[203] Следовательно, шестикратное повышение заработной платы работников — до уровня стоимости рабочей силы — было вполне возможным и даже совмещалось бы с преобладанием суммы дивидендов над величиной фонда заработной платы. Разумеется, не на всех предприятиях сложилась подобная ситуация. В большинстве случаев достижение отмеченного соответствия возможно в перспективе.
Не состоятельны доводы об опасности инфляции при реализации такой перспективы. Выше уже отмечалось, что инфляцию инициируют не работники, а монополии, обеспечивающие сверхприбыль за счет повышения цен на свои товары при стабильной денежной зарплате. Правомерен аргумент В. Н. Бобкова в пользу того, что «…повышение уровня жизни увеличит спрос на товары и услуги. И, значит, предприятия расширят выпуск продукции, что является противоядием от раскрутки инфляции» [204].
Приближение зарплаты к уровню стоимости рабочей силы будет способствовать росту численности населения страны. Предприниматели окажутся вынужденными обеспечивать рост прибыли за счет внедрения в производство новой техники и повышения квалификации работников, что отвечает требованиям конкурентоспособности современной экономики.
Вполне обоснованно в утвержденной в 2008 году Правительством РФ Концепции социально–экономического развития до 2020 года предусматривается многократное увеличение реальной заработной платы.
Прохождение российской экономикой фазы кризиса задержало достижение зарплатой соответствия стоимости рабочей силы, но не отменило его объективной необходимости и никак не может повлиять на суть концепции, то есть замысла развития.
Ситуация кризиса выявила настоятельную потребность национализации ключевых производственных объектов для их спасения от деградации. Например, член профкома Златоустовского металлургического завода, сталевар А. Негребецких заявляет: «Народ все чаще требует национализации завода. Ведь это уникальное, стратегическое предприятие, способное выпускать до тысячи наименований специальных сталей. Именно из наших высоколегированных сталей делали лучшие в мире советские ракеты, самолеты и подводные лодки. А что сейчас? Из 13 сталеплавильных печей в работе только 7. Ни о какой модернизации, ни о каком обновлении оборудования на заводе тем более и речи нет» [205]. Безусловно, национализация способствовала бы сохранению производства, рабочих мест, что облегчило бы повышение реальной заработной платы работников.
Можно положительно оценить действия руководства страны по поддержке крупнейших отечественных предприятий и сохранению занятости. В то же время это не отрицает необходимости борьбы работников за свои интересы. Так, А. И. Перова, штамповщица прессового производства ОАО «АвтоВАЗ», активист организации Межрегионального профсоюза работников автомобилестроения отмечает: «Путин вложил в кризисный период в предприятие огромное количество денег, но поставил условие — отсутствие сокращений. Но что сделал работодатель: он создал дочерние предприятия — ООО «Перспектива» и ООО «Реформинг», переводя туда большое количество работников, а затем увольняя их. Мы в составе профсоюза «Единство» проводили активную кампанию против этих действий, ходили по общежитиям, проводили производственные собрания, объясняли, что для работников — это крах, потеря рабочего места» [206].
Преодоление экономического кризиса снова выводит на первый план задачу борьбы за повышение зарплаты до стоимости рабочей силы.
Успех борьбы предполагает, прежде всего, ее целенаправленность.
Цель достижения уровнем зарплаты соответствия величине стоимости рабочей силы получила весомое научное обоснование в исследованиях специалистов Всероссийского центра уровня жизни, Фонда Рабочей Академии. Идет ее систематическая популяризация в рабочей печати, в том числе, в газетах «За рабочее дело», «Народная правда», «Правда труда», «Трудовая Россия». В эту работу включилась и центральная профсоюзная газета «Солидарность» [207].
Такая цель принята съездами межрегионального объединенного рабочего профсоюза «Защита», Федерального профсоюза авиадиспетчеров, Федерации профсоюзов России. Она одобрена Советом Российского профсоюза докеров. За ее реализацию выступают профсоюзные организации ОАО «Волга» (г. Балахна), «Электромаш» (Нижний Новгород) и т. д.
В осуществлении данной цели имеются определенные достижения. Так, Федеральному профсоюзу авиадиспетчеров удалось добиться уровня зарплаты своих членов в зависимости от квалификации, территориальных особенностей и т. д. в диапазоне 40 тыс. — 240 тыс. руб. в месяц [208]. Очевидно, что такая зарплата близка к соответствию стоимости рабочей силы. Этот уровень оплаты способствует добросовестному труду авиадиспетчеров, притоку новых кадров в Государственную корпорацию по организации воздушного движения.
Имеются успехи у организации Российского профсоюза докеров ЗАО «Первый контейнерный терминал». По результатам хозяйствования предприятия в 2009 году, кризисном для экономики страны, номинальная зарплата докеров возросла на 15%, что при инфляции в 9% обеспечило рост реальной зарплаты на 6%. Достигнутый уровень зарплаты докеров составляет приблизительно 35–40% от стоимости рабочей силы, что превышает среднее по России соотношение в 2 раза.
В целом же, борьба за приближение заработной платы к стоимости рабочей силы посредством повышения уровня реального содержания заработной платы пока не обрела в России массового характера. Следовательно, остается неразрешенным противоречие между необходимостью приведения заработной платы в соответствие со стоимостью рабочей силы и ориентацией профсоюзов преимущественно на индексацию зарплаты.
Только разрешая противоречие по линии роста реального содержания заработной платы, работники, объединенные в профсоюзы, обеспечат социально–экономический прогресс страны. О. А. Мазур правомерно отмечает: «Учитывая многократное отставание в России цены рабочей силы от ее стоимости и систематическое недовоспроизводство работника, профессиональным союзам предстоит провести огромную организационную работу по заключению прогрессивных коллективных договоров. Это неизбежно будет приводить к совершенствованию структуры и динамики развития российского капитала, стимулируемого повышающейся заработной платой к увеличению производительности труда, а значит, к технологической модернизации российской экономики» [209].
Успех борьбы за разрешение данного противоречия требует использования профсоюзами адекватных методов.
2. Организуемая профсоюзами забастовочная борьба как основной метод приближения заработной платы российских работников к стоимости их рабочей силы
Как обосновывалось в главе I, основным методом организуемой профсоюзами борьбы за интересы наемных работников выступает забастовочная борьба. Раз в России происходило становление капитализма, то осуществление интересов российских работников требовало забастовочной борьбы.
Особенности ее развертывания в нашей стране определялись тем, что большинство профсоюзных организаций возникли в советский период и потому в своих действиях не могли не испытывать влияния традиций, сформировавшихся в профсоюзах к концу 80‑х годов.
Забастовочная борьба предполагает выдвижение требований к работодателю, как правило, систематизированных с помощью проекта коллективного договора. Однако коллективные договора в 80‑е годы в большинстве своем имели формальный характер, содержали минимум положений, не предусматривали регулирование оплаты труда (эта компетенция принадлежала центральным хозяйственным органам). Подобная ситуация противоречила эффективной организации забастовочной борьбы.
Забастовка представляет собой форму коллективных действий, организованных самими работниками и в их интересах. Между тем к концу 80‑х годов профсоюзы оказались в существенной мере забюрократизированными, не приспособленными для самостоятельной борьбы работников за свои интересы. Пассивность в профсоюзной деятельности затрудняла освоение рабочими забастовочной борьбы, опыт которой, естественно, был давно утрачен с уходом дореволюционного поколения рабочего класса.
На деятельности профсоюзных организаций негативно сказалась «шоковая терапия» — резкое ухудшение положения рабочего класса в результате взвинчивания потребительских цен с начала 1992 г. Подобное обнищание вызвало растерянность и оторопь у миллионов тружеников. При бытовавшем тогда недоверии к профсоюзам большинство рабочих искало выход в самообеспечении за счет труда на садовых участках и огородах, что препятствовало организации коллективных действий.
Падение реальной зарплаты от скачка потребительских цен в определенной степени смягчалось тем, что снижение покупательной способности населения привело к исчезновению товарных дефицитов, нервировавших работников на рубеже 80–90‑х годов.
Отсутствие заказов в обстановке кризиса общественного производства обусловило сокращение времени работы миллионов рабочих. Это создавало видимость роста свободного времени, потребность в чем трудящиеся испытывали на протяжении десятилетий. Осознание того, что при материальной необеспеченности сокращение рабочего времени не дает прироста свободного, происходило постепенно.
Негативно сказалось на социально–экономической активности рабочего класса и возросшая доступность спиртного, цены на которое росли существенно медленнее, чем на предметы потребления, так что произошло его относительное удешевление.
Профсоюзы зачастую имели дело с работодателями из числа «красных директоров», то есть бывших руководителей государственных предприятий. Многие из этих людей, особенно поначалу, заботились о судьбе предприятий, старались не противопоставлять свои интересы интересам трудовых коллективов, стремились смягчить последствия падения общественного производства. При доверии директору со стороны работников, даже когда у работников имелись обоснованные претензии к администрации, для многих членов профсоюза была не очевидна целесообразность инициирования коллективного трудового спора, тем более, что забастовки могли ослабить позиции признанных коллективом руководителей в борьбе за сохранение предприятий от захвата сторонними лицами. При таких условиях профсоюзные органы были склонны «входить в положение» работодателя, решать возникавшие проблемы в порядке обращения к его доброй воле, что не гарантир