Глава VII. Строительство жилища
Палеолит и мезолит
Ф. Ф. Эрисман назвал жилище «первый кольцом укреплений, возводимых человеком против неблагоприятных влияний холода, ветра, солнца и пр.», а одежду — вторым.[319]
Действительно, жилище имеет первостепенное значение в жизни человека. Мы можем привести примеры отсутствия у человека одежды (пигмеи, бушмены, австралийцы, папуасы, некоторые племена Южной Америки и т. д.), но трудно указать на полное отсутствие жилища.
Помимо защиты от холода, ветра, дождя и солнца, жилище выполняет важнейшую биологическую функцию в восстановительной деятельности организма. Жилище является ночным убежищем. Оно оберегает организм в период сна, когда обменные процессы жизни возвращают ему способность к нормальной деятельности. Поэтому в убежище нуждается не только человек, но и многие животные. История жилища восходит к дочеловеческому периоду. Австралопитеки были прямоходящими существами, жившими на поверхности земли. В качестве убежищ для них служили пещеры и скальные навесы, образовавшиеся в доломитизированных известняках на Капском плато. Таунгс, Стеркфонтейн, Макапансгат, Кромдрай, Сворткранс представляли собой древние пещеры, разрушенные или полуразрушенные эрозией.
Эти естественные убежища являлись в течение длительного периода единственным видом жилища для древнейшего человека. Чжоукоудянь, Брокен-Хилл, Эяси, Тешик-Таш, Киик-Коба, Староселье, Кударо, Схул и Табун, Крапина, Ла Кина, Ла Ферраеси, Фонтешевад, Эриигсдорф, Чирчео — все они говорят нам, что в горных странах пещеры занимали группы неандертальцев. В тех же горных областях пещеры служили жилищем человеку позднего палеолита. Вся совокупность разносторонних знаний о жизни ориньякских, солютрейских, мадленских охотников на мамонта, лошадь, бизона, северного оленя почерпнута из многочисленных пещерных памятников Западной Европы. Пещерное жилище во многих странах имеет свою линию развития и совершенствования вплоть до возникновения пещерных городов, как об этом мы знаем по памятникам Передней Азии (Петра), Северной Африки, КНР и др.
Палеолитический человек вносил в свое естественное жилище изменения: выстилал пол ветками, мхом, шкурами, устраивал очаги, заградительные стенки, заслоны от непогоды, каменные перегородки, ящики, что имело место еще в мустьерскую эпоху. Изучением мадленских комплексов в пещерах Тюрингии установлено применение каменной кладки. Вязкий глинистый пол здесь обитатели вымащивали известковыми плитами. Чтобы обеспечить более удобный подход к пещерам, иметь ровную сухую площадку перед жилищем, из тех же плит выкладывалась мостовая, до 6 м ширины и 21 м длины.
Вероятно, на мощеных площадках разбивались в летнее время легкие шалаши, о нем свидетельствуют следы очагов и культурные остатки в виде кремневых орудий и костяных предметов. Каменная вымостка вблизи пещер возобновлялась по нескольку раз, так как их обитатели время от времени покидали старое жилье и возвращались вновь. Отдельные крупные камни, доставленные к жилищу, играли роль наковален или рабочих столиков, судя но большому количеству кремневых осколков, найденных рядом. Плиты для мощения площадок и дорожек доставлялись сюда за несколько сот метров.[320]
Усовершенствования пещерного жилища не могли устранять его главного недостатка, привязывавшего людей надолго к определенной территории. Охотники в поисках добычи могли удаляться от своего жилья на расстояние не более половины или трети дневного перехода. Конечно, когда животных в районе жилья становилось мало, охотники переселялись в другую пещеру. Однако пещеры и скальные навесы, годные для жилья, существовали только в горных областях. Территории равнинные были менее доступны для палеолитических охотников, еще не овладевших способами строительства простейших жилищ.
Ранние искусственные жилища создавались человеком еще в мустьерскую эпоху, там, где отсутствовали естественные убежища. Работами А. П. Черныша на р. Днестре открыты остатки наземного жилища шалашеобразного типа, относящегося к средней поре мустьерской эпохи.
Четвертый слой стоянки Молодово I показал такое скопление и расположение костей крупных животных и кремневых изделий, которые дали основания реконструировать овальный в плане шалаш размером 5.5 м по большой оси, установить несколько очажных пятен и добавочных камер, примыкающих к основной. Последняя, по-видимому, была разделена перегородкой из костей. Автор полагает, что каркас жилища был построен из жердей и покрыт шкурами мамонта. Снизу шкуры обкладывались костями этих животных.[321]
Сооружение жилищ в открытых равнинных областях широко практиковалось в позднем палеолите, хотя в Западной Европе еще преобладали поселения в пещерах. Несмотря на попытки ряда археологов (А, Брейль,[322] П. П. Ефименко) рассматривать некоторые изображения в гротах Фон-де-Гом, Бернифаль, Камбарелль в качестве конструкций мадленских жилищ, этот вопрос остается открытым. Другие авторы (Ю. Липс, К. Линднер[323]) считают их изображениями западней и ловушек позднепалеолитических охотников.
Бесспорно, постройка открытых жилищ на западе Европы существовала в позднем палеолите, о чем мы могли судить, например, по раскопкам в Зандберге (Тюрингия). Остов раскопанного здесь жилища состоял из многих столбов диаметром от 10 до 15 см. Они уходили вглубь на 60 см, имели наклонное внутрь положение и были заклинены в земле посредством камней, костей и оленьих рогов. Столбы, образующие конический каркас жилища, вероятно, были обвязаны ветками.[324]
Значительно больше мы знаем об остатках жилищ в Восточной Европе, исследованных советскими археологами. Одно из первых жилищ долговременного полуподземного типа было открыто С. Н. Замятниным в 1927 г. на территории с. Гагарина близ Липецка в верховьях р. Дона.[325] Судя по конфигурации и мощности культурного слоя, это жилище имело слегка овальную форму с полом 5.5 м в диаметре, лежащем на 0.4—0.5 м ниже поверхности земли. Предполагают, что наружная часть постройки имела шалашеобразный вид с коническим округлым перекрытием.
Этот тип жилища более детально был исследован А. Н. Рогачевым на территории поселения Костенки IV, где обнаружены два круглых жилища, расположенных в 13 м одно от другого. Оба жилища имели 6 м в диаметре и углублялись в слой суглинка на 40—50 см. Очаги были расположены в центральной части или близко к центру, занимая площадь до 1 м в окружности. Есть некоторые основания допускать, что вход в одно из жилищ проходил через сени или тамбур, хотя вполне убедительных доказательств такой постройки у других позднепалеолитических жилищ нет.
По краям одного из жилых углублений были выявлены признаки небольшого земляного вала, возникшего в результате выброса земли при рытье котлована. Возможно, на эту круговую насыпь опиралась коническая кровля. Остов жилища, очевидно, был составлен из жердей, которые покрывались шкурами.
Существенной деталью этих жилищ являлось устройство в полу хозяйственных ям. Они были вырыты на глубину до 20—40 см. В каждом жилище установлено по нескольку таких углублений, имеющих 40—70 см в диаметре. Содержание в некоторых ямах древесной золы дало основание А. Н. Рогачеву считать эти ямы «пекарными», служившими для жарения мяса.[326] Ямы могли использоваться для хранения продуктов и других предметов домашнего обихода. На ночь эти углубления обитатели жилища могли закладывать ветками и прикрывать шкурами, сохраняя тем самым всю площадь под постели.
Круглые или слегка овальные в плане жилища строились в эпоху позднего палеолита очень часто. На Дону аналогичным памятником является Тельманская стоянка, а также Костенки II. Овальное жилище Костенок II, исследованное П. И. Борисковским, имело 7—8 м в диаметре. На Днепре подобное жилище было раскопано в Гонцах В. А. Городцовым и И. Ф. Левицким.
При общих признаках сходства по плану палеолитические жилища имеют характерные особенности. В постройке ряда из них играли некоторую роль кости от скелетов мамонтов в качестве подсобного строительного материала. Круглое жилище в Мезине, раскопанное И. Г. Шовкоплясом в 1954—1955 гг., было построено без котлована и обложено по краям 15 черепами и тазовыми костями мамонтов.[327] В Гонцах остов жилища складывался из бивней мамонта, образуя сферический свод над выемкой полуземлянки.[328] Бивни и кости играли роль при постройке жилища в Елисеевичах и Юдинове.[329]
Четыре жилища в Бурети, исследованные А. П. Окладниковым в 1936—1940 гг., представляли тоже сооружения из костей мамонта, сибирского носорога и рогов северного оленя.[330] Крупные кости ног мамонта строители жилищ вкапывали по краям их в качестве опорных приспособлений. При помощи оленьих рогов, обладающих благодаря отросткам свойствами сцепления, укреплялись стены на остове из жердей.
Кровля жилищ, по-видимому, делалась из шкур животных, которыми обтягивали остов. Возможно, шкура таких крупных животных, как мамонт, носорог, использовалась для покрытия жилища в необработанном виде. Жилище в зимнее время благодаря постоянно поддерживаемому теплу очага и консервирующему действию дыма (окуриванию) создавало условия для более или менее продолжительного сохранения таких шкур.
Использование костей животных, столь обильно доставляемых охотой и накапливаемых возле жилья, естественно, могло иметь место при обкладывании основания, в подпорных целях, прижимании шкур к остову строения и т. п. Но ни трубчатые кости, ни бивни, ни рога не могли заменить главных конструктивных элементов постройки: опорных столбов с развилками, коньковых жердей в длинных жилищах и шестов в круглых конических шалашах. Эволюция жилищ палеолитической и следующих эпох шла в направлении использования дерева.