Знание этих представленческих процессов необходимо для углубления понимания человеческого опыта. Паттерны представлений заметно различаются между левым и правым полушариями мозга. В клинической психиатрии и психологии часто недооценивается важное различие между «право- и левополушарными» способами представления. Левое полушарие имеет функцию логического «интерпретатора», использует силлогистические рассуждения для вывода причинно-следственных связей из доступных данных. Правое полушарие специализируется на представлениях контекста и ментальных способностей. Поэтому оно обладает уникальной способностью воспринимать и создавать выражения лица, развивать «теорию разума», регистрировать и регулировать состояние тела и формировать автобиографические представления.
Какое отношение эти билатеральные процессы имеют к отношениям? Общение имеет решающее значение для установления нейронных связей в раннем возрасте и включает в себя обмен энергией и информацией. Уровни возбуждения (энергии) и ментальных представлений (информации) сильно различаются в каждой части мозга. Передача возбуждения и представлений от одного мозга к другому для разных полушарий протекает по-разному. Мы можем предположить, что правое полушарие одного человека воспринимает сигналы правого полушария другого, то же верно и для левого. Как это выглядит в близких, эмоциональных отношениях, таких как дружба, любовь, в парах «родитель – ребенок», «терапевт – пациент» и «учитель – ученик»? Левое полушарие посылает логические, последовательные утверждения, суть которых – понять смысл вещей. Левое полушарие получает эти сообщения, расшифровывает и пытается в них разобраться. В то же время правое полушарие посылает невербальные сообщения через мимику, жесты, тон голоса. Эти сигналы принимает правое полушарие «адресата». Хорошо, и что?
Правое полушарие использует свое социальное восприятие невербальной коммуникации для непосредственного участия в нескольких очень важных процессах. Оно создает образ разума другого («ментальное зрение»). Оно регулирует телесные реакции и регистрирует изменения в телесном состоянии. Оно создает в памяти автобиографические представления. Оно оценивает значение этих событий и напрямую влияет на степень возбуждения, создавая тем самым первичные эмоциональные реакции. Поэтому спонтанные и первичные эмоциональные состояния, вероятно, опосредуются преимущественно правым полушарием.
Основываясь на данных исследований привязанности, мы предполагаем здесь определенные закономерности. Раннюю аффективную настройку и выравнивание психических состояний можно рассматривать как взаимно регулируемую межполушарную координацию между ребенком и родителем. Мы можем предположить, что избегающая привязанность связана с серьезным недостатком этой формы общения в детстве. Есть вероятность того, что левое полушарие служит доминирующим медиатором коммуникации между ребенком с избегающей привязанностью и отвергающим родителем. Как отмечалось в главе 4, предварительное исследование Беренса и его коллег согласуется с этим взглядом на роль левого полушария в избегающей/отвергающей привязанности.142 В 1989 году Мейн и Гессе тестировали эту гипотезу на двух крупномасштабных выборках студентов Беркли. Каждого участника спрашивали о степени его или ее праворукости (или леворукости), чтобы определить доминирующее полушарие.143 Мейн и Гессе разработали набор пунктов самоотчета, которые они считали показательными для «отвергающего» состояния. Этот тип шкалы в конечном итоге не смог статистически предсказать классификацию ИПВ,144 поэтому эти данные никогда не были опубликованы. Однако оба исследования показали, что степень праворукости в значительной степени коррелирует с повышенными баллами по шкале «отвергающего» состояния разума.
Используя эти идеи для изучения отношений, можно изучить, почему некоторые пары неспособны к эмоционально удовлетворительному общению. Когда мы знаем о «разных языках» правого и левого полушарий, можно выдвигать гипотезы о том, почему взаимодействие становится фрустрирующим: бывает, мы просто «не понимаем» язык, на котором с нами говорят близкие. Интегрируя историю привязанностей в работу с этими трудностями, можно создать «структуру понимания», которая поможет партнерам, зашедшим в тупик, выбраться из него.
Если гипотеза латеральности-привязанности верна, то логично предположить, что опыт, помогающий развить способности каждого полушария к обработке информации и/или интегрированную деятельность двух полушарий, способен улучшить внутреннюю и социальную жизнь людей. Такое движение к более скоординированному межполушарному функционированию может помочь многим людям (особенно одиноким и тем, кто столкнулся с отвержением).145 Опыт, который привел к отсутствию интеграции двух полушарий, может сделать людей уязвимыми перед эмоциональными и социальными проблемами. Непроработанная травма и горе, опыт пренебрежения и «ограничивающая» адаптация могут представлять собой некоторую форму ограничения потока обработки информации между полушариями. Предположение о центральной роли диссоциированной полушарной обработки в эмоциональных нарушениях подтверждается открытием, что ненадежная привязанность в детстве может обусловить уязвимость к психологической дисфункции.
Таким образом, эмоциональные отношения, которые способствуют развитию каждого полушария и его неограниченной связи с активностью другого, скорее всего, будут способствовать психологическому благополучию. Надежную привязанность можно рассматривать как отношения, обеспечивающие интеграцию функционирования двух полушарий, – и «внутри» ребенка, и в его взаимодействии с родителем. Общение двух правых полушарий можно увидеть в коммуникациях, которые позволяют обмениваться первичными эмоциональными состояниями посредством невербальных сигналов. Диалог левых полушарий можно увидеть в общем внимании к объектам в мире. Рефлексивные диалоги, в которых язык используется для привлечения внимания к психическим состояниям других, могут способствовать двусторонней интеграции между полушариями (и у ребенка, и у родителя). Таким образом, можно предположить, что устойчивость надежных привязанностей частично основана на интеграции, которой способствуют эти отношения. В конечном счете интеграция создает саморегуляцию и обеспечивает движение к гибким, адаптивным и последовательным способам бытия. В следующей главе мы обратимся к процессу самоорганизации разума и его стремления к регулированию; мы исследуем роль мозга и взаимоотношений в создании этого важного аспекта человеческой жизни.
Примечания
1 . Liu et al. (2010); Perani et al. (2010); Halpern et al. (2005); Andescavage et al. (2016); Dubois et al. (2014).
2 . Morris et al. (2006); Shing et al. (2016).
3 . Jermakowicz and Casagrande (2007); Schmidhuber (2015).
4 . L. F. Barrett (2017), p. 86.
5 . L. F. Barrett (2017), pp. 86–87.
6 . deCharms and Zador (2000); Crane (2016).
7 . L. F. Barrett (2017), pp. 89–90; see also Barsalou (2008) and Barsalou et al. (2003).
8 . Doidge (2007); Goleman and Davidson (2017); Siegel (2017, 2018).
9 . Pinker (1999); for an opposing view, see Fodor (2000).
10 . Wilson (2014), pp. 56–57.
11 . Wilson (2014), pp. 61, 74–75.
12 . Wilson (2014), pp. 75, 187.
13 . Sahin et al. (2009); Binder and Desai (2011).
14 . Barsalou et al. (2003); van Dantzig et al. (2008); Binder et al. (2009); Jamali et al. (2019).
15 . Farb et al. (2007); Siegel (2007a, 2007b, 2010b, 2018).
16 . Mesquita et al. (2010); L.F. Barrett (2017); Montag and Panksepp (2017).
17 . Uddin et al. (2007); Iacoboni (2008); Craig (2010); Farb et al. (2012).
18 . Edelman (1993).
19 . Edelman and Tononi (2000a).
20 . Edelman and Tononi (2000b), p. 144; emphasis in original.
21 . Mudrik et al. (2014).
22 . Edelman and Tononi (2000a); Oizumi et al. (2015); Tononi et al. (2016).
23 . Wheeler et al. (1997); see also Lemmon and Moore (2001); Quoidbach et al. (2008); and Piolino et al. (2009).
24 . Vandekerckhove (2009); Lemmon and Moore (2001).
25 . Buckner (1996); see also Ferbinteanu et al. (2006); Kircher and David (2003); and LeDoux and Brown (2017).
26 . Siegel (2018).
27 . Nisbett and Miyamoto (2005); Chiao and Immordino-Yang (2013); Immordino-Yang (2015a, 2015b); Ambady and Bharucha (2009); Kastanakis and Voyer (2014); Ji and Yap (2016); Immordino-Yang and Yang (2017).
28 . Trevarthen (1990b), p. 357; see also Fonagy et al. (2007) and Trevarthen (2005a).
29 . Trevarthen (2001, 2009a).
30 . Trevarthen (1996), p. 583.
31 . McGilchrist (2009); Halpern et al. (2005).
32 . Trevarthen (1996, 2005a, 2009b); McGilchrist (2009); Hugdahl and Davidson (2003).
33 . McGilchrist (2009); Hugdahl and Westerhausen (2010).
34 . Tucker et al. (1995), pp. 233–234; see also Scherf et al. (2007).
35 . Tucker et al. (1995), p. 222.
36 . Tucker et al. (1995), p. 223; see also Tang (2003).
37 . McGilchrist (2009); Hugdahl and Westerhausen (2010); Corballis (2014).
38 . Springer and Deutsch (1993); McGilchrist (2009).
39 . McGilchrist (2009); Hugdahl and Davidson (2003); Hugdahl and Westerhausen (2010).
40 . Toga and Thompson (2003).
41 . Buck and VanLear (2002).
42 . Ornstein et al. (1979); Buck and VanLear (2002).
43 . Stroganova et al. (2004).
44 . Hugdahl and Westerhausen (2010); Yoshida et al. (2007); Evert and Emen (2003).
45 . Gazzaniga (2004); Leclercq (2002).
46 . Gazzaniga (1996).
47 . Sato and Aoki (2006); Gainotti (2005).
48 . Damasio (2001); Adolphs and Damasio (2000).
49 . Indersmitten and Gur (2003); Heilman et al. (2000); Porges (2011); Costanzo et al. (2015).
50 . Eckert et al. (2009); Vanderhasselt et al. (2007).
51 . Craig (2002).
52 . Ustinova et al. (2001); Schore (2003b); Wager et al. (2008).