Гарпуны делали из твердого дерева или из бедренной кости человека. Они имели длинный и слегка уплощенный наконечник с двумя зубцами на каждой стороне. Посередине просверливалось круглое отверстие для линя. Гарпуны из человеческой трубчатой кости имели на заднем конце (ножке) естественный желоб, облегчавший привязывание к переднему концу древка. Чтобы предохранить повязку от соскальзывания, на наружной стороне заднего конца гарпуна вырезался выступ[705]
Высокой специализации техника охоты на китообразных достигла в Арктике, где жизнь полностью зависела от запасов мяса, сала, шкур, костей и бивней этих животных. В зимний период гренландские эскимосы охотились на тюленей, используя ледяные отдушины. Охотник сидел у отдушины на скамейке с теплой подкладкой в ногах. Он ожидал, когда тюлень подплывет и просунет в отдушину нос. Удар наносился гарпуном в ротовую полость, в шею или в грудь. Добычу охотник вытаскивал, предварительно расширив отверстие пешней из моржового бивня. Иногда приходилось добивать животное на льду.
В солнечные весенние дни тюлени выбирались на лед. В это время охотники сами пробивали во льду широкие проруби для облегчения их выхода. Они ложились животом на низкие салазки и старались подражать движениям тюленей, делая соответствующие повороты головой и хрюкая в тон животным. Обманутые тюлени подпускали людей на дистанцию полета копья. Когда они выбирались на лед целыми стадами, охота принимала характер настоящей облавы с участием многих зверобоев.[706]
Чукчи имели особый инструмент из кости (вабик) в форме вилки для поскребывания по льду, подражал царапанью нерпы. Животное приближалось, принимая поскребывание за звуки другой нерпы.[707] Осенью производилась охота на лодках с трещотками, когда тюлени собирались стадами в устьях рек. Эскимосы, производя шум инструментами я криками, гнали их вверх по течению. Тюлени скрывались под водой. Когда они всплывали на поверхность, чтобы набрать свежего воздуха, охотники поражали их копьями. Если тюлени выбрасывались на берег, их окружали женщины и дети с камнями в руках, а на помощь спешили мужчины на лодках, отрезая животным отступление к воде. Такая охота в удачный день давала до 9—10 тюленей на одного охотника.
В летнее время применялась охота в каяке с пузырем и гарпуном. Охотник, приметив тюленя в море, старался приблизиться к нему, с подветренной стороны, имея за спиной солнце. При морской качке каяк с охотником время от времени скрывался за волной, что позволяло быстрее приблизиться к добыче. В момент, когда волной каяк поднимало вблизи зверя, охотник брал весло в левую руку, а правой хватал копье с гарпуном и кидал его при помощи копьеметалки в тюленя. Гарпун вонзался в тело тюленя, древко падало в воду, линь разматывался и следовал за нырнувшим раненым животным. Охотник выбрасывал в воду пузырь, к которому был привязан второй конец линя. Тюлень всплывал и нырял еще глубже, увлекая под воду даже пузырь. Но он не мог высвободиться от поворотного гарпуна. Охотник на каяке следовал за пузырем и добивая зверя ударом одного или двух обычных копий. Добычу охотник брал на буксир, привязав к ней один из запасных пузырей. При успешной охоте каждый из участвующих в ней буксировал до 4 тюленей. Пузыри делали из тюленьей кожи. Крупные были способны вытеснить до 50 кг воды.
Охота на тюленей имела много способов. На Камчатке их ловили в устьях рек сетями. Чукчи употребляли приманку из шкуры нерпы, наполненной воздухом.[708]
Охота на моржа значительно опаснее и труднее охоты на тюленя. Морж достигает 3 м длины и более тонны веса. Крепкая кожа, солидная жировая прослойка создают хорошую защиту. Морж вооружен парой бивней и после ранения нападает на охотника. Поэтому размеры поворотных гарпунов другие, иная тактика, рассчитанная на большую силу зверя и повадки. В остальном те же плавательные средства, та же гарпунная техника с копьеметалкой, пузырем и линем.
Свои особенности имела групповая охота алеутов на морскую выдру. От 10 до 25 человек на байдарках двигались но волнам фронтальным строем. По сигналу веслом одного из них охотники спешили к ныряющему животному и пытались вонзить в его тело гарпун. При обнаружении нескольких выдр охотники разбивались на малые группы. Аналогичной была охота и на морских котиков. Лишь в отдельных случаях удавалось убивать их на лежбище ударами дубинок но голове, предварительно отогнав от берега быстрой высадкой партии охотников с моря.
Охота на кита считалась событием в хозяйственной жизни эскимосов, сложным как в техническом, так и в организационном отношениях. Охотники одевали лучшие одежды и брали в поход женщин, усаживая их в большие лодки (умиаки). Женщины чинили одежды мужчин, помогали грести, приводили в порядок лодки и т. д.[709]
Не менее предусмотрительно к этому относились и индейцы с мыса Флаттери в штате Вашингтон. Они били китов двукрылым гарпуном, привязанным к крепкому тросу, скрученному из китовых сухожилий. В прошлом китовый гарпун составлялся целиком из рога и кости. Позднее его головная часть делалась из плоского куска меди или железа, к которому прикрепляли два зуба из оленьего рога. Гарпун и привязь покрывались смолой, вытопленной из канадской ели. Древко делали из двух кусков тиссового дерева. Место соединения обматывалось тонкими полосками коры. В длину древко имело около 2.5 м и наибольшей толщиной отличалось в средней части, на месте соединения. Один конец древка вставлялся в полость гарпуна, лежащую между зубцами, другой оставался свободным. Трос привязывался одним концом к гарпуну, а другим — к поплавку — целой тюленьей шкуре, перевернутой мехом внутрь я наполненной воздухом. Гарпун вонзался глубоко в тело кита; а древко выскакивало в воду и подбиралось охотником в лодку. Гарпун, брошенный в голову кита, был соединен с одним поплавком. Гарпуны, бросаемые в туловище, имели по нескольку поплавков. В охоте принимало участие много китобоев, и случалось, что к киту прикрепляли 30—40 поплавков. В таком положении он не мог погрузиться в воду.
Убитого кита буксировали во время морского прилива на мелкую часть прибрежной полосы. С отливом начиналась спешная работа по снятию с кита сала, уса и других ценных частей.[710]
По С. Крашенинникову,[711] айны били китов отравленными трупным ядом стрелами. Охотники с р. Олюторы (коряки) ловили китов огромными сетями, связанными из моржовых ремней. Чукчи, подобно эскимосам, выезжали на лодках в море и били китов крупными гарпунами поворотного типа, соединенными с поплавком из китового пузыря.
Ительмены пользовались «дарами океана» — мертвыми китами, прибитыми к берегу, нередко растерзанными зубами касаток. «Жители Камчатки, — писал С. Крашенинников, — получают от китов большую пользу. Из кожи она делают подошвы и ремни; жир едят и жгут вместо свечей, мясо употребляют в пищу, из усов делают сети для лисиц в рыбы и сшивают ими байдары. Из нижних челюстей делают полозья для санок, черенки для ножей, кольца и другие мелочи. Кишки служат вместо кадок и бочек. Жилы вдут на изготовление капканов и веревок, а позвонки — для ступ. Самым вкусным считаются язык, ласты и жир.[712]
Закономерности развития охоты
К числу основных тенденций развития первобытной охоты принадлежит рост состава охотничьей добычи путем включения новых животных видов. К мелким и средним животным предчеловеческой стадии охоты (австралопитеки) в древнем палеолите присоединяются виды таких крупных животных, как слоны, носороги, мамонты, гигантские олени, медведи, бизоны. В позднем палеолите становится возможной охота на лошадей, северных оленей, сайгаков, способных передвигаться по открытому пространству с большой скоростью. На исходе палеолита намечается, а в мезолите и позднее получает распространение охота на птиц и морских животных — менее обычной добычи в предшествующие эпохи. Это увеличение видового состава охотничьей добычи является общеисторической тенденцией развития охоты в целом, показывающей, с чего начинало общество, овладевая природными ресурсами. В конкретной обстановке охота во многом зависела от географических условий, ландшафта, действительного состава животных.
Обращаясь к разным географическим зонам, убеждаемся в наличии неравномерного распределения охотничьих богатств. В тропических областях находим очень широкий состав охотничьих животных, включающий толстокожих (слонов, носорогов, гиппопотамов), кабанов, антилоп, оленей, буйволов, медведей, обезьян, грызунов, ящеров, змей, птиц, представленных большим разнообразием видов. Следуя от тропиков на север иди на юг через горные области и пустыни, наблюдаем постепенное уменьшение видового богатства фауны.
В таежной полосе существенную роль в охоте играют лось, северный олень, бурый медведь, пушные животные, лесные птицы. Охота в зоне тундры сосредоточивается почти на одном стадном животном, северном олене, я водоплавающих птицах. В прошлом известную роль здесь играл овцебык. Для прибрежных охотников крайнего севера основой хозяйства служит морской зверь (тюлень, морж, кит).
Казалось бы, при таком распределении фаунистических богатств роль охоты в жизни общества должна была уменьшаться от экватора к полярным областям. В действительности важной закономерностью в зональном размещении охотничьих хозяйств является все возрастающее усиление роля охоты от экватора к полярным областям в процессе освоения человеком земного шара. Эта тенденция находится в соответствии с биоценологическими факторами. В тропической лесной зоне, тем более в акваторией полосе, охота никогда не имела основного значения, оставаясь в подчиненной роли к собирательству но количеству добываемой пищи этими двумя способами. Биоценозы этой зоны не благоприятствовали удельному весу охоты в жизни общества ввиду того, что богатству видов здесь сопутствует малое число особей. А. Уоллес один из первых обратил внимание, что в малайской римбе легче поймать сто представителей различных видов бабочек, чем сто особей одного вида.