Сложность, естественный отбор и коннекционизм
Мозг функционирует как сложная система, которую можно понять, изучив «теорию нелинейной динамики сложных систем» или, более кратко, «теорию сложности».24 Данная точка зрения применялась к целому ряду неодушевленных и одушевленных существ, функционирующих системно, в попытке понять их часто непредсказуемую самоорганизующуюся природу. Человеческий мозг рассматривался рядом теоретиков как одна из таких нелинейных «динамичных систем». Хотя тема выходит за рамки данной главы, опишем некоторые из основных идей этого подхода. Описанное ниже также опирается на множество связанных теорий о системах, сложности и «параллельно распределяемом процессировании», или «коннекционизме».25 Более того, эти принципы могут применяться не только к отдельному мозгу или разуму, но и к множеству разумов, действующих как часть единой системы. Эти утверждения позволяют нам углубить предыдущие выводы о состояниях разума и их фундаментальной важности для внутреннего опыта и формирования межличностных отношений. Давайте начнем сначала – с рассмотрения мозга как части тела.
Мозг – сложная система, процессы которой организуют его функционирование. То есть эта сложная система обладает «эмерджентным свойством», которое возникает в результате взаимодействия ее основных составляющих. Это свойство называется «самоорганизацией».26 С самого начала я предположил, что разум возникает в результате социального взаимодействия и деятельности телесно воплощенного мозга. Будет справедливо сказать, что разум имеет комплексную природу и обладает способностью к самоорганизации.27 Несмотря на огромное количество нейронов, которые могут быть задействованы, и почти бесконечное разнообразие состояний, такой концептуальный подход поможет нам понять саморегулирующиеся процессы разума. Приходя к осознанию, что понятие «я» более сложное, чем мы считали ранее, мы также понимаем, что это понятие содержит множество лингвистических смыслов: самоощущение как разворачивающийся процесс, а не как фиксированный объект. Кроме того, то, что может потянуть за собой такое динамичное «я», как мы уже видели, выходит за границы мозга и тела вообще. Таким образом, «я» может быть местоимением многозначным. «Я» и разум, из которого оно рождается, могут быть аспектами комплексной системы, как мы и предполагали.
Давайте вспомним, что мы используем термин «я» для обозначения чувства идентичности, которое создается разумом и которое имеет множество аспектов. Как минимум та часть нашего переживания разума, которую мы называем «я», может обладать качествами субъективности, перспективы и свободы воли. «Саморегуляция» – это общий научный термин, обозначающий множество способов, которыми «сами собой» формируются внимание, эмоции, настроения и аффекты, а также память, мысли и поведение. Каждый из этих аспектов можно рассматривать как свойство потока энергии, подмножества энергий, называемого «информацией», поскольку он символизирует нечто отличное от себя. В этом смысле «саморегуляция» – это способ организации энергии и информации в жизни человека. Разум человека является одновременно физически воплощенным и социальным, и «я» имеет свои истоки одновременно внутри и снаружи. «Я» вовсе не подразумевает какую-то изолированную сущность, обитающую только в теле или мозге. Можно было бы выбрать какой-то новый термин, однако в рамках этого подхода мы все-таки используем понятие «я», но в широком смысле – понятие, включающее внутреннюю и внешнюю природу и телесный и социальный аспект регуляции. В этом состоит суть «саморегуляции»: формирование потока энергии и информации внутри тела, между человеком и другими людьми и окружающим миром, с которым мы глубоко связаны. Ощущение состояния разума влияет на нашу субъективность, перспективу и свободу воли.
Теория сложности – это математический набор принципов, управляющих поведением физико-химических систем, таких как группы молекул или структуры облаков.28 Применение этой теории к биологическим системам, включая разум, имеет ряд интересных последствий. Как мы можем отождествлять облака с человеческой психикой? Разве неодушевленные предметы и формы жизни не отличаются друг от друга фундаментально? Надо помнить, что и биологические системы состоят из атомов, которые не являются живыми. Теория сложности применялась к пониманию разных систем – от молекул до обществ с чрезвычайно полезными и интересными результатами.29 Что делает живые системы уникальными, так это то, что они эволюционировали в результате естественного отбора. Жизнь на земле состоит из адаптивно сложных форм.
Эволюция привела к созданию сложных конструкций; функция сложных форм позволила им быть открытыми для внешней среды и приспосабливаться к ней – из поколения и поколение.30 Таким образом, живые системы – это открытые системы, способные реагировать на окружающую среду и адаптироваться к ней.
Для чего эти сложные живые системы прошли эволюцию? В ходе эволюции они развивались таким образом, который позволил им выживать и размножаться. Это основной принцип естественного отбора. То, насколько хорошо признак работает в конкретной среде, определяет, сохранит ли биологический вид этот признак в последующих поколениях. Таким образом, живая система организуется для достижения определенных целей: поддерживать себя и передавать гены будущим поколениям. Нервная система человека, особенно мозг, эволюционировала, чтобы «научиться» решать проблемы. Например, «как не утонуть», или «как найти еду», или «как выбрать партнера». Адаптивное устройство мозга позволяет ему обрабатывать определенные формы информации, чтобы достигать фундаментальных целей естественного отбора: выживания и размножения. Разум как продукт деятельности мозга во многом отражает этот эволюционный процесс.31
Но у человеческого мозга есть собственная физическая структура, уникальная для его эволюционной истории. Некоторые области, такие как обоняние и зрение, у современного человека стали меньше, чем были у наших предков. Другие области, такие как кора, увеличилась. Сам мозг состоит из сложной взаимосвязанной совокупности нейронов, выстроенных подобно паутине.32 Эта структура допускает одновременную или параллельную обработку разных видов информации.33 Теория естественного отбора никоим образом не противоречит коннекционистскому взгляду на мозг. И ни одна из этих двух точек зрения не противоречит нашему пониманию мозга как «процессора». В первых компьютерах информация обрабатывалась последовательно, один бит за другим. Появление компьютеров с параллельными процессорами (то есть с одновременной обработкой данных) привело к тому, что способности машины к обучению стали гораздо ближе к способностям человеческого мозга. Врожденная структура набора взаимосвязанных процессоров – нейронов – обеспечивает способность запоминать, сравнивать и обобщать. Эта концепция помогает нам понять, как мозг выполняет фундаментальные функции, позволяющие обрабатывать информацию.
«Локалистский» взгляд на обработку информации предполагает, что представления могут быть встроены в более частные нейронные ансамбли, простейшим из которых является один нейрон. Два этих подхода могут работать вместе: некоторые процессы могут быть построены локально, тогда как другие процессы могут быть распределены более широко.34
Один из способов функционирования коннекционистской модели состоит в том, чтобы присвоить «вес» или «степени силы» связям между базовыми элементами, – если речь о мозге, это будут нейроны. Когда относительная сила синаптических связей меняется, информация, содержащаяся в паттернах возбуждения, также может измениться.35 Тонкое и быстрое изменение силы синапсов – это продукт обучения; общая же способность достигать прочности связок является врожденной и может зависеть от генетики, а также от нервных процессов в самом мозге.36 Некоторые из этих связей могут быть предопределены наследственностью. Мозг может быть запрограммирован на создание систем, «склонных» обрабатывать определенные формы данных, например лица близких (объектов привязанности). Эти врожденные ценности приносят эволюционную пользу и остаются в нашем генетическом наследии.37 Системы оценки могут включать в себя унаследованные ценности, которые придают эмоциональный смысл повседневной жизни. Но сила синапсов также может определяться опытом – процесс нейропластичности делает возможным обучение. Эмоциональный опыт может усиливать этот процесс. Таким образом, опыт влияет на мозг, меняя силу синаптических связей.38
Также считается, что сложные системы обладают свойством, которое создает ощущение порядка, сплоченности и стабильности. Как указывалось ранее, это эмерджентное свойство называется «самоорганизацией».39 Естественный отбор, коннекционизм и взгляды на обработку информации совместимы с закономерностями сложных систем или динамическим взглядом на самоорганизацию. Эволюционная теория помогает нам понять, как системы развились до адаптивно сложных форм, предназначенных для выполнения определенных действий при решении проблем. Коннекционистская теория помогает нам понять, как эти навыки обработки информации могут быть реализованы в трехмерной реальности взаимосвязанной нервной ткани. Наши уникальные модели обработки информации отражают фундаментальные компоненты разума, сформированные эволюцией и физической реальностью структуры мозга. Теперь мы добавим к этому теорию сложности, чтобы понять, как разум организует свою работу.
Теория нелинейной динамики сложных систем, или теория сложности, предлагает несколько принципов, которые помогут лучше понять многие аспекты разума, от эмоций до человеческих отношений. Как заявили Болдрини и его коллеги, «спонтанность, непредсказуемость и самоорганизующиеся свойства нелинейных динамических систем хорошо подходят для объяснения спонтанной, непредсказуемой и творческой природы человека».40 Динамические системы отличаются своей открытостью внешним силам, обладают нелинейностью, означающей, что маленькие входные сигналы могут привести к большим и труднопредсказуемым результатам, и имеют способность к хаотичному поведению. Динамические системы имеют несколько основных особенностей: (1) они образуют эмерджентные паттерны с рекурсивными характеристиками, в которых взаимодействие элементов порождает явления, синергетически «возникающие» из этих взаимодействий; (2) они нелинейны, их поведение трудно предсказать; (3) они обладают свойствами самоорганизации.41 Рассмотрим подробнее каждую из этих функций.
Самоорганизация: движение к максимальной сложности
Ключевой силой развития живого существа является движение от простоты к сложности. Эстер Телен предположила, что в развитии ребенка способность тянуться, ползать и ходить можно рассматривать как все более сложные модели поведения.42 Человеческое развитие на протяжении всей жизни можно рассматривать как движение ко все возрастающей сложности. Вместо того чтобы рассматривать развитие как пошаговый рост способностей, мы можем толковать его как появление все более сложных взаимодействий между ребенком и его окружением. Ребенок реагирует на окружающую среду разнообразным поведением, например пытается схватить игрушку. Затем он узнает, что конкретное движение связано с определенным результатом, например получением игрушки. Когда игрушка спрятана, ребенок пытается найти ее там, где она была раньше. Если попытка оказывается успешной, поведение подкрепляется. С динамической точки зрения система наращивает сложность и стабильность, двигаясь вперед, применяя эффективные старые паттерны в новых ситуациях. Каждый момент, по сути, является проявлением уникального паттерна активности. Паттерны нейронной активации возникают при взаимодействии с окружающей средой.
Некоторые из них становятся стабильными в определенных условиях или контекстах. Эти усиленные паттерны называются «состояниями аттрактора». С развитием опыта и особенно системы ценностей определенные состояния становятся более вероятными, они закрепляются, укореняются. Таким образом, эти «состояния разума» можно рассматривать как «состояния аттрактора». Вероятность того, что определенное состояние разума будет активировано, определяется как историей, так и текущим контекстом, условиями окружающей среды.
Как пишут Мишель и Кениг, сознание может быть связано с
разделением психической деятельности и познания на цепочку динамичных, метастабильных состояний, которые отражаются в мозге как квазиустойчивые закономерности пространственно-временной деятельности. С нейрофизио-логической точки зрения стабильность таких структур обусловлена фазовой синхронизацией активности, которая рассматривается как ключевой механизм интеграции информации в головном мозге. Фазовая синхронизация создает стабильное во времени микросостояние.43
Таким образом, фазовая синхронизация микросостояний мозга может быть нейронным механизмом, в котором создаются вероятные состояния, – протекающие во времени, но потенциально устойчивые состояния разума.
С точки зрения структуры «трех П» это можно рассматривать как плато. Только определенные пики возникнут в мозге в этом состоянии разума, в этом настроении, в этом намерении. Плато – это наша визуализация состояния разума и связанных с ним способов внутренней организации и внешних взаимодействий.
Способность вспомнить давно прошедшее событие является примером состояния привлечения, повышенной вероятности, реализуемой в мозге посредством изменений ряда нервных факторов, включая синаптические связи и силу нейронных ассоциаций. Считается, что изменения в нейронных связях меняют характер возбуждения связанных нейронов. Впрочем, баланс физической связи и функционального возбуждения может быть более сложным, чем мы можем себе представить, учитывая динамику коннектома.44 Если вы попытаетесь вспомнить свой десятый день в старшей школе, вероятнее всего, ничего у вас не выйдет. Однако если вы попытаетесь вспомнить самый неловкий день в старшей школе, воспоминания будут яркими, вас могут просто захлестнуть визуальные образы и телесные ощущения. Различные компоненты мозга – элементы динамической системы – выстраиваются в паттерн, представляющий ваше воспоминание о том давнем дне. По мере того как эти элементы становятся активными, они могут задействовать другие группы нейронов. Ваша система ценностей, включая центры оценки, усилит этот процесс. Таким образом, самоорганизующиеся свойства системы создают ощущение упорядоченной сложности триллионов синаптических связей, которые потенциально активны.
Мы можем предположить, что в мозге эмоциональные реакции составляют первичную систему ценностей. Она закрепляет паттерны возбуждения нейронов и формирует эмерджентные состояния активации. Когда эти состояния укореняются в результате повторного опыта, они с большей вероятностью будут активироваться впредь. Эмоциональная составляющая отражает меняющиеся состояния интеграции (увеличение или уменьшение), которые сопровождают «сборку» и «повторную сборку» состояний разума. Мы подробно рассмотрим этот взгляд на эмоции в главе 5. Связность данного состояния может отражать это изменение. Иногда интеграция усиливается, а субъективный опыт позитивен. Иногда, наоборот, интеграция уменьшается, а у человека возникает тревожное состояние, склонность к хаосу и ригидности. Эти состояния аттрактора помогают системе «самоорганизоваться» и достичь стабильности в текущий момент. Состояния аттрактора придают определенную степень «непрерывности» бесконечному множеству профилей активации. Так появляется ощущение «известного» в разных переживаниях.
Повторяющаяся активация может «закрепить» такую конфигурацию. Что это на самом деле значит? Используем следующую аналогию для лучшего понимания. Весной на склоне холма растет высокая трава, а внизу у подножья есть пруд. Снег растаял, и вы, кажется, первый человек, который идет к этому месту. Глядя с вершины холма, вы замечаете, что тропинок вниз нет. Вы спускаетесь к пруду, проводите там несколько часов, а затем идете обратно тем же путем – по тропе, которую протоптали, чтобы больше не приминать траву. На следующий день другой турист подходит к вершине холма, видит пруд и, не задумываясь, идет по проторенной вами тропинке. А затем он возвращается обратно – по ней же. День за днем путешественники идут по одному и тому же пути, прокладывая на склоне холма тропу, которой раньше не было. Маршрут повторяется, и велика вероятность, что все новые люди будут выбирать именно его. В результате именно эта тропинка становится обычным путем от холма к пруду.
Так же обстоит дело и с состояниями разума. При повторной активации состояние разума запоминается, закрепляется. Карла Шатц45 обобщила важнейшие выводы из теории Дональда Хебба: «нейроны, которые срабатывают вместе, соединяются». Шатц также подчеркивает, что такие нейронные сборки становятся прочнее благодаря правилу «нет синхронности – нет связи». Cвязанная и синхронная активация нейронов, вероятнее всего, повторится в будущем. Разум есть эмерджентное свойство, и он обладает рекурсивным свойством организации – этот механизм и обеспечивает такую повторяемость. Пост и Вайс представили перспективу развития аксиомы Хебба: «Нейроны, которые активируются вместе, выживают вместе и соединяются».46 Таким образом, повторяющиеся состояния активации в раннем возрасте формируют структуру нейронных цепей – будущую функциональную основу для устойчивых психических паттернов.
Стабильность системы достигается движением к максимальной сложности. Сложность не возникает из-за случайной активации, она усиливается за счет баланса непрерывности и гибкости. «Непрерывность» относится к силе ранее достигнутых состояний и, следовательно, к вероятности их повторения; оно предполагает подобие, знакомость и предсказуемость. «Гибкость» указывает на степень чувствительности системы к условиям внешней среды; она включает в себя способность адаптивно реагировать на изменения, новизну и неопределенность. Способность создавать новые варианты реакций позволяет системе адаптироваться к окружающей среде. Однако чрезмерная вариативность или гибкость может привести к случайной активации. С другой стороны, приверженность ранее укоренившимся состояниям создает чрезмерную непрерывность – система теряет способность адаптироваться и меняться.47
Психическое расстройство можно частично представить как ограничение общего движения системы к сложности из-за дисбаланса ключевых качеств – непрерывности и гибкости. Патологические состояния могут вызвать хаос или ригидность; оба явления ограничивают движение системы к сложности и не дают приспосабливаться к окружающей среде. На самом деле, как мы упоминали ранее, DSM-548 можно рассматривать как совокупность синдромов, в которых проявляется хаос и ригидность. Интеграция – соединение различных частей воедино – это процесс, который двигает систему вперед гибко и последовательно. Это «хор» – разные элементы, звучащие в гармонии. Естественно, все люди, даже с психическими расстройствами, по мере своего развития усложняются; с возрастом сложнее становится мозг, и сложнее становятся отношения.
Осложненное – не то же самое, что сложное. Научное использование термина «сложность» отличается от нашего повседневного понимания чего-то, что «осложнено». Например, жизнь людей с биполярным расстройством осложнена, поскольку они не могут полагаться на предсказуемость собственного настроения. Их бросает от ригидности (депрессии) к хаосу (мании). Результатом может стать весьма сложный набор последствий. Однако описывая такой образ жизни, мы не будем пользоваться словом «сложный». Сложность возникает из интеграции и саморегуляции адаптивного функционирования. Интеграция – естественный результат самоорганизации сложной системы.49 Я предполагаю, что динамический системный взгляд на самоорганизацию (эмерджентное свойство сложных систем) представляет собой процесс, параллельный взгляду психопатологии развития на «саморегуляцию». Для клинициста, который занимается проблемами развития, психическое расстройство часто является примером нарушенной саморегуляции. Исходя из последовательного подхода МЛНБ, мы можем предположить, что математическое эмерджентное свойство самоорганизации связано с биологическим и психологическим понятием саморегуляции.50 Если это так, то далее можно предположить, что движение к сложности в рамках самоорганизации происходит, поскольку таким путем создается максимально гибкая и адаптивная саморегуляция. Когда внутри сложной системы элементы дифференцируются, а затем функционально связываются друг с другом, самоорганизация стремится к максимальной сложности. Система движется к гармонии, когда между компонентами достигается интеграция. Для описания биологической системы, в основе которой присутствует саморегуляция, мы можем использовать те же самые понятия. Если интеграция нарушена – например, внутри личности человека или внутри семьи, страдает саморегуляция, система движется к хаосу и ригидности. Человек может взорваться, пережить вспышку ярости или, наоборот, парализующий страх. Оба состояния – это примеры уменьшения сложности системы. Но такие состояния осложняют жизнь. Интеграция, напротив, обеспечивает координацию и баланс.
Исследования «режима по умолчанию» – состояния мозговой активности, когда человеку «не выдаются инструкции», – показывают важность интеграции для здоровой работы сознания.51 Сеть режима по умолчанию (РПУ), как уже упоминалось ранее, представляет собой в основном срединный набор структур, который включает медиальные префронтальные области в передней части мозга и заднюю поясную кору. РПУ участвует в широком спектре процессов, включая самосознание и эмпатию. Он играет основополагающую роль в понимании человеком собственного внутреннего «я» и психической жизни других людей. Тем не менее, если РПУ плохо интегрирован с остальной частью мозга, это может привести к определенным трудностям, в том числе к чрезмерно «дифференцированному» самоощущению, ощущению изоляции.52 В ходе наблюдений за пациентами с биполярным расстройством РПУ изучают вместе с функциональной нейроанатомией.53 Эти исследования явно подтверждают предположение, что развитие патологии обусловлено нарушением связанности. Некоторые исследования посттравматического стрессового расстройства тоже указывают на наличие нарушения интеграции: с чрезмерным связыванием определенных областей (что может привести к сверхнастороженности в отношении потенциальной угрозы) или с нарушением связи внутри отдельных областей (что может привести к нарушению регуляции стресса в целом).54 Системная интеграция, без которой мозг не может регулировать свою деятельность оптимальным образом, требует баланса дифференциации и связанности. Как мы уже говорили, это больше похоже на приготовление фруктового салата, чем на приготовление смузи: отдельные элементы должны сохранить свою уникальность и при этом связаться с другими элементами. Некоторые исследователи обнаружили, что у детей, переживших в раннем возрасте жестокое обращение и отсутствие заботы, отмечается нарушение роста интегративных волокон мозга,55 подтверждая идею о том, что здоровье мозга зависит от интеграции и в то же время способствует ей.
Я исхожу из предположения, что интеграция – важное условие благополучия. Мы достигаем сбалансированной саморегуляции за счет связанности – как на уровне нейронных систем, так и на уровне межличностных отношений. Когда система регулируется, это способствует дальнейшей интеграции. Связь дифференцированных элементов, таким образом, является одновременно функциональным процессом, особенностью строения нервной системы и отношений между людьми. Саморегуляция – это процесс, который возникает по мере того, как система движется во времени. Это функциональный процесс, который можно обнаружить, изучая структуру мозга, – в нем появятся интегративные волокна. Поток состояний разума – мера когерентного функционирования всей системы. Человек может испытывать состояния, которые по отдельности функционируют достаточно хорошо. Однако способность интегрировать состояния разума в связное целое может быть ограничена, если эти связанные состояния сами по себе конфликтны.
Нелинейность
Согласно второму принципу теории сложности, динамические системы называются «нелинейными», потому что небольшое изменение входных сигналов может привести к большим и труднопредсказуемым изменениям результатов. Когда мы используем термин «непредсказуемый», то имеем в виду, что спрогнозировать результат на первый взгляд трудно, но не невозможно. Частично эта непредсказуемость связана с контекстно-зависимым характером реакции системы. Также непредсказуемость связана с тем, что система в целом по своей природе «шумная»; всегда будут случайные активации, подкрепленные или не подкрепленные сигналами из окружающей среды. Системы имеют как детерминированные (предсказуемые), так и недетерминированные черты.56 В силу этих особенностей незначительные изменения в микрокомпонентах могут привести к значительным изменениям в поведении организма на макроуровне.
Рассматривая разум как эмерджентное свойство сложной системы, мы видим, что «дисфункция» на одном уровне организации может вызвать большие изменения в том, как функционируют другие уровни – и система в целом.57 Можно считать, что эти изменения исходят из определенных областей мозга, например ответственных за такую эмоцию, как страх. При обсессивно-компульсивном расстройстве, например, избыточный сигнал, исходящий от лимбической системы, которая «проверяет» окружающую среду на предмет опасности и находит опасность там, где ее на самом деле нет, может вызвать каскад реакций: чувство паники с учащением пульса; навязчивые идеи, мысли о смерти; иррациональное компульсивное поведение, направленное на то, чтобы избежать катастрофы.58 Причиной дисфункции при этом могут быть нетипичные сигналы, посылаемые каким-то одним одним компонентом мозга. Каскад реакций может быть непредсказуемым и весьма масштабным. Он может включать реакцию множества других компонентов, а также системы в целом. Такова нелинейность в ее самом болезненном, неконтролируемом, худшем проявлении.
Более позитивной стороной нелинейности является то, что небольшие изменения точки зрения, убеждений и ассоциаций могут привести к значительным изменениям в состоянии разума и соответственно в поведении. Искусство психотерапии можно рассматривать как поиск способа настроиться на пациента – так, чтобы увидеть, какого рода изменения ему нужны и какие изменения в системе могут привести к искомому результату. Некоторые привычки могут усиливаться из-за глубоко укоренившегося и негибкого состояния аттрактора. В частности, это могут быть различные зависимости, навязчивые воспоминания или изолированная обработка информации. Иногда небольшое изменение поведения или новый способ обработки воспоминаний могут привести к изменению ментальных установок и существенным изменениям во внутреннем опыте. Часто бывает сложно выяснить, какие системные изменения необходимы, чтобы справиться с укоренившимися состояниями аттрактора.
Эмерджентные и рекурсивные шаблоны
Третье свойство, которое отличает нелинейную динамику сложных систем, – это эмерджентные и рекурсивные характеристики моделей организации. В данном контексте «эмерджентный» означает «возникающий в результате взаимодействия элементов системы»59; как мы видели, одним из таких свойств сложной системы является самоорганизация. В живых системах нет программиста, нет заранее разработанной «формулы» протекания опыта. По мере того как элементы дифференцируются и связываются, по мере их интеграции происходит самоорганизация системы, в результате чего увеличивается сложность. «Рекурсивный» означает, что эффекты данного состояния разума способны возвращаться, чтобы влиять на появление будущих состояний. Мы – люди – всегда находимся в процессе «создания самих себя». Мы никогда не будем прежними, и мы никогда не были такими, какие мы есть сейчас. По мере того как мы переходим из состояния в состояние, появляется глубинное ощущение того, что в данный момент внутри системы присутствует невероятное количество свободы и такое же огромное количество «связанности». Состояния сознания определены внутренними ограничениями системы и внешними ограничениями (связями с другими людьми). Наша «самость» возникает постоянно.
Сосредоточившись на восприятии реальности – такой, какая она есть сейчас, – можно испытать ощущение особой жизненной силы и свежести. Рекурсивные или повторяющиеся паттерны в состояниях разума дают ощущение «известности». Этот эффект подкрепляет модели реагирования, полученные в результате более ранних столкновений с миром. Таким образом, прошлые события могут влиять на опыт настоящего момента. Если в детстве вас оцарапала и напугала кошка, то, уже взрослым, увидев приближающуюся кошку, вы можете отреагировать на нее – возможно, участится пульс или вспотеют ладони. Вероятно, так происходит «реактивация» памяти в лимбических областях и стволе мозга; информация возникает из прошлого и влияет на настоящее. Это свойство рекурсивной фильтрации прошлого опыта может быть адаптивным в определенных обстоятельствах. Иногда вещей, которые пугали нас в прошлом, следует избегать любой ценой. Бывает необходимость реагировать быстро, еще до того, как «включится» кора головного мозга. Но когда укоренившиеся в сознании паттерны начинают жестко диктовать, как себя вести, разум может пострадать – возникают преграды для нового жизненного опыта. Если реакция на кошку, как в приведенном выше примере, не будет чрезмерно ограничивающей, появится возможность получить новый опыт, не связанный с прошлым и, возможно, уже позитивный.
Рекурсивный характер сложных систем проявляется в возрастающей специализации системной траектории состояний. Вначале возможен широкий спектр состояний; по мере развития системы набор возможных состояний сужается. Это увеличивает дифференциацию, основанную на координации основных элементов, и система становится более связанной, интегрированной. На дифференциацию влияют гены и их эпигенетическая регуляция, а также обусловленные опытом особенности развития и постоянный процесс самоорганизации. На первый взгляд может показаться, что дифференциация и ограничение возможных состояний сдерживают поток системы. Но на самом деле именно дифференцированная система позволяет состояниям активации достигать большей сложности. Как мы увидим позже в этой и последующих главах, когда дифференцированные элементы объединяются в крупную систему, их интеграция позволяет продолжать движение к максимальной сложности. Таким образом, рекурсивный, самовоспроизводящийся характер развития подталкивает систему ко все более дифференцированным и интегрированным состояниям.
Ограничения
Система достигает баланса между непрерывностью и гибкостью, имея возможность менять так называемые «ограничения». Эти ограничения могут быть как внутренними (например, сила синапсов), так и внешними (например, взаимодействие с окружающей средой). Модификация ограничений вовсе не производится каким-то скрытым ведущим – «гомункулом» или «призраком в машине», то есть неким разумом внутри разума, цель которого – помочь организму адаптироваться и нормально функционировать.
Ограничения модифицируются в результате математически предсказуемых вероятных действий подкомпонентов системы.60 Эмерджентный разум самоорганизуется автоматически, поскольку способен менять внутренние и внешние ограничения. Разум использует мозг и отношения, чтобы создавать себя.
Адаптация происходит посредством изменения ограничений. Самоорганизация зависит от изменения ограничений, которые производятся, чтобы достичь максимальной сложности. Дисфункции в самоорганизации могут быть концептуально обусловлены любой моделью ограничений, которая не дает двигаться к сложности. Паттерны изменения ограничений могут быть эффективными для адаптации к условиям окружающей среды в какой-то момент. Но бывает, что позже они создают препятствие на пути к максимальной сложности. Этот процесс может стать причиной психологической дисфункции.61
В определенных состояниях разума дисфункция может выглядеть как бессвязное скопление неких психических процессов. Например, при посттравматическом стрессовом расстройстве нарушения памяти, мнительность и чрезмерное возбуждение переживаются как «фрагментированные» состояния. При других нарушениях, например расстройствах личности или хронической тревожности, может иметь место «полустабильная связанность», – состояние, при котором изолированные элементы конкретных состояний сознания уже обладают некоторой «сплоченностью».
Привязанность и самоорганизация
Привязанность возникает, когда мы соединяемся с теми, кто заботится о нас в раннем возрасте. Привязанность формирует наше душевное состояние в момент взаимодействия с близкими в детстве – и во взрослом возрасте. Привязанность сохраняется на протяжении всей жизни. Благодаря ей мы вступаем в контакт со значимыми фигурами, чувствуем себя замеченными, находим покой и чувство безопасности в подростковом и взрослом возрасте. Исследования подтверждают, что природа детской привязанности оказывает длительное влияние на будущую жизнь, развитие мозга и разума, отношения с другими людьми и самоощущение. Паттерны общения, возникшие в раннем возрасте, – то, как мы адаптируемся и учимся регулировать свои состояния, влияют на самоорганизацию. Подробно этот вопрос мы рассмотрим в главе 4. Паттерны привязанности иллюстрируют, как адаптация к структуре общения «взрослый – ребенок» модифицирует внутренние ограничения и регулирует душевные состояния. Например, если речь о надежной привязанности, то младенец использует как внешнюю коммуникацию с матерью, так и внутренние регуляторные функции, которые помогают ему организовать свою я-систему. В течение первых нескольких лет жизни этот процесс подразумевает прямую реакцию каждого партнера на сигналы другого. Эйткен и Тревартен назвали это «первичной интерсубъективностью».62 По мере того как ребенок развивается в возрасте от полугода до года, его способность формировать представление о матери или «виртуальной матери» влияет на взаимодействие с ней. Восприятие реальной матери «фильтруется» через ожидания от виртуального, мысленно сконструированного представления о ней.
Надежная привязанность подразумевает эмпатию, чуткое и предсказуемое поведение со стороны значимого взрослого, и это позволяет установить тесную связь между «виртуальным» родителем (представлением ребенка о нем) и реальным. Коммуникация, включающая способность родителей воспринимать психическое состояние ребенка и реагировать на него, является отличительной чертой надежной привязанности.63 Эти «взаимонастроенные» переживания позволяют младенцу развить способность к рефлексии, благодаря которой возникает чувство связанности. Психическое состояние другого становится положительным элементом в жизни младенца. Младенец может использовать этот коммуникативный опыт, чтобы регулировать свое внутреннее состояние. Таким образом, самоорганизация достигается за счет баланса в использовании внешних (отношений привязанности) и внутренних ограничений (представлений о взрослом и близких отношениях). В повседневной жизни социальная поддержка помогает нам управлять реакцией на стресс.64 Держа за руку родственника или друга или глядя на фотографию кого-то, кого вы любите и кому доверяете, вы можете снизить тревожность и уменьшить нейронную реакцию мозга на болевой шок.65
Если у младенца сформировался избегающий тип привязанности, ему приходится полагаться прежде всего на свои собственные (внутренние) ограничения, даже если родитель физически находится рядом. Процесс «я должен сделать это сам» создает контекст межличностных отношений, который определяет, как в будущем будет происходить саморегуляция. Эмоционально бесплодная, некооперативная модель паттернов родительского общения приводит к тому, что ребенок не воспринимает образ значимого взрослого и становится слишком зависим от внутренних ограничений. Рефлексия развивается слабо, поскольку психическое состояние родителя недоступно ребенку. Реальная мать дает мало чувства взаимной регуляции; приобретенная «виртуальная» мать (представление о ней) предлагает мало внутреннего регулирования. Выученная автономия удерживает индивидуальную систему в состоянии изоляции от других.
Младенцы с амбивалентной привязанностью чрезмерно реагируют на непостоянные фигуры значимых взрослых и не могут успокоиться в присутствии родителей. «Виртуальные родители» ненадежны; представления о них полны неопределенности, а способность к саморегуляции нарушена. Главной особенностью взаимодействия с другими становится дистресс. Рефлексивному функционированию может способствовать доступная (хоть и не постоянно) забота. Психические состояния часто воспринимаются такими детьми как навязчивые, они не помогают нормальной саморегуляции. Такие дети попадают в «замкнутый» круг тревоги, они оказываются в бедственном положении и цепляются за других в попытках достичь самоорганизации.
Младенцы с амбивалентной привязанностью не могут использовать ни внутренние, ни внешние средства для регуляции своего внутреннего состояния. Их внутренний мир хаотичен, он отражает внешний источник страха – поведение родителей, которое несовместимо с привязанностью и чувством безопасности. Такие дети склонны к развитию фрагментарных паттернов самоорганизации; достижение связанного состояния сознания в стрессовых ситуациях становится сложным, особенно если речь о разлуке или угрозе.66 Как мы обсудим подробнее в главе 4, эти дети имеют риск диссоциативных расстройств. Клинические симптомы таких расстройств развиваются в ответ на ошеломляющие переживания. Рефлексивное функционирование может варьироваться от состояния к состоянию, так как родители были доступны в каких-то условиях и недоступны в других. Внутренний мир «фрагментируется», он подобен фрагментарному межличностному общению, формирующему развитие разума.
Исследования Биби и его коллег, посвященные коммуникативным паттернам в диаде «мать – ребенок», позволили сделать следующие выводы. В парах с избегающей привязанностью происходит рассогласование вокального ритма, то есть коммуникативные сигналы не зависят друг от друга. Каждый участник диалога общается с другим так, будто не слышит его. При амбивалентной привязанности наблюдается чрезмерно совпадающий паттерн реакции. Каждый человек действует как «зеркало» другого. В парах с надежной привязанностью отмечается среднечастотный баланс, в котором явно существует соответствие между коммуникативными сигналами, но каждый участник имеет возможность варьировать ответы, а партнер регистрирует их и реагирует на них соответственно.67
Используя теорию сложности, мы можем предположить, что среднечастотная реакция в непредвиденной коммуникативной ситуации является паттерном, позволяющим достичь максимальной сложности. Мы можем предположить, что в такой коммуникации два человека связаны или интегрированы таким образом, что могут функционировать как единая сложная система. Максимальная сложность достигается сочетанием дифференциации и межличностной связи. Напротив, независимость от партнера (которая встречается при избегающей привязанности) – это ситуация, в которой внутренняя система человека действует «в одиночку», и сложность снижается за счет отсутствия связи. Тесная связь с другим также снижает сложность. Навязчивое отражение одним человеком другого уменьшает изменчивость, взаимодействующие системы упрощаются, поскольку они чрезмерно связаны, лишены дифференциации.
Люди могут испытывать периодические совпадения с другими, и часто речь идет о невербальных контактах. Некоторые из нас тонко реагируют на мельчайшие невербальные сигналы со стороны других— зевоту, взгляд в окно, обеспокоенный взгляд. Другие – по крайней мере так кажется – не обращают внимания на такие сигналы. Эти наблюдения можно использовать, чтобы получить представление о нынешнем опыте людей в отношениях и прошлых моделях общения. Как эмерджентное свойство динамической системы разум может быть ограничен в своем уравновешенном движении к сложности. Это происходит либо из-за слишком большой «настроенности» на других, либо из-за чрезмерной автономии. Есть и третья группа – люди, которые склонны к диссоциативным состояниям. В этом случае общее состояние разума может быть «собрано» только путем диссоциации компонентов психической деятельности.