Без фокального внимания элементы эксплицитно не кодируются. Имплицитная память может быть полной, но эксплицитная память в отношении события оказывается нарушена.71
Субъективный опыт эксплицитной и имплицитной памяти
Когда включается семантическая или эпизодическая эксплицитная память, возникает внутреннее ощущение «я что-то вспоминаю». Это осознание отличает эксплицитные воспоминания от имплицитных, в которых такого субъективного «ощущения воспоминания» нет. Эксплицитные воспоминания принимают разные формы. Семантическая память позволяет вспомнить фактическую информацию, например столицы основных стран Европы. Если мы вспоминаем, что когда-то были в этих городах, но не можем вызвать ощущение «себя в поездке», то речь о семантической или смысловой памяти, пусть и в отношении лично пережитого события. Ученые прошлого рассматривали эту форму памяти как часть автобиографических воспоминаний, но недавние нейробиологические исследования подтверждают: семантическое воспоминание, в котором отсутствует ощущение «себя в событии», на самом деле сильно отличается от эпизодического воспоминания. Однако эти воспоминания могут взаимодействовать. Другие исследования предполагают, что эти типы воспоминаний разные, но используют аналогичные механизмы воспроизведения.72 Ноэтическое сознание («знание» того, что человек когда-то был в Европе) рассматривают отдельно от автоноэтического сознания (воспоминание об опыте путешествия). Разница и в субъективном опыте, и в том, как работает префронтальная кора. Эпизодическое воспоминание активирует представления автобиографической памяти и запускает процесс мысленного путешествия во времени – ощущения себя во времени, – что отличает его от семантических воспоминаний. Содержание автобиографических воспоминаний также влияет на участки нейронов, задействуемые во время таких активаций. Как пишут Свобода, Маккиннон и Левин об автобиографической памяти (AП), «наши результаты подтверждают нейронное различие между эпизодической и семантической памятью при AП. Эмоциональные события вызвали изменение в латерализации (с направлением вправо) сети AП с активацией областях, отвечающих за эмоции, и деактивацией (или отсутствием активации) областей, связанных с когнитивными процессами».73
Считается, что разные эмпирические аспекты памяти связаны с разными центрами активации и паттернами электрических (ЭЭГ) волн в мозге.74 Вовлеченные в процесс нейронные участки могут пересекаться, но семантическое воспоминание, по-видимому, обычно связано с преобладанием активации левого гиппокампа над правым. Автобиографическое воспоминание, напротив, больше задействует правый гиппокмпа и правую часть орбитофронтальной коры.75 Таким образом, мы видим, что структура и функции мозга коррелируют с нашим повседневным субъективным опытом. Это можно наблюдать, когда мы знаем какой-то факт, но не чувствуем, что он является частью нашей «переживаемой» жизни. Семантическая и эпизодическая память имеют много общего – доступ к обеим прост, обе имеют практически неограниченные возможности для представления данных, кодируются с помощью контекстуальных признаков. И семантическая, и эпизодическая память может воспроизводиться с помощью языка или рисунка, но их опосредуют разные механизмы.76
Что касается эпизодической памяти, то, по-видимому, здесь включается гораздо более широкий процесс, чем просто представления о лично пережитых событиях: автоноэтическое осознание включает в себя опыт мысленного путешествия во времени и напрямую связано с процессами в префронтальных областях мозга. Автоноэтическое сознание возникает на различных уровнях префронтальной функции.77 К ним относятся интегрирующая способность (организация и упорядочение информации, превращение данных в осмысленный набор представлений); исполнительные функции, обеспечивающие более глобальный контроль над широко распространенными процессами в мозге; саморефлексия и социальное познание.78 Мы видим, что ментальное путешествие во времени – это больше, чем субъективное ощущение себя в прошлом, настоящем или будущем: это активно конструктивный ментальный процесс, создающий наше «я» в социальном мире. Независимые друг от друга исследования указывают на важность срединных префронтальных областей (в том числе медиальной и орбитофронтальной части префронтальной коры) для интеграции памяти,79 привязанности,80 эмоций,81 телесного представления и регулирования82 и социального сознания.83
В эксплицитной автобиографической памяти мы можем найти ряд вариаций таких «я» во времени. Например, вы можете вспомнить, как в целом ощущали себя в выпускном классе школы. Это эпизодическое воспоминание можно рассматривать как общий дескриптор, суммирующий представления о периоде, на который пришлись какие-то конкретные эпизоды. В некотором смысле, это «я-концепция» или «я-схема», применимая к определенному году жизни. С другой стороны, вы можете вспомнить конкретное событие того времени, например свой последний день в старшей школе. Восстанавливая его в памяти, вы можете вспомнить его как событие, за которым «наблюдали» как будто со стороны. Это воспоминание наблюдателя некоторые рассматривают как дистанционную форму эпизодического воспроизведения. Другие исследователи назовут его воспоминанием о событии в рамках семантической памяти.84 Также событие можно вспомнить и с позиции участника – это уже так называемое «полевое» воспоминание. Воспоминания наблюдателей, по-видимому, связаны с меньшей эмоциональной интенсивностью, чем полевые воспоминания. Автоноэзис, таким образом, пробуждает элементы собственного жизненного опыта, а не просто пропозициональные (фактические) репрезентации.
Процесс реактивации представлений из эксплицитной памяти часто зависит от контекста, то есть особенностей внутренней и внешней среды. Когда происходит совпадение между сигналом воспроизведения и представлением, хранящимся в памяти, этот процесс называется «экфорией».85 Экфория зависит от особенностей стимула и формы, в которой представление сохранилось в памяти. Картина будет точней, если условия во время воспроизведения аналогичны условиям первоначального кодирования. Это может быть физическое сходство (визуальное окружение, звуки, запахи) или сходство в состоянии разума (эмоции, ментальные модели, состояние возбуждения). Таким образом, эксплицитную память определяют как «контекстно-зависимую». Гиппокамп способен кодировать когнитивные карты переживаний, давая контекст, в котором они регистрируются и сохраняются. Считается, что фактические представления о таких переживаниях хранятся в более задних отделах мозга. Префронтальные области отвечают за создание эпизодического «состояния воспроизведения», в котором может произойти совпадение между сигналом и сохраненным представлением (экфория).86
Иногда людям не хватает понимания того, как контекст повлиял на вспоминание конкретного события. Они могут исследовать свои воспоминания, ища соответствие между тем, что происходит во время воспроизведения, и тем, что было во время первоначального события. Такой поиск иногда позволяет выявить скрытое эмоциональное значение или суть конкретного воспоминания. Однако ощущение мысленного путешествия во времени само по себе еще не означает, что воспоминание является точным. Тут речь о том, что префронтально-опосредованные автоноэтические цепочки осознания вовлечены в процесс активации, а не экфории. Префронтальная область может попытаться создать точные сборки представлений, и неважно, точны они или нет – в любом случае они могут содержать ощущение «себя, вспоминающего прошлое». Мы можем назвать это «экфорическим ощущением» – оно создает уверенность, что воспоминание является верным. У человека может быть ясное ощущение, что что-то произошло, хотя на самом деле этого не происходило. Субъективные ощущения могут быть частью воображения, сновидения или неточного, а также точного воспоминания.
Наполненность, которую мы можем ощущать, размышляя о прошлом опыте, частично формируется внутренними или внешними контекстными сигналами. Эти сигналы могут инициировать каскад дальнейших связанных воспоминаний. Начальная экфория (сопоставление сигнала воспроизведения с представлением, хранящимся в памяти) сопровождается серией непредсказуемых ассоциативных связей, находящихся под влиянием как памяти, так и настоящего опыта. Они оказываются «вплетены» в процесс запоминания и могут стать частью «реконструированной» памяти. Представления, напоминающие прошлые, заново собираются в процессе вспоминания. Таким образом, воспроизведение, как предположили Роберт Бьорк и его коллеги, является «модификатором памяти»: акт реактивации представления может позволить ему снова сохраниться в измененной форме.87 Лобные доли, выполняя интегративную, исполнительную и социально-конструктивную функцию, могут непосредственно формировать характер автобиографических воспоминаний. Этим объясняется тот факт, что воспоминания могут меняться со временем.
Часто сигналы активируют как эксплицитные, так и имплицитные элементы памяти. Первоначальное субъективное переживание этого процесса представляет собой волну внутренних невербальных ощущений, образов или поведенческих импульсов (имплицитных воспоминаний), которые могут не восприниматься как «осознанный процесс вспоминания». Когда эксплицитная память начинает воспроизводить данные и становится связанной с этими имплицитными «аналогами», всплывают некоторые факты или образы, которые создают ощущение «я сейчас что-то вспоминаю». Мы каждый день активно реконструируем профили нейронных сетей, которые кодируют как имплицитные, так и эксплицитные цепочки. Внутренние, субъективные ощущения разных форм памяти соответствуют их анатомическим различиям внутри мозга.88
Эксплицитная память часто передается в форме описаний – слов или изображений – картин, в виде истории или последовательности событий. Если эти картины и истории связаны с ощущением себя в прошлом, то они являются частью эксплицитной автобиографической памяти. Мы слышим слова или видим картинки – и сознательно ощущаем рассказываемую историю. Но воспоминания обычно связаны с ассоциацией эксплицитных элементов и их имплицитных аналогов. Важно помнить: имплицитная память не связана с ощущением, что «что-то вспоминается». Мы воспринимаем или фильтруем нашу эксплицитную память с помощью ментальных моделей имплицитной памяти. Мы можем наблюдать за тенью, которую такие имплицитные «воспоминания» отбрасывают на истории, которые мы рассказываем, а также на наши невербальные аспекты поведения.