… — Та-та-ра-та, та-та-та! Та-та-ра-та, та-та-та! — Играл цирковой оркестр.
— Щ-щух, щ-щух, щ-щух, щ-щух! — Шуршали о кожу перчаток кинжалы.
Что только не делал с ними мальчишка!..
Превратившись в его руках в блестящие, сверкающие, и бешено вращающиеся пропеллеры, он взлетали на несколько метров вверх, рисовали стальными бликами колесо, шли «восьмёркой»…
Иногда они падали…
Но не случайно, а потому, что «приземлялись» то на одну, то на другую ногу юного жонглёра, и тут же вновь взмывали вверх, присоединяясь к своим стальным собратьям!..
Каха не только жонглировал этими стальными, опасными «пропеллерами», проделывая всё это и руками и ногами, но при этом он ещё успевал и танцевать!.. Он то шёл по кругу вдоль бортика манежа, заставляя зрителей, сидевших в первых рядах цепенеть и сжиматься от какого-то магического страха, то выходил на самую середину арены, и начинал приседать и даже кувыркаться через голову… И всё это время шесть кинжалов «жили» в его руках, летали и кружились вокруг своего повелителя…
— Щ-щух, щ-щух, щ-щух, щ-щух! — Шуршали они о кожу перчаток и пели свою тихую песню, которую и слышал-то только этот юный мальчишка-жонглёр. — Фр-р, фр-р, фр-р, фр-р!..
А несколько раз, подбросив кинжалы повыше, Каха умудрился сделать сальто-мортале через голову назад, не уронив при этом ни одного кинжала!..
…Сколько длится мелодия «Лезгинки»? Что-то около четырёх с половиной, пяти минут?.. Вот и представьте себе, что всё это время по арене цирка, не останавливаясь ни на секунду, движется жонглёр, танцует, делает сальто, и тому подобные вещи, а в его руках мелькают шесть острых кинжалов… Наверное не нашлось бы ни одного человека, которого не заворожило бы это действо!..
И у же почти в самом конце, когда оркестр доигрывал последние аккорды, Каха встал на двухметровый, по своим сторонам, квадрат толстой фанеры, которую там специально и уложили перед представлением, и…
Он высоко вверх, метров на десять, а может и выше, от арены, один за другим подбросил все шесть кинжалов, выхватил седьмой, тот который всё это время покоился в ножнах на его поясе, и тоже послал его за своими стальными собратьями, и…
Поклонившись публике, так и застыл в поклоне…
Зрители замерли, с ужасом наблюдая, как кинжалы возвращаются вниз, и летят прямо в спину юноши!.. И вот тут-то…
Каха, сделал очередное сальто-мортале назад…
И в ту же секунду:
— Тух, тух, тух, тух, тух, тух, тух! З-з-з-з-з-з-з!..
Все семь кинжалов воткнулись в фанеру буквально в нескольких сантиметрах от жонглёра…
— Ф-фу-у-х-х! — Выдохнул весь зал одновременно…
И буквально взорвался…
— Браво!!! Браво!!! Молодец!!! — Кричали буквально все, и, поднявшись со своих мест, неистово аплодировали. — Брависсимо!!! Молодец!!! Браво!!!
Каха поклонился несколько раз, собрал свой «реквизит», и убежал с арены за занавес… Где тут же, нос к носу, столкнулся с директором цирка, который был похож в эту минуту на рассвирепевшего гиппопотама…
Его лицо было похоже на варёный бурак, и он держался рукой за грудь в том месте, где находилось сердце:
— Ты что это там вытворял, идиот?!! — Прокричал директор. — Ты хочешь меня в гроб свести, мальчишка?!! Да у меня уже, наверное, инфаркт случился, пока я наблюдал за всем этим безобразием!!! Ты же мне на репетиции показывал совершенно другой номер!!! Да кто тебе вообще позволил так рисковать, идиот?!! Вон!!! Вон из цирка!!! Чтобы ноги твоей здесь больше небыло!!!
— Арчил! — Тэймураз взял директора под локоть. — Подожди!!! Не надо кипатиться!!! Подожди его выгонять вот так!!! Ты же тоже жонглёр! И я жонглёр! Послушай, что творится там, в зале! И вспомни! Ты хоть раз срывал такие овации!!! Послушай!!! Просто послушай!!!
Директор перестал кричать на юношу, последовав совету своего старого друга, и услышал, как за занавесом неистовствовал зрительный зал:
— Бра-во!!! Бра-во!!! — Скандировали зрители. — На бис!!! На бис!!!
Тогда он вопросительно посмотрел на Каху, а тот тихо проговорил:
— Арчил Георгиевич… Это ещё не весь номер… Я хочу показать людям ещё кое-что…
— Что?!!
— Там, за занавеской, стоят две мишени, которые я сам изготовил… — Каха показал на какую-то занавесь. — Ведь вы же уже видели, как я умею метать кинжалы… Разрешите, а?..
Времени на раздумья у директора небыло, и он, подумав несколько секунд, произнёс:
— Тебе нужны помощники?
— Четыре человека из «униформы»…
— Хорошо! Будь, что будет!.. Но завтра!.. — Он грозно надвинулся на мальчишку. — Завтра ты будешь в моём кабинете объяснять причины, почему я не знал заранее о том, что ты будешь делать на манеже! И ты очень постараешься меня убедить не выбросить тебя из цирка навсегда!.. А теперь иди!!! Зрителя нельзя долго заставлять себя ждать!..
Когда Каха вновь появился на арене, зал опять буквально взорвался овацией…
Но юноша, раскланявшись для начала, поднял обе руки, призывая зрителей к тишине… И когда затихли последние хлопки и выкрики, громко, так, чтобы его услышали даже на «галёрке», произнёс:
— Я хочу показать вам, уважаемые мои друзья, ещё кое-что… Но для этого я попрошу вас сидеть очень тихо… Мне нужна полная, абсолютная тишина…
Потому что это очень опасно…
И зал замер в ожидании…
А Каха…
Он подошёл к «униформистам», и что-то тихо проговорил, давая какие-то указания… А когда те с понимание кивнули головами, достал из-за отворота своёй черкески длинную широкую чёрную ленту…
— Сейчас мне завяжут глаза, и осветители включат только один прожектор, который будет светить мне прямо в лицо! — Произнёс он громко. — И мне нужна полная тишина!
Один из помощников завязал Кахе глаза, и отошёл к своему напарнику, державшему чёрную искусно вырезанную из фанеры мишень, напоминавшую силуэт человека, с белыми концентрическими кольцами посредине. В этот момент в зале погасили свет, а мощный прожектор осветил юношу, стоявшего посредине манежа…
— Начали! — Громко скомандовал Каха, и выхватил из-за голенищ сапог два кинжала…
Его помощники пошли вдоль бортика, прячась за мишенями…
— Ди-ли-динь! — Тихо звякнул в темноте колокольчик.
И реакция на этот звук была молниеносной:
— Ф-фр-р, тух! З-з-з-з!
Пропел брошенный уверенной рукой кинжал, блеснул в луче прожектора стальной бабочкой, и воткнулся точно в середину одной из мишеней…
— Ди-ли-динь! — Прозвучало с другой стороны.
— Ф-фр-р, тух! З-з-з-з! — И второй кинжал вошёл точно в «яблочко»…
И пошло пошло-поехало…
— Ди-ли-динь! — Звякнуло из темноты.
— Ф-фр-р, тух! З-з-з-з! — Улетела очередная стальная муха.
— Ди-ли-динь! — Звякнуло опять из совершенно неожиданного места.
— Ф-фр-р, тух! З-з-з-з! — И опять точно в цель.
А зал замер, затаив дыхание…
— Ди-ли-динь!
— Ф-фр-р, тух! З-з-з-з!
— Ди-ли-динь!
— Ф-фр-р, тух! З-з-з-з! — Улетел к цели последний кинжал…
Зал молчал, не рискуя нарушить тишину…
— Дайте мне кинжалы! — Попросил Каха, не снимая с лица повязки и требовательно протянул руку.
Ему принесли «реквизит», и юноша опять что-то шепнул своему помощнику, и тот опять кивнул согласно головой, словно Каха мог увидеть из-под повязки его жест…
Он подождал несколько секунд, а потом, взяв в обе ладони по кинжалу, опять громко скомандовал:
— Начали!..
Теперь две мишени передвигались одновременно, но в разных, противоположных друг от друга концах манежа… И колокольчики, которые держали «униформисты», запели практически одновременно… С разных сторон…
— Ди-ли-динь! Ди-ли-динь! Ди-ли-динь! Ди-ли-динь!
— Ф-фр-р, тух! Ф-фр-р, тух! Ф-фр-р, тух! Ф-фр-р, ту-тух!
Кинжалы летели в разные стороны к своим целям с промежутком в полсекунды!!!
Каха работал сразу двумя руками — правой рукой метал «на звук», а левой уже доставал из-за голенища сапога очередной кинжал! А потом всё повторялось, с точностью до наоборот — левая рука метала кинжал, а правая доставала его стального собрата из сапога…
В этот момент он был похож на чёрного паука с белой лохматой головой, который размахивает своими передними лапками, и из них в сторону мишеней вылетают стальные жала…
— Ди-ли-динь! Ди-ли-динь!
— Ф-фр-р, тух! Ф-фр-р, тух! З-з-з-з-з-з! — Воткнулся последний кинжал, и мелко завибрировал.
Поражённый увиденным, зал молчал…
Каха медленно снял с глаз повязку, и устало произнёс:
— Вот теперь всё, уважаемая публика… Спасибо за помощь, друзья…
То, что случилось с цирком в следующую секунду, можно было сравнить, разве что, с рёвом урагана-торнадо!..
Народ вскочил со своих мест, и каждый теперь орал что-то своё!..
А потом на арену полетели цветы…
Их было столько, что через полминуты весь ковёр манежа был завален букетами…
Его раз за разом вызывали на поклон, не давая уйти за кулисы окончательно, и уставшему, но безмерно счастливому Кахе приходилось выходить, потому, что его буквально выталкивали «на поклон» то Тэймураз, то сам Арчил Георгиевич…
В общем…
Это был буквально ошеломляющий успех, и признание Кахи, как артиста цирка у зрителей…
…1989 год, весна. Расположение РДГ Филина…
… — Здорово! — Проговорил Андрей, живо представивший себе то, что творилось в тот вечер на арене Тбилисского цирка. — Ну, а потом-то что?
Ругал тебя директор?
Брат только улыбнулся:
— Поругал немного… Так, «для значит»… Просто пожурил для приличия, чтобы я больше не устраивал самодеятельности, а потом поздравил с большим успехом…
— А потом?
— А потом сказал, что раскуплены все билеты на все школьные каникулы!..
— Полный аншлаг?!!
— Полнейший, командир!.. Людям понравился мой номер, и они ходили смотреть его раз за разом… Я даже начал узнавать в зале некоторых, которые не пропускали ни одного представления!..
— Школьные пацаны отстали?
— Хо-го-го!!! — Брат хлопнул ладонью по колену и засмеялся своим воспоминаниям. — Пристали ещё больше — «Научи, да научи!»…