Нам всем нужно обусловленное общение. История близости с другими людьми, наличие аффективных настроений и резонанса разумов позволяет устанавливать связи и переживать собственные внутренние состояния как «согласованные». Адаптация к постоянным паттернам неправильной настройки без восстановления связи, повторяющиеся состояния стыда и унижения формируют наше субъективное восприятие себя, других и мира. Эти паттерны отношений могут привести к большому несоответствию между адаптивным, публичным «я» и внутренним, личным «я». Модели привязанности, отражающие эти ранние переживания (до развития эксплицитной памяти), влияют на наши эмоции и их регулирование, сказываются на гибкости реакции, сознании, самопознании, автобиографическом нарративе. Они же определяют нашу открытость и стремление к близости.
Иногда укоренившиеся дисфункциональные паттерны самоорганизации требуют вмешательства психотерапевта. Справиться с эмоциональной дисрегуляцией, которая стала источником боли, можно вместе со специалистом. Психотерапия обеспечивает среду, в которой можно безопасно исследовать настоящий и прошлый опыт. Терапевт и пациент входят в резонансные состояния разума, что позволяет создать общую регулирующую систему. Она возникает во все более сложных диадических состояниях посредством настройки между двумя людьми. Тонкие невербальные выражения душевного состояния пациента воспринимаются терапевтом. Он реагирует на них не только словами, но и изменением своего состояния. Таким образом, возникает прямой резонанс между первичным эмоциональным, психобиологическим состоянием пациента и терапевта. Невербальные выражения эмоций опосредуются преимущественно правым полушарием одного человека, а затем воспринимаются правым полушарием другого. Основной невербальный аспект психотерапии и, возможно, все эмоциональные отношения в целом начинаются с «правополушарного резонанса» между двумя людьми.
Левые полушария также важны и активны, они участвуют в вербальном диалоге и логических размышлениях о настоящей жизни пациента, его личной истории и о самом терапевтическом опыте. В левом режиме доминирует интерпретирующая функция, которая «придает смысл» переживаниям и, следовательно, может рассматриваться как мотивирующая сила для нарративного процесса. Как мы подробнее рассмотрим в главе 9, связные автобиографические нарративы – основной фокус терапии всех видов – вероятно, подразумевают резонанс левополушарных и правополушарных процессов и у рассказчика, и у слушателя. Таким образом, совместное построение нарративов отражает межполушарный резонанс.
Поток состояний внутри диадической системы усложняется по мере того, как люди достигают все более согласованных состояний межполушарного резонанса. Это возможно благодаря режимам «правый-правый» и «левый-левый», возникающим в результате невербального и вербального общения между пациентом и терапевтом. Чувство потока, связи, которое возникает между двумя людьми, вошедшими в резонанс, очень сильное.
По мере возникновения таких состояний перед разумом встает задача интегрировать эти относительно автономные процессы в связное целое. Психотерапия может катализировать развитие интегративного процесса, облегчая диадические состояния резонанса. В энергоинформационном потоке, как уже сказано выше, преобладает связь правого полушария пациента с правым полушарием терапевта, то же верно и для левого полушария. Разум пациента (и терапевта) может погрузиться в первичные эмоциональные состояния, одновременно сосредотачиваясь на рефлексивном нарративе. Аффективная настройка и рефлексивный диалог катализируют внутреннюю, двустороннюю форму резонанса у каждого члена пары. Как мы увидим в следующей главе, эта форма резонанса может лежать в основе интеграционного процесса, позволяющего регулировать эмоции во времени и в различных состояниях «я». Именно из этого состояния возникают связные нарративы; благодаря этому процессу разум способен достичь интеграции и, следовательно, стабильной самоорганизации.
Психотерапия и развитие человека в целом – сложные процессы. Мозг может пострадать в результате генетически обусловленных психических «бурь» и полученного в семье тяжелого опыта. Все это оказывает сложное воздействие на нейрофизиологически сконструированную реальность нашей субъективной жизни. Наш разум представляет собой сложную систему, деятельность которой ограничена нейронными связями, определяемыми как врожденной структурой, так и опытом. Установление связи с близкими людьми требует сил и времени и определяет наше развитие на протяжении всей жизни.108 Исследования также показывают, что игровое взаимодействие, возможность соединиться с другими людьми во время совместного творчества и переживания положительных эмоций выравнивают электрическую активность нейронов. Здесь мы наблюдаем нейронные корреляты процесса становления частью «мы» в отношениях.109
В рамках терапии пути развития разума можно преднамеренно изменить – происходит контролируемый переход от хаоса и ригидности существующих трудностей к более последовательному чувству гармонии и связи. Медикаментозное лечение, развитие навыков мышления и другие практики помогают пациентам достичь интеграции. Результатом становится нормальный уровень самоорганизации, без которого невозможна полноценная жизнь. Независимо от используемых методов, отношения между пациентом и терапевтом требуют от последнего понимания и готовности к резонансу. Терапевт всегда должен помнить, что межличностный опыт формирует структуру и функции мозга. Именно во взаимодействии межличностного и нейронного рождается разум. Это вызов и огромная привилегия – сохранять объективный фокус на эмоциональных потребностях пациента и в то же время позволять себе как терапевту присоединиться к развивающимся состояниям его разума. Этот резонанс состояний связывает между собой участников терапевтического процесса. Объединяясь, они становятся частью более крупной системы («мы»), в которой развиваются собственные процессы самоорганизации и рождается связная история. Терапия во многом отражает вызов человеческих отношений как таковых: чтобы достичь успеха, нужны понимание и принятие и в то же время – забота о дальнейшей интеграции и росте. Эти связи (внутри нас самих и снаружи – с другими людьми) являются сутью жизни. Они остаются открыты для всех уровней нашего опыта.
Примечания
1 . Sporns (2010); Fox et al. (2005); Lewis (2005b); Chai et al. (2017).
2 . Dunbar (2016), p. 6; see also Dunbar (2015).
3 . Dunbar (2016), p.6.
4 . Dunbar (2016), p.7.
5 . Atzil et al. (2018), p. 624.
6 . Atzil et al. (2018), p. 625.
7 . Atzil et al. (2018), p. 625.
8 . Atzil et al. (2018), p. 627.
9 . Atzil et al. (2018), p. 627.
10 . Atzil et al. (2018), p. 627.
11 . Atzil et al. (2018), p. 627.
12 . Atzil et al. (2018), p. 627.
13 . Atzil et al. (2018), pp. 628, 629.
14 . Atzil et al. (2018), p. 630.
15 . Atzil et al. (2018), p. 630.
16 . Atzil et al. (2018), p. 630.
17 . Atzil et al. (2018), p. 630.
18 . Atzil et al. (2018), p. 632.
19 . Levy et al. (2016a, 2016b); see also Ulmer-Yaniv et al. (2016); Dumas et al. (2010); Kühn et al. (2010); Curry and Dunbar (2013).
20 . Sapolsky (2017).
21 . Feldman (2017).
22 . Wilson (2014).
23 . Wilson (2014), p. 90.
24 . Wilson (2014), pp. 90–91.
25 . Rabinowitz (2008); Dakić and Brukner (2011); de Groote (2011); Dirac (1945); Bohm (1980); Hobson (2017); Carroll (2016).
26 . de Saint-Exupéry (2018), p. 79.
27 . Rizzolatti et al. (2001, 2006); Gallese (2005, 2015); Iacoboni et al. (2005); Kilner and Lemon (2013); Rizzolatti and Sinigaglia (2016); Immordino-Yang (2008); Oberman and Ramachandran (2008); Lamm and MajdandŽić (2015); Eddy (2018); Van Der Weiden et al. (2015).
28 . Iacoboni (2008); Treur (2016).
29 . Iyer (2019), p. 179.
30 . Llinas (2008); Markowitsch (2003); Matyushkin (2007); Mitchell et al. (2005); Northoff and Bermpohl (2004); Obhi et al. (2011); Pfeifer et al. (2009); Spreng et al. (2009); Supekar et al. (2010); Allen et al. (2019).
31 . Siegel (2007a).
32 . Hofer (2006); see also Coan et al. (2006); Goldstein et al. (2018); Kinnert et al. (1983).
33 . Ferber et al. (2007); Ferber and Makhoul (2004); see also Piazza et al. (2020).
34 . McCraty et al. (1998); Ruxer et al. (2015)
35 . Cicchetti and Rogosch (2009); Knitzer and Raver (2002); Greenberg et al. (1993); ochanska and Aksan (2004); Sroufe et al. (2005); Sroufe and Siegel (2011); Karr-Morse and Wiley (2012); Lyons-Ruth (2003); Dutra et al. (2009); Brumariu (2015); Lyons-Ruth and Jacobvitz (2016); Cassidy and Shaver (2016).
36 . Sroufe et al. (2005, 2010); Raby et al. (2015a, 2015b).
37 . Sroufe and Siegel (2011), pp. 5–8.
38 . Schore (2009a, 2009b, 2019a, 2019b).
39 . Brodal (2010); Porges (2014, 2017); Porges and Dana (2018); Dana (2018).
40 . Panksepp (1998, 2009, 2010); Panksepp and Biven (2012).
41 . Schore (2003b); Gilbert and Andrews (1998); Trevarthen and Aitken (2001, 2003); Tangney and Dearing (2002); Rogoff (2003); Sander (1964); Stern (1985/2017);
42 . Trevarthen (2005b, 2005c); Trevarthen et al. (2006); Nathanson (2009); see also Trevarthen (2015, 2017a, 2017b); Trevarthen et al. (2014); Trevarthen and Delafield-Butt (2017); and Narvaez et al. (2013).
43 . Sroufe (1996); Waters and Sroufe (2017); see also Narvaez (2014).Schore (2003a, 2003b).
44 . Schore (2003a, 2003b, 2019a, 2019b); see also Bruce (2006); Rutter (2005); Taylor (2015); Teicher et al. (2003).
45 . Trumbull (2008); Taillieu (2016); Burke-Harris (2018).
46 . Zhong et al. (2008); Mei et al. (2008); Hoffman and Asnaani (2010); Sznycer et al. (2012).
47 . Behrens et al. (2007); van IJzendoorn et al. (2006); Bakermans-Kranenburg and van IJzendoorn (2009).
48 . Fonagy and Allison (2014).