Отложив эти мысли в дальний ящик, я вернулась к работе.
Пара Бориса и Марины действительно рассталась несколькими днями ранее. Все произошло в минувшие выходные после благотворительного вечера, который организовывал фонд борьбы с домашним насилием.
Мы были завсегдатаями гостями на подобного рода мероприятиях. Однако, как оказалось, после разлада приглашения приходили только на имя Бориса.
– Вечер прошел замечательно. Правда? – Марина была воодушевлена выходом в свет. Она никогда не видела ничего подобного и не была свидетельницей настолько масштабных мероприятий.
– Неправда, – а вот мужчина ее настроения не разделял. – Ты несла откровенную чушь на камеры. Кто тебя просил знакомиться со всеми гостями? Я представлял тебя всем, кому нужно.
– Представлял? – девушка хмыкнула. – Это Марина, сотрудница холдинга! Кроме этого достижения у меня больше нет никаких достойных фактов в биографии?
– Марина, это высшее общество! Там не принято говорить, кто кем и почему приходится.
– А жену ты тоже представлял как сотрудницу холдинга?
Борис отрицательно качнул головой.
Он стоял лицом к окну и смотрел, как мелкие хлопья снега медленно опускаются на промерзшую серую землю.
В голове у него крутилась единственная мысль, в правильности которой он сегодня убедился. Но как было сказать об этом Марине?
– Ладно, может после развода наконец-то станет легче. Я пойду в душ и спать, устала.
– Не станет, – уверенно произнес мужчина.
– Что не станет? Я не понимаю.
– Легче после развода не станет. Потому что развода не будет. Я передумал.
– Это… шутка какая-то? – девушка выглядела растерянной, а в ее глазах читались страх и непонимание.
Они так и застыли на разных концах комнаты. В ее руках было ожерелье, только что снятое с шеи, а в его – развязанный галстук.
– Нет, Марин. Извини, наши отношения закончены. Я возвращаюсь к жене. В компании ты тоже больше не работаешь, но я устрою тебя в другое место в ближайшее время.
– Борис, подожди. Что ты такое говоришь? Куда ты? – девушка пыталась остановить своего любимого мужчину, но в его планы не входило выслушивать истерики.
Он был виноват и знал это. Но характер мужчины был таков, что больше, чем на «извини» рассчитывать не приходилось.
Бесчувственной глыбой пройдя мимо Марины, умывающейся слезами, он покинул квартиру и уехал в неизвестном направлении.
Девушка еще долго сидела на полу и горько рыдала о своей непростой судьбе. Ей хотелось, чтобы ее утешили, поняли, заключили в объятия. Но никто не торопился.
Бесспорно, Борису было жаль, что он так поступил. В глубине души он даже осуждал и ненавидел себя за случившееся. Но он не нашел сил, чтобы успокоить бедняжку, оказавшуюся во всей этой истории по нелепой случайности.
– Привет. Ты рано, – произнес Борис, как только я вышла из машины, припаркованной у здания ЗАГСа.
– Здравствуй. Не рассчитала с пробками, ехать далековато, выехала заранее.
– Может, посидим где-нибудь? Хочешь пообедать?
– У тебя не найдется пары крупных купюр, чтобы сдвинуть время нашей записи? – мужчина ничего не ответил, и я согласилась скоротать время в ближайшем ресторанчике.
Обед перед разводом – что это? Насмешка судьбы или шанс все исправить?
Мы сидели в уютном заведении, деля один заварник чая на двоих, в ожидании заказанных блюд.
Я отвечала на рабочие письма, Борис выжидающе смотрел на меня, периодически саркастично хмыкал, давая понять, что слишком неправдоподобно я игнорирую его присутствие.
– Я расстался с Мариной, – прозвучало как гром в ясный день.
Мое сердце замерло, хоть я и знала, что этот разговор будет.
– Надеюсь, она не очень сильно расстроилась. Впрочем, я вру. Надеюсь, что она расстроилась так же сильно, как я в свое время.
– Оль, я не хочу препираться, – мужчина заглянул мне в глаза и накрыл мою руку, мирно лежащую на столе, своей. – Ты была права. Мне хватило месяца, чтобы понять, какой я дурак.
– Об этом я и говорила тебе месяц назад…
– Давай не пойдем в ЗАГС? Прошу тебя. Ты не простишь сейчас, знаю. Мне потребуется время, чтобы вымолить прощение и заслужить твое доверие, но я готов, я сделаю все, что в моих силах, только давай не будем подавать заявление.
Я смотрела на мужчину, который еще недавно был для меня всем. Его глаза наполнились слезами, рука, накрывающая мою руку, тряслась легкой дрожью, а правый ботинок отбивал нервную чечетку под столом.
Не этих ли слов я ждала? Ведь я знала, что он произнесет их, что захочет вернуться ко мне. И, чего уж греха таить, я намеревалась простить. Пусть не сразу, может не окончательно, но я была готова пожертвовать многим ради семьи.
А сейчас? Не нужно даже жертв – просто согласиться не подавать заявление. Почему же я колеблюсь?
– Миролюбов, какой же ты все-таки дурак, – рассмеялась я.
Через час мы поставили свои подписи под заявлением на расторжение брака.
Борис смотрел на меня испепеляющим взглядом, не обращая внимания на бумаги, которые подписывает, а я злорадно ухмылялась.
Чего он ждал? Что я откажу себе в удовольствии потребовать развод? Еще чего! Слишком много слез было пролито, слишком много переживаний пережито.
В конце концов, у нас еще месяц до официального расторжения брака. Если судьба действительно хочет, чтобы мы были вместе, найдется повод не приходить сюда во второй раз.
– Ты ошибаешься, если думаешь, что я так просто соглашусь развестись, – произнес Борис, выходя из здания. – Я сделаю все, чтобы развод не состоялся.
– Месяц назад ты сделал достаточно, чтобы мы о нем заговорили.
– Ты моя жена, Оль, а я твой муж. Как не крути.
– И что ты сделаешь? Отберешь у регистраторши ручку, когда она будет подписывать бумаги о нашем разводе? – я саркастично хмыкнула и открыла дверь своей машины.
– Смейся, смейся. Только я помню, что ты любишь лилии и рубины. И весь месяц расписан важными встречами, на которых нам обоим необходимо быть.
– Пришли мне график, чтобы я заранее спланировала свои свидания, – это я говорила уже в открытое окно машины, когда параллельно с Борисом мы выезжали с парковки.
– Теперь свидания только со мной, и я их спланирую, не переживай.
Я только посмеивалась. Пусть говорит, что считает нужным. Мне было все равно. В центре города меня ждал Кирилл, с которым мы договорились отметить это небольшое, но значимое для меня событие прогулкой по вечерней Москве.
С Кириллом было все комфортнее. Он смешил меня, заботился, угадывал мои желания и был таким внимательным, что порой я завидовала сама себе.
Он по-прежнему ничего не говорил о своих намерениях, однако в разговорах нет-нет да проскальзывало «мы», «для нас», мысли о будущем. Не знаю насколько это мне нравится…
– Привет. Ты особенно восхитительна сегодня. Не устанешь гулять на каблуках?
– Они удобные, не волнуйся, – с улыбкой произнесла я, забирая свой заслуженный поцелуй. – Ты пил кофе?
– Да, пока тебя ждал.
– От тебя пахнет женскими духами, – как бы невзначай сказала я и стала наблюдать за реакцией мужчины.
Он пытался скрыть улыбку, но растерянное смущение все-таки взяло верх. Этот мужчина не умел врать. По крайней мере, мне.
– Наверное, духи Марины.
– Я в курсе. По-моему, она одна во всей Москве пользуется этим ароматом. Наверняка привезла еще из своей Уфы…. Вы виделись?
– Она попросила о встрече, – мы с Кириллом уже неспешно шли по бульвару в направлении парка в центре города. – Я не понял что к чему. Тебе не стал говорить, чтобы не тревожить сегодня. И так день не из простых, наверное. Она говорила о расставании с Борисом, просила меня убедить тебя не уводить его у нее…
– Детский сад какой-то.
– Я тактично намекнул ей, что в дела семейные лезть не намерен и ушел. Она выглядит разбитой.
– Знаю. Мне жаль ее.
Я говорила искренне. По-женски я жалела Марину с самого первого дня этой истории.
Я знала, что финал будет именно таким. Борис наиграется и бросит ее, наверное, не удосужившись даже толком изъясниться.
Марина так молода и наивна… Наверное, считает моего мужа любовью всей своей жизни, думает, что никогда не найдет таких чувств. Когда-то и я была такой.
– Она не должна была участвовать во всем этом. Но выбор был ее.
– Сердцу ведь не прикажешь, – Кирилл как всегда пытался отбелить репутацию девушки.
– Зато голове приказать можно очень легко! Любой адекватный человек должен понимать, что отношения с женатым мужчиной, который годится тебе в отцы, – затея не из лучших.
– Это их дело, я не хочу вмешиваться. Может мороженого? Ванильное, я помню.
Я улыбнулась и согласно кивнула.
Время пролетало незаметно. С неминуемым приближением зимы темнело все раньше, и по потемкам трудно было понять, какой сейчас час.
Мы опомнились лишь когда в столице зажглось все освещение, а в моем кармане зазвонил телефон.
– Галина Яковлевна, – извинилась я, отвлекаясь на звонок.
– Олюшка, ну вы где? Дело молодое, понимаю. Но я ужин заказала, думала посидим, поговорим.
– Ну у нас же свидание!
– Деточка, тебе сорок лет скоро! Не малолетка, чтобы ноги по уши на улицах стаскивать. Давайте домой. И чтобы Кирилла привезла. У меня к нему парочка рабочих вопросов.
Я не успела возразить, потому что Галина Яковлевна обладала выдающейся возможностью сбрасывать вызовы в нужные моменты.
– Начинаю ревновать тебя к своей свекрови, – сказала я, убирая телефон. – Поехали, она ждет нас на ужин.
– Значит, ревнуешь? – в глазах Кирилла сверкнули огоньки, и он притянул меня к себе, чтобы нежно поцеловать.
– Ревную как девчонка.
– Повода нет, но твоя ревность мне льстит. Значит боишься потерять!
Я закатила глаза и ничего не ответила, но себе призналась в том, что действительно не хочу остаться без этого человека. Он изменил мою жизнь в лучшую сторону и подарил счастье, которого я раньше не ощущала.