Охотники и собиратели ограничивались такими случайными плавательными средствами, как чурбаны, связки тростника, простейшие плоты, корьевые или тростниковые лодки. Долбленые однодеревки появлялись у оседлого населения земледельцев и рыболовов. Они совершенствовались по мере развития меновых связей между племенами и расселения по открываемым землям. Прогрессу плавательных средств более способствовал выход судов из устьев больших рек и архипелагов в открытые моря.
Все виды плавающих сооружений (камышовые, корьевые, кожаные, плоты, долбленки) прошли каждая свою линию развития, исчерпывающую ее возможности. Наиболее прогрессивными оказались долбленые в дощатые суда, положившие начало килевым кораблям. Древние катамараны переживают в наши дни реверсию на новой технической основе.
Все плавающие средства развивались, преодолевая противоречия, возникающие между нарастанием скорости движения и увеличением водоизмещения, между скоростью и устойчивостью, устойчивостью и маневренностью (управляемостью), водоизмещением и осадкой и т. д. Например, меланезийцы нередко сплачивали однодеревки по нескольку штук, но такое судно теряло как скорость, так и маневренность, превращаясь в илот. Гигантские однодеревки новозеландцев, выдолбленные из стволов каури и достигавшие 40 м длины, нельзя было соединять в пары, вследствие чего они не годились для больших плаваний по океану. Малые аутригерные лодки теряли скорость в случае, если к ним прикрепляли второй балансир. При всех достижениях океанское судостроение, основанное на технике работы каменными топорами и раковинными стругами, на соединении корабельных деталей кокосовой веревкой, исчерпало имеющиеся возможности еще задолго до появления европейцев.
Глава Х. Охота
Охота в дочеловеческий период
Охота как средство добывания пиши возникла еще в дочеловеческий период и служила одним из важнейших факторов антропогенеза. Старые представления о чисто собирательской стадии как основе существования и развития древних гоминид в настоящее время пересмотрены.
Еще в начале XX в. отдельные ученые в отличие от Б. Зёргеля и его единомышленников, приурочивающих начало охоты к древнему палеолиту, считали, что охота на некоторых животных могла возникнуть значительно раньше, возможно даже на исходе третичного периода. Так, например, думал О. Профэ.[537] Однако точка зрения О. Профэ была лишь гипотезой и только после материалов, добытых Р. Дартом, Р. Брумом и другими учеными, получила подкрепление. Кроне археологических и палеозоологических данных, указывающих на очень раннее употребление предками человека мясной пищи, существуют свидетельства об охоте павианов на некоторых травоядных животных. Наблюдениями установлено, что бабуины время от времени предпринимают облавную охоту на молодых антилоп и других некрупных животных. Облава начинается под водительством старого опытного вожака, который дает сигнал к окружению отбившейся от стада антилопы. Схватив животное, бабуины разрывают его клыками и руками и съедают. На месте охоты остаются кости.[538]
Австралопитеки уступали павианам в скорости передвижения. Как двуногие существа они должны были стоять выше по уровню своего нервно-психического развития и по организации стадных отношений. Вертикальное положение тела обеспечивало австралопитекам прогрессивное развитие зрительных восприятий и ассоциаций не только на малых, что характерно для обезьян, но и на больших дистанциях.[539] Борьба за существование в условиях полуоткрытого и открытого пространства создавала предпосылки для улавливания ситуаций и связей в комплексах явлений.
Интеллектуальное преимущество над всеми другими животными позволяло австралопитекам производить облавные операции и преследование добычи с использованием различных тактических приемов: отбивать от стада слабых особей, окружать отдельных особей или небольшие группы, гнать в овраги, тупики и болота, сбрасывать с обрывов и т. п.
Основное превосходство этих прямоходящих обезьян состояло в том, что их руки, свободные от локомоторных функций, могли быть вооружены заостренными оббивкой речными гальками, стволами молодых деревьев с обрубленными ветвями к корнями, длинными костями копытных.
Антропогенезу в Южной Африке благоприятствовали и природные условия. Здесь рано сложился сухой климат, приведший к исчезновению лесов на больших территориях. В то же время бурное вмешательство тектонических и вулканических процессов резко меняло орографию ландшафта. В основном господствовало всхолмленное степное плато с редкими перелесками, с исключительно богатым животным миром. Об этом говорят многочисленные костеносные брекчии в пещерах и кавернах, содержащие остатки антилоп, лошадей, быков, бабуинов, гиракотерий, гигантских кротов, зайцев, кроликов, черепах, тигров, гиен и т. д. Гигантский рост бабуинов, тенденция к гигантизму среди некоторых австралопитеков (мегантроп африканский) подчеркивает характеристику благоприятных условий для существования.
Способы охоты в среднем и древнем палеолите
Прежде казалось необъяснимым, что еще не сложившийся человек, с несовершенным вооружением мог убивать гигантов животного царства. Однако факты исключили сомнения. Кости слона (Elephas nomadicus), носорога Мерка, буйвола, гигантского оленя сопровождают фауну Чжоу-коудянь (синантроп); многие остатки гиппопотама, слона (Elephas atlanticus) найдены вместе с нижними челюстями атлантропа в Тернифине (Алжир). Древний слон и носорог служили добычей обитателей охотничьего лагеря в Торральба (Испания), носорог Мерка, бык, медведь обнаружены среди костей ашельского слоя грота Умм-Катафа (Палестина); гигантский олень, носорог и мамонт установлены в гроте Киик-Коба (Крым). В гравиях Мауэра оказались остатки носорога, слона, бизона, оленя, дикой лошади и других животных. Западноевропейские, восточноевропейские, африканские и азиатские местонахождения свидетельствуют о том же.
По вопросу о способах умерщвления крупных животных в эти эпохи еще нет единства во мнениях ученых. Г. Мортилье, Г. Обермайер, В. Зёргель, К. Линднер и другие исследователи защищают существование в древнем палеолите ловчих ям. П. П. Ефименко[540] и С. Н. Замятнин[541] не допускают возможности создания таких сооружений в раннюю эпоху.
В. Зёргель[542] анализом костных остатков из Таубаха установил, что охотники преимущественно убивали молодые особи слонов и носорогов, отделяя их от взрослых и загоняя в ямы, замаскированные ветвями.
Стада слонов передвигаются гуськом. Матери идут впереди. За ними следуют детеныши, а очень малые особи идут под брюхом. Шествие колонны замыкают старые самки и самцы. Во время движения стада к водопою порядок шествия нарушается. Животные спешат к воде веером, и молодые слоны часто опережают старших. Во рвы-ловушки построенные на путях к водопоям, таким образом, должны были бы попадать чаще молодые особи. Носороги не ходят стадами. Они бродят по низменным местам в одиночку и реже парами. Детеныши, как правило, тоже бегут впереди.
В Таубахе 55.4% принадлежало к особям носорогов 2—3-летнего возраста, 16% — к молодому возрасту и 16% — ко взрослым. Только 12.6% костей относилось к старым.[543] Выкапывание ям, рассчитанных на молодых животных, и простейшая маскировка не представляли технических трудностей для группы охотников эпохи ашеля или мусте.
Охота на слонов с помощью замаскированных ям практиковалась в Гвинее, как об этом пишет М. А. фон Данциг.[544] В яме слонов убивали копьями, если они не погибали на остриях кольев, вбитых в дно. Готтентотты убивали их крупными камнями или перерезали наконечниками копий сухожилия затылочной части и сердечные сосуды.[545] Они рыли ямы на слонов кольями-рыхлителями, а землю выбрасывали руками. Если слон не погибал на кольях, то он задыхался в дыму от брошенных туда горящих веток. Негры Бахр-эль-Абнада на Голубом Ниле закалывали слонов тонкими и длинными рогатинами, нанося удары в затылочную область, где располагались питающие мозг кровеносные сосуды.[546] В бассейне р. Зоуге, на пологих склонах, ведущих к воде, в XIX в. бечуаны рыли ямы от 2 до 2.7 м глубины с входным отверстием 1×2,5 м. Ямы суживались книзу до 30 см. Попавшее туда животное силой тяжести крепко застревало передними ногами между стенками. Ямы выкапывались парами на небольшом расстоянии одна от другой, чтобы животное, поднимаясь, попадало во вторую яму, а задняя пара ног застревала в первой.
Несмотря на предосторожности охотников, старые опытные слоны, идущие впереди, нередко снимали с ям маскирующий их покров и даже вынимали из западни попавших туда молодых.[547]
Исторически ловчим ямам предшествовал загон стадных животных в естественные углубления, овраги, расселины, карстовые воронки, обрывы, русла потоков. Многие ловчие ямы австралийцев были неглубокими. Их выкапывали на путях гоньбы животных лишь для того, чтобы затруднить бегство кенгуру и эму, выиграть время, воспользоваться падением и переломом ног у животных или только остановкой перед препятствием. Тактические ямы и рвы, по-видимому, существовали еще в древнем палеолите.
Из рогатин древнего палеолита следует напомнить об обожженном конце из Клектон-он-си домустьерского местонахождения в Англии. Слой бурого угля, образующийся при обжигании, придает дереву не только крепость, но и сопротивляемость химическим факторам тления.