...10 мая, 17.30
...За семь часов караван, за которым шли разведчики, преодолел чуть больше семи километров вдоль реки и втянулся в кишлак Суркамар...
«Духи», похоже, никуда не торопились, потому что Сашка, наблюдая за ними в оптику бинокля, увидел, как они развели своих серых лопоухих осликов по разным дувалам и рассосались по дворам сами...
– Будут ночевать? – спросил его Гриша.
– Похоже на то...
– Очень похоже... До перевала примерно столько же остается, а идти туда ночью – просто самоубийство!.. Да и Коран им не позволяет этого делать – правоверный ночью должен спать...
– Знаю, Гриша... Что делаем?
– Думаю, так... Мы пройдем еще около километра, пока светло, найдем место и заночуем. На склоне мы будем как раз между Суркамаром и кишлаком Кар. И наблюдать их сможем оба... Кто знает, что у них в их башках заваривается? А может, из этого Кара как раз должна «таможня» подойти? За пошлиной, так сказать...
– Дальше кишлаков нет? – спросил Бандера.
– Есть еще один, последний, Касимдаб, примерно километрах в полутора от перевала... Там, в этом кишлаке, судя по карте, и эта «дорога» заканчивается... Но это уже высоко в горах, Саня... Не думаю, чтобы там, в постоянном холоде да на ветру, сидел тот «большой бай», который снимает «таможенную пошлину» за прохождение каравана... Он где-то здесь!.. И вся его гвардия наверняка рядом со своим хозяином...
– Мне тоже так кажется, Гриша... – проговорил Сашка задумчиво. – Здесь он где-то засел!.. И, наверное, в этом Каре...
– Вот и посмотрим... Добро... Продолжаем движение и ищем место для ночевки... И будем отслеживать оба кишлака всю ночь... Коран Кораном, но если дела у «правоверных» замешиваются на больших деньгах, то они его немного «отодвигают» в сторону... Чтобы не мешал бизнесу... Так что... Этот караван может пойти на Биншай и ночью, чтобы к утру «перевалиться» на пакистанскую сторону...
...18.40
...Место для своей ночевки разведчики нашли просто отличное, и именно там, где и было нужно, но за него Бандере пришлось немного повоевать... С матушкой-природой...
Место было просто идеальным!..
Это был скальный распадок. Когда-то, еще до царя Гороха, может, после землетрясения или чего другого, от большой скалы откололась глыба и не скатилась вниз, к реке, а просто сползла метров на пять вниз, да и встала на попа, да так намертво и вросла в склон. Получилось что-то похожее на козырек от кепки, который наглухо закрывал снизу обзор от любопытных глаз. А если еще учесть, что «козырек» этот был высотой около семи метров да длиной не меньше пятнадцати, то получалось, что природа соорудила прекрасную, просто идеальную, гранитную ширму. А «дно» этого распадка было похоже на большой ровный каток, только не ледяной, а каменный... В общем... Полтора типовых хрущевских «трамвайчика» в длину, которых понастроили в городах и весях Союза превеликое множество...
Только... Такое роскошное место понравилось не только разведчикам...
...Сашка теперь шел в головном дозоре вместе с одним из своих новобранцев... Все устали... Идти по «зеленке» каменистого склона, пусть даже и не очень густой, постоянно думать о том, чтобы тебя не заметили те, за кем ты идешь, да еще и делать это под уже жгучим майским солнцем в высокогорье – это занятие не для слабаков и не для слабонервных!..
«Никогда не устающий» Бандера смотрел на бойцов и думал:
«...Бля! Только день прошел, а пацаны уже измочалились в говно!.. И не слабаки, и что такое нагрузки, еще по спорту знают!.. Тяжелый выход!.. Как-то оно дальше будет?.. Ведь нам здесь, если не очень повезет сегодня, придется еще дней десять шарахаться, а то и все две недели!.. Ладно... Надо будет пацанам пару анекдотов рассказать, глядишь, им и полегче станет...»
«Козырек» Сашка приметил задолго до того, как они к нему сумели добраться. Он даже осмотрел его в бинокль и теперь тянул группу именно к нему, понимая, что лучшего места сейчас не найти. И если там что-то будет не так, как виделось через оптику, то группе придется ночевать просто на склоне, а значит, был огромнейший шанс быть обнаруженными, как ни маскируйся – опытные моджахеды, исходившие эти склоны вдоль и поперек, видели много «странностей» в родных горах...
Сашка тянул за собой усталых разведчиков и, как всегда, в минуты такого напряжения, думал о своем:
«...Ксанка моя... Что-то ты совсем замолчала... Последнее письмо от тебя получил целых две недели назад! А ведь раньше писала через день!.. Да и вообще... Два дня назад, когда звонил тебе с нашего ЗАСа из бригады, тебя почему-то не оказалось дома! И это в 11 вечера! Тесть трубку поднял... Говорил как-то странно... Где ты, ничего не ответил – туману напустил такого, что и не разглядеть ничего... Одни сплошные общие фразы! А еще подполковник!.. Неужели есть у тебя кто, а он покрывает?!! Нет!.. Не верю!!! Не может такого быть!!! Ты же не такая, Ксаночка моя! Ты же меня любишь!.. И Сан Саныча нашего тоже любишь! Да просто обожаешь!!! Я-то это знаю!.. Где же ты? Куда пропала, солнышко мое?..»
И в этот момент...
Его острый взгляд заметил то, чего Сашка никогда не любил, но, в общем-то, и не боялся... Просто всегда относился с некоторой опаской... Хотя природа изначально заложила в человека благоговейный ужас перед этим своим «явлением»... Ужас, от которого волосы на голове начинали шевелиться и вставать торчком, приподнимая панаму, а иногда даже и тяжелую стальную каску! Что и подтвердил его напарник по головному дозору...
Ровно минуту назад, когда они вдвоем были уже в десяти метрах от этой афганский «хрущевки» на свежем воздухе, Бандера полушепотом приказал молоденькому разведчику:
– Давай, военный, метнись на ту сторону и посмотри, шо там и как, а я пока подожду группу и понаблюдаю за кишлаками.
Место при ближайшем рассмотрении оказалось просто идеальным, как будто сам Марс подарил разведчикам этот «наблюдательный пункт»! Отсюда был прекрасно виден и Суркамар, в котором заночевал караван, и кишлак Кар, лежавший на противоположной стороне ущелья, за речкой, немногим больше чем в километре. Идеальное место, но за него предстояло побороться...
Сашка отчетливо видел в надвигающихся сумерках цепочку усталых разведчиков, которым предстояло преодолеть еще метров двести, чтобы дойти сюда, немного выше по склону он заметил боковой дозор, которому еще только предстояло спуститься. Потом сержант обернулся и... Слегка остолбенел... Его боец, который должен был уже давно быть на той стороне «козырька» и наблюдать за местностью, продолжал стоять рядом с Бандерой с каким-то странным взглядом, с совершенно «квадратными» глазами на лице...
– Не понял, военный? – прошептал грозно Саня. – Ты какого фуя еще здесь? Ты шо, салабон, совсем нюх потерял? А ну, бля, взял жопу в руки и бегом на ту сторону, полудурок!!!
– Я-а-а! Н-не-е могу, товарищ сержант! Я-я-а туда н-не пойду! – пролепетал паренек с таким животным ужасом в голосе, что Бандера понял, что что-то тут не так. Он повернул голову, и...
Это был прекрасный экземпляр! Практически само совершенство!..
Сашка смотрел на это «совершенство», а сам со скоростью в 250 000 слов минуту прокручивал в голове все то, чему учили инструктора еще в учебном полку, инструктора его бригады, что ему рассказывал об этом «совершенстве» многоопытный Лис, да и все те, кто когда-либо с ним, с этим «совершенством», бля, встречался...
Гюрза (Vipera lebetina)
Крупная змея с притупленной мордой и резко выступающими височными углами головы. Гюрза – самый крупный представитель змей семейства гадюковых в фауне СССР, Средней Азии, Гиндукуша и Тибета.
Верх головы ее покрыт ребристой чешуей, и надглазничные чешуи мелкие, в отличие от таковых у других видов гадюк. Толстое и кургузое туловище окрашено в серовато-песчаный или красновато-коричневый цвет, и вдоль спины идет ряд поперечно вытянутых темно-бурых или оранжевых пятен. По бокам тела расположен ряд более мелких темных пятен. Голова однотонная, без рисунка. Нижняя сторона тела светло-серая в мелких темных пятнышках. Общий фон окраски очень варьирует, иногда встречаются одноцветные особи. А вообще, одна из самых красивых змей из всех, созданных природой!.. Самки длиной до 1,5 м, а самцы – до 1,8 м!..
Область распространения гюрзы весьма обширна – Марокко и Алжир к югу от гор Атласа, Тунис и Ливия, страны Восточного Средиземноморья, Турция, Ирак, Иран, Афганистан, Пакистан и Северо-Западная Индия.
В нашей стране гюрза встречается в Закавказье и в Восточном Предкавказье, в Южной Туркмении, Южном и Восточном Узбекистане, Западном Таджикистане и на крайнем юге Казахстана, на горном хребте Листели-Тау.
Лаконичное и звучное имя «гюрза» эта змея получила на Кавказе и известна под этим названием также по всей Средней Азии. В других странах ее обычно называют восточной или «левантской» гадюкой, кроме того, существуют многочисленные местные имена, употребляемые населением.
На всем протяжении громадного ареала гюрза придерживается довольно сходных местообитаний. Обычно ее можно увидеть в сухих предгорьях, в горных ущельях и на склонах, поросших разреженным кустарником, и по обрывам в долинах рек. В горы эта змея проникает не выше 2500 м над уровнем моря. Охотно поселяется и на возделываемых землях, по бортам оросительных каналов, в садах и виноградниках, а также нередко заползает в развалины или посещает окраины селений. В качестве укрытий она использует норы грызунов, расщелины в скалах, промоины в речных обрывах или заборы, сложенные из камней. В течение года гюрза может совершать значительные миграции. Сезонные передвижения особенно характерны для змей, живущих на склонах гор. После зимовки в расщелинах скал, где змеи скапливаются большими группами, они расползаются по окрестностям. С приближением летней жары гюрзы спускаются в нижние части ущелий, ближе к источникам воды. В конце лета они концентрируются у водоемов, где утоляют жажду и охотятся на птиц, прилетающих к водопою. В жаркое время года гюрзы охотно купаются и пьют воду в больших количествах.
Весной первые гюрзы появляются в марте – апреле.
Первыми из зимовок выходят самцы, самки появляются примерно через неделю. Поначалу они только греются на солнце недалеко от своих зимних убежищ и не сразу приступают к охоте. Ранней весной, когда ночи еще холодные, гюрзы ведут дневной образ жизни. На ночь они забираются в норы или другие укрытия. С наступлением жарких дней змеи постепенно переходят к сумеречной, а затем и к ночной активности. В летние месяцы гюрзы попадаются на поверхности главным образом после захода солнца и в первую половину ночи. Когда же вновь возвращается осенняя прохлада, они опять становятся дневными животными вплоть до ухода на зимовку в октябре.
Численность гюрз довольно высока – в типичных местообитаниях встречается до 4 особей на 1 гектар. Кроме того, гюрзы могут образовывать скопления, например, в августе и сентябре у родников иногда сползаются до 20 экземпляров на 1 гектар. Молодые змейки охотятся за мелкими ящерицами – гекконами и ящурками. В Средней Азии от молодых гюрз больше всего достается быстрой ящурке. Подросшие змеи переключаются на мелких млекопитающих – серых хомячков, полевок, домовых мышей. Взрослые особи легко справляются с песчанками, тушканчиками, крысами, поедают молодых зайцев, агам, сцинков и желтопузиков. В небольшом числе гюрзы употребляют в пищу фаланг, маленьких черепах и их яйца. Обычно зверьки составляют львиную долю в меню этих змей. Однако весной и осенью, во время пролета птиц, гюрзы часто охотятся и на пернатых. При этом у некоторых популяций гюрз птицы во время осеннего пролета составляют более 90% всего их рациона. В период массового пролета птиц, в мае и сентябре, большинство змей забирается на кусты и деревья и здесь, притаившись среди листвы, сторожит пернатую добычу. Иные особи не утруждают себя лазаньем по ветвям, а устраиваются близ родников и подстерегают птиц на водопое. Жертвами змей становятся самые различные птицы величиной до горлицы, но главным образом воробьиные, самые многочисленные на пролете – желчные овсянки, желтые и белые трясогузки. Змеи, живущие на виноградниках, осенью влезают на кусты винограда и затаиваются около грозди сочных ягод. И воробьи, которые большими стаями прилетают полакомиться виноградом, попадают на обед к гюрзе. Змея молниеносным броском схватывает птицу и обычно не выпускает ее из зубов, чтобы не пришлось слезать на землю за добычей. Дождавшись, когда яд парализует птичку, обычно это не более одной минуты, змея здесь же заглатывает ее и сторожит следующего неосторожного воробья...
В апреле – мае у гюрз происходит спаривание, и это самое опасное время! Самки становятся очень агрессивными и даже могут нападать сами, без видимой на то причины! Особенно токсичен и яд гюрзы в этот период!
Общий облик гюрзы, с толстым и кургузым туловищем, как будто свидетельствует о ее медлительности и неуклюжести. На самом же деле гюрза очень подвижная и резкая змея! Она весьма ловко лазает по ветвям, а на земле способна к быстрым и неожиданным движениям. При появлении опасности она быстро уползает в укрытие. Если же ей преградить дорогу, то гюрза издает громкое угрожающее шипение и делает резкий бросок всем телом в сторону врага. У крупных змей эти броски могут быть на всю длину тела(!), в отличие, например, от кобры, которая может сделать бросок только на одну треть своего тела... Броски эти у гюрзы могут быть настолько угрожающими для жизни, что змеелов, например, вынужден отпрыгивать назад, чтобы избежать укуса. Нередко приходится исполнить ряд таких прыжков вокруг змеи, прежде чем удастся остановить ее орудием лова.
Тело гюрзы необычайно мощно и мускулисто, поэтому удержать в руке крупный экземпляр совсем непросто. Резким и сильным движением туловища гюрза пытается высвободить голову, и, чтобы избежать этого, ловец вынужден удерживать тело змеи второй рукой, зажать его под мышкой или между коленями. Челюсти гюрзы очень подвижны, она выворачивает голову, пытаясь достать ядовитыми зубами до руки, которая держит ее за шею. При этом иногда гюрзе удается вонзить зубы в руку ловца, предварительно пронзив свою нижнюю челюсть!!!
Укус гюрзы оказывает очень сильное воздействие на организм человека, поскольку при укусе змея вводит около 50 миллиграммов яда, который по токсичности уступает только яду кобры, из змей нашей фауны. Яд гюрзы содержит ферменты, разрушающие эритроциты и стенки кровеносных сосудов и вызывающие свертывание крови. Поэтому после укуса возникают многочисленные внутренние и подкожные кровоизлияния, сильнейший отек в области укуса, тромбозы сосудов. Все это сопровождается резкой болью в укушенной конечности, головокружением, рвотой. Если не приняты меры к первой помощи, то может наступить обморочное состояние и даже смерть. Однако при условии своевременного и квалифицированного лечения, с применением противоядной сыворотки, смертельных исходов при укусе гюрзы можно избежать...
...Беда заключалась только лишь в том, что в их ИПП не было противозмеиной сыворотки...
И можно было бы уступить и отступить, но... Было уже поздно!
Эта змейка, которая, видимо, грелась здесь на раскаленных камнях целый день, была голодна, очень агрессивна, потому что весна, и уже сделала в сторону разведчиков первый бросок на длину своего тела, а в теле этом, как показалось Бандере, было не меньше двух метров!.. Наверное, и у гюрз тоже иногда рождаются свои здоровяки «Бандеры», и они скорее всего тоже становятся воинами-спецназовцами...
Змея не допрыгнула до Сашки метра три, тут же свернулась в кольца, поползла в сторону, словно давая понять нежданным пришельцам, что она уползает восвояси, и... Опять атаковала!.. Это присуще только гюрзе, и больше ни одной змее в мире! Она почти всегда старается атаковать свою жертву сбоку, с фланга, на грани бокового зрения, когда даже тренированный глаз змеелова может пропустить момент атаки...
– Бушлат! Быстро! – рявкнул громким шепотом Бандера и протянул за спину руку с раскрытой пятерней, боясь оторвать взгляд от этого «змеиного спецназа» и пропустить очередную атаку. – А сам к группе! Бегом! Скажешь капитану, чтобы ждали!
Ловить змей Сашке самому еще не приходилось.
Он видел, как это делал Лис пару раз, правда, тогда это была эфа. Эта гадина тоже из гадюк, но намного меньше, всего-то до 80 сантиметров, и более изящная, хотя и не менее опасная, чем гюрза. Но ее тело, не в пример гюрзе, намного менее мускулистое, а яд, хоть и смертельно опасен для человека, но по мощности гюрзе все же уступает...
А гюрза, встретившаяся на пути Бандеры, тем временем успела атаковать уже в третий раз и сделала это так удачно, что Сашке пришлось отскочить в сторону, внутрь «хрущевки». Теперь у него был единственный, противоположный, не разведанный еще выход, чтобы вернуться к группе – змея всего-то в три броска отсекла сержанта от остальных разведчиков и теперь находилась между ними.
И тут Сашкин мозг пронзила мысль, которая вздыбила его волосы, и не только на голове, а вообще на всем теле:
«...Таким шлангом может быть только самец! А если где-то здесь, на этом пятаке, еще и самка?!! Они, сучки, весной такие ядовитые, что завернешь ласты минут через десять, и „мама“ сказать не успеешь, мать твою! Вот это ты влип, Санек, вот это влип, бля!..»
Он бросил беглые взгляды по сторонам и не заметил подруги этого «гюрзюка», который явно собирался атаковать сержанта уже в четвертый раз...
– Ну, шланг, бля! – Бандера накрутил на левую руку бушлат. – Ну, ты меня достал! Шо ж ты, падла, все меня куснуть собираешься, а? Я ж тебя не трогал, скотинка, я ж тебя не кусал!
То, что произошло дальше, сам Бандера узнал уже из рассказа Гриши «Кунарского» и от своих друзей – разведчиков, которые к тому времени успели приблизиться к месту схватки этих двух громил-титанов метров на десять и молча наблюдали за происходящим. А у Сашки в тот момент словно выключили одну из программ в мозгу, и он действовал как робот-автомат. Такие моменты, а они потом случались в Сашкиной жизни не единожды в момент смертельной опасности, он сам называл со смехом и матюгами не иначе, как: «Мне башку пи...ой накрыло!..»
– Не-е, падла! Я тебе не кузнечик, чтобы вокруг тебя скакать! Трех раз с тебя хватит!
Бандера намеренно подставился под атаку гюрзы, приблизившись к ней метра на полтора, чем та тут же и воспользовалась... Сашка, конечно, очень сильно рисковал! Придись зубы этой громадины не туда, куда он рассчитывал, и все – пиши пропало, откачивать его было бы нечем, а «вертушки» из Асадабада он наверняка не дождался бы, яд подействовал бы намного быстрее... Но...
Удар зубов гюрзы, мощный такой удар, как собака цапнула, пришелся в левую руку... В намотанный на нее солдатский бушлат!..
А потом... Потом уже сыграла роль его молниеносная реакция, заложенная спортом и отточенная старшим прапорщиком Витушкиным в долгих и упорных спаррингах в палатке-спортзале...
Бандера схватил змею правой рукой чуть-чуть пониже головы и резко дернул на себя.
– Х-р-рум-м-с-с-с!
Оба здоровенных ядовитых зуба гюрзы остались торчать в жесткой ткани бушлата, вспоров его примерно сантиметра на три!.. Змея стала мощно извиваться в Сашкиной пятерне, желая вырваться, но... Он отбросил в сторону уже ненужный бушлат – противник уже был лишен своего «основного, смертельного, калибра» – перехватил голову рептилии левой рукой, приложил ее к вертикальной стенке «козырька», и...
– Н-на!!!
Долбанул по треугольной змеиной голове своим пудовым кулачищем...
Наверное, только сейчас те «зеленые» салаги, которых отобрал в свой разведвзвод Сашка, и поняли, какова же все-таки сила у этого сержанта...
Змеиная голова одним ударом была сплющена!.. Да не просто сплющена! Она словно взорвалась под этим кулаком, лопнув, как мыльный пузырь, окрасив кровавыми потеками гранитную стенку...
– Падла! Сучок, резиновый! Шланг сраный! – Сашка, видимо, не понимая, что он делает, стал наматывать мертвую змею на локоть, как если бы это был какой-нибудь электрокабель. – На меня охотиться удумал, говно доисторическое!..
Он подошел к краю площадки, в десяти метрах от которой в изумлении замерла вся разведгруппа, и махнул рукой:
– Шо вы там встали? Или так срать хотите, шо аж дальше идти невмоготу? Так идите сюда, здесь нормально! Место хорошее, спокойное! Здесь и заночевать не грех!..
Но никто даже и не подумал, чтобы сдвинуться с места!
Они так и стояли, как статуи, пока капитан Гриша не пришел в себя через полминуты после увиденного и не подал знак разведчикам войти в распадок, за «козырек кепки»...
А когда вся группа, как-то немного сторонясь Бандеры, уже вошла в «хрущевку», он подошел к Сашке вплотную, посмотрел в его глаза и спросил:
– Санек, ты как?
– А шо как? Нормально... – Взгляд Бандеры был еще каким-то мутным, но в глазах уже начинало зарождаться некое подобие разума. – Вот, ужин добыл... Деликатес, мать его!!!
И тут сержант сделал такое, что заставило отступить от него назад даже легендарного Гришу «Кунарского»...
Бандера вытащил из складок своей формы, откуда-то из ее недр, тот трофейный ятаган, который достался ему еще от Ахмада Сого и с которым он не расставался теперь никогда. Одним резким движением отсек расплющенную голову змеи от все еще извивавшегося в агонии, мощного, мускулистого тела, поднял над головой свои руки и подставил раскрытый рот под кровяные струи, ударившие из змеиного тела... Бандера пил!.. Пил густо замешанный на протеине, живительный для разведчика-спецназовца напиток – свежую змеиную кровь...
Конечно, видавшие виды разведчики Джелалабадского батальона были мужиками опытными! «Тертые пряники»! Поэтому они только округлили глаза, а потом молча отвернулись, чтобы не наблюдать этого действа...
А вот «молодняк» самого Бандеры...
– Брлы! Бр-лы-ы-ы-ы-а-а! – Кого-то из них попросту вывернуло наизнанку. – Бр-лы-ы-ы-ы-кх-хы-кхы-ы!
– Не понял! – возмутился Сашка. – Это шо там у меня во взводе за девочка-неженка такая завелась? Я спрашиваю!
– Маладой еще, да! – К Сашке подошел прапорщик Гусейнов. – Многа еще нэ умэет, нэ знает, э! Мала время учил, Сашя-брат! Больше нада, как Лыс, кагда-та!.. Дай мнэ, я тоже пит хачю!
Гусь принял в свои руки тело гюрзы, задрал руки вверх и тоже подставил свой рот под теплые солоноватые струи...
– Бр-лы-ы-ы-ы-а-а! – было ответом из дальнего угла. – Бр-лы-ы-ы-ы-а-а!
– А ну хорош там рыгать, как скотина, бля на фуй! – рявкнул Сашка вполголоса. – Нам здесь еще ночевать! Кто это там помойку устроил?
– Я, сержант... Я это... – раздался какой-то жалобный в этот момент голос лейтенанта Яшина.
– А-а!.. Так иди сюда, Николай! Иди к нам!
Из вечерних сумерек вынырнула пошатывающаяся фигура лейтенанта-стажера, а рядом с ней возникла крепкая фигура прапорщика Вацука, который поддерживал Яшу под руку, чтобы тот попросту не свалился от слабости.
– Что, Коля, фуево?
– Такое впечатление, что желудок в рот прыгнул... – признался лейтенант.
– Знакомо... Я, когда первый раз увидел, как это Лис делает, тоже рыгал, дальше, чем видел...
– И нэ ты адын, Сашя! – Анвар передал змею в следующие руки.
– Эт-точно! А я так просто триста метров против ветра, не считая мелких брызг! – Проговорил Вака и тоже стал пить змеиную кровь.
– Брл! Брлы! – опять забулькало в горле у лейтенанта.
И тогда Бандера схватил его за шиворот, как обгадившегося котенка, и притянул к себе:
– Хватит мне тут бэкать, лейтенант! Ты ж не красна девица! Есть только один выход, чтобы ты к этому привык и понял пользу! Лис меня тоже так отучал! Вака! Ну-ка дай сюда!
Он взял уже обмякшее тело гюрзы и протянул его Яше:
– Давай! Видел как? Тогда делай, как я!
– Не могу!..
– Можешь! И еще своих бойцов учить будешь! Ты же офицер, мать твою, Николай! Давай, пей!!!
Яшин взял дрожащими руками тело мертвой змеи, собрался с духом и... Подавляя рвотные рефлексы, подставил свой раскрытый рот под теплый вязкий ручеек...
– Будет толк... – сказал Вака тихо. – Если сам взял, то толк с него будет!!! Меня так Лис за руки держал, а этот сам...
И случилось маленькое спецназовское чудо... Лейтенант сделал два больших глотка, и его рвотные рефлексы куда-то исчезли сами собой... Он отдал змею Бандере и тихо проговорил:
– Все, Саня... Больше не могу...
– А больше и не надо! Для первого раза хватит... Иди, стажер, расставь посты наблюдения, назначь смены на ночь и покорми бойцов...
– Есть, товарищ сержант...
А когда Яша удалился, к компании «вурдалаков» подошел Гриша «Кунарский»...
– Ты хоть сам-то понял, сержант, что ты сегодня сделал?
– А шо? Змею поймал...
Капитан в глубокой задумчивости смотрел на Бандеру:
– М-м-да... Знаешь... Мы ведь, в отряде, тоже не из питерского института благородных девиц... Только... Я уже не говорю о том, что этой своей охотой ты поставил под угрозу всю группу и все задание... Это-то ладно... Но я тебе честно скажу... Нас учили и учат брать змей, но еще нас учили и другому! Никогда не пытаться отловить гюрзу или кобру, если она размером больше метра! И это оправданно! Гады таких размеров – старые и опытные. А еще их яд практически концентрированный, и его чуть ли не в два раза больше, чем у молодой змеи! Вот, посмотри!.. – Он протянул Сашке тот бушлат, который был намотан на руку сержанта во время его поединка со змеей.
В районе двух трехсантиметровых порезов так и продолжали торчать два сломанных ядовитых зуба гюрзы. Они были плоские, потому-то и взрезали ткань, но размер!.. Размер их очень смахивал на клыки овчарки!.. Ну, если и поменьше, то совсем на чуть-чуть!.. И еще... В районе этих дыр и зубов на бушлате образовалось солидное мокрое пятнышко...
– У этой змеюки, Бандера, яда было столько, что его хватило бы свалить быка или, по крайней мере, мула... Если бы она тебя достала, то ты окочурился бы минут через десять-пятнадцать! – Капитан очень внимательно посмотрел в Сашкины глаза. – Я бы сам, если честно, даже и на метровую гюрзу не пошел! На фуй надо!.. Ты, наверное, очень опытный змеелов, сержант?
– Это была моя самая первая...
Капитан обернулся и посмотрел на Гуся и Ваку, словно ища у них поддержки:
– Он что, совсем без мозгов, мужики?
– Нэ так, капытан! – улыбнулся Анвар. – Наш Сашя с мазгамы, да! Но бэз башня! Такой джигит, да! Иму даже наш Лыс удивлялса! Савсем ничего нэ баится! Настаящий абрэк, да! Дажи у мэня в Баку я таких уже нэ втрэчаю! Савсэм атчаяный!
– А-а-а! – проговорил капитан так, словно все сразу же и понял. – Ну, тогда ладно... Эх! Хотел бы я с вашим этим Лисом познакомиться!..
– Пенсионерствует он, Гриша... – ответил Сашка, и в его голосе звучало огромное сожаление. – Год уже...
– Жаль... Слушай, сержант... А что это ты со стажером сотворил такое?
– А это тоже «школа Лиса», Гриша! – улыбнулся Бандера. – По принципу «клин клином вышибают!»... Он всех нас так учил!.. А теперь я... Мне же домой скоро, а лейтенанту взводом еще два года командовать...
– Если повезет...
– Ну да... Если повезет... Вот я и хочу сделать из него человека, который будет зависеть не от везения, а от собственного опыта и знаний!..
– И получается?
– Нормально, Гриша... Толковый лейтенант... Упорный и все хочет знать и уметь сам!.. Вот помяни мое слово – он еще Героем станет!
– Только бы не посмертно, сержант!..
– Яшка выживет! Я в нем уверен!..