Ю. Л. Рысев, участвовавший в качестве докера–механизатора в разрешении коллективного трудового спора в ЗАО «ПерСтиКо» (Санкт–Петербург) (спор проходил в трех компаниях одновременно) отмечает: «Представленный работодателем проект Колдоговора не выдерживал никакой критики, он значительно ухудшал положение работников, а для того, чтобы заключить Коллективный договор, улучшающий положение работников по сравнению с ранее действующим, работникам пришлось проводить коллективные действия (выполнение норм на 100% и строгое соблюдение правил охраны труда), потом провести сначала предупредительную часовую забастовку, а затем объявить и бессрочную забастовку, правда, на первом этапе заключающуюся в приостановке работы на один час в сменах, работающих в восьмичасовом режиме и полтора часа в сменах, работающих в двенадцатичасовом режиме соответственно. Все эти действия проводились в строгом соответствии с Трудовым Кодексом России… Под угрозой принятого забастовочными комитетами решения о переходе ко второму этапу забастовки, а это приостановка работы в восьмичасовых сменах на три часа, и соответственно, в двенадцатичасовых сменах на четыре с половиной часа, работодатель сумел проявить здравый смысл и заключил Коллективный договор, как минимум, не ухудшающий положение работника» [213].
Благодаря тому, что докеры добились заключения такого договора, усиливается позиция других профсоюзных организаций в коллективных переговорах. Так, при проведении коллективных переговоров на одном из авиапредприятий администрация подписала профсоюзный вариант коллективного договора, узнав, что санкт–петербургские докеры добились заключения коллективного договора, который улучшил положение работников [214].
Для заключения выгодного работникам коллективного договора и обеспечения роста реальной заработной платы неоднократно организовывал забастовки профсоюз «Форд Мотор Компании» (г. Всеволожск).
Новым этапом борьбы за интересы работников стали инициированные профсоюзной организацией докеров ЗАО «Первый контейнерный терминал» переговоры с работодателем о принятии графика приведения заработной платы в соответствие со стоимостью рабочей. На этом фоне, при очевидной способности профсоюза организовать коллективные действия, например, в форме «работы по правилам», работодатель и пошел на повышение денежной заработной платы докерам на 15% в кризисном 2009 г. Рост реальной заработной платы приблизительно на 6% за год представляет шаг к решению поставленной профсоюзом задачи доведения зарплаты до стоимости рабочей силы.
Включили в профсоюзный проект коллективного договора нормы о приближении уровня зарплаты к стоимости рабочей силы профсоюзные организации ОАО «Сестрорецкий хлебозавод», ФГУП «Завод «Электромаш». Такое предложение решением профсоюзного собрания одного из производственных участков внесено в комиссию по коллективным переговорам ОАО «Водоканал» (Нижний Новгород). Эти факты в российском профсоюзном движении пока единичны, но, несомненно, что сила передового примера сыграет свою роль в решении столь насущной для России задачи.
Усложнение предусмотренных законодательством процедур организации забастовок по сравнению с началом 90‑х годов, лишение работников ряда профессий конституционного права на забастовку поставили российские профсоюзы перед необходимостью широкого использования коллективных действий, по своему эффекту эквивалентных забастовочным.
Такая линия поведения работников тем более объяснима, что в современных условиях они ориентируются и на международные стандарты регулирования трудовых отношений. Например, если в России забастовки авиадиспетчеров запрещены, то во многих западноевропейских странах авиадиспетчеры наделены таким правом. Его наличие, как показывает опыт, вполне согласуется с безопасностью государства, обеспечением жизни и здоровья людей. Возникает справедливое сомнение в обоснованности подобного рода запретов и ограничений права на забастовку в России.
Именно Федеральный профсоюз авиадиспетчеров, заботясь о реализации законных интересов работников, проявил максимум упорства в осуществлении коллективных действий, равнозначных по своим последствиям забастовочным.
В 2002 году авиадиспетчеры пошли на проведение коллективных голодовок, когда ухудшение самочувствия делало невозможным допуск к работе.
Воздавая должное мужеству авиадиспетчеров, необходимо отметить, что применение подобной формы коллективных действий обусловлено изъятием у авиадиспетчеров права на забастовку. Президент Федерального профсоюза авиадиспетчеров С. А. Ковалев, характеризуя голодовку, правомерно отмечает: «Акция, нигде не прописанная, не оговоренная, работодатель вроде как и не может воздействовать. Но прокуратура может. Прокуратура подает в суд. Омский суд признает голодовку незаконной и запрещает голодать в дальнейшем (на всю оставшуюся жизнь). Новосибирский областной суд повторяет такое же решение. Первая инстанция признает голодовку незаконной и запрещает. Областной суд отменяет ее решение и признает ее законной. А президиум областного суда говорит: нельзя голодать (на всю оставшуюся жизнь).
Таким образом, парадокс не только в законе, но и в применении отсутствующего закона. Это как раз следствие того, что законодатель поставил работников и профсоюзы в такие условия, что профсоюзы вынуждены искать дырку в законе» [215].
Благодаря таким коллективным действиям авиадиспетчерам удалось добиться от работодателя согласия на существенное повышение заработной платы, на увязку ее роста с увеличением выручки предприятия.
Впоследствии, при перезаключении коллективного договора, авиадиспетчеры для подкрепления своих требований по повышению заработной платы готовились провести перед началом смены спартакиаду работников, результат которой с точки зрения возможности допуска к работе было легко спрогнозировать.
Вот методы борьбы, позволившие Федеральному профсоюзу авиадиспетчеров обеспечить уровень зарплаты, близкий к соответствию стоимости рабочей силы.
В 2010 году Федеральный профсоюз авиадиспетчеров, добиваясь от работодателя заключения нового коллективного договора, в очередной раз был вынужден предпринять коллективные действия во всероссийском масштабе: в данном случае в форме ограничения приема пищи. Ввиду пристального внимания со стороны прокуратуры председатель первичной профсоюзной организации авиадиспетчеров Санкт–Петербурга Р. И. Фаязов специально разъяснял: «Наша акция — это не коллективный трудовой спор, не забастовка и не голодовка. Это акция протеста против нарушения генеральным директором г. Горбенко Трудового кодекса России, и в этой акции мы добровольно и свободно в рамках прав, предоставленных гражданам Конституцией и другими российскими законами, ограничиваем прием пищи. На данный момент уместна именно такая формулировка» [216].
Несомненно, данная форма коллективных действий могла перерасти в другую, тесно связанную с ней, чреватую невозможностью выполнения авиадиспетчерами своих должностных обязанностей. Работодатель, если бы его заботило создание условий для эффективного труда авиадиспетчеров, не мог не учитывать такую перспективу.
Имеются и другие варианты действий при отсутствии права на забастовку. Так, водитель «Астраханьэнерго», председатель профкома «Защиты» О. К. Чугунова отмечает: «Проблемы возникли у водителей–машинистов автовышек (так эта профессия называется в технической документации). Наша администрация перевела их на должности машинистов, в результате люди стали проигрывать в зарплате. Администрация получила решение суда, согласно которому нет такой профессии, как водитель–машинист. Нет, так нет. Мы предупредили, что будем выходить на работу в качестве машиниста и на своем месте ждать, когда придет водитель. Пусть нанимают дополнительно водителей, если такие «экономные» [217].
Отмеченный опыт свидетельствует не только о необходимости коллективных действий для повышения реальной заработной платы. Он обнаруживает нецелесообразность ограничения права на забастовку для развития нормального диалога между сторонами трудовых отношений. Заслуживает поддержки следующая позиция: «Незаконных забастовок, а, может быть, и вообще забастовок будет меньше, когда каждый из работодателей будет понимать, что право на забастовку у работников есть, и они этим правом воспользуются в любой момент, если работодатель не будет вести социальный диалог, договариваться с профсоюзом и подписывать на взаимоприемлемых условиях коллективный договор» [218].
Разумеется, государство, представляя интересы работодателей, по своей инициативе не реализует данное требование развития трудовых отношений. Следовательно, российским профсоюзам предстоит борьба за последовательное отражение в законодательстве и других нормативных актах конституционного права на забастовку.
Вопреки необходимости опоры на коллективные действия в форме забастовок и в других формах, с равнозначными результатами, большинство профсоюзных организаций в России попрежнему уклоняется от их организации. Это не удивительно, так как на данном поприще требуется напряженная работа: составление профсоюзного проекта коллективного договора, получение полномочий на ведение коллективных переговоров, осуществление предусмотренных законом процедур урегулирования коллективного трудового спора, выбор наиболее эффективных способов проведения забастовок и равнозначных им коллективных действий и т. д. Уклоняясь от такой сложной и ответственной работы, многие профсоюзы делают ставку на обращение в прокуратуру, суды, в органы управления, рассчитывая силой государственной власти заставить работодателей удовлетворить интересы работников.
Между тем современному государству куда ближе интересы работодателей, чем работников. Поэт