Я попытался прочитать что-то по его взгляду, но он даже не моргнул и не поморщился. Спокойно и уверенно вел машину, только на зеркала иногда взгляды бросал. Вот же… прав, значит, тренер был. Если про Соина все правда, то себя Первак будет до последнего выгораживать, иначе это на него тень бросит. Да и хрен с ним.
Главное успеть. А там… может и придумаю чего.
Как не торопились, до Нагатинского Затона мы ехали больше часа. Знание карты в купе с мертвозрением было отличным подспорьем, но все же не идеальным. Трижды нам приходилось разворачиваться, чтобы объезжать заторы, и только однажды это обошлось без нападения «суперов». Справлялся я с ними быстро, но все равно время уходило.
Уже почти на подъезде, когда моя решимость не звонить Михаилу Геннадьевичу почти окончательно испарилась — тренер позвонил сам.
— Мы на месте, — сообщил он. — И люди, и ящики в Затоне. Вы далеко? Первак с тобой?
— Со мной, мы подъезжаем, — ответил я поспешно. — Что с Остро́вым?
— Жив.
Я выдохнул. Прозвучало так, будто он только пока… жив.
— Понял.
— Скажи, какая машина, я предупрежу.
Внешняя стена Затона во многом напоминала стену Крепости, но благодаря двум набережным — северной и южной, защищать его было проще. Тем не менее, я заметил и пулеметные точки, и несколько линий бетонных и решетчатых стен, наверняка было и еще что-то.
На первом посту нас даже не остановили — просто велели ехать дальше, а вот на втором разве что на наличие наркотиков в заднем проходе не проверили. Просмотрели на предмет укусов каждый сантиметр кожи, а после еще и чем-то обильно сбрызнули, видимо, для дезинфекции. Отдельно осмотрели одежду и вещи. Все оружие заставили положить в холщевый мешок, который после замотали изолентой и даже что-то вроде пломбы сверху приклеили. На Аргумент косились с подозрением, но в итоге все же разрешили оставить так.
А на выходе из досмотровой-стерилизационной меня встречал Михаил Геннадьевич.
— Тренер!
Его сопровождало двое крупных мужиков в бронежилетах и омоновской форме, и один очень крупный мужик — даже побольше Бандара, наверное — при том же параде. Обниматься с тренером не стали — я бы мог, но Михаил Геннадьевич в таком не был замечен — но руки пожали крепко. На секунду я даже забыл… но лишь на секунду:
— Остро́в…
— У докторов, — ответил тренер, поморщившись.
— А как…
— Извини, что перебиваю, парень, — прогудел вдруг «очень крупный». — Но у меня приказ, — он вышел из-за спины Михаила Геннадьевича и остановился перед Перваком. — Андрей Первак, у меня приказ взять тебя под стражу.
— И? — уточнил Первак.
— Без и, — ответил омоновец. — Я должен доставить тебя в охраняемое помещение. Дальше командование будет решать.
— Он согласился идти сам, — сказал я. — Иначе у меня бы не получилось его привезти.
— Я это учту.
— Мы будем с Буревым говорить, — заметил Михаил Геннадьевич. — Скажешь об этом.
— Хорошо.
Первака повели в сторону одной из ближайших двенадцатиэтажек, меня же Михаил Геннадьевич повел дальше — в глубину микрорайона.
— Это капитан Игнатенко, но его все Игнатом называют, — сказал тренер, когда мы немного отошли от омоновцев. — Один из основных помощников Бурева. Нормальный мужик, но без ведома Бурева и шага лишнего не ступит. А что этот Первак — правда так помог?
— Себе он помог, — ответил я, поморщившись. — Но я обещал, что его не тронут здесь.
Пару минут мы шли молча — в целом, я почти все тренеру еще по телефону рассказал, а какие-то мелочи обсуждать… мысли не о том были.
— А его жена, дети? Остальные люди?
— С ними все в порядке… со скидкой на случившееся. Их сейчас размещают. Можем сходить, но, я думаю, лучше сразу к Буреву.
— Да, конечно.
Во-первых, я бы его жене и детям сейчас бы ни чем бы не помог, во-вторых, ко мне пришла непрошенная мысль… не обвинят ли они меня? Да, до этого в ДЭПО я их, по сути, спас, но кто о таком вспоминает, когда речь идет о здоровье отца и мужа? Всем до одного места.
Не знаю, совпадение или нет, но «омонцы» в Затоне свой оперативный штаб тоже устроили в здании школы. Единственное, заседал местный голова не на третьем этаже, а на первом — в читальном зале, особо даже не переделанном. Разве что столы сдвинули в центр, образовав большой прямоугольник с дыркой посередине.
Пустили нас сразу, но несколько минут Бурев, оказавшийся лысым бочкообразным мужиком, еще что-то черкал в тетрадке вместе с еще одним омоновцем.
— И ни патрона больше! — рявкнул Бурев, что-то дважды подчеркнув на листке. — Понял⁈
— Так точно.
— Пошел!
Проводив омоновца взглядом, он перевел взгляд на Михаила Геннадьевича, а сразу после — на меня.
— Это он⁈
Уж на что у Первака голос казался поставленным, Бурев в этом плане превосходил его как автопромовская подвеска буржуйскую при наезде на лежачего полицейского. По крайней мере, в том что касалось количества децибелов.
— Бурев Петр! — сказал он. Вот же совпадение… везет мне на Петров сегодня. — Майор ОМОН, в отставке, мля! Временно командир убежища выживших в Нагатинском Затоне!
— Кирилл Нестеров! — голос у меня сам по себе повысился. Я поморщился, и уже спокойней добавил. — Человек-зомби.
В ответ на это Бурев неожиданно каркнул-хохотнул и… как-то мне сразу легче стало. Чувство юмора у человека есть — значит, не все так плохо.
— Главное, что человек! — рявкнул он. Потом повернулся к Михаилу Геннадьевичу. — Ждем Игната, профессора и Семеныча! Чтобы, значит, по три раза не садиться! Вопрос серьезный — будем решать! Чай будете⁈
Все собрались спустя еще минут пятнадцать. Первым пришел Игнат, которого я уже видел, после со словами: «Петро! Да у меня на всем складе столько семь-шестьдесят-два нет!» — появился «Семеныч». Минуты три они с Буревым орали друг на друга, пока майор не пообещал лично отправиться считать цинки, что быстро спор завершило. Последним пришел полноватый мужчина в костюме лет пятидесяти пяти на вид. На носу у него сидели очки, из кармана пиджака торчал кончик явно недешевой ручки.
— Надеюсь, господа, дело важное, — усаживаясь, произнес он. — Мое время, сами понимаете, дорого стоит.
— Важное, не гунди! — махнул на него Бурев. После повернулся ко мне. — Кирилл, в двух словах мне Миша рассказал, но слышали не все, да и повторение, значит, то кого надо мать! Давай, с самого начала!
— Хорошо…
В общей сложности говорил я почти час. Очень быстро Семеныч с «профессором» начали задавать уточняющие вопросы, но Бурев их быстро осадил, сказав, что подробности потом. Изредка что-то переспрашивал сам майор, да тренер пару раз вступил.
Учитывая, что Михаил Геннадьевич за этих людей, вроде как ручался, рассказывал я ничего не утаивая. Ну, практически ничего.
— … а в ящиках катастры и портальная бомба. Вы их забрали?
— Да, — кивнул тренер. — И ты думаешь, что в ДЭПО одну такую взорвали? Чтобы в другой мир переместить мертвецов?
— Я не знаю, но предыдущие мертвецы, скорей всего, так там оказались.
— Понятно.
Я кивнул и перевел взгляд на Бурева. Тот несколько секунд молча на меня смотрел, потом повернулся к Игнату-Игнатенко.
— Что думаешь?
Здоровяк передвинул своим массивным телом, отчего стул под ним жалобно заскрипел, повернулся ко мне:
— Ты чувствуешь мертвецов? Всех? На каком расстоянии?
Да, про мертвозрение я им тоже рассказал. Не полностью, но рассказал.
— Несколько километров, если обычные. Метров четыреста-пятьсот, если улучшенные. Еще есть такие, которые маскируются, но там по-разному может.
— Маскируются? — подал голос профессор. — А вот об этом, молодой человек, поподробн…
— Да погоди ты с этим! — перебил его Бурев. — Игнат о другом хотел узнать⁈
— Да, — кивнул омоновец. — Вокруг Затона есть мертвецы?
— Да, такое же кольцо, какое было вокруг ДЭПО и которое сейчас вокруг Крепости.
Причем в случае Затона «кольцо» стягивалось одновременно и на суше, и «на море», и даже в воздухе — на прилегающих к району многоэтажках. И теперь я понимал, что это, скорей всего, не случайность. Потому что вокруг ДЭПО, например, летающих «суперов» не было.
Новость о том, что их убежище, по сути, находилось в осаде, омонцев, мягко говоря, не обрадовала.
— Ты уверен? — бросил на меня взгляд Бурев. И… не понравился мне этот взгляд. Может, конечно, сработала моя мнительность, но в одно мгновение он показался мне куда меньшим рубахой-командиром, каким, судя по всему, предпочитал выглядеть.
— Да.
— И ты думаешь, это перчаточники ими управляют⁈
— Все на это указывает.
— И твой брат один из них⁈
Гм… черт. Это была одна из вещей, о которой я бы тоже умолчал, если бы свидетелем нашего с братом разговора не оказался Первак.
— Я сразу об этом сказал.
Возникла пауза, во время которой Бурев не отрывал от меня взгляда.
— Я ручаюсь за Кирилла, — нарушил тишину Михаил Геннадьевич.
— Ты уже говорил! — посмотрел на него Бурев.
— Так эта… — подал голос Семеныч. — Я чего-т не понял. А мертвяков-то куда? Если их тут как жука на картошке?
— Нужно уходить, — сказал Игнат.
— Чего⁈ — возмутился Семеныч. — Да мы только обосновались!
— Жить захочешь…
— Петро!
— Да не паникуй ты раньше времени! — рявкнул на него Бурев. — Еще варианты! Проф, что скажешь⁈
— Вариантов море, господа, — произнес тот. — Но вот вероятность… Молодой человек говорил о предметах… эм… катастрах, которые оберегают от зомби. Насколько их много?
— В ящике, — я постарался прикинуть, — штук десять-пятнадцать, которые именно от мертвецов.
— Немного… Нам прежде ничего… эм… магического, назовем так, в руки не попадало, кроме самого Барьера, разумеется, и не было возможности поставить эксперименты. Но шанс, что имеющийся образец удастся дублировать, безусловно, есть. Хотя с имеющимся оборудованием…