57
То, как родители взаимодействуют с детьми, поощряя прорабатывание общих размышлений, по-видимому, оказывает прямое влияние на автобиографическое развитие личности.
Наше ощущение себя возникает в рамках межличностного опыта. Фивуш кратко описывает этот процесс:
Автобиографическая память – это уникальная система, которая интегрирует воспоминания о прошлом опыте во всеобъемлющий жизненный нарратив… (а) автобиографическая память – это постепенно развивающаяся на протяжении детства и юности система, которая зависит от изменения ощущения субъективного «я» как непрерывного во времени; (б) автобиографическая память развивается в определенных социальных и культурных контекстах, связанных с индивидуальными, гендерными и другими особенностями взрослых. Важно обратить внимание: (в) матери, которые в деталях обсуждают прошлое со своими маленькими собеседниками, воспитывают детей, у которых затем развиваются более подробные, связные и оценочные автобиографические воспоминания.58
Процесс кодирования обеих форм эксплицитной памяти (семантической и эпизодической), по-видимому, требует фокального, сознательного, направленного внимания для активации гиппокампа.59 Стимулы сначала попадают в «сенсорную» память, где данные хранятся от четверти до половины секунды. Этот сенсорный «буфер» содержит начальные нейронные активации системы восприятия. Только некоторые элементы затем помещаются в оперативную (рабочую) память, – она длится до полуминуты, если нет дальнейшего повторения. Если мозг повторно активирует эти структуры оперативной памяти, то элементы хранятся дольше и, возможно, будут перемещены в долговременную.
Оперативную память называют «грифельной доской разума». Это ментальный процесс, который возникает, когда мы говорим, что «думаем о чем-то»; он позволяет размышлять о предметах, воспринимаемых в настоящем и вспоминаемых из прошлого.60 Когда мы думаем о проблеме или событии, оперативная память позволяет связывать воедино различные представления и манипулировать ими внутри разума. Продукт такой когнитивной обработки затем может войти в «долговременную» память. У некоторых людей с нарушениями внимания оперативная память не может обрабатывать такое же количество элементов и так же долго, как память здоровых людей. Исследования подтвердили это клиническое открытие: встречаются аномалии в боковых областях префронтальной коры, которая считается основным местом обработки оперативной памяти.61
Хотя префронтальная область может играть важную роль для оперативной памяти, исследования показывают, что одной зоной эта функция не ограничивается. Это распределенный процесс, возникающий в результате взаимодействия множества нейронных компонентов. Буксбаум и Д’Эспозито заявляют:
Один из выводов, который можно сделать на основе этого исследования, заключается в том, что оперативную память нельзя рассматривать ни как единую, ни как «выделенную» систему. Целая сеть областей мозга, включая префронтальную кору (ПФК), имеет решающее значение для активного поддержания внутренних представлений, без которых невозможно целенаправленное поведение. Таким образом, оперативная память не локализована в какой-то одной области, а, вероятно, является эмерджентным свойством функциональных взаимодействий между префронтальной корой и остальными участками мозга.62
Посредством долговременной эксплицитной памяти данные сохраняются в течение длительного времени, а оперативная память при этом не задействуется.63 Например, чтобы запомнить номер телефона, домашний адрес или дату рождения близкого друга, нужно поместить их в долговременное хранилище (если вы не полагаетесь на внешний «мозг», например смартфон, который сделает это за вас). Номер телефона нового знакомого, которому нужно позвонить всего раз, оперативная память удерживает ровно столько, сколько нужно, чтобы набрать эту комбинацию цифр. После звонка номер сразу улетучивается из головы, но сохраняется в памяти смартфона. Полагаясь на цифровые устройства для хранения данных и навигации, мы перестаем тренировать свой нейронный механизм – а ведь нужна регулярная стимуляция, чтобы внутри него могли поддерживаться и сохраняться связи. Впрочем, если бы оперативная память постоянно не очищалась, наш мозг просто наводнила бы лишняя информация из прошлого. Отсеивание ненужной информации – важная функция. Помещение данных в долговременную память позволяет нам вспомнить то, что действительно важно, а не все подряд. Когда мы просим кого-то вспомнить прошлый месяц, мы, по сути, просим активировать репрезентативный процесс, который был «сохранен» как повышенная вероятность срабатывания в нейронной сети. Этот процесс опосредуется генетически активированными структурными изменениями синаптических связей внутри сети. Оперативная память, как считают специалисты, не зависит от синтеза белка, активируемого генами. Она включает в себя функциональные (не структурные) изменения силы синапсов, такие как увеличение синаптической возбудимости, которые временно увеличивают вероятность специфической нейронной активности. Воспоминание можно рассматривать как активацию потенциального или скрытого представления. Гиппокамп участвует и в кодировании данных, и в процессе их извлечения из долгосрочной эксплицитной памяти. Связь этого процесса с цепочками в латеральной префронтальной коре дает возможность взглянуть на этот механизм с определенной точки зрения.
Согласно ей, оперативная память может активировать структурные элементы долговременной памяти, и их можно сознательно исследовать, манипулировать ими и сообщать другим. Однако среди ученых есть разногласия относительно того, насколько «оперативная» и «долговременная» память отличаются друг от друга.64
Долговременная память не вечна. Считается, что для того чтобы данные стали частью постоянной эксплицитной памяти, происходит процесс, называемый «кортикальной консолидацией».65 Хотя механизм до сих пор не ясен полностью, некоторые исследователи предполагают, что кортикальная консолидация требует бессознательной активации или повторяющегося процесса, который позволяет сохранять представления в «ассоциативной коре».66 Эта область коры головного мозга, по-видимому, объединяет представления из различных частей мозга. Консолидация, по-видимому, включает в себя реорганизацию существующих энграмм, а не создание новых. Таким образом, консолидация может создавать новые ассоциативные связи, сжимать элементы памяти в новые кластеры представлений и включать ранее неинтегрированные элементы в функциональное целое. При консолидации коры информация может воспроизводиться без участия гиппокампа. Этот процесс может зависеть от фазы сна с быстрыми движениями глаз (БДГ) – считается, что во время этой фазы происходит осмысление дневной деятельности.67 Сны наполнены комбинацией «случайных активаций», аспектов дневного опыта и данными из более далекого прошлого. Однако именно сон может быть основным способом, с помощью которого разум объединяет множество эксплицитных воспоминаний в связный набор представлений для постоянной консолидированной памяти. Другие исследования показывают, что БДГ и сновидения не нужны для консолидации памяти и обучения.68 Хотя сон сам по себе важен для здоровья, пока неясно, как быстрый или медленный сон может влиять на долговременную обработку памяти.
В клинической работе с людьми, пережившими травму, используется термин «реконсолидация». В фундаментальной исследовательской литературе этим термином обозначают процесс, посредством которого закодированная память может повторно активироваться, а при наличии противоречивых входящих сигналов сохраняется в состоянии воспроизведения. На «пересохранение» могут влиять определенные факторы – данные могут быть убраны из исходной формы при последующем хранении. Этот спорный механизм рассматривался в основном на примере животных, а его применение к процессам памяти человека нуждается в дальнейшем изучении.69
Исследования на эту тему пока только начались.70 Интересно, что консолидация коры может занять недели, месяцы, а возможно, и годы. Например, человек получает травму головы в результате аварии на мотоцикле первого января. Он может забыть события ноября и декабря предыдущего года, но без труда вспоминает то, что случилось в октябре и ранее. Это называется «ретроградной» амнезией. Она связана с нарушением способности гиппокампа воспроизводить еще не консолидированные воспоминания. Могут возникнуть серьезные трудности с тем, чтобы восстановить события после аварии – это называется «антероградной» амнезией. Она связана с нарушением способности гиппокампа кодировать новые элементы в долговременную эксплицитную память. Оперативная память может оставаться неизменной. Кроме того, способность кодировать и извлекать элементы из имплицитной памяти останется неизменной. Человек может освоить новые навыки и построить эмоциональные ассоциации с недавними событиями, но при этом не может вспомнить, когда он приобрел новые знания. У него не будет ощущения времени и самоощущения, связанного с воспоминаниями.
Многие формы амнезии связаны с нарушением эксплицитной обработки в условиях сохранной имплицитной памяти. Эксплицитные воспоминания, как мы видели, требуют фокального, сознательного внимания. Они обрабатываются на начальных этапах кодирования в оперативной памяти, а затем в долговременной памяти на пути к консолидации коры. Однако есть определенные ситуации, в которых возникает разрыв между имплицитной и эксплицитной памятью. Один из примеров – «инфантильная», или «детская», амнезия (о ней подробнее поговорим ниже), при которой нормальная имплицитная память младенцев и детей младшего возраста сохранна, а эксплицитная память, особенно эпизодическая, нарушена. Есть и другие примеры – гипнотическая амнезия; последствия приема некоторых лекарств, таких как бензодиазепины (слабые транквилизаторы); последствия хирургической анестезии; некоторые неврологические состояния, например связанные с черепно-мозговой травмой и синдромом Корсакова; состояния разделенного внимания, например в рамках эксперимента по дихотическому слушанию. Во время такого эксперимента участников просят обращать внимание только на одно ухо при одновременном прослушивании двух разных аудиодорожек в наушниках. В левое ухо зачитывают список животных из зоопарка, в правое – список цветов. Когда затем просят повторить то, что было слышно ухом, на которое сознательно обращалось внимание (скажем, левым), большинство участников отлично помнит прозвучавший текст (названия животных). А на вопрос, что было слышно другим ухом, они обычно отвечают, что не знают. Когда этих испытуемых просят заполнить пробелы в словах, например, в слове «р__а», они гораздо чаще тех, кто слушал альтернативный текст, пишут слово «роза». Это пример непрямого вспоминания – имплицитной памяти. Мозг закодировал данные, он таким образом «подготавливается» вспомнить цветы по сигналу. У испытуемых нет сознательного воспоминания о том, что они услышали, нет ощущения, что они пишут о том, что испытали.