Нельзя признать убедительными и две реконструкции палеолитического жилища, известные в литературе: Костенок I и Тимоновки. Жилище Костенок I, по данным П. П. Ефименко, имело площадь 35×15 (16) м2 и 9 очагов.[331] Перекрытие жилища подобной ширины не могло быть тентовым, ибо оно не выдержало бы снеговой нагрузки в условиях субарктического режима приледниковой зоны. Коньковая кровля здесь была невозможна, так как для стропил потребовались бы древесные стволы 13—14 м длиной. Эту длину могут иметь только сосновые и еловые бревна с диаметром комля более 30 см и соответствующей тяжести. История строительной техники не знает примеров деревянной конструкции, в которой несущие функции стропил были бы возложены на такие бревна. В Костенках I, очевидно, сохранились остатки не от одного жилища, а от нескольких. По наблюдениям А. Н. Рогачева, многоочажное жилище Костенок I было единым и имело в ширину не более 8 м.
Сделанные оговорки, однако, не умаляют значения открытий в этом интересном памятнике. Здесь было обнаружено несколько хозяйственных ям для хранения продуктов, разнообразных изделий, для запекания мяса. Ямы имели различные размеры и нередко сверху прикрывались костями.[332] Некоторые из них отличались узким входом, расширяющимся книзу. Кроме очагов и ям, на жилой площадке находились крупные кости мамонта, врытые вертикально в лёссовый пол. Широкие сочленения этих костей были обращены кверху, и на их поверхности можно было наблюдать следы от ударов, нарезок, царапин, вдавлин и трения. Это свидетельствует о том, что кости служили чем-то вроде «рабочих столиков», на которых производились операции по обработке каменных и костяных орудий, выделке кожаных изделий (рис. 57, А, Б). Вертикально вкапывались не только трубчатые кости, но и лопатки мамонтов, обработанные при помощи резца и оббивки.[333]
Тимоновка близ г. Брянска представляет загадку в другом отношении. В результате исследований В. А. Городцова было найдено, что группа жилищ в с. Тимоновке является землянками, имеющими 3 м глубины, 3 м ширины и 11 м длины. Они целиком были погружены в землю, а крышей служил бревенчатый накат, положенный горизонтально, как в современном блиндаже. Спуск в это ямное жилье осуществлялся в виде аппарели или ската без ступеней.[334] Не останавливаясь на том, что такого рода жилища не отмечены ни археологией, ни этнографией, следует признать их выходящими за рамки требований техники. Даже простейшее фортификационное сооружение, перекрытое одним слоем бревенчатого наката, не делают глубже 1.8 м, так как неукрепленные земляные стены не выдерживают большой нагрузки. Палеолитические жилища в с. Тимоновке более чем уникальны. Они нуждаются в тщательных дополнительных исследованиях комплексной археологической экспедиции.
Рис. 57. Рабочие столики в жилище Костенки I. Разминание шкурок (А) и ремней (Б) на стояке (разбильнике) из лопатки мамонта.
Не вызывают сомнений в конструктивном отношении позднепалеолитические длинные жилища, открытые на территории стоянки Костенок IV А. Н. Рогачевым. В 1937—1938 гг. раскапывались два таких жилища, расположенных рядом. Северное жилище имело 23 м длины и 5.5 м ширины; южное было крупнее: 34 м длины и 5.5 м ширины. Их пол лежал на небольшой глубине, всего на 0.2—0.3 м от уровня дневной поверхности. Количество очагов в каждом жилище, лежащих цепочкой по средней линии большой оси, почти одинаково, несмотря на значительные различия в длине. Северное жилище имело 9 очагов, южное — 10. В полу по соседству с очагами были вырыты хозяйственные ямы и ямки. Некоторые из них содержали охру, в других обнаружены кости зайцев, реже — каменные орудия.
Оба жилища построены вдоль склона небольшого возвышения. Крыши жилищ, очевидно, имели двухскатную форму и поддерживались столбами. Нет признаков использования в постройке жилища костей крупных животных. В интересах экономии тепла в зимнее время такие коллективные жилища могли иметь по одному входу.
В Сибири пока не найдено длинных жилищ. На стоянке Мальта М. М. Герасимов установил три типа круглых жилищ. Чаще всего встречающимся типом была полуземлянка, опущенная в грунт на глубину 50—70 см. Земляное ограждение укреплялось здесь каменными плитами, костями и бивнями, иногда поставленными вертикально. Остов в целом составлялся из жердей. Крыша, по мнению М. М. Герасимова, могла покрываться шкурами, обложенными рогами оленей и присыпанными землей. Строились и полуземлянки со стенами только с трех сторон, открытая сторона была обращена к реке, а крыша на атом секторе была приподнята тонкими столбами, укрепленными у основания костями. К третьему типу М. М. Герасимов относит легкие шалаши в форме чумов, служившие убежищем охотникам в летнее время. По-видимому, все три типа имели кровлю конической формы, хотя автор говорит об этом не во всех случаях.[335]
В тропических и субтропических широтах жилище имело более кратковременный характер, напоминая легкие шалаши пигмеев Африки и Юго-Восточной Азии. Жилище такого типа предназначено было защищать людей от тропических ливней и резкого понижения температуры в ночные часы. Необходимости рыть котлован в земле для устройства полуподземного жилья здесь не было. Под тропиками наблюдалась другая тенденция: жилище не углублялось в землю, а поднималось над поверхностью, чтобы избежать затопления дождевыми водами. Простейшие из подобных жилищ представляли собой площадки без стен, поставленные на столбы и покрытые навесом из ветвей и листьев,[336] Шалаши могли ставиться и без столбов там, где были сухие возвышения. В дождливый сезон, если судить по образу жизни ведда на о. Цейлон, охотники ютились под скалами и в пещерах.[337]
Пещеры и скальные навесы служили жилищем и у бушменов в период больших дождей. В сухой период они нередко спали под кустами или между двух охапок травы, как пишет А. Фарини.[338] При этом они выкапывали в песке небольшую яму, куда помещалось иногда по нескольку человек. Если ставился шалаш, то редко более 1.5 м в диаметре и 1 м высоты. Это был легкий каркас из нескольких ивовых прутьев, которые перегибались и обоими концами втыкались в землю, создавая свод, поверх которого настилали тростник или клали тростниковые циновки. На утро бушмены разбирали свои шалаши, скатывали циновки, собирали в пучок палки и направлялись в другое место.[339] Более емкий шалаш строился на вязаном каркасе с травяным покрытием.[340]
Все жилища, возводимые под открытым небом, в тропических и субтропических странах оставались кратковременными и но другой причине. В этих странах бродячий образ жизни охотников и собирателей был обусловлен невозможностью сохранять животную пищу в случаях, когда охота оказывалась удачной, а пищи оставалось больше, чем это необходимо для полного насыщения. Если в приледниковой зоне, где грунтовая мерзлота и длительные суровые зимы обеспечивали сохранность запасов даже после охоты на мамонтов, то под тропиками при высокой температуре, обилии микроорганизмов и насекомых большие излишки охотничьей добычи погибали. Лишь на немногие часы охотники могли в лесах сохранять целые туши убитых животных, подвешивая их на лианах высоко над поверхностью земли. Небольшая часть мяса подсушивалась на огне. Переход от бродяжничества к оседлости в этих странах осуществился только с возникновением земледелия, создавшего возможность обладать запасами растительной пищи на круглый год.
Мезолитическое жилище нам известно преимущественно по пещерным стоянкам. В Советском Союзе — это пещеры Крыма: Шан-Коба,
Фатьма-Коба, Мурзак-Коба, Сюрень II и др. На западе отметим Мае д’Азиль (Франция), Офнет (Бавария). Пещеры в эту эпоху нередко являлись и местами погребений. Известны пещеры, носящие следы усовершенствования этого естественного обиталища путем изменения формы,, создания стен, перегородок и дополнительных каменных пристроек (Палестина, Северная Африка).
Остатков искусственных долговременных жилищ известно очень мало, что объясняется большой подвижностью охотников и собирателей послеледникового времени, которые заново осваивали освободившиеся пространства и еще не успели создать стабильных очагов оседлости. Необходимость в хорошо утепленных постройках на территории приледниковой Европы и Азии, где того требовали климатические условия, теперь, очевидно, не была так остра. Археологи отмечают большей частью следы от шалашей, бивуачных шатров из кольев и ветвей. Например, имеются некоторые данные о летних шалашах, построенных из березовых ветвей в Пеннин Хиле (Англия).[341] Жилища этой эпохи чаще ставились на открытых песчаных местах у воды. Например, в Фарнгэме и Серрее жилые углубления выкапывались в гравиях, но проследить характер этих сооружений не представлялось возможным. На полу одного из жилищ было обнаружено около 15 ООО обработанных кремней. Близ Федерзее в Вюртемберге раскопано поселение, состоящее из 38 овальных шалашей (3.5×2 м), с полом, слегка углубленным, со следами от каркаса, очевидно покрытого тростником.
Некоторый интерес представляют остатки мезолитической постройки, открытые Г. Кларком в Йоркшире близ Симера (Стар-Карр).[342] Стремясь приблизиться к воде, охотники и рыболовы взамен свай сооружали настил из березняка на топком берегу озера. При этой они срубали деревья до 35 см в диаметре. Хотя на этом настиле не было обнаружено следов жилой постройки, но многочисленные остатки оленьих и лосевых рогов, костей, роговых гарпунов, остатков производства, каменных орудий, свертки березовой коры, обугленного дерева свидетельствуют о пребывании здесь в легких шалашах охотников и рыболовов в течение летних сезонов. Аналогичные сооружения эпохи маглемозе обнаружены в Дувензее близ Любека. Здесь на березовом настиле найдены остатки песка, насыпанного для разведения костров. На Съеланде (Дания) установлены на настиле следы квадратного шалаша.