– А сам останешься без гроша за душой? Мужской поступок… Но мне это все не важно, – пропела девушка и повисла на руке моего пока что мужа, находясь в пока что нашей спальне. – Я рада, что ты принял решение, и теперь мы можем быть вместе.
– Марина, послушай, – Борис взял девушку за плечи и осторожно отстранил от себя на полметра, – ты чудесная девушка. Ты такая чудесная! И я влюблен в тебя как мальчишка. Но пойми меня правильно, я только что прекратил десятилетний брак. Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
– Конечно, конечно, я все понимаю, – точно магнитом девушку вернуло обратно на плечо к моему пока что мужу. – Я понимаю тебя лучше остальных и всегда буду понимать.
– Спасибо тебе за это.
Подарив молодой девушке поцелуй в губы, Борис отправил в спортивную сумку футболку, купленную много лет назад в одном из наших совместных путешествий.
В ту ночь дом заметно опустел. Из него вынесли всего пару сумок вещей, никто бы не заметил пропажи.
Но только не я.
Вернувшись в дом ранним утром, я еще раз вдоволь наплакалась от ощущения совершенно пустых стен и холодной постели.
Глава 3
Я была рекламщиком холдинга. Отвечала за продвижение всех проектов, создавала репутацию компании в прессе. Так что обязанности у меня были самые разные, не обязывающие сидеть двенадцать часов в офисном кресле.
Сегодня я должна была встретиться с владелицей сорока процентов акций холдинга, чтобы обсудить крупный проект, который мы запускали вместе с иностранными партнерами.
Все бы ничего, но владелицей акций была мать Бориса. Моя пока что свекровь.
– Галина Яковлевна, добрый день. Я пришла, чтобы обсудить рекламную кампанию термального комплекса. Материалы отправила Вам на почту.
В просторной гостиной на черном кожаном диване сидела давно знакомая мне женщина.
Она была дизайнером. Ее исключительный вкус и чувство стиля ни раз выручали холдинг, потому что лучше ее решений не было ничего на всем белом свете.
Сама она отличалась элегантностью, сдержанностью, предпочитала классический стиль в одежде и красную помаду.
– Оленька, мне казалось, что за десять лет ты привыкла называть меня мамой. Что за перемены в настроении? Вадим, сделай нам чай, – небрежным жестом женщина послала молодого дворецкого в кухню, а мне кивнула на диван рядом с собой.
– Галина Яковлевна, я пришла к Вам как сотрудница холдинга. Лучше сохранять субординацию.
Когда настал момент сказать о разводе, голос дрогнул. Я не смогла. Не хватило духу произнести это, глядя в глаза женщине, которая называла меня своей дочерью.
В конце концов, почему этот груз вообще должен лежать на мне? Это не я нашла себе новую пассию, не я предложила закончить брак, не я являюсь кровной дочерью этой милейшей женщины.
– О какой субординации речь, когда мы одна семья уже как десятую часть века? Не ломай комедию, Оль.
– Мы с Борисом разводимся, – тихо произнесла я.
– Нет.
Ответ женщины прозвучал так, будто я задала вопрос. Это даже позабавило в какой-то степени, и я улыбнулась.
– Да, Галина Яковлевна. Через месяц подадим заявление.
– Олечка, тебе нехорошо, да? Говоришь какую-то ерунду. Вадим, срочно холодное полотенце! – крикнула она нерасторопному дворецкому. – Или поссорились с Боренькой? Что он натворил? Рассказывай. Ты знаешь, я буду на твоей стороне, сама женщина, через все это проходила.
– Думаю, Вам лучше поговорить об этом с сыном, – я попыталась сохранить лицо, но желание уколоть пока что моего мужа было сильнее. – И его новой девушкой.
– Что?! – женщина взвизгнула, подскакивая с дивана.
На ее лице было такое буйство эмоций, что я перепугалась, спутав их с инсультом.
– Вадим, срочно воды и таблетки от давления! Где Вас носит, в конце концов?!
– Вадим… – Галина Яковлевна приложила стакан с холодной водой ко лбу и, отдышавшись, произнесла: – Водки.
Пока женщина приходила в чувства, я успела выпить две чашки успокаивающего чая, который ничуть не успокаивал. Моя пока что свекровь глушила горе водкой со льдом.
– Если ты меня хоть чуть-чуть любишь и не хочешь, чтобы я села за убийство родного сына, рассказывай все.
Я не хотела чернить репутацию своего пока что мужа, но тон Галины Яковлевны не терпел возражений. Да и я понимала, что просто так она меня не отпустит.
Пришлось выложить как на духу все события вчерашнего дня.
– Ночью он забрал часть вещей. Мы не будем жить вместе. Наверное, он снял отель или уехал сразу к ней.
– Господи, что за вещи ты мне рассказываешь… Просто без ножа меня режешь!
– Поверьте, мне в этой ситуации тоже нелегко.
– Сколько же он тебя обманывал, девочка моя?
– Он не обманывал, – я отрицательно качнула головой. – У них ничего не было. Месяц назад, познакомившись, они влюбились друг в друга. И когда ситуация перестала быть контролируемой, Борис мне все рассказал.
– Лучше бы он рассказал все мне! Я бы мигом отвадила все подобные мысли, – женщина горестно вздохнула и сделала большой глоток водки, от запах которой начало подташнивать даже меня.
– Галина Яковлевна, Вы же понимаете, что дело не в нем и не в ней. Видимо, наш брак изжил себя. Ну не Марина, он бы влюбился в Юлю, Катю, Оксану.
– А я говорила вам, что нужно ребенка заводить!
– Что бы это изменило? – я рассмеялась, принимая из рук дворецкого очередную чашку чая. – Я бы осталась после десяти лет брака с ребенком на руках. Дети – не панацея.
– Что мы сейчас будем делать? Что нам с тобой делать, Оля?
– Я не планирую ничего делать, – ответила совершенно честно. – Мне незачем бороться за мужчину, если он не хочет быть со мной.
– Десять лет брака… Чем он только думал?
Я растеряно пожимала плечами.
Признаться честно, сама задавалась этим вопросом. Чем думал мой муж, когда просто так менял меня на первую встречную девушку?
За десять лет я тоже встречала разных мужчин: красивых, молодых, обеспеченных, харизматичных. Возможно, к некоторым из них была симпатия на определенном уровне.
В конце концов, нормально замечать вокруг себя людей противоположного пола. Но ведь я не влюблялась в этих людей, не бросалась в объятия того, кто моложе и красивее. Так почему мой муж решил, что он не в состоянии держать себя в руках?
Видимо, я все же злилась на него. Как бы не уговаривала себя не делать этого, все равно злилась.
– И что теперь? Развод, скандал и раздел имущества?
– Я поставила условие: месяц до подачи заявления. Этого времени Борису должно хватить, чтобы наиграться в любовников.
– Так ты собираешься вернуть его?
– Галина Яковлевна, я ничего не знаю, – мой голос становился совсем грустным, и я боялась, что не смогу сдержать эмоций. – Главное для меня сейчас сохранить нервы. А все остальное – дело десятое.
– Сынок, сынок… Сколько дров ты наломал!
Женщина театрально вскинула руки к небу и пустила по щеке одинокую слезу.
Я бы тоже с удовольствием закатила показательную истерику, но была куда более сдержанной, нежели моя пока что свекровь.
– Борису сейчас нелегко, я чувствовала, что он переживает не меньше моего и очень волнуется. Пожалуйста, не осуждайте его, мы не можем быть в ответе за свои чувства. Вы же мать, поддержите своего сына, ему это нужно.
– Я постараюсь, Оленька, но ничего тебе не обещаю. Если он приведет в наш дом эту молодую потаскуху… – я осуждающе посмотрела на женщину, хоть и понимала сейчас ее эмоции. – Знаешь, мужчины в сорок лет все такие. Мой муж тоже в сорок наломал дров.
– Изменял?
– Нет, слава богу до этого не дошло, – Галина Яковлевна погрузилась в свои старые воспоминания и будто бы оказалась где-то не здесь. – Он был несносным. Скандалы, ругань, претензии без повода, постоянное недовольство – мы не жили и дня без ссоры.
– Думаете, у мужчин так проявляется кризис среднего возраста?
– Я не знаю, Моя хорошая. Они и сами порой не знают. Сначала делают, а потом думают и жалеют. Так что ты права. Боренька вернется к тебе. Он очень любит тебя, вашу семью. А эта девочка – временное наваждение, которое очень скоро пройдет.
– Не уверена, что я буду настолько великодушна, что прощу его.
Галина Яковлевна понимающе кивнула и по-матерински обняла меня за плечи.
К обсуждению вопросов, касающихся проекта, возвращаться было трудно, но работу никто не отменял, даже если от тебя ушел муж спустя десять лет брака.
Мой кабинет был далеко от центрального здания холдинга. Я любила работать в филиале в спальном районе города, где было не так шумно и людно. Никто не мешал, никто не тревожил, в моем распоряжении был просторный кабинет и приемная, в которой обычно сидела Настя.
– Ольга Владимировна, я забронировала для Вас столик в ресторане на первом этаже. Сходите на ужин.
– Я и так сыта по горло.
– Если не пойдете на ужин, я останусь у Вас в кабинете и буду расспрашивать, что случилось, – подняв усталый взгляд на свою помощницу, я все-таки сдалась.
Поесть и впрямь было нужно. Каким бы сильным не был стресс, на трех чашках чая и овсяной каше на завтрак я далеко не уеду.
– Я возьму оставшуюся работу домой. Закроешь кабинет? И составь график на завтра, пожалуйста.
– Да, я все сделаю. Хорошего вечера, – Настя как всегда очаровательно улыбнулась и процокала на тонких каблуках за мной до самого лифта.
Я не любила готовить, хотя делала это вполне сносно. Просто после работы не хватало сил и времени, чтобы часами стоять у плиты. Так что я была завсегдатаем гостем ресторанчика с французской кухней на первом этаже бизнес-центра.
Казалось, здесь меня в лицо знал уже каждый официант, а я могла безошибочно сказать, кто ходит на ужин в одно время со мной.
Однако сегодня был необычный вечер, потому что ресторан посетил тот, кого я здесь обычно не наблюдала.
Я ела привычную пасту с морепродуктами и пила фирменный клюквенный чай, когда из-за моей спины вышел молодой мужчина.