Сверление осуществлялось кремневым сверлом малого диаметра, вставленным в деревянный стержень, который приводился в движение вращением между ладонями. О двуручном способе вращения говорит форма отверстия в бусинах и подвесках. Это отверстие вполне круглое, что бывает при скоростях 10—15 оборотов сверла в секунду. При одноручном сверлении (2—3 полоборота в секунду) отверстие получается угловатое.
Наблюдениями выяснено, что бусины, украшавшие одежду покойника, носят следы не только шлифовки и полировки, но и заглаживания (стирания) в результате длительного ношения, трения о руки, о кожу самой одежды, о различные предметы обихода. Обычно хорошо различимые линии шлифовки и полировки во многих случаях сняты. Выступающие части бусин залощены. Отмеченные факты позволяют думать, что многочисленные бусины и подвески, украшавшие одежду погребенного, не были изготовлены в качестве культовых аксессуаров, а являлись деталями носильной одежды, возможно, подчеркивающей особые социальные функции.
Всего бусин было найдено около 1500 штук, в том числе несколько подвесок из бивня, имитирующих форму подвесок из просверленных плоских галечек, часто употреблявшихся для ношения в палеолите. Размеры подвесок разные — от 20 до 40 мм(по длинной оси). Крупные бусины имели размер 10×7×5 мм, мелкие — 6×4×3 мм и даже меньше. Сохранность бусин объясняется консервирующим действием охры, которой было обильно посыпано погребение.
На высоком уровне стояла выделка и других украшений из бивня мамонта. Имеются в виду браслеты и диадемы, открытые в гротах Плакар, Спи, Брассемпуи, в стоянках Мезин, Костенки I, Мальта. Не все ясно в приемах их изготовления. Но, безусловно, мастера умели разделять бивень на слои. Для этой цели они отрезали от целого бивня нестарого мамонта цилиндр-заготовку и наносили на нем резцом соответствующий орнамент. Браслеты из Мезина украшались елочками и меандровым рисунком. Отделение верхнего слоя бивня с орнаментом производилось после размачивания, а возможно, и пропаривания для разрушения связей между слоями, для придания пластичности веществу, довольно хрупкому в сухом состоянии. О таком порядке работы свидетельствует и заготовка из куска бивня в Мезине, имеющая на поверхности геометрический орнамент, который не был закончен, и пластинка осталась не снятой.[253]
Использование раковин, зубов, шипов и панцирей
Отсутствие в некоторых областях тропического пояса такого материала для орудий, как кремень, кварцит, обсидиан, или близких к ним горных пород и минералов, вынуждали человека обращаться к раковинам, зубам животных — материалу органического происхождения. Эти орудия человек получал от природы почти в готовой форме. Требовался незначительный труд для приспособления их к нуждам производства. Зубы, бивни и раковины обладали известными достоинствами, которые отсутствовали у орудий, изготовленных из кости и твердого дерева. Благодаря эмали, покрывающей поверхность зубов, твердость их достигала 4.5—5 по шкале Мооса. Некоторые раковины тоже были достаточно твердыми.
Южноамериканские индейцы бассейна р. Шингу употребляли в качестве ножей нижнюю челюсть пирании (Piranha preta), мелкой речной хищной рыбы (рис. 43, В). Эта челюсть имела только 4 см, но ее 14 треугольных зубов представляли пилу, способную перерезать волокнистые предметы. Находила применение и нижняя челюсть «собачьей рыбы» (Cynodon). Передняя часть этих челюстей была вооружена двумя длинными и острыми зубами (рис. 43, В). После соответствующей заточки зубы могли употребляться в качестве ножа для резания. Но главная их функция заключалась в нанесении нарезок, украшающих деревянные предметы, например диски пряслиц, в просверливании раковинных бус или бус из скорлупы орехов, в обработке древков для стрел, в татуировке.
При использовании зубов пирании и «собачьей рыбы» рукоятками служили их челюстные кости, за которые можно было держаться в процессе работы. Но существовали и комбинированные орудия, например зубы рыбы траира (Erythrinus), насаживаемые на треугольные куски тыквы, которые после высыхания отвердевали, сжимались и крепко схватывали инструмент. Такие орудия применяли для малой хирургии: очистки гнойных ран и т. п.
В качестве долота для обработки дерева служили передние резцы грызуна капибары — Hydrochoerus capybara (рис. 43, Д). Они имели 6—8 см длины и напоминали резцы бобра. Обычно их соединяли при помощи хлопчатобумажных ниток и воска нарами и носили у пояса на петле. Если резцы употреблялись поодиночке, их прикрепляли к кусочкам тростника.[254] Аналогичные функции выполняли орудия из зубов агути — Dasyprocta aguti (рис. 43, Г).
Хвостовые лучи ската служили наконечниками для стрел. Для той же цели применялись кости конечностей обезьян. Обычно эти кости хранились связанными в пучки на дне домашних корзин и использовались по мере надобности, В качестве наконечников стрел они шли в ход только после соответствующей пришлифовки острия.
Рис. 43. Зубы и раковины — орудия труда.
А — когти крупного броненосца; Б — челюсти пирании (Piranha preta); В — челюсть «собачьей рыбы» (Cynodon); Г — резцы агути в рукоятках из трубчатой кости; Д — пара резцов калибары, связанных вместе; Е — И — раковины Dolium perdix, Purpura pirsica и др., используемые в качестве скобелей и рубанков; К, Л — половинки двустворчатых раковин, служащие ножами и скобелями; М, Н — способы работы раковинами по дереву у австралийцев, по Баседову.
Бедренные кости серны, кости ягуара, когти крупных броненосцев (Dasypua gigas), панцири черепах — все находило применение. Когти броненосцев употреблялись для копания земли, т. е. для тех же функций, индейцы носили в качестве шейных украшений (ожерелий). Старые бакаири продолговатые косточки продевали сквозь носовую перегородку.[255]
Существенную роль в обработке дерева у гуаяков играли резцы агути и клыки пекари. Их плотно вставляли в бедренную кость обезьяны, косули или пекари, предварительно обломав одну из головок. В мозговом канале трубчатой кости резцы или клыки держались благодаря заполнению полости вяжущим веществом, составленным из смолы и воска. Снаружи передний конец рукоятки обматывался волокнами крапивы или тонкими полосками луба, снятого с филодендрона. Эпифиз рукояточной кости просверливался, и такие орудия связывались шнурками но нескольку штук.
В качестве ножей употреблялись половинки плоских речных двустворчатых раковин (Anodonta). Этими раковинами индейцы шииту обрабатывали дерево путем скобления, выглаживания и выравнивания. Отделывались рукоятки для каменных топоров, доводились до нужной формы весла к лодкам. Работа при этом производилась не только наружным краем раковины, а и краями отверстия, пробитого посередине (рис. 43, А). Таким образом, половинки речной двустворки индейцы превращали в два орудия: нож и скобель. Для пробивания отверстия в раковине они пользовались орехом с острой оболочкой (Akurinus). Мелкий вид раковины Anodonta служил для более тонкой обработки деревянных изделий. В двустворчатых раковинах они хранили минеральную краску.
Не менее важную роль играла раковина, которую индейцы называли ита, разновидность Leila pulvinata Hupe. Крупный вид ее употреблялся для строгания луков. У некоторых плоских раковин имелся заостренный придаток, которым пользовались для раскрывания орехов, потрошения рыбы и мелких наземных животных, просверливания ямки на нижних палочках для добывания огня и других функций (рис. 43, К).
Женщины ножами-раковинами чистили корни маниока. Они садились на бамбуковые сиденья и начинали скрести, резать корнеплод, пока их ступни не покрывались его обрезками.
Спиральные раковины употреблялись чаще для строгания дерева (рис. 43, Е—3). Существовало два способа работы раковиной. При первом в ней пробивалось сквозное отверстие (рис. 43, И), через которое просовывали стержень древка стрелы и водили ею взад-вперед. Таким образом поверхность древка скоблилась и выравнивалась. Этот способ известен у индейцев бассейна р. Шингу, у гуаяков, австралийцев и океанийцев.
При втором способе спиральной раковиной действовали как рубанком. В раковине пробивали отверстие с одной стороны. Раковина прижималась этим отверстием к обрабатываемому предмету. При поступательном движении (вперед) работал задний край отверстия, при возвратном (назад) — передний (рис. 43, М, Н). Режущий край отверстия, таким образом, находился по отношению к плоскости обрабатываемого предмета под малым углом.
На о. Аоба (Новые Гебриды) в качестве рубанков употреблялись спиральные раковины следующих видов: Dolium perdix, Purpura persica, Pasciolaria filamentosa, Charonia tritonis и др. На Севере Суматры употребляли раковины Ellobiumauris midae L., Pirula sp. juv. Известны случаи использования для тех же целей и других раковин, например Cypraea mauritiana. Микронезийцы и другие океанийцы пользовались раковинами Tecebra maculata, Tridacna gigas и широкими костями из спины деренах, зубами акул, шипами скатов, ветками кораллов.[256]
По сообщению Р. Бровна, андаманцы пользовались раковиной Cyrena как скреблом, ножом и ложкой. Этой раковиной скоблили заготовки лука, стрел, бамбуковых ножей, снимали и очищали волокна для ниток и веревок, употребляли ее при разрезании листьев, шедших на постройку крыш, при татуировании тела. Раковина-трубянка использовалась специально для соскабливания кожи с мангровых семян перед употреблением их в пищу.
Из плоских двустворчатых раковин выделывались наконечники для стрел. Сначала эти раковины грубо оббивали, придавая нужную форму, потом затачивали на канне. Тесла для обработки дерева изготовлялись из раковин Pinna. Но эти тесла годились главным образом для легкой ра