, Гуреев заметил, что продвижению наших бойцов мешают автоматчики, засевшие в одном из домов. Гуреев незаметно для немцев бежал из подвала, скрытно пробрался к нашим бойцам, взял у них несколько гранат и с поднятыми руками направился к дому, где находились немецкие автоматчики. Последние, полагая, что Гуреев сдается, прекратили огонь. Тогда Гуреев, приблизившись к дому на 10 м, бросил в автоматчиков гранату. Взрывом гранаты один автоматчик был убит, остальные разбежались.
Этот маневр облегчил бойцам захват населенного пункта.
За этот же период 4-м отделом УНКВД был направлен в тыл врага 451 разведчик. Они разведали местонахождение:
• штабов частей германской армии – 71;
• аэродромов и посадочных площадок – 26;
• артиллерийских позиций – 73;
• заправочных и ремонтных баз – 22;
• мест скопления мотомехчастей и обозов – 59.
Ими же было выявлено 134 предателя и расклеено в населенных пунктах, оккупированных немцами, до 7000 листовок.
Все собранные материалы разведывательного характера переданы командованию частей Красной армии, которые провели ряд боевых операций, давших положительный результат.
Начальник штаба истребительных батальонов НКВД СССР
Петров
Источник: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 2. Кн. 2. Начало. 1 сентября – 31 декабря 1941 года. – М., 2002. – С. 449–450.
Отчет диверсионно-разведывательной группы,
оперировавшей в Ленинградской области в тылу немецких
захватчиков с июня по ноябрь месяц I942 г.
Диверсионно-разведывательная группа в количестве 6 человек:
1. Жаворонкова Е.
2. Марков
3. Капралов
4. Рождественский
5. Пастухов
6. Чечеткин
Были по линии отдела кадров при ЦК ВКП (б) в июне месяце 1942 года направлены в тыл противника Ленинградской области с диверсионно-разведывательными целями.
За период с июня по ноябрь месяц 1942 г. группой проделана следующая диверсионная работа:
В ночь с 29.7 на 30.7-42 г. на железнодорожной линии Псков – Порохов Ленинградской области, примерно 18–20 км от гор. Порохова, был пущен под откос неприятельский военный эшелон в 52 вагона, который был уничтожен полностью.
На железной дороге для его уничтожения было заложено 2 фугаса в 10 и 15 кг, которые отстояли друг от друга на 100 метров.
Когда состав пошел под откос, он нами был из засады забросан немецкими термитными шарами, что дало возможность сжечь весь разбитый состав. Военный эшелон противника имел ценный груз, который доставлял к передовой линии фронта.
В эшелоне следовало:
1) 10 вагонов с немецкими солдатами,
2) 1 вагон классный с офицерами,
3) 19 платформ с автомашинами,
4) 10 вагонов с танками и
5) 12 вагонов закрытых, установить, что в них находилось, не представляется возможным.
Движение на данном пути было приостановлено на двое суток немцами в связи с ремонтом.
В ночь с 1 на 2 августа 1942 года эта же линия Псков – Порохов Ленинградской области был пущен второй воинский эшелон состоящий из 38 вагонов и следовавший к передовой линии фронта. В составе имелось:
1) 17 вагонов солдатами.
2) 4 платформы с танками.
3) 12 платформ с автомашинами.
4) Остальные крытые вагоны, что в последних, установить не удалось. Передние вагоны с паровозом были полностью разбиты, остальные свалились под откос.
После этих операций группа возвратилась на свое место без потерь.
В эту же ночь с 1 на 2 августа 1942 года от ж.-д. линии нами был взорван и сожжен деревянный мост на шоссейной дороге.
В ночь на 4 августа 1942 г. невдалеке д. Хрыпино Ленинградской области нами была взорвана зенитная батарея 76-миллиметровая.
За весь период своей деятельности группой было по разным деревням области уничтожено:
10 – полицейских,
3 – волостных,
12 – человек девушек, как предателей, которые имели близкие связи с немцами. Кроме того, разгромили 3 волости, из которых взяли все находящиеся там документы (были переданы Особому Отделу Северо-Западного фронта).
Боевой эпизод из рапорта.
В 11 часов ночи, в первых числах октября боец Жаворонкова, с двумя партизанскими (так в документе. – Прим. авт.) пошла в разведку. Подойдя к дому, ею была замечена лошадь в седле у крайнего дома, и в доме горел свет. Подойдя ближе, была в доме слышна игра на гармошке. Когда Жаворонкова хотела пойти в дом, то на пороге встретила женщину, выходящую из дома. Ошеломленная неожиданностью женщина хотела вернуться обратно, но была под угрозой автомата остановлена.
Когда вошли в дом, то в доме сидели и пьянствовали полицейские. Всего их было 3 человека и хозяин дома. По предложению поднять всем руки вверх нами последние были обысканы, у них были отобраны все документы и оружие – винтовки, отойдя от деревни, всех расстреляли.
Из этой операции убитых и раненных с нашей стороны не было.
Все добытые нами документы и фотосъемки были переданы Особому Отделу Северо-Западного фронта.
Таков отчет диверсионной группы за вышеуказанный период работы в тылу врага.
Марков
Жаворонкова
Зам. нач. 4-го отдела УНКВД по ТО
Капитан госбезопасности Соколов
19 ноября 1942 года.
Источник: Хранить вечно. Документы 4-го отдела. – Тула, 2007. – С. 71–72.
Глава 17. Ярославская область
За первые месяцы Великой Отечественной войны чекистами был накоплен определенный опыт в сфере организации партизанского движения. Поэтому удалось избежать ряда ошибок, связанных с комплектованием партизанских отрядов на оккупируемых противником территориях. Одна из них – принудительная запись в партизаны.
Так, в подписанной 4 октября 1941 года заместителем начальника Управления НКВД Ярославской области Кримяном и начальником транспортного отдела НКВД Ярославской железной дороги Журавлевым директиве № 2-52/011 четко определен порядок формирования партизанских отрядов и диверсионных групп. Боевиков для них предписывалось набирать из наиболее надежных бойцов истребительных батальонов и местных жителей.
Другая важная особенность документа. В нем были подробно расписаны боевые задачи партизанских отрядов и диверсионных групп. Предписывалось воспрепятствовать передвижению и перевозке войск противника, устраивать срыв работы промышленных предприятий, проводить диверсии на аэродромах, электростанциях и топливных базах. Предлагалось разделить все коммуникации (автомобильные и железнодорожные) на участки по 20–25 километров и к каждому «приписать» партизанский отряд или диверсионную группу.
Для срыва работы железнодорожных узлов и промышленных предприятий предлагалось создать диверсионные группы на наиболее важных железнодорожных узлах и станциях.
«Насаждение диверсионных групп на железнодорожных узлах и станциях проводят непосредственно транспортные органы НКВД в непосредственном контакте с территориальными органами НКВД. Кроме этого, диверсионные группы следует создавать и в других пунктах, исходя из конкретной обстановки»[280].
Также предписывалось комплектовать диверсионные группы не только мужчинами, но и женщинами. Продиктовано это было несколькими обстоятельствами. Во-первых, пребывание мужского населения призывного возраста на оккупированной противником территории неизбежно было связано с процедурой прохождения учета, регистрации, проверок, а также мобилизации.
Во-вторых, большая часть мужчин была призвана в армию, эвакуирована вглубь страны или приписана к партизанским отрядам. Соответственно, выбор кандидатов на включение в диверсионные группы был ограничен.
Начали функционировать специальные курсы, где краткосрочную подготовку проходили командиры партизанских отрядов и диверсионных групп.
Параллельно с этим начался процесс закладки в схроны вооружения, боеприпасов, взрывчатых веществ, продовольствия и одежды. За реализацию этого мероприятия отвечали руководители районных и дорожно-транспортных отделов НКВД.
Особое внимание уделялось вопросам разработки связи и укрытия партизанских отрядов и диверсионных групп в любое время года. Говоря другими словами, велась подготовка лесных лагерей и конспиративных квартир. Также повышенное внимание уделялось вопросам организации связи.
Исходя из трагического опыта первых месяцев войны, теперь кроме курьерской связи (с помощью связников) предполагалось активно использовать радиосвязь.
В Директиве № 2-52/011 также было указано, что информацию о разработанных оперативных мероприятиях и списки партизанских отрядов надлежит выслать к 15 октября 1941 года. За день до указанной даты от начальников городских и районных отделов НКВД начали поступать доклады о проделанной работе. В одном из них отмечалось: «…состав партизанских отрядов и диверсионных групп подобран из наиболее преданных ВКП(б) и советской власти людей, из числа партийно-советского актива, колхозников… физически здоровых и хорошо знающих условия района, так как большинство состава являются местными уроженцами, а остальная часть состава работает от 3 лет и больше…»[281]
У этих кандидатов был единственный, но очень важный недостаток. Все они перед войной продемонстрировали лояльность советской власти. А значит, именно они попадут в первую очередь в поле зрения органов безопасности оккупационного режима. Соответственно, использовать их на подпольной работе в городах крайне сложно. Другое дело – партизанские отряды. Хотя и там приходилось иногда выходить в села и города.
По состоянию на 20 ноября 1941 года в 28 районах Ярославской области было сформировано 35 партизанских отрядов. Началась закладка вещевых, продовольственных баз и мест хранения вооружения. Предполагалось, что в случае наступления противника личный состав партизанских отрядов группами по 3–4 человека уйдет в заранее оборудованные лесные лагеря.
Рассчитано было заложить 90-суточный запас продовольствия на две тысячи человек. Для этих целей по заявке УНКВД областной торговый отдел отпустил продуктов на сумму 2 346 500 рублей.
По состоянию на 20 ноября 1941 года на вооружение партизанских отрядов благодаря УНКВД поступило 4147 винтовок и 600 тыс. патронов к ним. Кроме того, «техники УНКВД просмотрели и отремонтировали пятьсот польских винтовок» (вероятно, речь идет о винтовке системы «Маузер» образца 1898–1929 годов, которая состояла на вооружении польской армии, а в 1939 году досталась СССР).
Также было получено сорок пулеметов и 70 тысяч патронов к ним. Гранат: Ф-1 – 10 487 штук; РГД-33 – пятьсот штук; «польских гранат» – одна тысяча штук. В исправительно-трудовых колониях было организовано изготовление гранат типа Ф-1 без детонатора, взрывателем служила специально изготовленная спичка. К 20 ноября 1941 года их было выпущено 30 тысяч штук. Там же там начался выпуск мин для партизанских отрядов. Планировалось изготовить не менее семисот штук.
Для проведения диверсионных актов на одном из областных предприятий наладили выпуск специального приспособления к винтовке для бесшумной стрельбы, которое позволяло вести прицельный огонь на дальность 250–300 метров. Была изобретена, изготовлена и опробована «мортирка» к русской трехлинейной винтовке, которая позволяла производить прицельный огонь бутылками с зажигательной жидкостью на дальность до ста метров.
В ноябре 1941 года в Ярославле и 20 западных и прилегающих к железнодорожным и шоссейным путям сообщения районах области были сформированы разведывательные и диверсионные группы. Перед ними стояла задача проникновения в разведывательные и административные органы противника, выявление предателей, совершение диверсионных и террористических актов.
По состоянию на 15 ноября 1941 года в Ярославле были включены в работу 24 группы в составе 187 человек, из них – 16 диверсионно-разведывательных групп, а 8 – глубоко законспирированных групп чисто разведывательного характера.
Для каждой из групп в соответствии с характером решаемых задач были заложены тайники с оружием, боеприпасами, отравляющими веществами, медикаментами и продовольственные базы. Например, для разведывательно-диверсионной группы «Шилова» предназначалось пять пистолетов и 500 патронов, двести килограммов взрывчатых веществ, 150 гранат, сто зажигательных бутылок, медикаменты и продовольствие.
В Ярославской области к 1 ноября 1941 года было подготовлено 42 разведывательных и диверсионных группы общей численностью 256 человек. Особое внимание было уделено крупным городам и железнодорожным узлам: Костроме, Рыбинску, Данилову, Ростову и Бую. Кроме этого, оперативно-чекистским отделом Волголага на Рыбинском, Угличском и Шекснинском гидроузлах было подготовлено пять разведывательно-диверсионных групп. Для членов этих формирований были созданы курсы по обучению диверсионной деятельности. Первый выпуск (35 слушателей) состоялся 22 ноября 1941 года.
Где готовили кадры для зафронтовой работы
Подробнее расскажем об упоминавшихся выше десятидневных курсах подготовки руководителей партизанских отрядов и диверсионных групп. В Ярославской области, как и в других прифронтовых областях, они действовали при УНКВД. На их организацию ярославский облисполком выделил 20 тысяч рублей. К 19 ноября 1941 года их окончили 97 человек. Программа подготовки была рассчитана на 60 часов.
А с 6 ноября 1941 года начали действовать курсы подготовки личного состава партизанских отрядов. Программа обучения была разработана сотрудниками Четвертого отдела УНКВД и включала в себя следующие темы:
«Задачи партизанского движения (2 часа).
Методы и способы ведения партизанской борьбы (4 часа).
Виды взрывчатых веществ и способы их применения (8 часов).
Организация и задачи разведки в партизанских отрядах (2 часа).
Организация и служба связи в партизанских отрядах (2 часа).
Умение пользоваться картой и компасом (2 часа).
Организация санитарной службы и оказание первой помощи при ранениях и других болезнях в партизанском отряде (2 часа)».
В программе не случайно отсутствуют занятия по стрельбе, метанию гранаты и т. п. Слушатели курсов отбирались из числа бойцов истребительных батальонов, уже прошедших курс начальной военной подготовки. К тому же многие из них уже успели принять участие в антидиверсионных операциях, участвуя в задержаниях вражеских парашютистов и сигнальщиков.
Занятия маскировали под обычную подготовку личного состава истребительных батальонов. Например, приглашенным читать специальные дисциплины (минно-подрывное дело и военную топографию) командирам Красной армии говорили, что слушатели – один из взводов истребительного батальона. Формально так оно и было.
Когда угроза оккупации области ослабла
К декабрю 1941 года войска противника были измотаны и остановлены. Вероятность оккупации Ярославской области снизилась. Это отразилось на деятельности Четвертого отдела УНКВД. Так, 19 декабря 1941 года заместитель начальника УНКВД Кримян направил начальникам городских и районных отделов НКВД распоряжение № 1149/01. В нем, в частности, говорилось: «Закладку тайников оружия и боеприпасов, а также продбаз для агентуры и партизанских отрядов до особого распоряжения приостановите. Места для тайников и продбаз, не подобранных до сего времени соответственно плану спецработы, продолжайте подбирать и закончите эту работу в недельный срок…»
В связи с успешным развитием контрнаступления Красной армии 3 февраля 1942 года начальникам городских и районных отделов НКВД было разъяснено: «…по распоряжению зам. нач. УНКВД Ярославской области капитана государственной безопасности тов. Кримяна все заложенное оружие и боеприпасы из баз партизанских отрядов немедленно изымите, приведите оружие в надлежащий порядок и используйте его для истребительных батальонов».
Однако Управление НКВД Ярославской области продолжало находиться в готовности к борьбе в условиях оккупации. 12 февраля 1942 года заместитель начальника УНКВД капитан государственной безопасности Кримян указывал: «…в некоторых районах области в связи с тем, что фронт под ударами Красной армии отодвигается на запад, отмечено значительное уменьшение кадров партизан и ослабление работы… с ними».
Кримян отдал распоряжение:
«Кадры партизанских отрядов строго учитывать и проводить дальнейшее их обучение в составе истребительных батальонов…
Принять меры к сохранению этих кадров в районах…
Договориться с местными военными комиссариатами об освобождении кадров партизан от призыва в армию…»
Работа по организации партизанской деятельности в случае оккупации Ярославской области продолжалась до середины 1943 года[282]. Объем и масштаб работы, проделанной ярославскими чекистами, впечатляет.
В 1942 году активизировалась деятельность Четвертых отделов областных управлений НКВД в сфере подготовки и заброски за линию фронта разведывательно-диверсионных групп. Другая задача – поддержка набирающего силу партизанского движения в тылу врага.
Отряд «Ярославец»
Один из источников комплектования разведывательно-диверсионных групп – Волголаг. Планировалось использовать на подпольной работе 74 человека из числа заключенных. В декабре 1941 года начальник Ярославского УНКВД Владимир Губин направил заместителям Народного комиссара внутренних дел СССР Кобулову и Меркулову документ, в котором, в частности, говорилось:
«На случай временного оставления территории Ярославской области для организации боевых террористических групп в тылу противника нами из числа заключенных Волголага, подавших ходатайство об отправке их на фронт борьбы с фашистскими захватчиками, отобрано 65 человек… установлено, что отобранные лица вполне подходят для указанной работы в тылу противника и полны решимости вести любыми методами борьбу с фашистскими захватчиками. Использование их мыслится созданием боевых террористических групп в городах: Ярославль, Рыбинск и Кострома»[283].
Среди тех, чьи ходатайства были удовлетворены, укажем, например, назначенного комиссаром отряда Михаила Снеткова – бывший сотрудник УНКВД попал в Волголаг за выявленные факты жесткого обращения с подследственными. Боец Федор Герасимчук, бывший директор московского магазина-треста «Главмясосбыт», был осужден по хозяйственным делам. Боец Колемасов получил десять лет лагерей по закону о расхищении социалистической собственности от 7 августа 1937 года (т. н. закон о трех колосках. – Прим. авт.)[284]. В отряд не попали осужденные по политическим статьям и профессиональные уголовники.
30 января 1942 из Москвы пришел ответ за подписью Павла Судоплатова. Вот что сообщалось в письме.
«По возбужденному вами ходатайству заместитель Народного комиссара внутренних дел СССР тов. Кобулов санкционировал создание диверсионной группы из состава представленных вами заключенных.
Из 52 человек нами отклонено 7, а по 45 человек 1-м спецотделом НКВД оформляется досрочное освобождение.
Формирование, подготовку и оснащение групп прошу произвести в срок указанный планом.
Командиру группы – ст. лейтенанту государственной безопасности тов. Соколову прошу оказывать всемирную помощь.
По завершению формирования и выброске группы прошу предоставить подробную докладную записку для доклада тов. Кобулову»[285].
И такой документ сохранился в архиве УФСБ по Ярославской области.
«Начальнику 4-го Управления НКВД СССР майору госбезопасности товарищу Судоплатову.
В соответствии с утвержденным заместителем наркома внутренних дел СССР тов. Кобуловым планом, УНКВД Ярославской области сформирован, экипирован и переброшен в тыл противника отряд в составе 65 человек. Личный состав состоит из 44 человек, бывших заключенных Волголага (осужденные за должностные и воинские преступления, в прошлом работники НКВД и комсостав Красной армии), 4 человека подростки 16–17 лет, воспитанники детской колонии НКВД, 7 человек из партийного актива, товарищи, готовившиеся нами для руководства партизанскими отрядами, 6 человек – работники УНКВД, в числе 3 девушки-комсомолки, изъявившие добровольное желание вступить в отряд в качестве медсестер. Руководство отряда прислано из НКВД СССР, командир отряда старший лейтенант госбезопасности тов. Соколов Б. Л.
С 3 по 13 февраля 1942 года отряд прошел спецподготовку, ознакомлен с разного рода оружием, взрыввеществами, ходьбой на лыжах и умением пользоваться ими в боевой обстановке. Прошел стрелковую и тактическую подготовку.
Начальник управления НКВД Ярославской области
майор Государственной безопасности Губин»[286].
В тыл противника отряд был выведен в пешем порядке 24 февраля 1942 года. В течение полугода действовал на оккупированной немцами территории Смоленской области. За это время партизаны уничтожили 1137 немецких солдат и офицеров, 147 полицейских, взорвали 12 мостов, 2 артиллерийских склада, произвели крушение 4 вражеских эшелонов. Было получено много разведывательных и агентурных данных.
В немецком тылу «Ярославец» сформировал еще три партизанских отряда из местных жителей. «Профессиональным» партизанам помогали 85 человек. Агент по кличке Яша, внедренный в немецкую разведку, помогал выявлять немецкую агентуру, действовавшую против партизан. Затем он сумел внедриться в немецкую разведывательно-диверсионную школу в селе Дубовицы. Оттуда он передал в отряд данные на курсантов и преподавателей школы, а потом помогал в уничтожении этой разведшколы партизанами.
Разведчица отряда Вера была устроена в немецкую военную комендатуру, добывала важные военные сведения, доставала чистые бланки паспортов, обеспечивала партизан пропусками.
Еще одной разведчице, Лиде, удалось устроиться в другую комендатуру. С ее помощью в результате ночного налета была разгромлена комендатура и уничтожен резидент немецких спецслужб.
В августе 1942 года по указанию руководства УНКВД отряд «Ярославец» вышел из-за линии фронта[287].
А в Москву было отправлено донесение о результатах шестимесячной зафронтовой деятельности «отряда Особого Назначения Ярославской области» (так в тексте документа был назван отряд «Ярославец»).
«…За весь период своей боевой деятельности отрядом проделана следующая работа.
Проведено крушение 4 воинских эшелонов противника с живой силой и техникой, в результате которых было уничтожено и повреждено:
танков – 42;
бронемашин – 12;
автомашин – 37;
тягачей – 12;
паровозов – 4;
вагонов – 141;
лошадей – 150;
военного имущества – 8 ваг.
Первый воинский эшелон противника был пущен под откос в районе совхоза Шокино (18 км западнее Ярцева) 10 июня 1942 г. (так в документе; скорее всего, должно было быть указано 10 мая. – Прим. авт.)
В результате этого крушения уничтожено и повреждено около 20 танков, 12 бронемашин и до 100 солдат и офицеров.
Второе крушение воинского эшелона было произведено 4 июня 1942 г. в районе ст. Свищево (14 км западнее Ярцева).
В результате разбито и повреждено 22 танка, 15 автомашин, 12 тягачей, до 8 вагонов с воинским имуществом и убито около 200 солдат и офицеров. Состав эшелона 50 вагонов.
Крушение третьего эшелона осуществлено 7 июня 1942 г. в районе Стогово (10 км западнее Ярцева). При этом был разбит паровоз с двумя вагонами со взрывчатыми веществами.
И, наконец, четвертый эшелон был спущен под откос 1 июля 1942 г. в районе ст. Дурово (6 км восточнее Сафонова).
В результате этого крушения уничтожено около 500 солдат и офицеров, 150 лошадей и 20 автомашин. Состав эшелона 50 вагонов.
Крушение всех этих поездов организовано путем мощного взрыва самого паровоза детонаторами натяжного действия немецкого образца – при большой скорости движения эшелонов. Благодаря этому абсолютное большинство вагонов разбивались вдребезги.
Убито:
немецких офицеров и солдат —1137;
полицейских и предателей – 102.
Захвачены и переброшены через линию фронта в распоряжение ОО дивизии (Особого отдела НКВД. – Прим. авт.) шпионов и диверсантов – 28
Порвано линий связи общим протяжением двадцать километров.
Линия связи рвалась преимущественно на тракте Белый – Смоленск и между немецкими гарнизонами Ярцево – Духовщина, Бор – Околица, Самуилово – Воротищино и др.
Нарушение связи между гарнизонами противника в этих районах отрядом осуществлялось систематически.
Взорвано 2 артиллерийских склада: первый – в районе д. Никитино 19/07-42 г. и второй в лесу у Мальцева Ярцевского р-на 6/07-42 г., в результате чего уничтожено:
пороха 100 ящ.;
снарядов 350 (ящиков. – Прим. авт.);
гранат 35 (ящиков. – Прим. авт.);
патронов 35 (ящиков. – Прим. авт.).
Заминировано несколько км дорог и шоссе по магистрали. 21/07-42 г. в д. Песнево Духовщинского района разгромлен и уничтожен один полицейский штаб, в результате… убито 14 работников штаба, во главе с нач. волостной полиции Дорофеевым. Из числа патриотов и советского актива временно оккупированных районов сформировано 3 самостоятельных партизанских отряда, два из них по 25 человек и один – из 13 человек. Эти отряды полностью вооружены. Эти отряды были созданы в д. Болдино-Фролово Духовщинского р-на и направлены в расположение объединенного партизанского отряда Бати.
Насаждено разведывательной агентуры в количестве 85 чел.
На шоссе Духовщина – Ярцево, в районе д. Мальцево, противотанковой гранатой подорвана одна сопровождаемая усиленной охраной легковая автомашина, и есть предположение, что при этом убиты крупные чины германской армии.
Захвачена и передана 179-й стр. (стрелковой. – Прим. авт.) дивизии одна крупнокалиберная пушка.
Передан 4-му Управлению НКВД СССР по рации разновременно ряд весьма важных военно-разведывательных сводок о скоплении и передвижении войск противника, о наличии техники, аэродромов и расположении складов боеприпасов.
По этим разведывательным данным нашей авиацией был совершен ряд удачных налетов.
Разбросано в тылу немцев около 10 тысяч советских листовок.
Установлена и уничтожена при помощи ОО НКВД 179 СД функционирующая в с. Дубовицах Пречистенского района Смоленской области одна созданная немцами школа, которая подготавливала разведчиков и диверсантов для работы в тылу Красной армии. Следствие по делу курсантов этой школы проводилось ОО НКВД 22-й армии.
Выявлена, разоружена и передана в распоряжение ОО НКВД 179-й стр. дивизии одна бандитская группа в числе 16 человек, действующая под видом партизанского отряда.
Разгромлен обоз противника в 40 подвод с продовольствием и боеприпасами.
Разновременно в общей сложности отрядом уничтожено 13 стратегически важных мостов. В частности, взорван мост по шоссе Ярцево – Духовщина в районе д. Третьяково, который имел в длину 41 м и в ширину 8 м. Мост восстанавливался немцами в течение 15 дней. За плохую охрану этого моста немецким командованием было расстреляно 11 полицейских и 28 австрийских солдат. Два моста уничтожены на тракте Духовщина – Смоленск в районе д. Зуево и Топорово (мост у Топорово длиною в 100 метров). После уничтожения этих мостов противник совершенно прекратил всякое движение по этому тракту.
Захвачено трофеев: 4 пулемета, 200 гранат, 20 винтовок, 18 пистолетов, 10 000 шт. патронов, около одной тонны толу и много других боеприпасов. За указанный период времени отряд имеет потери убитыми – 9 чел.
Из числа бойцов отряда, оказавшихся трусами и предателями, расстреляно командованием отряда – 3 человека.
В апреле м-це командованием Калининского фронта за образцовую и самоотверженную работу в тылу немцев награждены правительственными наградами 11 человек командиров и бойцов отряда.
В настоящее время отряд представляет из себя хорошо организованную, высоко дисциплинированную и опытную боевую единицу, вполне способную на выполнение любых боевых заданий.
Отряд в данное время находится на отдыхе вблизи города Ярославля. По указанию 4-го Управления НКВД СССР отряд разбивается на мелкие диверсионно-разведывательные группы в 5–8 человек, которые будут снабжены рациями и вновь заброшены в тыл противника»[288].
«Наследники» отряда «Специального Назначения»
В сентябре 1942 года на базе «Ярославца» были созданы четыре разведывательно-диверсионные группы: «Суворовец», «Кутузовец», «Сусанинец» и «Пугачевцы»[289].
Отряд «Суворовец» под командованием Е. С. Лемешевского в составе 16 человек был выведен в тыл противника 11 ноября 1942 года. Начал действовать в западных районах Калининской области. С боями прошел Смоленскую, Ленинградскую и Псковскую области. Оказавшись в 20-х числах декабря 1942 года в Псковской области, приступил к основной деятельности: была создана разведывательная сеть из более 30 местных жителей, в том числе 11 сотрудничавших с нацистами (в их числе два волостных бургомистра и шесть старост); из них 23 человека находились в Пскове и по 4 в Порхове и Острове. Отряд взорвал 3 эшелона противника с живой силой и техникой, уничтожил 6 предателей. 8 августа 1943 года отряд, уходя от преследования карателей, вышел в партизанский край в Россонском районе Витебской области. Всего партизаны проделали путь около 8 тыс. км. Через год после начала деятельности отряд соединился с наступавшей Красной армией и вернулся на базу.
В сентябре – ноябре 1942 года были формированы отряды «Кутузовцы» и «Пугачевцы», позднее объединившиеся как «Кутузовцы» в составе 27 человек под командованием М. Г. Шатова. С декабря 1942 года действовал на Калининском фронте в распоряжении Ярославской 234-й коммунистической стрелковой дивизии. По выполнении задания отряд вернулся в Ярославль, личный состав пошел на пополнение частей Красной армии.
Отряд «Сусанинец» в течение 6 месяцев действовал в тылу врага также в Смоленской области, предназначался к заброске в Минск, но затем был передан в распоряжение НКВД СССР[290].
Глава 18. Готовясь к тотальной войне
Отсутствие в структуре регионального Управления НКВД 4-го отдела не означало, что на подконтрольной территории не занимались вопросами подготовки к возможной оккупации противником.
Через неделю после начала войны, 1 июля 1941 года, была издана Директива НКГБ СССР № 168/ш «О задачах органов госбезопасности в условиях военного времени». Согласно тексту данного документа:
«1. Весь негласный штатный аппарат НКГБ, сохранившийся от расшифровки, подготовить для оставления на территории в случае занятия ее врагом для нелегальной работы против захватчиков.
Аппарат должен быть разделен на небольшие резидентуры, которые должны быть связаны как с подпольными организациями ВКП(б), так и с соответствующими органами НКГБ на территории СССР.
Способы связи (радио, шифры, оказии и пр.) должны быть заблаговременно определены. Перед резидентурами поставить задачу организации диверсионно-террористической и разведывательной работы против врага.
2. Из нерасшифрованной агентурно-осведомительной сети также составить отдельные самостоятельные резидентуры, которые должны вести активную борьбу с врагом.
В резидентуры как штатных негласных работников НКГБ, так и агентурно-осведомительной сети нужно выделять проверенных, надежных, смелых, преданных делу партии Ленина – Сталина людей, умеющих владеть оружием, организовать осуществление поставленных перед ними задач и соблюдать строжайшую конспирацию.
3. В целях зашифровки этих работников необходимо заранее снабдить их соответствующими фиктивными документами, средствами борьбы (оружие, взрыввещества, средства связи и т. д.).
4. В отдельных случаях допустим перевод на нелегальное положение и гласных сотрудников органов НКГБ, но при условии обеспечения тщательной зашифровки этого мероприятия в каждом отдельном случае.
Сотрудники НКГБ, как правило, на нелегальное положение должны переводиться в местностях, где они мало известны населению.
5. Также заблаговременно необходимо подготовить для упомянутых выше резидентур и отдельных работников-нелегалов соответствующие конспиративные квартиры и явочные пункты, должным образом зашифрованные.
6. В качестве одного из методов зашифровки агентуры, оставляемой на занятой врагом территории, практиковать фиктивные аресты и заключение в тюрьму якобы за антигосударственные преступления отдельных влиятельных агентов, осведомителей…
7. В качестве основной задачи перед работниками НКГБ, переводимыми на нелегальное положение, необходимо ставить задачу по организации совместно с органами НКВД партизанских отрядов, боевых групп для активной борьбы с врагом на занятой им территории СССР…»[291]
Дальний Восток и Забайкалье
Согласно приказу наркома госбезопасности СССР № 00260 от 4 июля 1941 года из «работников Первого (разведка. – Прим. авт.), Второго (контрразведка. – Прим. авт.) и Третьего (секретно-политическое. – Прим. авт.) управлений НКГБ СССР для проведения ряда агентурно-оперативных мероприятий в Забайкалье и на Дальнем Востоке на случай возникновения войны Японии с Советским Союзом» была сформирована оперативная группа.
Сотрудники группы в количестве 32 человек были распределены в УНКВД по Читинской области, Хабаровскому и Приморскому краям. Основной задачей, поставленной перед оперативной группой руководством Наркомата, являлась практическая помощь местным управлениям в реализации директивы наркома № 168/ш.
На основе изучения «Докладной записки начальника опергруппы НКВД СССР № 0717 начальнику 1-го Управления НКВД СССР о работе оперативной группы за период с 18 июля по 1 октября 1941 года» может сделать как минимум два вывода.
Во-первых, в первые недели войны вопросами организации разведки и диверсий занимались сотрудники внешней разведки, иначе как объяснить тот факт, что о проделанной работе чекисты отчитываются руководителю именно этого подразделения.
Во-вторых, можно узнать, как организовывались резидентуры и формировались партизанские отряды на территориях, вероятность захвата противником (в данном случае Японией) которых была меньше, чем на западе СССР.
«…работа группы должна была состоять: из формирования партизанских отрядов для действия в тылу противника и на нашей территории в случае временного ее занятия противником; из формирования групп „Д“ с задачами разрушения коммуникаций противника, объектов, имеющих важное значение в военное время, разгрома его разведывательных органов, вывода на нашу территорию установленных разведчиков, сотрудников органов разведки противника, захвата архивов и оперативных документов разведывательных, полицейских и иных специальных органов противника; из участия в формировании истребительных батальонов.
Кроме этого, оперативная группа должна была заниматься: созданием специальных резидентур с расчетом на глубокую их зашифровку и сохранение от провала в тылу противника на случай временного занятия им нашей территории…»
Вот какие были достигнуты результаты:
«I. По УНКВД по Читинской области.
1. В наиболее уязвимых районах и стратегически важных пунктах области создано 14 партизанских отрядов численностью 840 человек. Эти отряды состоят из старого партизанского актива и молодежи, партийно-комсомольского актива. Специально отобранный руководящий состав отрядов прошел в г. Чите десятидневную подготовку по подрывному делу, освоению оружия иностранных образцов и тактике партизанской войны.
Разработаны подробные планы действий каждого отряда, очерчены районы операций, подобраны пункты укрытия в тайге, разработан порядок пополнения и снабжения отрядов боеприпасами, установлены пункты сбора партизанских отрядов.
2. Создано 15 групп „Д“ (диверсии. – Прим. авт.) численностью 65 человек для действия на нашей территории в случае временного занятия ее противником. Все группы обеспечены необходимым количеством взрывчатых материалов. В случае необходимости часть этих групп может быть переброшена в Северную Маньчжурию.
3. Создано 56 специальных резидентур общим количеством 272 агента для связи партизанских отрядов с населенными пунктами и сбора разведывательных данных в тылу противника. Кроме этого, подобрано 27 человек, которые не сведены в резидентуры, а предназначены для индивидуальной связи с ними. Эти резидентуры помимо обслуживания партизанских отрядов будут использованы разведотделом Забайкальского военного округа.
4. Подобрано и передано в распоряжение РО Забайкальского военного округа 250 человек из числа бывших партизан и бывших закордонных агентов для использования их по линии „Д“.
5. По линии УНКВД создано четыре группы „Д“ (45 человек) и подобрано 10 агентов для диверсионно-разведывательной деятельности на территории Маньчжурии. Две группы „Д“ (18 человек) созданы в Нерчинско-Заводском районе и будут использованы в районе Трехречья. Четыре человека из состава этих групп уже переброшены в район Трехречья на 80–90 км вглубь от границы с целью разведки маршрута.
Десять агентов, предназначенных для разведывательной работы в Маньчжурии, разбиты на пять групп. Первая группа во главе с закордонным агентом „Ханом“ выбрасывается на ст. Барим КВЖД, вторая, возглавляемая закордонным агентом „Богданычем“, направляется на железнодорожную станцию Якэши КВЖД и т. д.
Сформирована специальная конная группа „Д“ численностью 24 человека для уничтожения складов горючего и паровой мельницы в Драгоценке.
II. По УНКВД по Хабаровскому краю.
1. По краю создано 102 истребительных отряда численностью 14 600 человек. В каждом из истребительных отрядов выделяется особое партизанское ядро. С личным составом истребительных отрядов ведутся под видом ОСОАВИАХИМа военные занятия.
2. Сформировано 14 групп „Д“ численностью 128 человек…
3. Создано 123 специальные резидентуры (из них 8 женских) численностью 658 человек для действий на нашей территории в случае занятия ее противником. Организовано специальное обучение этой категории агентуры диверсионной технике. Обучение этой агентуры проводится оперативным составом, специально прошедшим шестидневные сборы по „Д“ технике.
4. Подобрано и передано в распоряжение разведотдела Дальневосточного фронта для действий в тылу противника по линии „Д“ 867 человек.
5. Сформировано 17 разведывательных групп численностью 55 человек, из которых уже переброшено за кордон четыре группы по 10 человек.
Остальные группы подготавливаются к переброске в ближайшее время. В задачу этих групп входит разведка маршрутов для движения групп „Д“ и партизанских отрядов.
Сотрудники оперативной группы… с целью оказания практической помощи по указанным выше вопросам специально выезжали на Сахалин. По Сахалинской области сформировано шесть истребительных подразделений общим количеством 1007 человек. Эти подразделения в случае временного занятия Сахалина японцами развернутся в партизанские отряды. Для партизанских отрядов создаются базы в тайге. Во время пребывания на Сахалине ими были разработаны планы интернирования японских подданных, работающих на концессиях в Дуэ и в Катангли Восточно-Сахалинского района на случай возникновения войны с Японией.
По области создано 29 специальных резидентур (в том числе 7 женских) численностью 89 человек.
III. По УНКВД по Приморскому краю.
1. Сформировано семь партизанских отрядов численностью 1000 человек, с которыми проведены 10-дневные учебные сборы. Вслед за окончанием этих сборов проведена специальная 15-дневная подготовка из числа партизан-танкистов, артиллеристов и подрывников в количестве 100 человек, пулеметчиков и минометчиков – 108 человек, нач. состава партизанских отрядов – 41 человек. Все отряды обеспечены на случай активных действий вооружением и продовольствием, которое сосредоточивается на специально подобранных базах в тайге.
Эти партизанские отряды, состоящие в основном из старых дальневосточных партизан, хорошо знающих Приморье и прилегающие к нему районы Маньчжурии, будут действовать в зависимости от сложившейся обстановки и на нашей территории, и за кордоном.
Подводя итог выполнения этих задач, поставленных перед оперативной группой НКВД СССР, видно, что местные управления НКВД вместе с сотрудниками оперативной группы провели работу по выполнению директивы наркома № 168/ш, отражающуюся в следующих цифрах:
а) сформировано 123 партизанских отряда численностью 16 440 человек;
б) создана 41 группа „Д“ численностью 338 человек;
в) создано 219 специальных резидентур численностью 1057 человек;
г) подобрано и передано в РО армий и округов 1267 человек;
д) переброшено за кордон с разведывательными заданиями 25 человек и подготавливается к переброске за кордон в ближайшее время 76 агентов с разведывательными и контрразведывательными заданиями»[292].
20 октября 1941 года в структуре УНКВД по Хабаровскому и Приморскому краю, а также Читинской области были созданы 4-е отделы, которые были укомплектованы за счет сотрудников данных управлений[293].
А уже 9 января 1942 года начальник УНКВД по Хабаровскому краю Сергей Гоглидзе доложил руководству наркомата о том, что «для подготовки кадров диверсантов на случай оккупации Дальнего Востока» с 20 января 1942 года в Хабаровске начнет работать «специальная школа с месячным сроком обучения. Школа рассчитана на десять выпусков по 100 человек в каждом. Школа будет комплектоваться из числа проверенных, преданных, смелых, самоотверженных, изъявивших готовность действовать в тылу противника бойцов истребительных батальонов и лиц, состоящих на спецучете (бронированных)…».
В конце декабря 1941 года уже была отобрана группа для первого набора школы: «100 таких товарищей из рабочих и служащих предприятий г. Хабаровска, из которых 17 человек забронированных за заводами имени Молотова, Орджоникидзе и Кирова».
Также Сергей Гоглидзе предложил: «в целях сохранения конспирации необходимо: направление в назначенную школу производить через Хабаровский краевой военный комиссариат, которому следует поручить вызов лиц согласно представленным нами спискам как на военную подготовку с зачислением их в команду с условным номером, оставив персональный учет и распоряжение этими лицами за органами НКВД»[294].
Справедливости ради отметим, что в Хабаровском крае дело не ограничилось перечисленными выше мероприятиями. В подразделения НКВД и НКГБ подбирались кадры из призывников и бойцов Красной армии для возможного участия в подполье. В тайге создавались базы, закладывались запасы оружия, боеприпасов и продовольствия, формировались партизанские отряды, определялись районы их возможного действия. Были разработаны планы по осуществлению при необходимости взрывов крупных объектов, в частности в Хабаровске – взрыва здания Управления госбезопасности, Совкино, заводов, узлов связи и т. п.[295]
В августе 1942 года в Центральном штабе партизанского движения обратили внимание на то, что «на Дальнем Востоке в настоящее время не организован штаб по руководству партизанским движением. В связи с этим было принято решение «возложить работу по организации партизанских отрядов на УНКВД и партийные органы. Все расходы, связанные с подготовкой кадров для партизанских отрядов и обеспечением материальной базы, финансируются Центральным штабом партизанского движения при Ставке Главного Командования»[296].
Хотя реакция была запоздалой. По состоянию на 7 сентября 1942 года:
«По подготовке партизанского движения в Приморском крае проделана следующая работа: организованы и полностью укомплектованы личным составом, не считая трех районов – Советского, Черниговского и Спасского, где работа еще не закончена, 95 отрядов, из них 50 пеших, 45 конных, общим количеством бойцов 3723 человека, и том числе коммунистов – 1355, комсомольцев – 152. Комполитсостав подобран и утвержден. Весь личный состав отрядов в персональном порядке подбирался лично первыми секретарями райкомов ВКП(б) и начальниками райотделов НКВД. Намечены районы действий для каждого партизанского отряда и базы снабжения. Краевым руководством выделена группа ответственных работников для организации подвоза продзапасов к базам снабжения партизанских отрядов, обкомом ВКП(б) в районы были посланы члены бюро и ответственные работники.
В первой половине сентября проводим краткосрочные сборы всех командиров отрядов по специальной программе». Это фрагмент «сообщения секретаря Приморского крайкома ВКП(б) и начальника УНКВД по Приморскому краю № 75104 в Центральный штаб партизанского движения и НКВД СССР о мероприятиях по подготовке партизанских отрядов для действий в тылу противника в случае нападения Японии на СССР»[297].
Еврейская автономная область
Готовясь к возможному нападению со стороны Японии, биробиджанские контрразведчики к сентябрю 1941 года сформировали 7 истребительных батальонов, дислоцировавшихся в Биробиджане, Облучье, Бире, Амурзете, Ленинском и Смидовиче. Поскольку не исключалась возможность оккупации советской территории японскими войсками, на базе истребительных батальонов планировалось создать 10 партизанских отрядов.
Для борьбы в тылу врага к концу октября 1941 года было создано 12 разведывательно-диверсионных резидентур: три в Биробиджане, две в Облучье, по одной в поселках Бирушка и Лондоко, на станциях Бира и Ин, на прииске Сутара, в селах Ленинском и Лазарево. Всего планировалось сформировать 32 подпольные группы в 26 населенных пунктах автономии. Кроме этого, были подготовлены 4 диверсионно-разведывательные группы для ведения активной разведки на территории противника: одна группа в Биробиджанском районе (три человека), одна – в Ленинском районе (пять человек) и две группы по три человека каждая – в Бирском районе.
Тамбовская область
Летом 1942 года в связи с приближением гитлеровцев к границам области активизировалась деятельность УНКВД по подготовке к развертыванию партизанского движения на территории Тамбовской области. Директивой начальника областного управления НКВД от 13 июля 1942 года № 651/м районным отделам предлагалось в кратчайшие сроки организовать базы для партизанских отрядов, заново сформировать партизанские отряды в каждом районе области.
К началу сентября 1942 года были подведены предварительные итоги этой работы. Оказалось, что в Жердевском и Пичаевском районах отряды так и не были сформированы. В Алгасовском, Бондарском, Гавриловском, Глазковском районах не был подобран командно-политический состав партизанских отрядов. А в тех районах, где отряды все же были сформированы, часть бойцов и командиров оказались непригодными для выполнения заданий в тылу противника по морально-волевым качествам и по состоянию здоровья.
3 сентября 1942 года директивным указанием № 967/a первым секретарям горкомов и райкомов партии, начальникам районных отделов НКВД Тамбовской области предлагалось в декадный срок пересмотреть личный состав партизанских отрядов, оставив в них пригодных к борьбе в тылу противника. Со всех прошедших индивидуальное собеседование и отобранных в отряд требовалось взять подписку и привести их к присяге.
К октябрю 1942 года на территории Тамбовской области было организовано 118 партизанских отрядов и групп. Они имелись во всех районах и городах и объединяли 3006 человек. Но к выполнению боевых задач в тылу противника они не приступили, так как предназначались, прежде всего, для деятельности на территории собственных районов, которые вражеской оккупации так и не подверглись[298].
Армянская ССР
13 сентября 1941 года НКВД Армянской ССР разослал начальникам райотделов и горотделов Указание № 01/542, где сообщалось о необходимости создавать оперативно-боевые группы.
«По количеству полученного вами оружия при каждом ГО и РО НКВД из сотрудников НКВД организовать оперативно-боевые группы.
В случае некомплекта в группы можно включать членов ВКП(б) не из [числа] сотрудников НКВД.
Два раза в месяц по воскресным дням с оперативно-боевыми группами проводите занятия с выходом в поле для тренировки личного состава в ходьбе по пересеченной местности, умения ориентироваться на местности и приспосабливаться к условиям пребывания в горах, в лесу.
Помимо этого, по согласованию с секретарем PK ВКП(б) составить список партизанского отряда района, ни в коем случае не разглашая этот список.
В партизанские отряды можно включать и ответственных работников района, членов ВКП(б) и беспартийных…»[299]
Аналогичные сообщения поступили в Центральный штаб партизанского движения и НКВД СССР от других руководителей партийных органов и органов НКВД Дальнего Востока и Забайкалья.
Учитывая то, что за пару недель невозможно сформировать такое количество партизанских отрядов, высока вероятность того, что большая часть работы была проделана до того, как из Москвы пришла директива Центрального штаба партизанского движения.
Спецгруппы и спецотряды НКВД-НКГБ, действовавшие на оккупированной территории России
«Аврора» – разведгруппа.
Командир: Гайдин С. Е.
Численность: пять человек.
За линию фронта была выведена 29 июля 1943 года (десантирована с самолета в Шелтозерский район Карелии).
Задача: проникнуть в Петрозаводск. При десантировании оба радиста группы попали в плен к противнику. Оставшиеся трое разведчиков вошли в состав разведгруппы Дмитрия Горбачева[300].
Артамонова.
Командир: Артамонов Н. С., капитан.
Место дислокации: Смоленск – Орша – Витебск.
За линией фронта действовала в марте 1942 года[301].
Балашова – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Балашов Н. А., старший лейтенант.
Место дислокации: треугольник Смоленск – Орша – Витебск.
За линией фронта действовала в марте – июне 1942 года.[302]
«Берег» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: десять человек.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[303].
Березкина.
Командир: Березкин Алексей Иванович.
Место дислокации: Шелтозерский район Карелии.
За линией фронта находилась в сентябре 1943 года.
«Бесшумные» – разведывательно-диверсионная группа
Командир: Бухвостов А. П.[304]
«Богатыри» – спецотряд.
Командир: Орлов М. М.
«Боевики» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: два человека.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли сразу же после десантирования[305].
«Боевые» – спецотряд.
Командир: Иванов В. К.[306]
Бояринова – спецотряд
Командир: Бояринов Григорий.
За линией фронта действовала в 1942 году.
Васина – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Васин Николай Александрович, капитан.
Численность: 80–90 человек
Место дислокации: линия фронта. Вместо использования в глубоком тылу противника (северная часть Брянских лесов) подразделение участвовало в обороне участка фронта.
В боях начала участвовать в январе 1942 года. Большинство бойцов погибло. Оставшихся в живых отозвали в Москву и отправили за линию фронта в составе отряда Шестакова А. П.[307]
«Взрыватели» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Павлов Е. А.[308]
Волкова – разведгруппа.
Командир: Волков Иван Степанович.
Место дислокации: Олонецкий район Карелии.
За линией фронта действовала в августе 1942 года.
Ворошилова – разведгруппа.
Командир: Ворошилов.
Место дислокации: Смоленская область.
За линией фронта действовала в марте – апреле 1942 года.
«Вперед» – спецотряд – партизанская бригада.
Командир: Шемякин П. Г., капитан.
Численность: 30 человек.
Место дислокации: Брянская область – Гомельская область.
За линию фронта выведена в феврале 1942 года. С частями Красной армии соединилась осенью 1943 года.[309]
«Вторые» – спецотряд.
Командиры: Качуевский Павел Павлович и Зебникций Николай Васильевич.
Место дислокации: Орловская и Смоленская области[310].
За линию фронта выведен в конце апреля 1942 года.
Численность: 43 человека.[311]
Гайдина С. Е. – разведывательная группа.
Командир: Гайдин С. Е.
Место дислокации: Заонежский район (Карелия).
Численность: пять человек.
В тыл врага выведена в августе 1942 года.
Наладила связь с местными подпольщиками, собрала подробную информацию о вражеских гарнизонах, добыла необходимые образцы документов[312].
Гольцова – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Гольцов Александр Яковлевич.
Место дислокации: Прионежский район Карелии.
За линией фронта действовала в октябре 1941 года.
Горбачева – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Горбачев Никита Семенович, капитан.
Численность: 80–90 человек.
Место дислокации: линия фронта. Вместо использования в глубоком тылу противника (северная часть Брянских лесов) подразделение участвовало в обороне участка фронта.
В январе-феврале 1942 года участвовала в боях, где потерял больше половины личного состава (во время боя 23 января 1942 года погиб Горбачев и еще 31 боец). Затем остатки отряда были переданы в отряд лейтенанта Кравцова Т. А. Новое подразделение участвовало во фронтовых боях[313].
«Гранит» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: три человека.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[314].
«Грозный» – спецотряд.
Командир – Озмитель Федор Федорович.
Численность отряда: 29 человек.
Место дислокации: треугольник Орша – Витебск – Смоленск.
В тылу врага действовал с марта по сентябрь 1942 года[315].
«Дружные» – спецотряд.
Командир: Гроховский С. А.[316]
Громова – разведгруппа.
Численность: 5 человек.
Выведена в тыл противника 5 февраля 1943 года в Кингисеппский район. В живых после боя с карателями остались радистка Михайлова и боец Докторов, которые примкнули к одному из партизанских отрядов, где вышли на контакт с оперработником[317].
«Дублеры» – разведгруппа.
Командир: Эрте Александр Петрович.
Место дислокации: Ведлозерский район Карелии.
Численность: два человека.
За линией фронта действовала с мая по июнь 1944 года[318].
«Железняка» – спецгруппа.
Командир: Кадачигов Александр Филиппович («Железняк»).
Дислокация: в районе города Псков, на базе партизанской бригады Германа Александра Викторовича.
Численность: 9 человек[319].
«За Родину» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Бычков П. И.[320]
«Земляки» – разведгруппа.
Командир: Власов Владимир Федорович.
Численность: четыре человека.
За линию фронта выведена в октябре 1942 года с заданием проникнуть в Петрозаводск.
В ноябре 1942 года все члены погибли[321].
«Земляки» – разведывательно-диверсионная группа.
Место дислокации: Псковская область.
За линией фронта действовала в апреле 1943 года.
«Земляки» – спецотряд.
Командир: Баскаков А. А.[322]
«Знакомые» – разведывательно-диверсионная группа.
Численность: 3 человека.
Место дислокации: Пряжинский район Карелии.
За линию фронта выведена в марте 1944 года.
В конце марта был арестован радист группы, который не только выдал товарищей, но и начал работать под диктовку противника[323].
Зуенко – спецотряд.
Командир: Зуенко В., старший лейтенант.
Место дислокации: Смоленская и Московская области.
За линию фронта выведен летом 1941 года, а в октябре 1941 года вернулся в Москву[324].
Имени Дзержинского – спецотряд.
Командир: Корчагин Лев Михайлович.
Место дислокации: Брянская область.
За линией фронта находился с сентября 1942 года по март 1943 года[325].
«Истребители» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Нейман А. А.[326]
Кайпайнена – спецгруппа.
Командир: Кайпайнен Унто Петрович.
В январе 1944 года действовала в районе Петрозаводска.
Каминского – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Каминский.
Место дислокации: Смоленская область.
В тылу врага действовала в апреле 1942 года.
Куриленко П. – спецотряд.
Командир: Куриленко П., капитан.
Численность: 17 человек.
За линию фронта выведен 30 марта 1942 года в районе Сухинечей Калужской области.
Задание: действовать в Брянской области[327], где отряд и дислоцировался в мае 1942 года.
Лазнюка — спецотряд.
Командир: Лазнюк Кирилл Захарович, старший лейтенант.
Численность: 25 человек.
Отряд находился в оперативном подчинении командования 328-й дивизии и 22 января 1942 года получил приказ захватить деревню Хлуднево в Смоленской области. По данным армейской разведки, в населенном пункте находилось до полроты немцев. К моменту прихода ОМСБОНовцев численность гарнизона противника возросла до батальона, артиллерийской и минометной батареи и нескольких танков. В результате неравного боя смертью храбрых пало 22 ОМСБОНовца.
Леймана — спецгруппа.
Командир: Лейман Георгий Андреевич.
Численность: 8 человек.
Погибла на острове Сосновец в Карелии в феврале 1944 года[328].
«Лесники» – разведгруппа.
Командир: Тукачев И. А.
Место дислокации: Ведлозерский район Карелии.
Численность: четыре человека.
За линию фронта выведена в 1944 году[329].
Манзырова – спецотряд.
Командир: Манзыров Константин Захарович.
В ноябре 1943 года находилась в Пряжинском районе Карелии.
Матросова – спецотряд.
Командир: Матросов С. Л., старший лейтенант.
Место дислокации: треугольник Смоленск – Орша – Витебск.
За линию фронта выведен в марте 1942 года[330], в апреле находился в указанном выше районе. В июле 1942 года вышел в расположение частей Красной армии[331].
«Метеор» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: три человека.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[332].
«Минеры» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Дудкин С. В.[333]
«Минеры» – разведывательно-диверсионная группа.
Численность: 4 человека.
Выведена в тыл противника 26 января 1943 года в район Кингисеппа. После приземления группа на связь не выходила, и никаких сведений о ней в 4-й отдел УНКВД по Ленинградской области не поступило[334].
Миронова – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Миронов М., капитан.
За линию фронта выведена в марте 1942 года[335].
«Митя» – спецотряд.
Командир: Медведев Дмитрий.
Дислокация: Московская и Орловская область.
Численность: около тридцати человек[336].
«Моряки» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: три человека.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[337].
«Мстители» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Новоселов И. С.
Место дислокации: Карелия.
Численность: пятнадцать человек.
За линию фронта выведена в октябре 1943 году.
Погибло пять бойцов[338].
«Мстители» – разведгруппа.
Командир: Захаров Ф. Г.
Место дислокации: Кондопожский район Карелии.
Численность: три человека.
За линию фронта выведена в мае 1944 года[339].
«Мстители» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Грудин Н. Я.[340]
«Ненависть» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Тимофеев М. П.[341]
«Неуловимые» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Яковлев Ф. К.
За линию фронта выведена в августе 1942 года и находилась там в июле 1943 года[342].
«Неустрашимые» – спецотряд.
Командир: Лавров В. И.[343]
Никулочкина – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Никулочкин.
Место дислокации: Московская область.
За линией фронта действовала в ноябре 1941 года.
«Новатор» – спецотряд.
Командир: Хвостов Г. М., капитан.
Численность: 37 человек.
Дислокация: треугольник Смоленск – Орша – Витебск.
За линию фронта действовал с марта по июль 1942 года[344].
«Новички» – спецотряд.
Командир: Рафаилов П. А.[345]
Самсонова – спецотряд.
Командир: Самсонов Василий Константинович.
Место дислокации: Брянская область.
За линию фронта выведен в марте 1943 года. После гибели командира в августе 1943 года дальнейшая судьба отряда неизвестна[346].
«Смелые» – диверсионная группа.
Командиры: Громов А. Г., Алешин И. Н.
За линией фронта находилась два раза: в сентябре 1941 года и с июля 1942 года по декабрь 1943 года[347].
«Смерть фашизму» – разведывательно-диверсионный отряд.
Командиры: Кусов Хаджисмел Джамбулатович (сентябрь 1941 – октябрь 1941); Шпилевой Яков Михайлович (октябрь 1941 – ноябрь 1941).
Численность: 125 человек.
Дислокация: Витебская, Смоленская и Калининская области.
За линию фронта выведен в сентябре 1941 года. Вернулся обратно в ноябре 1941 года[348].
«Овод» – разведгруппа.
Командир: Лейман Георгий Андреевич.
Место дислокации: Карелия.
Численность: три человека.
За линию фронта выведена в январе 1943 году[349].
«Онежцы» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: два человека.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[350].
«Опытные» – спецотряд.
Командир: Кочеревский В. Н.[351]
«Особые» — спецотряд.
Командир: Бажанов Михаил Константинович, старший лейтенант.
Место дислокации: линия фронта.
В районе линии фронта действовал с января по март 1942 года[352].
«Особые» – спецотряд.
Командир: Бажанов Михаил Константинович, старший лейтенант.
Численность: 35 человек.
Место дислокации: треугольник Смоленск – Орша – Витебск
За линию фронта действовала с марта по июль 1942 года[353].
«Отважные» – диверсионная группа.
Командир: Назаров Александр Васильевич.
За линией фронта находилась с мая по август 1944 года на территории Псковской области, Белоруссии и Латвии[354].
«Отважные» – спецотряд.
Командир: Чистяков И. В.[355]
«Парус» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
За линию фронта выведена в сентябре 1942 года[356].
«Подростки» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Лавров А. В.[357]
«Подрывники» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Костюченко М. П.[358]
«Постоянные» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Щеголев А. К.[359]
«Ракета» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Еремин, лейтенант.
Численность: 7 человек.
За линию фронта выведена 1 июня 1942 года.
Место дислокации: Орловская область.
Основная задача – проникнуть в оккупированный Орел, собрать разведывательную информацию и «ликвидировать» коменданта города[360].
Прудникова – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Прудников.
За линией фронта действовала в ноябре 1942 года.
«Решительный» – спецотряд.
Командир: Чупеев Андрей Е., лейтенант.
Численность: 29 человек.
За линию фронта выведен в феврале 1942 года, частично эвакуирован в Москву в мае 1942 года (большинство бойцов получили обморожения).
Место дислокации: Брянская область[361].
«Рыцари» – разведывательно-диверсионный отряд.
Командир: Логонский К. Л.[362]
«Сатурн» – спецотряд.
Командир: Воропаев Анисим Ильич.
Численность: 27 человек.
Дислокация: Смоленская область.
В тылу врага находился с марта по июнь 1942 года.
Участвовал в уничтожение школы Абвера в Красном Бору[363].
«Славный» – спецотряд.
Командир: Шестаков Анатолий Петрович, старший лейтенант.
Численность: 49 человек.
За линию фронта выведен в феврале 1942 года и соединился с частями Красной армии в июне 1944 года.
Дислокация: железная дорога Брянск – Гомель, затем Белоруссия[364].
«Смерч» – спецгруппа.
Командир: Свечкин П. Н.
Численность: 4 человека.
За линию фронта выведена весной 1942 года.
Место дислокации: Курская область[365].
Смирнова – разведывательно-диверсионная группа.
Численность: 4 человека.
За линию фронта выведена 23 января 1943 года – заброшена в Кингисеппский район, где сразу попала под немецкую карательную операцию. Вернулся обратно только один ее участник – Н. И. Савельев, ранее уже неоднократно побывавший в тылу противника[366].
Соколова – спецотряд.
Командир: Соколов Н. В.
Место дислокации: Орша – Витебск – Смоленск[367].
«Табор» – разведывательная группа.
Командир: Мартынов И. Ф.
Дислокация: Заонежский район (Карелия).
Численность: три человека.
В январе 1942 года в течение недели собирала сведения о базировании и численности гарнизонов противника, а также об обстановке в оккупированных районах[368].
«Тихие» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Иванов К. И.[369]
«Транспортники» – спецотряд.
Командир: Андреев.[370]
«Удалые» – диверсионная группа.
Командиры: Назаров Александр Васильевич, Новиков В. Я., Венчагов И. И.
Действовала на территории Псковской области в составе калининской партизанской бригады имени Дениса Давыдова[371].
«Универсалы» – спецотряд.
Командир: Соловьев В. М.[372]
«Упорные» – диверсионно-разведывательная группа.
Командир: Таранченко Василий Григорьевич, старший лейтенант.
Численность: 13 человек.
За линию фронта выведена в январе 1944 года. В расположение Красной армии вышла в феврале 1944 года.
Место дислокации: Ленинградская область[373].
Хвостова – спецотряд.
Командир: Хвостов.
В апреле 1942 года находился в Смоленской области.
«Фантом» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: четыре человека.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[374].
Флегонтова – спецотряд.
Командир: Флегонтов А. К.
Место дислокации: Смоленская область.
За линией фронта находилась с августа по октябрь 1941 года[375].
«Ходоки» – спецотряд.
Командир: Мирковский Евгений Иванович.
Место дислокации: Орловская область[376].
«Храбрые» – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Цибульский М. З.[377]
«Черные» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: одиннадцать человек.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[378].
Чуляева – разведывательно-диверсионная группа.
Командир: Чуляев.
Место дислокации: Калужская область.
За линией фронта действовала в феврале 1942 года.
«Шалаш» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: пять человек.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[379].
«Шальские» – разведгруппа.
Место дислокации: Карелия.
Численность: десять человек.
За линию фронта выведена в 1942 году.
Все члены погибли[380].
Шевченко – разведгруппа.
Командир: Шевченко Г. Ф., капитан.
Место дислокации: треугольник Смоленск – Орша – Витебск.
За линией фронта действовала с марта по май 1942 года[381].
«Церковная» – резидентура.
Командир: Иванов Василий Михайлович.
Дислокация: Калинин.
Состав: подполковник Иванов Василий Михайлович («Васько») – командир, Михеев Иван Иванович («Михась»), окончил авиационное училище (в июне 1941 года сержант истребительного батальона войск НКВД), Баженова Анна («Марта») – радист.
Свое неофициальное название получило из-за необычного «прикрытия», которое использовали двое чекистов. За линией фронта они действовали в качестве помощников епископа Василия (Ратмирова Василия Михайловича). Священнослужитель обратился в райвоенкомат с просьбой отправить его на фронт, но сотрудница Особой группы Зоя Ивановна Воскресенская решила, что он принесет больше пользе за линией фронта.
Группу направили в прифронтовой Калинин 18 августа 1941 года. Владыка служил в городском соборе, а его помощники собирали информацию о численности и дислокации немецких воинских частей, выявили более 30 агентов гестапо[382].
«Шустрые» – спецотряд.
Командир: Пресмышев Л. А.[383]
Шпилевого – спецотряд.
Командир: Шпилевой Я. И.
Место дислокации: «треугольник» Смоленск – Орша – Витебск.
В тыл врага выеден 26 сентября 1941 года под Смоленском. В ноябре 1941 года вернулись обратно[384].
«Эстонцы» – разведгруппа.
Численность: 3 человека.
Выведена в тыл противника 6 марта 1943 года в район Кингисеппа. Дальнейшая судьба неизвестна[385].