... – Вот так, старлей... Так нас оттуда, с этого Казажора, и сняли...
Филин смотрел на своего друга, а сам думал:
«А ведь я еще в училище слышал эту историю!.. На первом курсе... Она тогда на весь Афган прогремела... Мама дорогая! Сколько же тебе в этой жизни вынести-то и пережить пришлось, тезка ты мой дорогой?!! – И комок подкатил к горлу Филина. – А сколько есть по городам и деревням таких, как я? Которые тебе жизнью обязаны?!! Ну и где же справедливость? Есть ли она вообще на земле?..»
– Все-таки пришли за вами из Кабула?
– Если бы... – усмехнулся сержант-пенсионер. – Если бы... Нам на выручку прилетели вертолетчики «залетного» Александрийского полка, который к тому времени уже базировался под Кандагаром. В этом полку служили офицеры-штрафники, у которых были проблемы по службе. Кто водки бухнул «не вовремя», кто морду кому «не тому» набил, кто «не с той» связисткой или медсестричкой закрутил, а начальству обидно стало... Разные там мужики были... Когда они стояли рядом с нашим полком в Баграме, мы не раз пили с ними водку и баб обсуждали в «узком кругу»... Абсолютно оторванные мужики, отчаянные!.. Знаешь, командир, хоть и хромала у них дисциплина на обе ноги, но зато они ничего не боялись! Им многие жизнью обязаны!..
– Да уж, повезло вам, что и говорить... Потеряли-то многих?
– 17 «трехсотых» всего, а у «спецов» еще и двое «двухсотых»... Те парни, что на переговоры с «духами» ходили.
– Так это же практически все!!!
– Почти... – усмехнулся Слон. – Только четверо спецназовцев оказались целыми... А моих всех эти «аисты» пометили...
– Ну! И что потом?!
– А что?.. Доставили в Кабул, и в госпиталь, «под ножи» хирургов... А через неделю, когда оклемались маленько, в Ташкент переправили... А еще через месяц из Ташкента я «поехал домой»... Вот сюда же... – Слон обвел грустным взглядом стены больничной палаты. – В родной одесский 411 окружной госпиталь...
– Ясно... Значит... Твое первое «Боевое Красное Знамя» за тот бой?..
– За него, командир...
– А «прапора» ты так и не получил...
– Да не до этого уже потом было, Андрюха... Да и привык я уже за столько лет в сержантах... Такие дела...
...И только через час, когда Филин и Медведь оставили, наконец, своего друга в покое и ушли из госпиталя, только тогда старлей понял всю масштабность совершенного Слоном. Тогда, когда заговорил об их общем друге старший прапорщик Игорь Барзов, Медведь...
– Не все рассказал тебе Слоняра наш про свой первый орден... Постеснялся, наверное...
– Так сам расскажи! – вскинулся Филин.
– Это мне Батя рассказал... А он от Фокстротина узнал... Они же вместе в Академии учились... Слон-то к нам именно через эту их дружбу и попал...
– И что? Что мне Андрюха не рассказал, Игорек?
– Тогда, примерно через неделю, разведцентр ОКСВА в Кабуле получил данные, что в том бою нашей группой было уничтожено 372 натасканных боевика из отряда «Черных аистов»... Представляешь?!! 23 разведчика, поголовно раненые, «удвухсотили» 372 «духа»!.. Крепко они тогда им по зубам дали!.. А потом во всех афганских селениях, контролируемых «духами», был объявлен недельный траур, а главари моджахедов поклялись уничтожить всю «Пожарную команду» спецназа ГРУ и всю 9-ю роту Андрюхиного Отдельного десантного полка...
– Твою мать!!!
– А еще... Это уже из рассказов тех, кто участвовал в том бою... Самым последним замолчал именно его пулемет, Слоняры нашего... Да и две последние взорвавшиеся «эфки» тоже были его... Комполка представлял его к званию Героя Союза, но...
– Но сержанту «Золотая Звезда» была положена только посмертно... – продолжил мысль Филин.
– Ну, некоторым давали и при жизни... Вот Игорю Чмурову, например... А он, кстати говоря, тоже служил в 9-й роте...
– Не может быть! – не поверил Филин.
– Точно тебе говорю! И тоже был сержантом, и тоже пулеметчиком!..
– А Слону ж что?
– А Слону... Орден Боевого Красного Знамени и пинок под зад из армии, на «гражданку»... Легкое ему тогда удалили, после того боя... А с «Золотой Звездой» его тогда обошли... В первый раз...
– Его и сейчас с ней обошли, Игорь! И опять «Красное Знамя»... Что ж за гниды там сидят, в «верхах»-то этих?
– Не знаю, командир... И знать не хочу!.. А узнаю... Руки точно не подам!
– Да и я тоже!..
Часть пятаяЭлита
Ну, вот и все, остались мы – я и Андрюха с Костромы,
В живых на нашем блокпосту среди акаций.
Есть пулемет, есть автомат,
Есть мой подствольник без гранат,
И где-то далеко комбат хрипит из рации...
Нам Батя в рацию кричит:
«Всем действовать по плану „Щит“!» —
А нам с Андрюхой все равно, что щит, что меч.
Наш лексикон предельно прост —
Идет атака на блокпост,
Нам не до планов, нам бы головы сберечь!..
Горящих скатов черный дым...
Орем: «Спецназ непобедим!» —
Хоть черным стал Андрюхин Краповый Берет.
И у его КПВТ
Есть нотки в голосе не те,
Как говорится: «Чем богат – другого нет!»...
Я посчитал сквозь эту тьму
Примерно сорок к одному,
А это пуля или плен – одно из двух.
И оба поняли – хана,
Но тут очнулся старшина
И матом поднял наш почти упавший дух...
Я слышу, он орет сквозь дым:
«Ща рукопашную дадим!
Ядрена сила, чтоб твою Державы мать!
Вот этот Краповый Берет —
Бесплатный пропуск на Тот Свет,
Для тех скотов, что захотят его сорвать!»...
...Потом все было как во сне,
Пришли ребята на «броне».
Кругом свои, и наша кончилась война.
А мы сидим, как дураки,
Спина к спине, в руках штыки,
Акации, блокпост и тишина...
...И что-то говорит комбат
И мы смеемся невпопад,
И матерится, как сапожник, старшина.
Мы были здесь и не сдались,
Но пятерых не дождались
Кого-то мать, кого-то дочь, кого жена...
Я поднимаюсь во весь рост,
За мной расстрелянный блокпост,
И сам не верю, что я цел и невредим...
И белой краской на посту,
Чтоб было видно за версту,
Я написал: – «Спецназ непобедим!»...
От автора
...Пусть простит меня мой дорогой Читатель за то, что эта, последняя часть книги будет, возможно, скупой на события...
Да! Об этом выдающемся, уникальном парне, ЧЕЛОВЕКЕ с большой буквы, можно было бы рассказывать бесконечно! И не хватит никаких слов и никакой книги, чтобы описать все те подвиги, которые он совершил, но!..
Хочу оговориться сразу!..
Андрюха, этот дорогой моему сердцу тезка, всегда, всю свою жизнь был и есть патологически скромен, просто до неприличия! Ну, хотя бы то, что будучи «офицером без диплома» и прослужив в Афганистане с самого начала той войны, полных четыре года, он так и остался сержантом! От так и остался в том же звании, в котором был из своего Училища отчислен! Хотя мог бы, конечно же, и даже, наверное, должен был потребовать для себя погоны «прапорщика»! Но его скромность... А три представления к ордену Красной Звезды?!! А представление к званию Героя Советского Союза?!! И это только за Афган! И закончил он его полуживым, все тем же «сержантом» с медалью «За отвагу» и орденом Боевого Красного Знамени!.. Ну, ты, дорогой Читатель, это уже знаешь!.. Так вот это ли не скромность человеческая?..
А вот что касается его уже службы в отряде...
Слон всегда взахлеб, что называется, с удовольствием, со смаком и с огромным уважением рассказывал о других членах группы Филина! О других!.. И почти никогда о себе!..
Он всегда находился «в тени» своих друзей, своих командиров и никогда не выпячивался вперед! Но только... В группе знали все, что многое в боевых операциях без его опыта и знаний пошло бы по совершенно другому сценарию. И возможно, намного более худшему и трагичному. Понимали и безоговорочно принимали его непререкаемый авторитет все, даже трое бывших прапорщиков – Тюлень, Бай и Сало... И никогда, с момента появления Андрея в отряде, ни одно важное решение в его разведдиверсионной группе, не принималось, если командиры не выслушали его мнения. Слон был истинным «аксакалом»!.. А уж когда он стал на два года «замком» этой группы, то и подавно!.. И он, как это было всегда, служил честно и самоотверженно... Не для того, чтобы его заметило начальство, а потому, что «Если не мы, то кто?»...
О том, что довелось ему пройти уже в отряде, сам Андрей не рассказывал никогда!.. И то, что будет написано в этой части, – это скупые рассказы его друзей-однополчан... И хочу признать, что большая часть уже мною рассказана. В книгах «Сделать невозможное», «Огненный торнадо» и «Железный прапор». И пусть они были написаны не о самом Слоне, но!.. Все и всегда ощущали его присутствие и непосредственное участие в тех событиях!
Сержант Андрюха Ошеха. Уважаемый всеми Слон. Всегда был для группы не просто путеводной звездой, но и скромным, «молчаливым ангелом-хранителем»...
И да простит меня мой уважаемый Читатель, если я повторюсь в каких-нибудь строках! Просто их нужно будет прочитать, теперь имея в виду именно его, Слона!..
26 апреля 1990 г. Одесса.Свидетель...
...Это был маленький, совсем скромный «мальчишник». На котором присутствовали всего трое: Филин, его сокурсник по Училищу Смол, Серега Смоляренко, ну и, конечно же, Слон.
Они собрались в маленькой родительской квартире Смола, пили потихонечку коньячок и тихо разговаривали, «под любимые песни»...
– Шо-то ты не веселый какой-то, командир, – улыбнулся Слон.
– А с чего веселиться-то? – ответил невесело Филин.
– Не понял?! – вскинулся Смол. – У тебя же свадьба послезавтра!
– Да-а!.. Эта свадьба... – отмахнулся Филин.
Слон посмотрел на своего друга:
– Зря ты, командир, ввязался во все это...
– Ладно!.. Двайте-ка еще по одной накатим!..
Они выпили по «пятьдесят» «конины» и закусили дольками лимона.
– Слушай, командир! А ведь мы твою «капитанскую» звездочку так и не обмыли, как полагается... Да и вторую «Красную Звезду» тоже...
– Я уже больше года тебе не командир, Андрюха... А потом! Твою, «лейтенантскую» мы тоже еще не обмывали! – улыбнулся наконец-то Филин. – Да и рождение Андрея Андреевича, Слона-младшего, тоже!.. Сколько ему сейчас?
– 1 мая четыре месяца будет!.. Он же, как и ты, 1 января родился!
– Вот и выпьем за него! Чтобы здоровый был! – Они чокнулись маленькими рюмочками. – И чтобы он у вас с Катериной не последний был!..
– Не-е!!! Не последний! – хитро улыбнулся Слон.
Филин внимательно посмотрел на своего бывшего сержанта:
– Что? Уже?..
– К декабрю, наверное... Катюшка у меня молодец!..
– Это ты молодец!!! – воскликнул капитан. – Двоих уже соорудил! Тоже пацана хочешь?
– Девчонку хочу, чтобы Катьке подмога была...
– Так оно и будет!..
«...Вот же, человечище! Его жизнь ломает, как хочет, а он не сдается! Не сгибается!.. Все, что тогда задумал, все сделать сумел!..»
Филин вспомнил их последнюю встречу. Тогда, год назад, когда они вместе с Медведем пришли к Андрею в госпиталь...
...8 марта 1989 г. ...
...Они тогда втроем пили коньяк. На удивление, все оказались в этом деле патриотами родного города. Вот и пили принесенную ребятами «Чайку».
– Слышь, пацаны. – Слона слегка охмелил напиток, спустя пару часов. – Я тут решил. А какого красного перца я в Тбилиси четыре года парился? Просто так? Я, короче, письмо написал в МО, чтобы разрешили сдать выпускные экзамены в нашем ОВАКОЛУ.
– Во! Хвалю! – проговорил Игорь.
– А, и правильно, – поддержал его Филин. – Образование же получил? Ну! Теперь диплом получишь и будешь огурцом!
– И я так думаю.
Время шло быстро за разговорами...
– Ребята... Тут вот еще что, новость у меня есть...
– Ну-ка, ну-ка?!
– Жениться я решил... – проговорил Слон. – Меня через неделю выписывают, так мы отсюда в загс, не заходя домой, заявление подавать.
Новость выбила из Медведя и Филина хмель, как кувалдой.
– Ого! И кто же? – проговорил удивленный Медведь.
– Девчонка здесь одна, медсестрой работает и на первом курсе Медина учится. А главное, знаете, ребята, что-то в нас общее, хоть и разница в годах почти десяточка!
– Познакомишь?
– Обязательно! Да у нее ночная смена – скоро должна прийти.
– Ну и хорошо, – пророкотал Игорь. – Я вижу, гитара у тебя здесь, Андрюха. Споем?
– Конечно, Игорек! Как без этого?
Вот так они и сидели все вместе – командир, бывший командир – теперь зам, бывший зам – теперь безногий инвалид-песионер... А все вместе – друзья, опаленные Афганом. Пили и пели. Пели и пили...
Никто из них не заметил, когда в палате Слона появился еще один человек.
– Здравствуй, Андрюша... – тихо прозвучал женский голос.
Тезки одновременно повернули головы... Катя. Катя Елигина. Кэт! Филин утонул в озерах ее глаз... А она в упор смотрела на него. А Слон, ничего не понимающий, смотрел на них обоих.
– Вы знакомы, Катюша?
– Это и есть твой Филин?
– Он! А что?
– Дедушка был прав – с него будет толк...
– Филин, ты мне можешь объяснить что-нибудь? Вы знакомы?
– Здравствуй, Катя. – А потом к Слону: – Когда «курсачом» был, лежал пару раз здесь. Ну и с Катей были знакомы, шапочно...
– Ну, так знакомьтесь ближе, потому что я хочу, чтобы ты был у нас свидетелем. Ты как, командир?
– Как «работа» позволит, а вообще-то я согласен.
– Попробовал бы ты отказаться!
Друзья не замечали, как шло время, им было хорошо вместе.
– Андрюша, тебе отдыхать пора, – произнесла Катя. – Мальчики, имейте совесть, он же слабый еще совсем, а вон сколько коньяка выпили.
Четыре пустые бутылки «Чайки» были подтверждением ее правоты.
– Ладно, Слоненок, мы правда пойдем, – поднимаясь, произнес Медведь. – Засиделись чуток.
Катя провожала Филина и Медведя. Улучив момент, прошептала:
– Спасибо тебе, Андрюша.
– Ты его любишь, Катя?
– Да, Андрюша!
– Это хорошо! Ты люби его, Катя, он настоящий. Я ему жизнью обязан, понимаешь, что это значит?
– Да, Андрюша.
– Ну, вот и не обижай нашего Слона. У него есть 14 братьев – вся группа, если что, всегда поможем. У него стержень внутри стальной, знаю, что руки он не опустит, ты только помоги ему, чтоб не очень тяжело было. Обещаешь?
– Обещаю, Андрюша, обещаю. – По щекам Кати катились крупные как горошины слезы.
Андрей вытер эти слезы нежно, как когда-то...
– Пообещай мне кое-что.
– Обещаю.
– Я еще ничего не попросил, Катя.
– А я знаю, Андрюша, что ты плохого нам не пожелаешь.
– Пообещай, что ваш сын будет Андрей Андреевич.
– Как был ты поросенком, таким же и остался... – улыбнулась Катя.
– Не слышу!
– Обещаю, обещаю! Иди же, а то ваш Медведь еще подумает чего.
– Не подумает! – И, положив в ее ладошки букетик ландышей, ушел...
...«А теперь, мой Слоник, мой братишка дорогой, ты уже лейтенант! Получил все-таки свои лейтенантские погоны! С опозданием на десять лет!!! И семью создал! И живут душа в душу! – думал теперь Филин, глядя на друга. – Железный человек! Таких бы побольше!.. Настоящих!..»
– Слушай, Андрюха... Может, это неудобно... Помнишь, ты мне про ту девчонку рассказывал, которая чуть твоей женой не стала в Тбилиси?
– Про «царицу Тамару», что ли?
– Ага... Как там все сложилось-то? Да и вообще... Расскажи, как в отряд к Бате попал... А то кто что рассказывает... А я хочу от тебя самого, что называется, «из первых рук» узнать...
Слон усмехнулся и показал на рюмки, на дне которых плавали меленькие алюминиевые звездочки:
– А за наши звезды выпьем, чтоб «носились»?
– Но потом с тебя рассказ!
– Ладно... Договорились, командир...