[165] Самые примитивные экземпляры воспроизводили естественный изгиб ствола, из которого были вырезаны (рис. 25, Б). Они мелки и открыты с обеих сторон. Известны корыта и в форме лодок. Корытца вырезали из «бобового дерева» (Erythrina vespertilio), сравнительно мягкого и легко обрабатываемого. Такие сосуды встречались у северных племен и в Центральной Австралии. Они служили для приготовления нежидкой пищи, для осыпания муки, размалываемой на зернотерках, замешивания теста, резания мяса. Более глубокие, по свидетельству этнографов, употреблялись для переноски жидкостей и приготовления различных видов жидкой пищи. Очень часто они украшались резным орнаментом и расписывались охрой [166] (рис. 25, В).
Ответственную функцию в механической обработке дерева, в частности посуды, играла вода. Отмоченное дерево, впитавшее в поры воду, разбухало и становилось значительно податливее режущей кромке долота или другого каменного орудия.
Трасологические исследования австралийских деревянных сосудов, по материалам Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого АН СССР в Ленинграде, показали, что только корытца носили следы обработки кремневыми долотами. Вся сумма признаков свидетельствовала о работе каменными орудиями, о выдалбливании заготовок из стволов дерева, о подборе изгиба ствола, об использовании наружных слоев древесины. Что касается корыт в форме лодок, если судить по экземпляру, полученному от известного австраловеда Б. Спенсера, то они изготовлялись металлическими орудиями. Исследованный экземпляр (№ 1336/60) имел 68 см длины, 14 см ширины и 12.5 см глубины. Анализ внутренней поверхности сосуда установил в угловых его частях (на «носу» и «корме») вертикальные ступенчатые срезы, характерные для работы стальным долотом. Следы отражали остро заточенную режущую кромку около 7—8 мм ширины, совершенно прямолинейную в профиле.
Кроме того, этот тип корытца не характерен для австралийских изделий. Он был изготовлен на севере материка (Tennants Creek), где, по-видимому, уже применялись стальные орудия, полученные от европейцев. Аналогичные, лодкообразные корыта опубликованы в труде В. Спенсера и Ф. Гиллена «Северные племена Центральной Австралии» (London, 1904, р. 666).
Для хранения запасов воды выделывались деревянные чаны из толстых стволов. Обрубок такого ствола вкапывался в землю и выжигался с помощью раскаленных углей, а потом выдалбливался и выскабливался. Эти тяжелые сосуды не переносились с места на место при перекочевках, а делались каждый раз заново, если они не сохранялись до возвращения на прежнее место.
При отсутствии подходящего дерева для изготовления чана использовался большой кусок коры. Его нагревали над костром и сгибали в желаемую форму, напоминающую лодку. Для переноски воды на значительные расстояния племена пустынных областей делали ведра из тонких стволов. Эти ведра носили за плечами на веревках, сделанных из луба.
Долота, используемые при обработке дерева, иногда делали из трубчатой кости кенгуру, раскалывая ее вдоль диафиза. Один конец или даже оба конца обтачивались на камне, в результате получалось желобчатое орудие с острым полукруговым лезвием на рабочем конце и тупым обушком на противоположном. Наибольшие из них имели размеры 25×30 см, употреблялись без рукоятки. Костяные долота были менее прочными, чем каменные, и предназначались для выбивания различных отметок на дереве, соскабливания мяса и соединительной ткани с костей, выдалбливания выемок на деревянных изделиях, для расщепления древесины. Они распространены в Центральной Австралии главным образом у племени варамунга. В Южной Австралии в качестве долота или стамески применяли зуб опоссума. Предназначался он для окончательной отделки и резной орнаментации деревянных орудий.
Каменные долота в Центральной Австралии (tula) чаще всего изготовлялись из кварца или кремня в виде короткого отщепа разной ширины. Отщеп был скреплен с деревянной рукояткой длиной 70 см смолой.[167] Рукояткой служило твердое дерево, длина смоляного крепления на рукоятке была 4 см. Нередко рукояткой служила копьеметалка. Долотом выполнялись различные работы, в том числе вырезались бумеранги, дубины, щиты, корытца и т. д.[168] Отщеп прикреплялся к рукоятке смолой в таком положении, при котором его брюшко было обращено к материалу, являясь продолжением выпуклой стороны дуги слегка изогнутого древка. Австралиец работал долотом сидя и держа рукоятку обеими руками. Обрабатываемый предмет, если он был длинный, прижимался тяжестью тела к земле. При этом ступни ног играли роль тисков. Работа производилась аддукционно (на себя), движениями строгания и стесывания.
Австралийское каменное долото было известным шагом вперед в сравнении с кремневыми скобелями и строгальными ножами эпохи палеолита. Его преимущество состояло в мускульной синергии обеих рук, хотя еще и зажимающих рукоятку последовательно, а не параллельно.
Смолистое вяжущее вещество, игравшее большую роль в оснащении орудий австралийцев, добывалось из древесных и травянистых растений (железного дерева — Erythrophlaeum laboucheri, спинифекса — Triodia, и др.) способами вытапливания и неполного сгорания.[169]
Топоры в Австралии изготовлялись различных форм, размеров и веса. Наиболее доступным материалом для топоров были речные и морские гальки. Их обрабатывали тремя способами: оббивкой, пришлифовкой, реже полной шлифовкой.
В сечении топоры имели форму овала или прямоугольника. В сторону к обушной части топоры часто несколько суживались, к лезвию они слегка уплощались, но очень редко выделялись тщательной отделкой и правильной формой. В отдельных случаях тяжелые топоры имели вес
2—3 кг. Средние топоры не были тяжелее 500—700 г. Некоторые туземцы, жившие в бассейне р. Куперс-Крик, употребляли топоры и без рукояток. Они зажимали их в руке между большим пальцем и остальными, так что тупой конец приходился к ладони, и работали ими как тасманийцы отщепами, служившими в качестве топоров. Крепление топоров к рукояткам производилось с помощью веревки и смолы. Для устранения скольжения часть топора обвертывалась в кусок меха или кожи, промежутки заполнялись смолой, которую заглаживали в горячем виде палочкой.
В Северной Австралии туземцы смолу заменяли воском. Обвязка производилась растительными и животными волокнами, а также человеческими волосами. Готовое орудие окрашивалось растертой охрой, рукоятка иногда орнаментировалась. Крупные топоры выделывались с круговым желобком для привязывания. В таких случаях крепление к рукояткам производилось только с помощью сухожилий. Рукоятки изготовлялись из гибкого ствола молодого дерева, расщепленного пополам и согнутого в разогретом состоянии.[170] Сухожилия брали из хвоста кенгуру. Рукоятка изготовлялась не только из расщепленного гибкого ствола, но и из нескольких прутьев, соединенных вместе.
Сочетание нескольких функций в одном орудии, вызванное бродячим образом жизни, нашло отражение и в топорах. Ударные орудия двойного действия — топоры-молотки встречались в Западной Австралии. Они были выделаны из мелкозернистой породы точечной техникой. Один конец был обработан в виде лезвия, другой — в форме тупого обуха. Длина около 70 см. Рукоятку окрашивали в красный цвет. Конец ее был заострен и имел свои функции.
Топор являлся универсальным орудием. С его помощью можно было срубить дерево, удалить ветви, влезть на дерево, достать опоссума в гнезде, овладеть пчелиным медом или яйцами птиц, насекомых, снять с дерева кору и использовать ее для шалаша или лодки. Шесты, дубины, копья, рукоятки — все вырубалось топором. В случае необходимости топор мог служить и оружием для нанесения ударов или парирования их. Но в битвах дубина предпочиталась топору ввиду того, что топор часто соскакивал с топорища.
Туземцы, занимавшие местности, где материал для топоров отсутствовал, отдавали в обмен за него свои лучшие копья и щиты, украшения, шкуры. Однако топоры даже из такого хорошего материала, как диорит и базальт, в разных областях туземцы делали далеко не одинакового качества.
Если охота была делом мужчин и требовала больших переходов, преследований эму или кенгуру, подчас безрезультатных, то собирательство являлось каждодневной обязанностью женщин в пределах, которые определялись расстояниями, лежащими между водоемами. Домашние обязанности и забота о детях заставляли женщин искать такую пищу, которая могла быть найдена в любых условиях. Это были семена трав, кустарников, дикие фрукты и овощи (сливы, персики, местные томаты, ямс), орехи, ягоды, маленькие ящерицы, яйца какаду, древесные черви, личинки, муравьиные яйца, гусеницы, мыши, улитки, лягушки, змеи и т. п.
Единственным орудием женщин-собирательниц была копательная палка (Konnung) с заостренным и обожженным на огне костра концом (рис. 26, В). Существовали палки, заостренные с обоих концов. Обычно их заострение производилось по правилам, которые выполнялись и собирателями других стран (рис. 26, А, Б). Рабочий конец не был заструган на обычный конус, он был срезан под углом 10—115°, в результате чего представлял конус, плоский с одной стороны. Такой конец не только рыхлил, но и захватывал часть земли. В этой форме был уже заключен зародыш лопаты мбовамбов. Палку делали из крепкой древесины (мульга и др.), длиной до 2 м и 4—5 см в диаметре. Работа палкой была не сложной, но требовала известных навыков по рыхлению мягкого и твердого грунта, чтобы добыть термитов, ящериц или корнеплоды. Взрыхленную острым концом палки землю женщина выгребала руками и отбрасывала прочь. Нередко работа эта оставляла после себя заметные следы в виде многочисленных ям до 0.8 м глубины и 1 м в поперечнике, окруженных большими кучами земли. Во время рыхления женщина держала палку рукой немного выше острия и наносила короткие частые удары, повернув плоскую сторону конуса к себе. В случае необходимости заостренная палка служила в руках женщин оружием.