Пленки, проявленные в Берлине, продемонстрировали вполне приличные результаты; некоторые фотографии были отличными и вместе с моим отчетом давали много полезной информации.
Я был очень рад вернуться через девять дней в Лиссабон со своим другом-японцем.
Я провез фотопленки в повязке на бедре, на котором сделал себе небольшой порез бритвой. Марля повязки была пропитана кровью, и герметично упакованные пленки образовали выпуклость, создавая видимость распухшей инфицированной раны, которая вызвала большое сочувствие у таможенников и пограничной охраны.
Я сделал устный отчет о своей поездке Гейдриху, на что у меня ушли два часа, а на следующий день представил подробный рапорт в письменном виде вместе с фотографиями. В целом все были удовлетворены.
Этот опыт дал мне много пищи для размышлений. Я решил, что в будущем при отдаче приказов и подготовке разведопераций я никогда не должен упускать практические проблемы, с которыми сталкиваются мои агенты «в поле», а самое худшее — готовить и выполнять разведывательную работу под давлением. Разведывательную сеть следует создавать шаг за шагом. На зарубежной почве ее следует взращивать, как растение, и давать ей возможность укорениться; только тогда ее рост будет здоровым и принесет многочисленные плоды.
Но немецкие руководители не хотели так действовать. Гитлер хотел все форсировать, потому что он, и только он «был назначен Провидением вести эту войну». Ошеломляющее количество вопросов, которые он решал одновременно, привело к форсированному, неорганизованному развитию всех сторон жизни в Германии. Оглядываясь назад, можно лишь удивляться, что громадные военные усилия немецкого народа вообще были возможны.
Вот что я написал в своем отчете после возвращения из Дакара: «В разведывательной работе не следует спешить. Тщательный отбор и выявление коллаборационистов выше среднего уровня имеют решающее значение. Чтобы работать за рубежом, они должны быть фактически местными жителями и иметь „надежную“ профессию или какое-то другое естественное объяснение своего присутствия в той или иной стране. Лишь через год или два агенту следует давать первое пробное задание. Определенных специалистов следует использовать только в период серьезного кризиса или военное время. Ценные разведывательные контакты, особенно в политических кругах, следует терпеливо развивать годами и не использовать их, пока не наступит решающий момент. Эти каналы также могут быть очень полезны для запуска ложной информации для введения противника в заблуждение…»
Для людей вроде Янке в таких утверждениях общего характера нет ничего нового, но в сумятице и напряжении военного времени о них часто забывают. Так и в Германии было невозможно говорить о естественном развитии разведывательной службы; ее оперативная база только начала закладываться в начале Второй мировой войны, а ее организация стала унифицированной лишь в последний год войны. В целом работа состояла из ряда сравнительно впечатляющих импровизаций. Поразительно высокий средний уровень эффективности этой службы может быть объяснен лишь безжалостным расходованием человеческих жизней и ресурсов.
Насколько важна может быть разумно спланированная долгосрочная подготовительная работа и насколько стоящими могут быть в ее конце результаты, показывает успешная операция командира немецкой подводной лодки капитана Прина, осуществленная против британской военно-морской базы в Скапа-Флоу в октябре 1940 г. Успех этой операции стал возможен благодаря тщательной подготовительной работе в течение пятнадцати лет. Альфред Веринг был капитаном военно-морского флота Германской империи, а позднее начал работать в военном отделе разведслужбы. После Первой мировой войны он стал коммивояжером немецкой часовой фирмы. Выполняя все это время приказы германской разведки, он тщательно изучил часовое дело в Швейцарии. В 1927 г. под именем Альберт Эртель со швейцарским паспортом он поселился в Англии. В 1932 г. он превратился в натурализованного британского подданного и вскоре после этого открыл небольшой ювелирный магазин в Керкуолле на Оркнейских островах неподалеку от Скапа-Флоу, откуда он время от времени отправлял сообщения о передвижениях британского флота.
В начале октября 1939 г. он прислал нам важную информацию о том, что восточные подступы к Скапа-Флоу через Киркезунд не перекрыты противолодочной сеткой, а все заграждение состоит из нескольких старых затопленных корабельных корпусов, лежащих сравнительно далеко друг от друга. Получив эту информацию, адмирал Дёниц приказал капитану Прину атаковать любой британский военный корабль в Скапа-Флоу.
Прин немедленно взял курс на Оркнейские острова и ночью 14 октября осторожно провел свое судно мимо препятствий во внутренний канал. Среди других военных кораблей стоял на якоре линкор «Королевский дуб». Прин выпустил торпеды и уже выходил на своей подлодке в открытое море, прежде чем англичане даже поняли, что происходит.
Потопление этого линкора заняло менее пятнадцати минут — однако были необходимы пятнадцать лет терпеливой и кропотливой работы Альфреда Беринга для выполнения этой в высшей степени успешной миссии.
Другой пример ценности тщательной подготовки имел место перед началом Второй мировой войны. Я был назначен ответственным за одно из самых громких шпионских дел — дело подполковника Сосновского. Инцидент, который привлек внимание немецкой контрразведки к этому делу, произошел одним туманным утром сразу после того, как толпы офицеров и конторских служащих влились в оперативный отдел военного министерства Германии, расположенного на Бандлерштрассе. Это был очень незначительный инцидент: девушка, которая работала главным секретарем одного высшего офицера Генерального штаба, опоздала на работу. Но на это обратил внимание швейцар министерства, потому что если раньше она была пунктуальна, скромно одевалась, то теперь она была нарядно одета, не вела себя скромно и не была пунктуальна, что дало старому швейцару пищу для размышлений.
Несколько дней спустя, когда он совершал свой ночной обход, он заметил свет в одном из кабинетов и, заглянув внутрь, обнаружил фрейлейн фон Н., которая все еще сидела за своей пишущей машинкой. Она была напугана, когда он вошел, но быстро взяла себя в руки и пожаловалась на количество работы, которую ей предстояло сделать. Швейцар заметил изящные туфли, шубку на вешалке, открытый сейф и испуганное выражение лица фрейлейн фон Н.
На следующее утро он пошел к полковнику и доложил об увиденном. Сначала полковник был раздражен, а затем вспомнил о содержимом своего сейфа, в котором хранились новейшие планы операций против Чехословакии и Польши, статистические данные о текущем состоянии и мощи различных вооружений вермахта, описания и чертежи новых видов оружия, производственные показатели и т. д.
В течение нескольких следующих дней полковник наблюдал за своей секретаршей, уже обладая новыми знаниями о ней. В три разных дня он возвращался в свой кабинет поздно вечером и проверял содержимое своего сейфа. Все было в безукоризненном порядке. Но на четвертую ночь он обнаружил, что не хватает последних десяти страниц в важном оперативном исследовании. Он работал над ним, а фрейлейн фон Н. оставалось перепечатать исправленную часть. Но это не давало ей права оставлять документ вне сейфа. И хотя он нашел десять страниц этого документа снова в сейфе на следующее утро, все еще не хотел осознавать все последствия своего открытия. Однако он решил доложить о ней, и в конце концов было принято решение установить за ней плотное наблюдение.
К концу недели четырнадцать друзей фрейлейн фон Н. находились под постоянным надзором. Вокруг них постепенно стягивалась сеть, а они о том не ведали. Вскоре у нас уже было достаточно доказательств, чтобы подать в суд на всех вовлеченных граждан Германии; их легко можно было бы арестовать, но нас интересовал главным образом подполковник Сосновский. Чтобы оправдать арест гражданина Польши, мы должны были схватить его с поличным.
Наше наружное наблюдение выявило, что Сосновский имеет связь с французской разведкой. Один из наших агентов вступил в контакт с Сосновским, притворившись агентом Второго бюро. Сосновский заглотил наживку и выразил готовность продать ему секретные военные документы Германии.
На следующий день в обмен на приличную сумму он доставил свои материалы нашему человеку в зале ожидания первого класса Берлинского железнодорожного вокзала. Через несколько секунд после обмена и Сосновский, и агент были арестованы: арест нашего агента был, разумеется, необходим, чтобы скрыть обман и дать нам возможность использовать «признание» провокатора с целью расколоть подозреваемого.
Все другие члены этой сети были арестованы в других районах Берлина в течение последующих десяти минут. Потом начались допросы, которые продолжались без перерыва несколько дней и ночей. И в конце концов выяснилась вся история.
Сосновский был поразительно привлекательным мужчиной, высоким, хорошо сложенным и обладал огромным обаянием и хорошими манерами. Став офицером польской армии, он получил назначение в военную разведку и был послан в Германию с целью получения информации о немецких вооружениях, а также подлинных планах немецкого Генерального штаба.
В Берлине он начал вращаться в дипломатических кругах и высших слоях немецкого общества. Он оказывал сильнейшее влияние на женщин и стремился завести как можно больше любовных связей всегда с целью получения секретной информации.
Наконец он нашел инструмент, который искал, в лице фрейлейн фон Б. — секретарши ОКХ — высшего командования Сухопутных войск Германии. Девушка принадлежала к обедневшей прусской знати. Ее отец — в прошлом высший офицер Сухопутных войск Германской империи — умер, и она жила с матерью в очень стесненных условиях. Вскоре после ее встречи с Сосновским у них развился любовный роман, который с ее стороны был абсолютно искренним.
Вскоре после этого Сосновский познакомился с ее подругой и коллегой — фрейлейн фон Н., и они втроем проводили много времени в модных ресторанах, барах и ночных клубах, где Сосновский щедро оплачивал их развлечения. Он дарил им великолепные подарки и постепенно приучал их к гораздо более высокому уровню жизни, чем они могли позволить себе до этого.