Паттерны саморегуляции можно увидеть в том, что мы называем своей «личностью». Мы изучили, как семь компонентов регуляции эмоций формируют наши модели мышления, чувств и взаимодействия и как они возникают из смеси врожденных склонностей (иногда называемых «темпераментом») и нашего опыта (включая наши отношения привязанности) в раннем возрасте. Исследования показывают, что для подавляющего большинства людей нет четкой и предсказуемой связи между определяемым в детстве темпераментом и характеристиками взрослой личности. Человек – нелинейная динамическая система. Ряд (порой непредсказуемых) изменений может возникнуть при небольших внутренних и внешних воздействиях по мере нашего развития. Тем не менее, когда мы достигаем подросткового возраста и становимся взрослыми, некоторые из наших устойчивых врожденных склонностей и усвоенных реакций могут сливаться в некую синаптическую модель. У нас появляется «личностный паттерн» – способ, которым мы регулируем свои эмоции и взаимодействуем с миром. У некоторых людей эти черты могли возникнуть еще в раннем детстве. Есть определенные тенденции, которые присутствуют с раннего возраста и сохраняются в нашей нервной системе всю жизнь, даже если внешне мы можем «преодолеть» их (например, поведенческое торможение, также известное как крайняя застенчивость).91 Пионеры в области аффективной нейронауки предложили различные способы рассмотрения личности. Яак Панксепп и его коллеги исследовали, какие изменения могут происходить в человеке на протяжении жизни, но также предположили, что устойчивые паттерны подкорковой обработки могут продолжать влиять на то, как мы реагируем, думаем и ведем себя. Эти паттерны показывают склонности нашей личности по мере ее проявления во времени. Эти функции оцениваются по аффективной неврологической шкале личности и соотносятся с другими подходами, включая пятифакторную модель личности.92 Аффективная нейронаука предлагает важные новые способы представления саморегуляции и расширяет видение семи компонентов регуляции эмоций: интенсивность, чувствительность, специфичность, окна толерантности, процессы восстановления, доступ к сознанию и внешнее выражение. Эти паттерны отражают разум как воплощенный и реляционный процесс, который регулирует поток энергии и информации.
Другой лидер в области аффективной нейронауки, Ричард Дж. Дэвидсон, предполагает, что, даже если мы рождаемся с некоторыми врожденными склонностями, они могут меняться и действительно меняются в ходе развития либо сами по себе, либо в результате преднамеренной ментальной тренировки. Вот как Дэвидсон описывает шесть измерений «эмоционального стиля», каждое из которых проявляется в фундаментальных аспектах работы мозга:
Устойчивость: насколько быстро вы восстанавливаетесь после невзгод; Перспектива: как долго вы способны поддерживать положительные эмоции; Социальная интуиция: насколько хорошо вы улавливаете сигналы от окружающих людей; Самосознание: насколько хорошо вы воспринимаете телесные ощущения, отражающие эмоции; Чувствительность к контексту: насколько хорошо вы регулируете свои эмоциональные реакции, чтобы учитывать контекст, в котором находитесь; Внимание: насколько точен и ясен ваш фокус.93
По мнению Дэвидсона, личность и темперамент отражают различные комбинации этих аспектов. Как упоминалось выше, Дэвидсон подчеркивает: то, что мы можем считать «особенностями темперамента», на самом деле весьма изменчиво в детские годы. Но эти паттерны эмоционального стиля могут стать устойчивыми во взрослой жизни, даже если они не пришли непосредственно «из детства». В качестве примера Дэвидсон предлагает обсуждение «большой пятерки»94: аспекты открытости к новому опыту, добросовестности, экстраверсии, уступчивости и невротизма. Вот как Дэвидсон описывает, как он связал эмоциональный стиль с этими характеристиками:
Человек, открытый новому опыту, имеет сильную социальную интуицию, характеризующуюся «самосознанием» и склонностью концентрироваться на собственном стиле внимания. Развития социальная интуиция, сфокусированный стиль внимания и выраженная чувствительность к контексту – четкие признаки сознательного человека. Экстраверт быстро приходит в норму после невзгод и, таким образом, находится на таком участке «спектра устойчивости», где можно быстро восстановиться. Он сохраняет позитивный настрой. У уступчивого человека хорошо развита чувствительность к контексту и устойчивость; он также склонен сохранять позитивную перспективу. Невротик медленно восстанавливается после невзгод. У него мрачное мировоззрение, он относительно нечувствителен к контексту и, как правило, не сфокусирован в своем стиле внимания.95
Измерения эмоционального стиля могут использоваться в повседневных описаниях личности. Например, оптимистичным будет тот, кто быстро восстанавливается и видит позитивную перспективу; хронически несчастный человек будет медленно приходить в норму и видеть мир в мрачных красках, поэтому он не сможет долго испытывать положительные эмоции, а в трудных ситуациях погрузится в негатив. Застенчивый человек имеет низкую устойчивость к контексту и медленно восстанавливается после расстройств. Эти повторяющиеся переживания дистресса становятся общими для всех переживаний из-за низкой чувствительности к контексту, – даже в нормальных условиях будет проявляться сильная настороженность. Напротив, терпеливые люди имеют высокую чувствительность к контексту (они будут очень конкретными, определяя важность обстановки и реакции), а также высокий уровень самосознания.
Личность во многом представляет собой смесь опыта и темперамента. Исследование Дэвидсона и его коллег показало, что в детстве эти черты, как правило, довольно податливы. Они могут стать постоянными, как обсуждалось ранее, но обычно в период становления личности происходят большие изменения. Вот почему в отношении подавляющего большинства детей так трудно сказать, какими они в конечном итоге «окажутся». Да, есть модели поведения, связанные с темпераментом, но в подростковом возрасте и во взрослой жизни они могут не иметь продолжения. Текущий жизненный опыт продолжает формировать наши нейронные цепочки – это свойство нашей нейропластичности.96 И надо иметь в виду, что модели нашей адаптации к раннему опыту могут позже вызывать реакцию окружающих, напоминающую нам о родителях. Возникает «самоусиливающаяся» схема, в которой мы можем застрять.97И стратегии привязанности, и даже наши врожденные особенности (например, темперамент) подвержены изменениям на протяжении всей жизни.
Несмотря на цепкие привычки разума, в ловушку которых мы попадаем во взрослом возрасте, есть надежда, что с помощью преднамеренных усилий можно добиться глубоких изменений. Развивающийся разум не должен зацикливаться на том или ином паттерне. Важный вывод, который можно сделать из работы Дэвидсона, заключается в том, что человеку не нужно «довольствоваться» врожденным темпераментом и неизменной личностью. Работа Дэвидсона показала прямо противоположное: тренировка разума может изменить аспекты эмоционального стиля. Префронтальные цепочки помогают координировать и уравновешивать нижние подкорковые состояния, а медитация и другие практики могут изменять префронтальные волокна и их связи с нижними структурами. В результате меняется то, как человек координирует и уравновешивает поток информации и энергии в своем теле. По сути, сосредоточение разума может изменить интегративные волокна, регулирующие наши эмоции и формирующие то, что мы называем «личностью».
По словам самого Дэвидсона,
разум и высшие когнитивные функции играют такую же важную роль в эмоциях, как и лимбическая система. Мое исследование людей, практикующих медитацию, показало: ментальная тренировка может изменить модели активности мозга, чтобы усилить эмпатию, сострадание, оптимизм, чувство благополучия и положительные эмоции в целом. Исследования в области аффективной нейронауки показали, что именно эти участки высшего мозга содержат ключ к изменению паттернов нейронной активности.98
Хорошая новость здесь в том, что саморегуляцию можно улучшить с помощью навыков, создающих основу для восприятия и формирования внутреннего энергоинформационного потока в мозгу. Как предположили Гоулман и Дэвидсон, ментальная тренировка позволяет менять даже устойчивые черты.99 Мониторинг потока энергии и информации и модулирование этого потока в сторону интеграции – результат ментального зрения. Эти навыки дают надежду на развитие интеграции в нашем мозгу, в наших отношениях и в нашей психической жизни. Ментальное зрение может стать устойчивой чертой человека. Развитие навыков мышления происходит на базе опыта, в том числе полученного дома, в школе и в личной практике. Ментальная тренировка включает в себя практики осознанности и другие формы медитации, которые трансформируют функционирование префронтальной коры и меняют структурные взаимосвязи, которые есть внутри коры и между ней и другими областями.100 Эта область высшего мозга связывает между собой другие дифференцированные нейронные области, в том числе находящиеся за пределами одной головы – в разумах разных людей. Префронтальная кора является одной из самых интегративных. Преобразование саморегуляции возможно, потому что мы можем развивать навыки мышления, которые улучшают интегративные функции и структуру префронтальной коры, а также других нейронных областей на протяжении всей нашей жизни.101 Как показали Дэвидсон и другие специалисты, мы можем намеренно использовать поток энергии и информации в разуме, чтобы изменить функцию и структуру мозга. Личность не фиксирована. Стратегии привязанности изменчивы. Темперамент – это не судьба. Когда мы приходим к пониманию того, что мозг развивается на протяжении всей жизни, то видим, что можем использовать наши отношения с людьми для «перестройки» своего и их мозга в сторону интеграции. Так мы движемся к пониманию и благополучию.