Брат смотрел краем глаза, как его друзья, уносили к этим пещерам драгоценную ношу, и думал, отстреливаясь из своего РПК от наступавших боевиков:
«…Ничего-ничего! Выскочим! Только еще чуть-чуть подождать надо!..»
Нет он небыл самоубийцей, и, так же, как и все хотел жить, хотел вернуться к своей молодой жене, которая ждала его в Тбилиси… Но!.. Он понимал, как трудно сейчас его друзьям тащить на себе в темноте, в гору раненного командира… Им нужно было время… И Каха остался…
- Та-та-та!!! - Огрызался его пулемет. - Та-та-та! Та-та! Та-та-та-та-та!!!
Прошло минут пять… Хотя…
Может быть больше, а может меньше… Брат этого просто не знал!.. …В бою время идет совершенно по другому счету… Не на минуты или секунды, а на «длину автоматного рожка»… …Брат установил сошки своего РПК на верхнюю кромку дувала, и…
Стрелял, стрелял, стрелял…
- Та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-ат-та-та-та!!! Та-та!!! Та-та!!!
И считал время, по отброшенным, в строну, пустым магазинам…
Еще до того, как его друзья ушли к пещерам, унося на себе подполковника, Брат собрал во дворе чуть меньше десятка снаряженных «рожков», справедливо полагая, что ему они будут нужнее, чем уничтоженным нукерам, и теперь не жалел патронов, расстреливая в наседавших «духов» трофейный арсенал:
- Та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та!!!
Один пустой магазин отлетел в сторону… Потом второй… Третий… Четвертый…
Когда на утоптанную, до состояния асфальта, землю упал восьмой «рожок», Брат снял с дувала пулемет и подумал:
«…Пора!!! Пацаны уже наверняка успели до пещер добраться!..»
Брат поднял к черному небу ракетницу, и выстрелил:
- П-пах! Пш-ш-ш-ш-ш! - Ушла в ночное небо желтая комета.
Этот сигнал подполковник оговорил с прапорщиком еще перед началом всего этого кильдыма.
Желтая ракета означала то, что группа «Действует по своему усмотрению», то есть по обстановке… В смысле, что-то пошло не по плану, и теперь они будут выбираться из этой задницы сами… И был оговорен сигнал «Я свой!», когда им придется через какое-то время встречаться - две зеленые ракеты… Ведь, кто и как мог предугадать, что может случится в бою?..
Брат дождался, пока догорела ракета, чтобы она не освещала его, бегущего по склону, как мишень, и рванул вверх, за своими друзьями…
Только «духи», потерявшие в одночасье всех своих командиров, были опытными бойцами, и прекрасно понимали, что деваться этим троим, кроме как в пещеры попросту больше некуда… А когда прекратил стрелять РПК, они поняли, что пулеметчик пошел на склон… И обрушили на него шквал огня…
Да только…
Каха бежал вверх, вокруг него роями жужжали пули, а он…
«…А-а-а!!! Молодцы!!! Молодцы, пацаны вы мои!..»
Его друзья, за те минуты, пока сержант сдерживал боевиков в кишлаке, видимо действительно успели добраться до пещер, а ракета, была сигналом и для них тоже… Теперь Брат бежал не наобум в кромешной темноте, а на автоматные вспышки - Кокос и Гриб закрепились у входов в пещеры, и теперь прикрывали отход своего друга огнем из двух автоматов… И прикрывали довольно умело, потому что «духи» не решались пуститься за сержантом в погоню, а только стреляли ему вслед…
Но и отход Брата к пещерам не был простым бегством! Примерно каждые десять-пятнадцать метров Каха оборачивался всем корпусом, и пускал по кишлаку длинную очередь:
- Та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-ха-ха-ха-ах-ха-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та!!!
И ему везло!..
Смелого, как известно, пуля боится…
Ночь казалась густой, как кисель от количества пуль, пытавшихся догнать сержанта, но все они летели хоть и рядом с Братом, но, все же, мимо!..
Так не могло продолжаться бесконечно, иначе можно было бы подумать, что моджахеды вообще не умеют воевать. А они воевать умели! Еще как умели!..
В конце концов одна из пуль нашла свою цель… Но…
Кахе опять повезло!..
Он в очередной раз, развернулся, чтобы дать очередь по дувалу, и в этот самый момент пуля ударила в пулемет…
Не развернись он в тот момент, и она наверняка клюнула бы его прямо в спину, а так… Она, всего лишь, разворотила затворную коробку пулемета, и «отсушила» на несколько минут обе ладони сержанта… Ну, и повалила его на спину, мощным ударом пулеметом в печень…
- А-а-а!!! Ш-шякалы-ы-ы!!! - Взвыл каха от боли и обиды.
И в сердцах бросил на землю пулемет, который в один миг превратился в груду металлолома… Теперь из оружия у него оставались только пара гранат и его старые, проверенный кинжалы…
Последние пару десятков метров до пещеры, где засели его друзья, он пробежал уже на четвереньках - склон резко увеличил свою крутизну…
- Привет, бродяги!.. - Крикнул он, и плюхнулся рядом с друзьями на землю и едва не задохнулся от натуги. - Как дела?
- Пока отбились, Брат! - Ответил Орешкин.
- Не надолго, Петруха… Мы им сегодня здорово поднасрали! Так что за нами пойдут обязательно! - Ответил Каха и попытался рассмотреть в темноте подполковника. - Как командир?
- Лежит… Без сознания, но жив…
- Разобрались что у него, мужики?
- Посекло его здорово… Осколками… В груди и плечах всех даже и не сосчитать - как бифштекс все, сплошное месиво… И еще лицо… Ему правый глаз выбило…
- Твою мать!.. - Только и сказал Брат.
- Но я ему пару тюбиков промедола вколол, чтобы обезболить… Крепкий мужик - хоть и без сознания, а дышит более или менее ровно… И пульс хорошо прощупывается… - Гриб посмотрел на сержанта. - Ты сам-то как?
Но Каха словно и не услышал вопроса:
- Уходить надо, пацаны… «Духи» могут здесь быть уже минут через десять… А пещеры эти они, скорее всего, знают, как свой дом… В отличие от нас…
- Это из-за меня вся херня случилась, Каха… - Проговорил вдруг Кокос. - Это я не сработал, как надо… Я останусь… Прикрою… А вы уходите, пацаны… А мне… Может, и повезет, может и встретимся еще…
- Отставить, Петя! - Рявкнул Брат. - Ты сработал нормально!.. И повезет нам всем!.. Или не повезет… Но тоже всем!..
Он устало поднялся и проговорил:
- Давайте, пацаны, берем командира, и подальше от входа, пока «бородатые» из РПГ по нему не лупанули - они без этого сюда никак не сунутся!.. А там разберемся, как и что делать…
Видимо в ту ночь, девчонка Фортуна очень возлюбила, вдруг, этого неистового грузина…
Не успели они отойти от входа в пещеры и двадцати метров, как прямо перед ним взорвалась граната… А затем и вторая… Моджахеды «обрабатывали» входы в пещеры…
Взрывная волна мощно толкнула троих друзей в спину и повалила с ног на сырой пол пещеры…
- У-с-суки!.. - Прошептал Брат. - Все целы?
- Нормально!..
- Берем командира, и ходу!
Они подхватили раненного, и побежали по подземным галереям…
Свернули вправо, потом влево, в какой-то узкий проход, потом опять вправо… И опять влево…
- Стой!
- Ой-ой-ой! - Отозвалось эхо.
- Так нельзя, пацаны! - Проговорил Брат.
- Цаны-цаны-аны! - Опять заговорило эхо.
- Фонарик уцелел у кого?
- Ого-ого-ого-ого! - разговаривало эхо.
И не оно одно… Ему вторили и Кокос, и Гриб:
- Ого! Ого! Ну, ни хрена себе!!!
- Ебе-ебе-ебе!..
Они осветили сержанта бледным лучиком фонаря:
- Ты чего ж не сказал нам, что ранен, Брат?
- А я не ранен… - Ответил Каха. - Просто немного после последней гранаты по голове камнем приложило…
- Ожило-жило-жило…
- Тут не камень, Брат… - Иван внимательно осмотрел рану на голове сержанта. - Тебе осколком здоровенный шмат шкуры с башки срезало!.. Почти скальп сняло, мать твою!.. Если бы на пару миллиметров пониже, то половину башки снесло бы!..
- Если бы… - Проворчал Брат. - Если бы у бабушки были бы яйца, то она была бы дедушкой…
Каха приложил ладонь к лицу и только сейчас ощутил, что вся его левая щека и ухо залиты кровью…
- Я сейчас, братишка! Я сейчас! - Засуетился Кокос.
Ни бинтов, ни ватных тампонов у них уже не осталось - все было израсходовано на раны подполковника - но Орешкин придумал другое…
Он оторвал по кругу понизу своей маечки-тельняшки довольно широкую полосу, и сложил ее несколько раз:
- Вот! - Сунул он Брату в руки этот самодельный тампон. - Приложи пока, а я сейчас и бинт «придумаю»!
Каха приложил к голове, которую, как ему казалось, до этого прижигали каленым железом, этот мягкий полосатый тампон, и стал наблюдать за тем, как Петр отрезает от края покрывала, в котором они несли подполковника, длинную, полосу. Покрывало было никак не меньше двух с половиной метров в длину, и соткано из мягкой овечьей шерсти, вот и получился бинт…
А когда спустя несколько минут спустя, Кокос и Гриб закончили с грехом пополам перевязку своего друга, то…
Может быть, это были просто нервы, просто защитная реакция молодых организмов, чтобы не сойти с ума от пережитого… Кто знает, что это было, но… Они стали смеяться, как ошалелые!..
- Ха-ха-ха-ха! Ой! Ой! Ха-а-ха-ха-ха-ха!!! - Они тыкали в Каху пальцами, и чуть не валились с ног, держась за животы. - Вот так «душара» нарисовался! Вот это да-а-а!!! Ха-ха-ха-ха-ха!!!
Брат и в самом деле…
Это было его армейское «наказание»…
Щетина на лице сержанта Сабиашвили вырастала буквально за считанные часы! И те военачальники, которые не знали этой его особенности, особенно поначалу, еще в Учебном Центре, постоянно заставляли его брить свою «синюю от щетины морду»…
В последний раз сегодня Брат брился еще в Кандагаре, перед обедом…
С того времени прошло больше двенадцати часов, и теперь его лицо опять было «синим»… Но не только это развеселило его друзей…
А все вместе!
Его «афганка» за этот бой изгваздалась в грязи и пыли и уже перестала быть солдатской «полевой формой», к спине сержанта были, как обычно, приторочены кинжалы в своих ножнах на «запасной спине», на ладонях «полуперчатки», а на голове… После дружеского врачевания, на голове Брата красовалась самая натуральная афганская чалма!..