Каха думал всего-то полминуты:
— Думаю так, Палыч… Ты, я, Кокос и Гриб должны идти к тому дому…
— Ребята верные? Сумеют они «в ножи» этих «бородатых» взять? Там не просто боевики — это нукеры, Каха, специально натасканные и обученные бойцы! Это «духовский» спецназ, сержант, и их нельзя недооценивать! Так что? Как твои «младшие»?
— Уверен за них, Палыч! — Каха открыто посмотрел на своего старинного учителя и друга. — Они, конечно же, не такие, как вы, но в нашем отряде лучше них с ножами обращался только я…
— Добро… А остальные?
— Прапорщик, вместе со своими пацанами, должны будут имитировать атаку на кишлак, Палыч!.. Примерно с этого места, где мы сейчас… Лупануть из всех стволов, посидеть немного, отстреливаясь, а потом постепенно потянуть их за собой на Галамех, под стволы Д-30…
— «Духи» могут за ними и не пойти, сержант…
— Надо сделать так, чтобы «бородатые» поняли, что группа маленькая, и выскочила сюда вроде как случайно… Ну, типа, заблудились, напоролись, решили «зачистить», по ходу дела, да только не знали сколько в кишлаке противников засело…
И подполковник продолжил мысль своего ученика:
— По ночам русские «шурави» в горах не бродят… А если и бродят, то это может быть только разведка или спецназ… Группа маленькая, могла возвращаться с разведвыхода из Луркоха, и случайно напороться на этот «большой Хурал» в Шауре… И командир у них не очень умный, или молодой и неопытный, вот и решил без подготовки и разведки атаковать незнакомый населённый пункт… Увидев по вспышкам, что разведчиков всего-то шестеро, то есть раз в семь-восемь меньше, «бородатые» обязательно захотят прихватить уставшую группу спецназа! Во-первых, для имиджа перед единоверцами, ну, и чтобы свидетелей сходки командиров не оставалось — это во-вторых!.. Так я понял твою мысль, Каха?
— Всё так, батоно!.. — В темноте были видны только его белые зубы и белки глаз. — А мы, когда основная охрана уйдёт за нашими, влезем в дом, и «зачистим» по-тихому их «генералов»…
Подполковник думал около минуты:
— Значит «разведка боем»… — Подполковник с силой потёр свой лоб кулаком.
— Для пацанов, что с прапором останутся — это очень опасно, Каха!..
— Правильно! Значит, инструктировать надо не только одного прапора, а всех вместе, чтобы все знали задачу их группы! — Каха внимательно посмотрел на подполковника. — И вообще, Палыч… Не мне вам это говорить!.. Служба в спецназе ГРУ, сама по себе штука опасная… Потому сюда хлюпиков и не берут… Справятся пацаны — я уверен… А мы, как «главных» успокоим, пойдём по их следам, и, если у них всё хреново пойдёт, лупанём «духов» в тыла! Прямо в их мусульманские задницы!.. Нормально будет, командир! Всё получится!..
— Добро!.. — Согласился, наконец, Мако. — Вызывай всех сюда… Пятнадцать минут тебе на всё, биджё!.. Ровно в 0 часов, группа должна быть здесь…
Каха уполз в темноту, а отставной «Дельфин» остался у валуна, продолжать наблюдение за кишлаком…
…29 мая, 1.20 АМ…
…Группа, которой командовал прапорщик, и которой, предстоя принять на себя огонь всей охраны кишлака, должна была начать своё «представление» ровно в половине второго ночи… А четверо «камикадзе» во главе с подполковником, к этому времени должным были успеть обойти Шаур по плавной дуге, и добраться до того дома, в котором заседали «духовские» командиры…
Когда спецназовцы услышали план операции, который рассказал им подполковник, то…
— Ну, хоть повеселимся!.. — Проговорил прапорщик.
— И мы кости разомнём напоследок! — Повёл широкими плечами Кокос…
…Почти в полной темноте, ориентируясь только на небольшие костры, Мако, Брат, Кокос и Гриб, пришли по намеченному маршруту, вышли на противоположную сторону кишлака, и замерли у дувала в тяжёлом, нервном ожидании…
…«Ах, ты ж шакал!.. — Думал уже несколько минут Каха и еле сдерживал себя, чтобы не ринуться на боевиков сразу, же, не дожидаясь, начала всего „представления“. — Ничего! Ничего, гад!.. Я тебя самого первого зарежу!.. С-сука!!! Но сначала я тебя это ожерелье сожрать заставлю!..»
То, что он увидел, было не только для него, но и для всех остальных такой ошеломляющей новостью, что спецназовцы едва сдерживались!.. На шее одного из бородатых командиром, а в том, что это был командир небыло никаких сомнений, на проволоке, которую используют связисты, прокладывая кабель полевого телефона, висели…
Отрезанные человеческие уши!.. Около полутора десятков!..
…Мако в упор смотрел на своего ученика, пытаясь понять, сдержится ли он, сумеет ли дождаться начала боя, и одними губами шептал:
— Спокойно! Спокойно, сержант! Он твой!
— Зарэжю!!! — Так же беззвучно отвечал Брат. — Как паслэдняя сабака зарэжю, да!!! Дэда ш-шеве, дэда мутхан трагэ, э-э-э!!! Он это сначала сиест, а патом сыдохнэт, да!!!
…Внезапно ударивший по «духам» залп автоматных и пулемётных очередей, разорвал на клочки ночную тишину точно в назначенное время…
Каха было, тут же рванулся перепрыгнуть через невысокий дувал, и подполковник еле успел его сдержать:
— Сиди! Дай «бородатым» несколько минут сообразить, в чём дело, и выскочить на наших пацанов из дувала! А потом и наша очередь настанет!..
Именно так и получилось…
Больше половины боевиков, сообразив минуты через три, что нападавших очень мало, рвануло на окраину Шаура «поохотится», оставив своих командиров, а вторая половина в бой не ввязалась, но тоже оттянулась на противоположную окраину кишлака…
Сами же «генералы» даже и не подумали ввязываться в бой лично, полагая, что не «байское» это дело! Они лишь милостиво отпустили «на охоту» своих башибузуков, оставив рядом с собой всего-то по одному охраннику…
— Начали! — Скомандовал подполковник, поняв, что пришёл их черёд, и перепрыгнул через невысокий дувал.
И обнаружил, что Брат сумел, всё же, его опередить…
«Духи» были распределены между спецназовцами, и каждый точно знал, что ему нужно делать со своими «целями». И все они действовали молниеносно, но…
Каха каким-то совершенно чудесным образом уже успел свалить на землю моджахеда-охранника, ударив его своим кинжалом в спину под левую лопатку, и теперь уже стоял напротив ошеломлённого «генерала»…
Подполковник Коралов увидел краем глаза, как этот неистовый, рассвирепевший грузин, по самую рукоятку воткнул кинжал в брюхо моджахеда, а когда тот открыл рот и хотел заорать от дикой боли, рванул всей пятернёй его «ожерелье», болтавшееся на его груди, и сунул его прямо в широко раскрытый рот…
— Жири, ш-шякал! Жири, падаль! — Прошептал он громко.
А затем умудрился вытащить из-за шёлкового пояса афганца здоровенный кривой ятаганище, и воткнул его снизу вверх, прямо в подбородок:
— А иэто, читобы ты нэ виплюнул, син ш-шякала!..
Моджахед, закатив глаза под лоб, повалился на землю, и в этот момент…
— Алла Акбар!!! — Раздался рядом истошный крик, и резко оборвался на высокой ноте…
«…Кокос!.. Не успел, Петька… Эй, бля!..»
Младший сержант Орешкин действительно немного не успел… Нет, он не пострадал, и даже небыл ранен, но… Тот «генерал», которого он должен был «зачистить» в полной тишине успел, всё-таки, крикнуть перед тем, как упасть замертво в пыль…
Вот тут-то всё и началось…
Около полутора десятков боевиков, те, которые не вышли из кишлака в погоню за «заблудившимися» спецназовцами, в одну секунду сообразили, что произошло за их спинами, и ударили по дому, где ещё недавно находилось их предводители, из всех стволов…
— Та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! — Строчили автоматы и пулемёты.
— Вз-вау-у-у! Вз-вау-у-у! — Завывали мартовскими котами пули, рикошетя от базальтовой кладки…
— Алла Акбар!!! Алла Акбар!!! — Раздавались истошные крики в ночи.
— Б-ба-бах-х! Пш-ш-ш-ш ба-бах-х! — Прилетела из темноты, и разорвалась граната, выпущенная из гранатомёта РПГ-7…
Где-то, на одном из домов кишлака, уже загорелась камышовая крыша, освещая неверным светом поле боя, и прилетела ещё одна граната…
— Та-та-та-та-та!!! — Отстреливался Брат из своего АКМа. — Та-та-та-та!!!
Он слышал, что тем же заняты и его товарищи…
— Та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та!!!
— Б-ба-бах-х! Пш-ш-ш-ш ба-бах-х! — Кто-то их боевиков, целенаправленно расстреливал их, такую немногочисленную группу, из гранатомёта…
И в какой-то момент Брат услышал:
— Каха!!! Сержант!!! — Кричал Гриб. — Командир ранен!!!
Брат рванулся на крик, пригибаясь к самой земле, и в самом углу двора, у пролома в дувале, который наверняка сделала взорвавшаяся граната из РПГ, увидел своего друга, стрелявшего в темноту, стоя на одном колене, а рядом с ним, опершись спиной о камни дувала, сидел подполковник Коралов…
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что бывшему «Дельфину» досталось… Очень серьёзно досталось!..
В крови было не только всё его лицо, но и вся верхняя часть этого могучего тела, от шеи до пояса…
А его погнутый, искореженный АКМ лежал рядом грудой металлолома — автомат командира тоже был «тяжело ранен»…
— Что было?!! — Рявкнул Брат.
— Граната, бля! — Ответил Гриб. — Та-та-та!!! Та-та!!! Прямо перед ним рвануло!!! Та-та-та-та-та-та!!!
— Ясно! — Каха осмотрелся по сторонам, не прекращая стрелять, и крикнул.
— Где Кокос?!! Та-та-та-та-та!!! Петруха, бля!!! Ты где?!!
Младший сержант Орешкин вынырнул из тени, и стал приближаться к своим друзьям спиной вперёд, продолжая стрелять из автомата по моджахедам.
Через несколько секунд все четверо опять были вместе…
Каха всего на одну секунду выглянул из-за стенки дувала, но этого было достаточно, чтобы оценить обстановку…
— Так, пацаны!.. Слушай мою команду!.. «Кусок» со своими уже успел оттянуть половину «духов» за собой примерно на «полкило»… С Палычем нам их уже не догнать, да и «бородатые» не дадут — они между нами…
Положение у этих четверых действительно было «аховое» — между ними и основной группой, которая успела за эти минуты оттянуть за собой на полкилометра от кишлака Шаур добрую половину отряда духов, всё равно было, по меньшей мере, четыре десятка озверевших боевиков…