Показательно я прижалась ближе к Кириллу, а тот был не прочь подыграть и положил руку мне на талию.
Я буквально слышала, как скрипнули стиснутые зубы Бориса. Мужчина не сказал ни слова и все-таки вышел из кабинета, не стал устраивать сцену.
– Все в порядке?
– В полном, – с улыбкой ответила я. – Поужинаем где-нибудь?
Я настаивала на ресторане, но Кирилл обскакал меня в два счета, сказав, что уже заказал доставку к себе в квартиру. Хитрый жук…
Но я не была против. Пока Борис в доме, возвращаться туда совершенно не хочется. Почему бы не провести приятно вечер в квартире у Кирилла?
– Проходи, я пока заберу доставку, курьер уже во дворе, – не успела я перешагнуть порог квартиры, как Кирилл растворился в подъезде.
Не долго думая, по-хозяйски я прошла внутрь, вымыла руки и прошла в гостиную.
В мои планы не входило штудировать шкафы и влезать в личную жизнь хозяина квартиры, но раскрытый альбом с фотографиями на журнальном столике привлек мое внимание.
Осмотревшись по сторонам, как будто кто-то мог меня увидеть, я села на диване удобнее и повернула альбом так, чтобы было удобнее смотреть.
– В двадцать первом веке кто-то еще печатает фотографии, – сказала я себе под нос, переворачивая страницы.
Это был альбом Кирилла. Все начиналось с его детских фотографий, где он едва ли мог держать голову.
В маленьком сверточке с пучком темных волос я узнавала этого мужчину. У него был все тот же взгляд, красивый нос, разве что вместо пухлых щечек появились точеные скулы.
С возрастом Кирилл становился все мужественнее, походил на себя в настоящем. Я не могла отвести глаз от его подростковых фотографий с голым торсом. Настоящий красавец.
Но когда страницы альбома дошли до юношеского периода, я вдруг остановилась.
Там были снимки с молодой девушкой. Много снимков. Они обнимались, катались вместе на машине, позировали на фоне гор и вместе с чьей-то семьей.
Это была бывшая жена Кирилла. Я никогда не видела ее и не знала, как она выглядит, но что-то внутри подсказывало, что это она.
Сколько лет назад они развелись? Кажется, больше пяти. Почему он все еще хранит в альбоме их совместные фотографии?
Нет, я не ревновала, это было глупо. Но я задалась вопросом: а разлюбил ли Кирилл свою жену за пять лет? А главное: разлюбила ли я мужа за этот месяц и смогу ли разлюбить в дальнейшем?
– Оль, я пришел! Сейчас стол накрою, и идем ужинать.
– А, да, да, – я спешно прикрыла альбом, положила его на места и пошла на кухню с выражением лица, будто ничего не произошло.
Глава 19
Вкусный ужин под свежевыжатый апельсиновый сок был прекрасным окончанием вечера. Я приятно проводила время в интересной компании и не хотела, чтобы это заканчивалось.
– Как тебе говядина? По-моему, не стоит своих денег.
– Ну да, в магазине за такую цену можно найти килограмм, – Кирилл улыбнулся, не сводя с меня взгляда.
– Ты такая красивая. У меня есть для тебя подарок.
Я заинтересованно смотрела, как Кирилл достает что-то из внутреннего кармана пиджака. Наконец мужчина протянул мне красную бархатную коробочку, чем заставил сердце биться чаще.
Конечно, я допустила мысль, что там кольцо. А что еще думать, когда мужчина протягивает тебе такое? Но, в конце концов, я решила, что это глупо, и открыла крышку раньше, чем сердце остановилось.
– Какие красивые! – в коробочке оказались изумительные изящные серьги предположительно с бриллиантами. Они так переливались! И камни были точь-в-точь как цвет моих глаз. – Кирилл, это… Спасибо большое!
Я обошла стол, чтобы оказаться в объятиях мужчины и благодарно поцеловать его.
Без промедления я вынула из ушей серьги, которые Борис дарил мне на шестую годовщину свадьбы, сунула их в карман брюк и поспешила надеть новые украшения.
– Мне идет?
– Ты потрясающая во всем, – глядя на меня с восхищением, произнес Кирилл. – Я очень долго подбирал камень под цвет твоих глаз. Серьги красивые, но ты украсила их.
– Спасибо, – прошептала я прямо мужчине в губы. – В благодарность останусь сегодня для тебя только в них…
– Задержишься до утра? Я соскучился.
– Дома Галина Яковлевна, – попыталась оправдаться я, но Кирилл уже зубами развязал бант на шелковой блузке и осторожно прикусил нежную кожу на груди. – Впрочем, она поймет.
Уже ближе к полуночи я лежала на груди у мужчины и пальчиком выводила витиеватые узоры, наблюдая, как откликается тело Кирилла.
Он гладил меня по волосам и, кажется, смотрел на мою макушку и улыбался. Я ощущала, как одна его рука лежит на моей талии и дарит такое необходимое ощущение тепла.
Было здорово. Наверное, я могла бы лежать так целую вечность.
– Какие у тебя планы на следующую неделю? У меня есть билеты в филармонию на пятницу.
– В пятницу… Нет, вечером никак, извини. У меня запись к врачу.
– Что-то серьезное? – обеспокоенно спросил мужчина, приподнимаясь на локтях.
– Да нет, не переживай. Плановый осмотр, – однако мне была приятна забота, с которой Кирилл отреагировал. – Так что в филармонию без меня.
– Ладно. Отдам билеты родителям.
Я никогда не любила засыпать в объятиях, но в последнее время это стало самым любимым и удобным местом. Чувство защищенности было настолько сильным, что я спала как младенец.
А несколькими часами ранее в Подмосковье в пока что нашем с Борисом доме двое не спали.
Мужчина приехал навестить Галину Яковлевну и, само собой, обсудить меня.
– Как ты, мам? – женщина все это время сидела в столовой за столом, освещаемым тусклой старой лампой, и усердно прорабатывала эскиз президентского люкса будущего термального комплекса.
– Не мог спросить об этом по телефону? – не отрываясь от своего занятия, уточнила Галина Яковлевна. – Нормально я. Жива, здорова.
– Я был у Оли. Хотел поговорить, подвезти ее домой, а ее подвозят уже. Этот гад смазливый.
– Ты снова хочешь поговорить о Кирилле? О, вспомнишь о них, – женщина перевела взгляд на экран мобильного телефона, где высветилось только что пришедшее сообщение. – Оленька говорит не ждать ее сегодня, приедет утром.
– Хмырь малолетний! – выругался Борис и со злостью запустил кружку со стола в стену.
Та вдребезги разбилась, напугав Галину Яковлевну.
Мужчина тяжело дышал. Склонив голову над столом, он буквально пускал пар из ноздрей.
– Какого черта, мама? Моя жена! Моя Оля, с которой мы вместе рука об руку через столько прошли сейчас в объятиях этого типа! Ненавижу его, ненавижу!
В сторону отлетел стул, на котором сидел мужчина, и Борис нервными шагами стал измерять длину столовой.
От него исходила бешеная энергия. Этой ненависти хватило бы, чтобы вскипятить чайник.
Мужчина нервно хрустел пальцами и плотно сжимал тонкие губы. Его темные глаза стали еще темнее, от чего сам он сделался похожим на Дьявола.
– Ты смеешься, Борь? Оля встретила чудесного мужчину после того, как ты завел себе любовницу. Отнюдь не чудесную.
– На чьей ты стороне?
– На стороне адекватности, сын! – уж кто, а Галина Яковлевна умела внушать здравые мысли. – Ты ведешь себя эгоистично, пытаясь усидеть на двух стульях. Не прошло и двух суток, как ты помирился с Мариной, помнишь? Или любовница, или жена. Нужно выбрать. Нельзя упрекать Оленьку в отношениях с другим, пока сам ложишься в кровать не к ней.
– Ты права, – голос мужчины прозвучал твердо и уверенно. – Я совершил большую глупость, и сейчас должен все исправить. Если кто-то и должен страдать, то это я, а не две невиновные девушки. Ну и Корнев пусть страдает, заслужил.
Галина Яковлевна ничего не ответила. У нее было свое мнение на этот счет, оно отличалось и от мнения сына, и от моего. Но она тактично молчала. Не в ее положении было раздавать советы, касающиеся личной жизни других.
Со стороны могло казаться, что за неделю жизнь наладилась.
Каждое утро на работу я шла счастливой, Кирилл забирал меня, чтобы поужинать в ресторане или у него дома, пару раз мы ездили ко мне, чтобы провести время с Галиной Яковлевной и ее новаторскими идеями касательно термального комплекса.
Все было идеально, если не вдаваться в подробности.
Нет-нет, но я задумывалась, что значило все происходящее. Когда мы смеялись за обеденным столом в моем доме, когда делали заказ в ресторане, когда целовались на подземной парковке.
Все было так противоречиво и туманно… Больше непонимания нагонял только приближающийся развод.
– Ольга Владимировна, потрясающе выглядите, – во вторник Настя была приятно удивлена моим появлением.
Не то, чтобы я хотела показать Борису, кого он потерял, просто в шикарном платье с прической и макияжем, подавая заявление на развод, я чувствовала себя куда комфортнее.
– Спасибо. Все-таки не каждый день развожусь, – мы синхронно улыбнулись и прошли в мой кабинет. – Я уеду после обеда. Это не проблема?
– Нет, нет, я перенесла все дела. График у Вас на столе. Я сказать кое-что хотела…
– Говори, раз хотела, – теплое пальто перекочевало в шкаф, а сама я удобно устроилась за рабочим столом.
– Это не мое дело. Не ругайтесь только. Я подумала, что лучше Вы узнаете об этом сейчас.
– Настя, держать интриги – не твое. Говори уже!
Девушка явно не могла подобрать слов. Это означало, что новость не рабочая и отнюдь не приятная. В день развода это напрягало еще сильнее.
– В общем, мне знакомая из главного офиса сказала, что Марина уволилась. Вчера она уже не работала, а сегодня приехала, чтобы забрать вещи. И с Борисом Григорьевичем они даже не поздоровались.
Несколько секунд я смотрела Насте в глаза. Бедняжке было так неловко, что она скомкано извинилась и вышла из кабинета. А я так и осталась сидеть, не сказав ни слова.
Выходит, что все случилось так, как я предрекала? Ровно месяц, чтобы наиграться и осознать глупость принятого решения.
Они расстались, я знала это, чувствовала. Теперь Борис наверняка готов вернуться в семью. Вот только надо ли оно мне?