2. Второй системой, лежащей в основе человеческой привязанности, является «воплощенная сеть моделирования/эмпатии», включающая островок, ППК, НЛИ, НТД и ДМА. Это древний эволюционный механизм, который посредством автоматической интероцепции и внутренних представлений воссоздает в мозгу состояние другого человека. Моделирование имеет решающее значение для создания «общего мира», оно помогает человеческой способности создавать и поддерживать привязанности. Эта форма межличностного «соответствия» опирается на нейронные пути, ответственные за восприятие внутренних телесных состояний и за восприятие подобных состояний у других людей (для этого используется перцептивно-моторная связь). Эта нейронная сеть позволяет родителю/партнеру интегрировать во взаимодействие с другим полученную интероцептивную и аффективную информацию. Благодаря ей нам удается резонировать с ментальными состояниями и эмоциями других и закреплять этот опыт в настоящем моменте, – эмоционально окрашенный, непосредственный и «ситуативный». Нейроны фон Экономо, проекционные нейроны, расположенные в слое V передней поясной и лобно-инсулярной коры, участвуют в сознательном восприятии телесных состояний и обеспечивают интегрированное представление социальных моментов по мере их проживания.
3. Наконец, интероцептивные механизмы недостаточны для поддержки привязанностей, основанных на представлениях. Человеческие связи основаны на «ментализирующих» процессах – когнитивных процессах более высокого порядка, включающих сложные нисходящие выводы о психических состояниях других людей, которые мы делаем, приписывая этим людм определенные убеждения, мысли и намерения – так формируется ощущение «единства». Процессы ментализации лежат в основе формирования привязанности. Она опирается на способность человека оценивать разные точки зрения, понимать его цели и мотивы, помнить о его/ее ценностях и заботах. Лобно-височно-теменные структуры, особенно ВВБ, задняя поясная кора, ВТУ, височный полюс и мПФК, являются компонентами «системы ментализации», третьей составляющей «глобальной системы привязанности человека». ВВБ и ВТУ – центральные области этой системы, они играют жизненно важную роль в социальном познании, оценке состояния других людей, интерпретации социальных целей, прогнозировании и его постоянном обновлении. ВВБ сочетает в себе свойства моделирования (зеркала) и ментализации, объединяет быструю симуляцию (биологическое побуждение) с более медленным нисходящим пониманием (теория разума) и обеспечивает поддержку процесса формирования привязанности. ВВБ особенно важен для отцовства, связи, построенной в основном на организованном понимании сигналов младенца. Этот механизм отличается от материнства, базой которого являются древние лимбические структуры мозга.159
Помимо трех систем (1) вознаграждения, (2) моделирования/эмпатии и (3) ментализации, важна общая синхронизация. Процессы, лежащие в основе трофаллаксиса, обмена социальными сигналами, могут быть синхронными – происходит координация сигналов между двумя или более людьми. Биосинхрония предполагает координацию не только общих сигналов, но и физиологических состояний каждого человека. Фельдман исследует центральную роль синхронии в привязанности:
Во время или сразу после социального контакта синхронность проявляется в четырех системах: поведенческой, вегетативной, гормональной и в системе мозга. В той или иной степени эта связь обнаруживается в четырех «созвездиях» человеческой привязанности… Синхронные взаимодействия, переживаемые в раннем возрасте, находят отражение в более поздних привязанностях на протяжении всей жизни. Соответствующие проявления наблюдаются у романтических партнеров – у них можно увидеть посекундную координацию взгляда и аффекта [Ulmer-Yaniv et al. (2016 г.); Schneiderman et al. (2012)]. Координация сердечного ритма [Helm et al. (2012)], связь ОЦ [Schneiderman et al. (2014)] и синхрония мозговой активности были описаны при наблюдении за парами. Мать и отец демонстрируют скоординированную реакцию мозга в структурах моделирования и ментализации (ВВБ, НТД и ОД) во время просмотра видео с их младенцем [Atzil et al. (2012)]. Взаимодействия между близкими друзьями также демонстрируют поведенческую координацию; однако взаимодействие между друзьями не такое тесное, как с родителями или романтическими партнерами [Feldman et al. (2013a, 2013b)]. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что ОЦ увеличивается после контакта с друзьями [Feldman et al. (2013б)]. Наконец, сплоченные команды, обученные координировать свои действия, такие как воинские части, демонстрируют широкую реакцию «социального мозга» в альфа-диапазоне при совместных действиях, и особенно в бою [Levy et al. (2016b)]. В отличие от других млекопитающих, которым требуется знакомство с сородичами для биоповеденческой координации, люди имеют способность к поведенческой синхронности и по отношению к незнакомцам; взгляд и тон голоса, например, координируются во время разговоров с незнакомцами, а для близких связей характерна сенсорная синхронность [Фельдман (2016)]. Когда незнакомые люди сидят в непосредственной близости друг от друга и выполняют совместные задачи, у них также наблюдается связь частоты сердечных сокращений, синхронизация альфа-ритмов мозговой активности и скоординированная реакция в височно-теменных структурах, таких как ВВБ и НТД [Hasson and Frith (2016); Dumas et al. (2010); Golland and Levit-Binnun (2013)]. На сочувствие к незнакомцам, попавшим в беду, влияет ОЦ. Наблюдение за совместными действиями групп также вызывает реакцию с выделением ОЦ.160
Этот фундаментальный внутренний отклик относится не только к привязанностям, но и к нашим «социальным мирам» в целом.
Оставшаяся часть этой главы посвящена «отношенческой» природе разума и важности привязанности в жизни. Мы более подробно рассмотрим классификации из «Незнакомых ситуаций» и ИПВ, чтобы полнее изучить взаимодействие между ребенком и родителем. Вы можете обнаружить, что широко распространенное влияние привязанности на развивающийся разум можно понять через призму нейропластических изменений в нашем социально сконструированном мозге. Межличностные связи формируют нейронные связи, которые, в свою очередь, формируют наш внутренний опыт, поведение и модели взаимодействия с другими людьми на протяжении всей жизни. Эти взаимодействия – модели обмена энергией и информацией между взрослым и младенцем – влияют на рост нейронов и непосредственно создают развивающийся разум ребенка.
Надежные привязанности
В ходе эксперимента «Незнакомая ситуация» годовалые младенцы с надежной привязанностью (классифицированные как «В») после разлуки с матерью ищут с ней близости. Детей успокаивают, и они быстро возвращаются к игре. В домашних наблюдениях Эйнсворт и ее коллег за надежными парами «родитель – ребенок» в течение первого года жизни родители были чувствительны к сигналам детей. Если конкретней – взрослые были эмоционально доступны, проницательны и эффективно удовлетворяли потребности детей.161 Можно сказать, что эти родители были «настроены» на эмоциональное состояние младенцев.162 Питер Фонаги и Мэри Таргет описали эту способность как продукт «рефлексивной функции» взрослых. Родители способны размышлять (пользуясь при этом словами) о роли состояний разума и их влиянии на чувства, восприятие, намерения, убеждения и поведение.163 Было высказано предположение, что рефлексивная функция лежит в основе многих надежных привязанностей, особенно когда у самого родителя было трудное раннее детство. Невербальный компонент рефлексивной функции можно увидеть в способности к аффективной настройке, наблюдаемой в парах, где внешнее проявление эмоций каждого участника зависело от внешних проявлений другого.164 Настройка включает в себя согласование состояний разума в моменты взаимодействия, когда эмоция передается через выражение лица, тон голоса, жесты и зрительный контакт. Эта настройка происходит не при каждом взаимодействии.165 Скорее она часто присутствует в моменты интенсивного общения между младенцем и родителем.166
Таким образом, здоровая настройка включает в себя чувствительность родителя к сигналам ребенка и коммуникацию, которая вызывает «резонанс»: влияние состояния каждого участника пары «родитель – ребенок» на состояние другого. Такая настройка включает в себя и разделение в моменты, когда координация не требуется, и повторное вовлечение в общее поле, когда оба человека оказываются восприимчивы к связи состояний. Координация состояний – психобиологическая особенность активности мозга.167 В результате этого резонанса состояний происходит биосинхронизация отношений.168
В эмоциональных отношениях, включая романтические связи, близкую дружбу, психотерапию и взаимодействие между учеником и учителем, могут присутствовать следующие аспекты привязанности: стремление к близости, восприятие другого человека как «убежища», когда грустно и беспокойно. Как предположил исследователь Питер Фонаги, надежные отношения между родителем и ребенком включают в себя процесс «эпистемического доверия». Оно предполагает, что способ познания реальности, передаваемый фигурой привязанности, является точным и совместим с тем, каков мир на самом деле.169 Эти более поздние формы привязанности могут быть установлены таким же образом, что и надежная привязанность в раннем детстве. В первых двух примерах, в «симметричных» отношениях (дружба и любовь), каждый участник пары настроен на последовательное, предсказуемое, чуткое, проницательное и эффективное общение. В отношениях «терапевт – пациент» и «учитель – ученик», как и в отношениях между родителями и детьми, присутствует асимметрия. Чувствительность к сигналам является основной обязанностью первого участника. Он выполняет роль «фигуры привязанности», обеспечивающей «убежище» и надежную базу для другого. Привязанность, резонанс и эпистемическое доверие могут присутствовать в каждой из таких привязанностей на протяжении всей нашей жизни. Способность размышлять о психическом состоянии другого человека – важный компонент многих форм близких, эмоционально привлекательных отношен