Правое полушарие доминирует в течение первых трех лет жизни.75 Дети, которые испытывают тяжелую эмоциональную депривацию в этот период, подвергаются наибольшему риску развития нарушений в структурных компонентах, связывающих правое и левое полушария, с характерным уменьшением объема соединительных волокон мозолистого тела.76 Такая уязвимость показывает первичную роль аффективной настройки как основной формы связи и общения между ребенком и родителем. Реляционная интеграция стимулирует рост нейронной интеграции. Эта точка зрения поддерживает представление о том, что первичные эмоции могут быть тесно связаны с интегративной нервной функцией. Когда мы изучаем функциональные свойства каждого полушария, особенно правого, и его связь и с регуляцией аффектов, и с социальной коммуникацией, мы получаем представление о различиях между людьми с разным опытом привязанности.
Тут возникает вопрос о том, что продолжительный опыт, неважно, положительный или негативный, оказывает наибольшее влияние на части мозга, которые находятся в наиболее активной фазе развития.77 Детство – это время максимальных возможностей, а также максимальной уязвимости. Как продемонстрировали Роберт Тэтчер и его коллеги, в детстве происходит циклическое чередование фаз, когда то одно, то другое полушарие находится в активной стадии роста и развития.78 Клиницистам и исследователям может быть полезно знать: корреляция сильных переживаний с естественными колебаниями созревания полушарий может привести к различным результатам развития.
Если в течение первых трех лет жизни у ребенка был слабый межличностный резонанс с родителями, результатом может стать недоразвитие правого полушария и его связи с левым полушарием. Невербальная коммуникация, мимика, изменение тона голоса и эмоциональные настройки будут минимальными при «зависимом от опыта» созревании правого полушария. Все перечисленное – это эмпирическая пища для правого полушария в раннем детстве, а также во взрослой жизни. Модель привязанности родителя может напрямую влиять на характер эмоциональной настройки, избирательно усиливая активность одних эмоций и отрицая другие.79 Эти исследования подтверждают мнение о том, что близкое общение связывает дифференцированные «я» младенца и родителя и способствует росту интегративных волокон мозга. Эти цепочки связывают дифференцированные нейронные области в теле, а также связывают людей друг с другом. Они выполняют регулирующие функции, они помогают координировать и уравновешивать пребывание ребенка в физическом и «отношенческом» мире. Правое полушарие (особенно средняя префронтальная область) играет доминирующую роль в интеграции и регуляции на протяжении всей нашей жизни. Оно связывает социальные, соматические, стволовые, лимбические и корковые структуры в одно функциональное целое.
Фонаги и его коллеги обнаружили, что есть определенные диады привязанности, которые не способствуют развитию элементов модуля «теории разума».80 Поговорим об этом здесь, чтобы поддержать идею о том, что привязанность имеет латеральные эффекты. Можно предположить, что «рефлексивная функция», при которой разум одного человека способен «ментализировать», то есть создавать представления о разуме другого, вероятно, зависит от процессов, опосредованных преимущественно правым полушарием. Метаанализ сорока исследований теории сознания, проведенный Кэррингтоном и Бейли, показывает активную роль сети нейронных областей с преобладанием правого полушария.81 Рефлексивная функция также служит субстратом для самосознания и способности обрабатывать информацию «о себе отдельно» и «о себе с другими» – это процессы, опосредованные в соседних областях префронтальных областей. Можно предположить, что распознавание выражений эмоций на лице, когнитивные представления чужих мыслей, представления отношений между собой и другими и способность реагировать на психическое состояние других людей опосредованы социально-эмоциональной обработкой, происходящей в правом полушарии.82 Однако интеграция этих модулей обработки в согласованно функционирующий рефлексивный режим может потребовать хорошо развитой координации правого и левого полушарий. Исследования привязанности, проведенные Фонаги и его коллегами, подтверждают идею о том, что опыт, полученный в рамках ранних отношений с родителем, может способствовать или препятствовать развитию способности к рефлексии.83
Взрослым с ненадежной привязанностью можно предложить выявить в своих нарративах ИПВ состояния разума, в которых такая интеграция полушарий не была достигнута. Такое ограниченное состояние сознания может ухудшить способность родителя достигать резонанса с ребенком. В частности, родитель не может стимулировать активность каждого полушария, и ему будет трудно дать ребенку возможность достичь межполушарной интеграции. Далее мы можем предположить, что нарративы ИПВ взрослых с надежной привязанностью обнаруживают скоординированное функционирование «ментализирующего» правого полушария и «интерпретирующего» левого. Мы видим, как интеграция право- и левополушарных представленческих процессов и мотивационных состояний приводит к «двусторонней форме согласованности». Она может быть раскрыта в связных жизненных нарративах. Способы, которыми разум может достичь такой согласованности, более подробно исследуются в главе 9.
Правое полушарие имеет собственный невербальный «язык», фокусирующийся на сути, контексте или социальном значении переживаний. Левому полушарию для правильного роста требуется язык, а правому полушарию может потребоваться эмоциональная стимуляция со стороны окружающей среды, чтобы правильно развиваться. Исследования привязанности ясно показывают: общение между родителем и младенцем формирует способы, которыми развивающийся разум ребенка учится обрабатывать информацию. Как заявили Эйткен и Тревартен,
развитие познания регулируется с самого рождения высокоспецифичными мотивами в мозгу ребенка, необходимыми для взаимодействия с мотивами в мозгах других людей. Эмоции составляют врожденную систему, с помощью которой функции внимания, цели и обучения могут координироваться между субъектами.84
Таким образом, эмоциональная коммуникация и аффективная настройка становятся средой, в которой развиваются познавательные способности ребенка.
Логотип организации «Zero to Three»[6] гласит: «Чтобы вырастить разум ребенка, воспитывайте сердце ребенка». Эта точка зрения поддерживается работами Стэнли Гринспена и Т. Берри Бразелтона, которые предполагают, что ранние эмоциональные отношения образуют строительные блоки для развития всех других процессов представлений.85 Эйткен и Тревартен также поддерживают эту точку зрения:
Субъективные и интерсубъективные процессы взаимно регулируются, и в раннем младенчестве, до того, как манипулятивное исследование объектов оказывается под волевым контролем, в открытии и познании реальности доминируют правила общения с воспитателем, ласковым и эмоционально доступным. Есть множество доказательств того, что изменения в организации мозга детей очень чувствительны к стимуляции со стороны родителей. Этот опыт показывает адаптивную пластичность мозга новорожденного, а также доказывает наличие у младенца сложных и высокоизбирательных систем для вовлечения в процессы, связанных с поведением заботящихся о ребенке людей.86
Другими словами, младенец одновременно реагирует на окружающих и влияет на их реакцию. Этот процесс можно рассматривать как форму «задействования», при которой нейронные процессы избирательно активируют паттерны возбуждения нервных путей – в данном случае в мозгу другого человека.
Вспомните: когда нейронные цепочки активируются, они создают и усиливают свои связи друг с другом. Имея это в виду, мы можем понять, почему опыт ребенка с избегающей привязанностью, его субъективное ощущение повседневной жизни может быть совершенно иным, чем у ребенка с надежной привязанностью, чье правое полушарие постоянно поощряется к развитию.
Однажды установившись, такой паттерн будет иметь тенденцию вновь активироваться в будущем. У человека с избегающей привязанностью может наблюдаться нарушение интеграции двух полушарий, параллельное эмоциональному разъединению в отношениях привязанности. Исследования пар «мать – ребенок» с избегающей привязанностью и взрослых с отвергающей привязанностью состояния разума взрослого, называемого «отвержением» в отношении привязанности, показали, что невербальные компоненты общения нельзя назвать свободно доступными для выражения и обмена.87 Такое интерактивное «отключение» повторяется в сознании ребенка. Итак, мы видим: одно полушарие может начать действовать как «автономная подсистема» мозга. Можно предсказать, что такой человек будет чувствовать себя комфортнее в рамках интеллектуальной беседы с обменом абстрактными идеями, чем в условиях высокоэмоционального взаимодействия, для которого потребуется «ощущение ощущения» и способность улавливать содержание разума другого. Со временем относительное преобладание одного полушария над другим и функциональная изоляция «левого» и «правого» способов обработки информации начнут определять субъективный жизненный опыт этого человека.
Генетика, пол и опыт
Мы выдвинули предположение, что определенные переживания привязанности усиливают развитие одного способа обработки информации по сравнению с другим и, следовательно, приводят к нарушению билатерального функционирования, при котором возможности обоих полушарий доступны для внутренней и межличностной психической жизни. Прежде чем принять эту идею, нужно взглянуть на то, что известно о воздействии врожденных, неэмпирических факторов на развивающуюся личность. Исследования показали, например, что пол играет большую роль в определении активности полушарий.88 Однако некоторые данные противоречат общепринятым предположениям; например, одно исследование показало, что мужчины могут использовать средние префронтальные области правого полушария для опосредования социального познания чаще, чем женщины.