Современному читателю трудно представить себе корявый и грубый стиль изложения и манеру преувеличенной фантазии в изложениях авторов далёкого прошлого. То, что мы читаем теперь из того времени, – это позднейшие многократные обработки оригиналов и переписанных копий, приспособленные к уровню развития культуры. Но зачинавшаяся литература Средневековья отличалась от современной, так же как дикая, поросшая лесами и заболоченная Европа того времени отличается от технически развитого богатого континента наших дней. Вся та эпоха была во многом грубой и порочной, жизнь была тёмной, жестокой и грязной. Мораль людей развивалась под эгидой религиозных фантазий, дополняемых страхом и суевериями. Понять, как такая жизнь сочеталась с литературой, можно по живописным полотнам голландского живописца Иеронима БОСХА (1450–1516 гг.). Хотя он жил на три столетия позже, в его картинах верно представлена дикая смесь искажённого реализма с буйной, уродующей фантазией кошмаров. Так же и литературные описания тогда ещё не были освобождены от смешения грубого реализма повседневности с выдумкой.
Основателем национальной литературы Англии можно считать ДЖЕФРИ ЧОСЕРА (1343–1400 г.). Он происходил из знатной и состоятельной семьи, был хорошо образован, знал французский, итальянский и латинский языки. Его повседневным языком был южноанглийский диалект. Очевидно, он был начитан, в раннем возрасте у него появилась тяга к творчеству и литературный талант. Известны несколько его ранних литературных произведений. Чосер прожил богатую событиями жизнь, сражался во Франции, попал в плен, потом стал придворным с высокими титулами, впал в немилость, был разжалован, но опять восстановлен. Он много путешествовал по Европе, особенно по Италии, и познакомился там с произведениями Данте, Петрарки и Боккаччо. Тогда они были ещё не полностью собраны в единое целое, но именно они больше всего повлияли на его стиль и манеру письма. В 1390-е годы он написал главное произведение «Кентерберийские рассказы», состоящее из 24 историй (1700 стихотворных строк с прозой) о приключениях пилигримов, когда они ходили посещать святыню мученика Томаса Бекета. По стилю это больше всего напоминало истории итальянца Боккаччо – в рассказах много смешения благородства, юмора и реализма. Оно стало классическим образцом английской литературы, но не было полностью закончено. Чосер, писавший на родном южноанглийском диалекте, своим творчеством утвердил его как литературный английский язык.
Самые первые литературные произведения могли читаться и пересказываться редкими любителями чтения с увлечением. Искусство чтения имеет свою историю и законы развития, как и искусство писания. Подобно тому как мы читаем и воспринимаем литературу по-разному – на разных этапах от детства и до старости, так же и на исторических этапах развития интеллектуализма читатели той эпохи могли с удовольствием воспринимать раннюю литературу. Успех литературных рассказов в разные исторические периоды во многом зависит от взаимодействия с уровнем культурной подготовленности аудитории. Греческие и римские представления были любимы аудиторией не только потому, что писались на понятном им языке, но и потому, что писались на грубом языке и во многом отражали грубость и дикость нравов того общества. В Средние века, когда книги были роскошью, читающая аудитория была ещё очень мала. Её подготовленность к средствам выражения описательного искусства равнялась почти нулю (не исключено, что наша современная литература через тысячу лет покажется будущим поколениям во многом странной и отсталой).
В литературном творчестве, как в любом искусстве, для изменения стиля нужен был образец – эталон, к которому можно стремиться и по которому можно равняться. Чтобы создать такой эталон на том раннем этапе развития литературы, нужен был кто-то с необыкновенным талантом – ПИСАТЕЛЬ С ГЕНИАЛЬНЫМ ИНТЕЛЛЕКТОМ.
41. Интеллектуал по имени данте
Данте начал первым писать на понятном народу тосканском диалекте итальянского языка. На нём он создал первую в Средние века эпическую поэму «Божественная комедия». Этим была заложена основа итальянской литературы и итальянского литературного языка. Его поэма была самым первым и самым ярким творением западной культуры, пробудила расцвет всех видов искусств и на много веков осталась эталоном – таким же, как эпосы Гомера были для Древней Греции и Рима. Силой своего интеллекта Данте пробудил эпоху Возрождения. Жизнь Данте была так же необычна, как необычно было и его творчество.
В середине своего смертного жизненного пути
Я оказался в мрачном лесу и не мог дорогу найти;
Могу сказать, что нелегка была задача.
Вспоминая тот лес, я и теперь почти дрожу и плачу,
Потому что своей суровостью, вы мне поверьте,
Он был так страшен, что подобен смерти.
Но чтобы продолжить о случившимся рассказ,
Поведую, что интересное я там открыл, для вас.
Появления нового высокого литературного творения логически можно было ожидать именно в Италии. Уже восемь веков её, как смертельно поражённого льва древней культуры, истязали разные завоеватели. Они смешивали латинскую кровь со своей, но одна черта народа оставалась непобеждённой – высокий творческий потенциал. В 1200-х годах этот потенциал вновь возродился в изобразительном и музыкальном искусствах Италии. Там и появился первый писатель-интеллектуал, о жизни и творчестве которого известно всё – от побуждений и до свершений: вся лаборатория интеллектуальной личности.
В 1265 г. во Флоренции, в знатной и состоятельной семье ростовщика Алигери ди Белличионе д’Алигьери, который предпочитал называть себя банкиром, родился мальчик Дюранте, сокращённое имя – ДАНТЕ. Ему было суждено стать основателем итальянской литературы и литературного языка, одним из величайших (если не самым великим) в истории писателем, повлиявшим на стиль всей мировой литературы. Своим интеллектом он первый ПРОБУДИЛ НОВУЮ ЭПОХУ ИСТОРИИ – ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ.
Жизнь Данте известна в деталях с самого детства, в основном по его собственным описаниям в разных произведениях. В его семье говорили на тосканском диалекте, который тогда ещё не был признанным языком страны. Вся основная литература писалась на латинском языке. Данте рано начал читать и с детства писал стихи. Это способствовало раннему развитию романтической приподнятости его характера, без чего и не мог бы получиться Данте.
По крайней мере, так могла отразиться на нём его ранняя влюблённость: в девять лет он увидел в церкви восьмилетнюю девочку в красном платье, которую сам для себя называл Беатриче, – и влюбился. Считается, что после той встречи они виделись лишь один раз – в восемнадцать лет, тогда она была в белом платье; но он никогда не писал о её ответном чувстве. В пятнадцать лет её выдали замуж за Симона ди’Барди. Сам Данте в двенадцать лет был обручён и потом женился на другой – Джемме Донати, у него было несколько детей. Он никогда не упоминал о жене, но то первое высокое чувство влюблённости в Беатриче пронёс через все 56 лет своей жизни. Влюблённость, особенно ранняя – это отражение пыла самообмана: что-то почти мгновенно вспыхнет в душе. Рано или поздно любовь кончается и может перейти в чувство привязанности (наверное, Ромео и Джульетта, самые известные в мире влюблённые, не сохранили бы свой пыл навсегда). Но чем больше глубина самообмана любви, тем больше это говорит о богатстве души. Все поэты всегда влюблялись пылко – и это даровало им вдохновение.
Девочку Беатриче на самом деле звали Бис Портинари, она была дочкой соседей семьи Алигьери, и юный Данте наверняка мог видеть её довольно часто. Романтик, он многое выдумал о своей первой любви. Даже когда он узнал, что в 1290 г., в возрасте 24 лет Беатриче умерла, смерть не возымела власти над его чувством. Наоборот: когда реальность жизни закончилась, он в стихах ещё чаще обращался к ней как к живой. Такое романтическое обращение стало одной из популярных форм изложения сонетов Ренессанса. В глубине фантазии поэта любовь к Беатриче вдохновляла гений Данте на всех этапах его дальнейшей многотрудной жизни.
Город Флоренция, где жили Данте и Беатриче, был тогда совсем не похож на современный прекрасный центр культуры. Снаружи он был обнесен двумя рядами стен и уже возводили третью. Внутри стен улицы были тёмными, грязными, вонючими, всюду копошились куры.
Первая любовь
Какая вонь, какая грязь
На улицах Флоренции,
Он в храм вошёл, перекрестясь,
И встал спиной к Виченце[30].
Там было дымно от свечей
И душно от их гари,
Но он не отводил очей
От Беатриче Портинари.
Он приковался волшебством
К девчонке в красном платье,
И ей молился под крестом,
Не глядя на распятье.
Что было в ней, какой магнит
Звезды на небосклоне?
В такой совсем простой на вид —
Его живой Мадонне.
Он не задумывался, он
Мечтал о взгляде встречном;
И первым чувством поражён,
Он знал – оно навечно.
Ему и ей по девять лет,
И сквозь молитвы лепет,
Он богу дал в тот миг обет —
Сберечь свой юный трепет.
……………………………….
С Палаццо Веккия в тиши
Пробили семь куранты;
Отец шепнул ему: – Пошли,
Пора к обеду, Данте.
Но как ни был грязен город Флоренция, любовь Данте к нему была тоже большой и вдохновляющей. В то время в нём было около 60 тысяч жителей, город был известен как банковский и учебный центр, со множеством знати, банкиров и учёных. При Данте строилась знаменитая прекрасная Баптистерия, уже стояла францисканская Базилика церкви – Santa Crose, Св. Креста, где он учился философии, и богатые дома аристократов. Там до сих пор стоит casa degli Alighieri Дом Алигьери, а через улицу – церковь, где молилась вся семья и в которой он мог видеть Беатриче (оба здания 800-летней д