[237] К разряду недоказанных гипотез он относит взгляды А. Гетце, считающего орудиями ашельского человека медвежьи когти, нижние челюсти бобров и изделия из трубчатых костей, открытые в Таубахе.[238]
Г. Бем-Бланке наиболее достоверными орудиями таубахского человека считает предметы из оленьих рогов. На них в свое время обратил внимание А. Гетце, хотя другие ученые, как Г. Обермайер, не придавали им значения. Как показал Г. Д. Кальке, человек чаще пользовался рогами, сброшенными благородным оленем, которые он подбирал в лесу и приносил на стоянку.[239]
Был ли это сброшенный или отделенный от черепа рог, человек обрабатывал его, обламывая ветви, оставляя только глазную ветвь, которую иногда укорачивал, надрезая или надрубая рог острым кремнем. Орудие приобретало мотыгообразную форму. Глазная ветвь служила рабочей частью орудия, а стержень являлся рукояткой.
На использование этих орудий указывают два признака: сработанность острия глазной ветви и залощенность рукоятки. Есть основания считать некоторые из них землекопалками. Г. Бем-Бланке отмечает присутствие на рабочей части мотыг параллельных царапин, оставленных гравием. Возможно, они использовались для рытья ловчих ям.[240] Но другая категория роговых орудий с сильно укороченными глазными ветвями могла служить палицами. Эти орудия напоминают роговые топоры лингби.
Обработка рогов оленя и употребление их в качестве орудий, по-видимому, играли солидную роль в древнем палеолите. В Азии аналогичные изделия были найдены вместе с остатками синантропов и явантропов. По описаниям А. Брейля, синантропы обрабатывали олений рог не только камнем, но и огнем.[241] Кроме рога, они пользовались для своих хозяйственных нужд и черепными крышками оленей, которые отделяли от черепов, оббивая и обрезая края. А. Брейль считает, что крышки служили чашами для питья воды, поскольку их края до блеска заглажены от употребления. Сработанность на концах наблюдается и у роговых мотыг из Нгандонга.[242]
Позднепалеолитические роговые мотыги открыты в ЧССР. По мнению Б. Клима, они служили для разрыхления грунта при устройстве площадок под жилье и рытья ям. Возможно, их применяли также для выкапывания съедобных корней, разборки гнезд земляных грызунов и т. д. Подобные функции эти орудия выполняли у чукчей и коряков, индейцев кучин в Северной Америке и других странах.
В Юдинове, Чулатове, Елисеевичах, Гонцах, Мезине и других стоянках обращают на себя внимание молотки, сделанные из рогов оленя путем обрубания главного ствола с двух сторон от прямой ветви, служившей рукояткой. На обоих концах молотка видны следы ударов по твердым предметам, а также смятость роговой ткани. Едва ли зги молотки имели специальное назначение. Вероятно, их использовали в различных работах — в забивании костяных клиньев при раскалывании надрезанных бивней, костей, рогов, дерева, для ударов по посредникам при расщеплении нуклеусов и т. д.
Если судить по известным мезолитическим топорам лингби, впервые открытым в Ютландии, а затем найденным в ФРГ, ГДР, Швеции, Восточной Прибалтике, их нельзя целиком относить к землекопным орудиям. Принимая во внимание разнообразие форм и вариантов, некоторые из них могли получать функции метательных и неметательных палиц.
К категории мотыг не относятся и роговые мезолитические орудия с проушинами, которые одни ученые называют кирками (mattock-head), другие — топорами, считая их прототипами каменных боевых топоров эпохи ранней бронзы (Г. Чайлд). Наиболее крупные экземпляры, открытые в Шотландии (обанская культура), достигали 27—30 см в длину и 45 мм в сечении.[243] Диаметр прорезанного отверстия для насада на рукоятку имел 15—18 мм. Орудия таких масштабов не могли быть боевыми топорами, хотя их рабочие концы затесаны по линии рукоятки. Коленчатая форма под углом в 150—100° придавала им отличные механические свойства ударных орудий, назначение которых еще неизвестно. Они вырублены из оленьих рогов и затесаны в рабочей части кремневыми остролезвийиыми топорами типа транше.
Предпочтение оказывалось рогам благородного оленя, обладающим плотной структурой ткани, выгодной формой и возможностью пользоваться ими почти в целом виде. На роге с тремя отростками удалялся только один (средний), надглазный оставался в роли рабочего, а крайний служил оконечностью рукоятки.
Кирки, у которых рабочая часть составляла одно целое с рукояткой, отличались большой прочностью и долговечностью. Рога лося имели менее подходящую форму для такого использования; их членили на части и прикрепляли к деревянным рукояткам посредством проушин или контактного привязывания.
Роговые кирки, представляющие одно целое с рукояткой, были наиболее употребительны в кремневых шахтах, на разработках других пород технического камня и рудных минералов. Очень часто на кремневых и рудных шахтах отростки рогов служили клиньями и рычагами. В раннем земледельческом хозяйстве рог обычно использовался по частям, путем отделения отростков, пробивания на них отверстий и прикрепления к деревянным рукояткам. Усилия, применяемые в обработке земли, были менее энергичными, чем в ломке слоя породы, при извлечении конкреций. Роговыми мотыгами пользовались земледельцы неолитической Греции на лёссовых плато Средней и Восточной Европы, там, где были мягкие, рыхлые грунты. Мотыги из рога оленя иногда употреблялись одновременно с каменными мотыгами.
Строгание
Строгание рога, бивня и кости можно считать установленным фактом для мустьерской эпохи. Киик-Коба, Чокурча, Лa-Кина, Кастильо и другие памятники дали такие факты. Преимущественно известны фрагменты заостренных предметов, круглых в сечении (рис. 38). Есть следы строгания и на плоских костях, например на части левой ветви нижней челюсти дикой лошади из Киик-Кобы.
Рис. 38. Изделия из бивня мамонта. Пещера Чокурча (Крым). Эпоха мустье.
Рис. 39. Фрагменты изделий («ложек» и «лопаточек») из бивня мамонта. Елисеевичи. Поздний палеолит.
В позднем палеолите строгание приняло характер развитой системы, прогрессирующей, как и в обработке дерева, но двум направлениям, определяемым разной угловой ориентировкой строгального инструмента. Изучение поверхности бумеранга из Костенок I, сделанного из ребра мамонта, а также «ложек», мотыг и других вещей из Елисеевичей, сделанных из бивня, привело к заключению, что в это время мастера умели удалять строганием значительную массу материала, отличающегося немалой твердостью. Очевидно, они уже знали о пластических свойствах свежей кости, рога и бивня, а также о влиянии на эти материалы воды и высокой температуры.
Елисеевичи, Юдиново и другие палеолитические стоянки дают представление об изготовлении строганием кинжалов из бивней молодого мамонта. Иногда этот бивень почти не обрабатывался (Елисеевичи), если не считать его выламывание из альвеол и нанесение на основании насечек, мешающих скольжению руки при зажиме. Нередко молодой бивень строгался для уменьшения его диаметра и заострения боевого конца, но сечение оставалось круглым, естественный изгиб не выравнивался, рукояточная часть покрывалась насечками. В более усовершенствованном типе кинжала (Юдиново) дугообразная форма бивня выравнивалась по прямой, строгался весь кинжал, в том числе и рукояточная часть, сводимая слегка на конус. Ее покрывали не насечками, а правильными нарезками в форме мелких ромбов, образованных прямыми линиями, перекрещивающимися под углом 30—35°. Нарезки являлись одновременно и орнаментом.
Без строгания нельзя было обойтись при изготовлении наконечников для дротиков, гарпунов, лощил, шильев, проколок, игл, рукояток, выпрямителей, наконец, при производстве заготовок для скульптурных изображений (женских статуэток, фигурок птиц, млекопитающих). В Елисеевичах сохранились фрагменты «ложек» и «лопаточек», сделанных из отщепов, сколотых с бивня мамонта. Они носит следы строгания и затачивания (рис. 39).
Обработка резцами
Эпоху в обработке рога, бивня и кости делает появление кремневого резца и способа продольного и поперечного членения их этим орудием. Резание производит в технике палеолита переворот не менее значительный, чем открытие способов расщепления кремня на призматические пластинки. Весь обширный круг орудий и изделий позднего палеолита из рога, бивня и кости (шилья, иголки, наконечники дротиков, гарпуны, оправки для вкладышей, резьба но кости и многое другое) был невыполним без резца. Без резца с бивня можно было только скалывать грубые и случайные по форме отщепы, пользуясь ударами кремневого зубила. Эти отщепы имели продолговатую форму, служили заготовками для ограниченного круга изделий (лопаточек, ложек, совков и т. п.).[244] Продольное членение резцом сделало бивень мамонта обильным источником заготовок, превратило его из малополезного отхода охоты в ценный материал.
Когда же появляется резец? Типологически этот вопрос решается но признаку резцового скола, а технологически — по следам работы и данным эксперимента. Резцовый скол как технический прием затупления острого края отщепа или пластины появляется еще в леваллуазско-мустьерскую эпоху, но резцовый скол как средство оформления рабочей части резца широко распространяется в позднем палеолите, когда прочно входят в употребление призматические пластинки.
В мустьерском слое грота Истюриц (Франция) Р. Сен-Перье обнаружил части рогов северного оленя со следами работы кремневым резцом в виде надрезов.[245] Возможно, что в мустьерский слой эти предметы попали из вышележащего позднепалеолитического горизонта, однако теперь, после трасологических исследовани