Размышления: регуляция эмоций и разум
Способность регулировать процессы оценки и возбуждения разума имеет фундаментальное значение для самоорганизации; следовательно, регуляция эмоций лежит в основе личности. Саморегуляция возникает из отношений с родителями в раннем возрасте. Исследования привязанности предполагают, что автономная саморегуляция начинается со здоровой зависимости. То есть отношение родителя к ребенку, в котором есть чувствительность к сигналам, обусловленное общение и рефлексивный диалог. Все это позволяет ребенку развивать внутреннюю согласованность и мыслительные способности. Достижение самоорганизации происходит в рамках эмоционально настроенных межличностных переживаний. Эмоциональной основой отношений привязанности является усиление общих позитивных состояний и уменьшение негативных. По мере переживания этих состояний ребенок начинает толерантнее относиться к более широким диапазонам эмоциональной интенсивности и общей аффективной коммуникации.
Предлагаемая модель регуляции эмоций включает семь компонентов: интенсивность, чувствительность, специфичность, окна толерантности, процессы восстановления, доступ к сознанию и внешнее выражение. Как мы видели, ранний опыт привязанности и структурные переменные, такие как темперамент, создают процессы регуляции эмоций. «Эпигенетические» факторы – особенно социальный опыт, формирующий генетическую экспрессию и зависимое от опыта созревание мозга, – напрямую влияют на установление нейронных связей. В раннем детстве эпигенетические факторы, которые мы наследуем от родителей, и те, которые мы приобретаем в процессе привязанности, влияют на развитие нейронных путей, ответственных за эмоциональную модуляцию. Продолжающееся эмоциональное развитие во взрослых отношениях может задействовать те же элементы привязанности, помогая найти новые пути к самоорганизации.
Отсутствие психического благополучия часто бывает результатом нарушения эмоциональной регуляции. Это могут быть внезапные выходы за пределы окна толерантности – ярость или печаль, от которых трудно оправиться. В этих состояниях разум теряет способность к рациональному мышлению, гибкости реагирования и саморефлексии. Волны сильного возбуждения и неконтролируемые эмоции, такие как гнев или ужас, могут «перегрузить» разум. В этих состояниях человек не может нормально функционировать – ни в рамках своей личности, ни в общении с другими. Интегративная роль префронтальной области в таких состояниях может временно отключиться. Помочь такому человеку может более эффективный процесс самоорганизации. Метакогнитивные процессы и мыслительные рефлексивные функции, встроенные в навыки мышления, могут иметь важное значение для развития интегративной обработки информации, дающей нам более гибкий и связный опыт.
Если структурные особенности, в том числе эпигенетически обусловленные, а также связанные с травматическим опытом или болезненными привязанностями, привели к неадекватной эмоциональной регуляции, ограничивается способность достигать эмоциональной устойчивости и поведенческой гибкости. В некоторых ситуациях здесь может быть полезен механизм «коркового подавления». Если имела место чрезмерная парцелляция корково-лимбических структур, то способность мозга отслеживать и менять состояния возбуждения может быть сильно нарушена. Обучение кортикальному мышлению для наблюдения и последующего вмешательства в рефлекторные первичные реакции часто является полезным подходом. Что это значит? Когда люди выходят за пределы окна толерантности, они теряют способность мыслить рационально и могут стать непоследовательными в своих действиях. Если этот вариант отклика закрепился в глубоких мозговых структурах (лимбической области и стволе), его бывает трудно изменить. Однако кора может подавлять эти реакции и переводить глубокие структуры на более приемлемый уровень возбуждения. Здесь помогает стратегия «разговора с самим собой», в котором активируются определенные образы, внутренний диалог и эвокативная память (например, она вызывает успокаивающий образ объекта привязанности). Было продемонстрировано, что ментальная тренировка, в том числе практика осознанности, улучшает функцию и структуру регуляторных префронтальных цепочек. Вследствие этого восстанавливается интеграция и возникает согласованность разума. Со временем и при постоянной практике частота и интенсивность прорывов в «низший режим», на уровень рефлексивных состояний могут быть значительно снижены, а скорость восстановления может быть значительно увеличена.
Почему саморегуляция рассматривается в основном как процесс регуляции эмоций? Эмоция как ряд интегрирующих психических процессов связывает все слои функционирования. На самом деле изучение эмоций – это, по сути, изучение регуляции эмоций. Хотя эмоцию можно определить как субъективное переживание, включающее нейробиологические, эмпирические, социальные и поведенческие компоненты, на самом деле это сущность разума. Наша эмоциональная жизнь – это жизнь нашего «я». Когда мы чувствуем себя «эмоционально хорошо», у нас появляется ощущение целостности, согласованности, ощущение комфорта. Человек социален, и это состояние согласованности часто сопровождается переживанием принадлежности. То есть речь не только о нашем внутреннем самоощущении, но и о нашем «отношенческом я». В раннем возрасте модели межличностного общения с фигурами привязанности напрямую влияют на рост структур мозга, которые опосредуют саморегуляцию. Как мы видели, «я» регулируется и на самом деле является как внутренним, так и внешним – у нас есть внутреннее и внешнее отношение к своему развивающемуся разуму на протяжении всей жизни. «Эмоциональная коммуникация» – это основной способ, которым один разум соединяется с другим. Теперь мы переходим к межличностным связям.
Примечания
1 . Tulving (2005).
2 . Ciompi (1991).
3 . Sroufe (1996).
4 . Hofer (1994).
5 . Calkins and Hill (2007); Gross and Thompson (2007); Panksepp (2001); Tronick (2007); Tronick and Gold (2020); Perry et al. (2012, 2013).
6 . Feldman (2007); Reck et al. (2004); Tronick and Gold (2020).
7 . Sroufe (1996).
8 . Schore (2003a).
9 . Damasio (1998), p. 84.
10 . Damasio (2018), p. 28.
11 . Schore (2003b); Fosha et al. (2009).
12 . Fonagy et al. (2002); Gross and Thompson (2007); Baumeister and Vohs (2004).
13 . Cole and Deater-Deckard (2009); Beauregard et al. (2006); Austin et al. (2007); Etkin and Wager (2007).
14 . American Psychiatric Association (2000).
15 . Zhang and Raichle (2010); Raichle (2010); Raichle and Snyder (2007).
16 . Phillips et al. (2008); Dickstein et al. (2008); Post et al. (2001).
17 . Lindsay and Creswell (2019), p. 120.
18 . Miklowitz et al. (2009, 2015); Perich et al. (2013); Pandya (2018); Chu et al. (2018).
19 . Siegel (2007a, 2007b); Vago and Silbersweig (2012).
20 . Chu et al. (2018); Miklowitz et al. (2015).
21 . Siegel (2010a, 2010b, 2017).
22 . Sroufe et al. (2005); Sroufe et al. (2010).
23 . Cole et al. (2009b); Johnson et al. (2003); Waller and Scheidt (2006); Hofmann et al. (2012); Carpenter and Trull (2013).
24 . Goleman (2006); Siegel (2010a).
25 . Saxena et al. (2009); Siegel (2010b); Moody et al. (2017).
26 . Gross (2007); Schore (2003a, 2003b); Fosha et al. (2009); Davidson and Begley (2012); Wilson-Mendenhall et al. (2013); Wacker (2018); Úbeda-Contreras et al. (2018).
27 . Kagan and Snidman (2004, 2007); Lengua and Kovacs (2005); Coplan et al. (2007); Miller et al. (2010); Suveg et al. (2010); Guyer et al. (2015).
28 . Heinicke et al. (2006); Sroufe et al. (2005, 2010); Sroufe and Siegel (2011); Rudd et al. (2017).
29 . Gross (2007); Schore (2003a, 2003b); Fosha et al. (2009); Lewis (2005b).
30 . Aftanasa and Golosheykina (2005); Lutz et al. (2008); Waugh et al. (2010).
31 . Kagan (2010).
32 . Dawson et al. (2008); see also Úbeda-Contreras et al. (2018).
33 . Ashman et al. (2008); see also Tronick and Reck (2009); Field and Diego (2008); and Diego et al. (2006).
34 . Stern (1985/2017); Field (1994); Atzil et al. (2011); J. Barrett et al. (2012); Hovasapian and Levine (2018).
35 . Fonagy et al. (2007); Tronick (2004).
36 . Schore (2001, 2019a); Strathearn (2011); Atzil et al. (2011).
37 . Schore (2003b); Platt and Freyd (2015); Platt et al. (2017).
38 . Tronick (2004, 2007); Tronick and Gold (2020).
39 . Platt and Freyd (2015); Platt et al. (2017); Wig et al. (2009); Henson et al. (2014).
40 . King et al. (2001); Heim et al. (2000, 2002); de Kloet et al. (2006); Houtepen et al. (2016).
41 . McGowan et al. (2009); Provençal and Binder (2015); Silberman et al. (2016). 42. Teicher (2000, 2002, 2010); Andersen et al. (2008); Teicher et al. (2014, 2016);
42 . McCarthy-Jones et al. (2018); see also van den Heuvel et al. (2013); Mamah et al. (2013); Lee et al. (2018); McCabe et al. (2012).
43 . Kim and Jung (2006); Myers and Davis (2007); LeDoux (2003b); Gorka et al. (2014); Andersen and Teicher (2008b).
44 . Sroufe (1996).
45 . Camras (1992); Camras and Shuster (2013); see also Campos et al. (2004).
46 . Malatesta-Magai (1991); see also Cole et al. (2009a); Cunningham et al. (2009); and Mirabile (2014).
47 . Zahn-Waxler (2010); Brand and Klimes-Dougan (2010); Parr et al. (2016).
48 . Cole et al. (2003); Raval et al. (2007); Anolli et al. (2008); Soto et al. (2005).
49 . Vygotsky (1934/1986); see also Bodrova and Leong (2015).
50 . Eid and Diener (2009).
51 . Lewis et al. (2008).
52 . Corrigan et al. (2011).
53 . Stanley (2019).
54 . Northoff and Bermpohl (2004); Winecoff et al. (2013); Golkar et al. (2012).
55 . Wager et al. (2008), p. 1048; see also Etkin et al. (2011).
56 . Wager et al. (2008), p. 1037.
57 . Hellyer et al. (2015); Kelso (2012); Tognoli and Kelso (2014); Palva and Palva (2018).