Опираясь на эту точку зрения, мы можем рассматривать модель положительных эмоций Барбары Фредриксон «расширяй и развивай» как исследование внутренних положительных состояний, которые возникают и поддерживают интеграцию:
Теория расширения и развития описывает форму и функцию подмножества положительных эмоций, включая радость, интерес, удовлетворение и любовь. Ключевое предположение состоит в том, что эти положительные эмоции расширяют репертуар сиюминутных мыслей и действий человека: радость вызывает желание играть, интерес вызывает желание исследовать, удовлетворенность вызывает желание наслаждаться и интегрироваться, а любовь запускает повторяющийся цикл каждого из этих побуждений в надежных, близких отношениях. Расширенное мышление, возникающее в результате положительных эмоций, контрастирует с узким мышлением, связанным с негативными эмоциями (то есть определенными тенденциями действий вроде атаки или бегства). Второе ключевое положение: расширяя репертуар мыслей и действий человека – посредством игры, исследования и т. д., – положительные эмоции способствуют открытию новых идей и творческих действий, а также социальных связей, которые, в свою очередь, создают личные ресурсы человека (от физических и интеллектуальных до социальных и психологических). Важно отметить, что эти ресурсы функционируют как «резервы», которые можно использовать не в моменте, а позднее, чтобы повысить шансы на успешное преодоление трудностей и выживание.7
Наше видение эмоций как эмерджентного процесса, отражающего изменения в интеграции, согласуется с этой точкой зрения, поскольку положительная эмоция возникает при усилении интеграции, а отрицательная – при ослаблении интеграции. При положительных эмоциональных состояниях человек более интегрирован (и внутренне, и внешне, социально); результатом является расширение перспективы, усиление дифференциации и связей.8 Положительная эмоция возникает при усилении интеграции, а отрицательная – при ослаблении интеграции.
Способность решать проблемы значительно повышается, когда мы работаем в группах, объединенных общей целью. Сравните это с ситуациями, в которых человек отстаивает свою точку зрения, полностью исключая остальные. В этом неинтегрированном, «несотрудничающем» состоянии связи ослабевают, а дифференциация чрезмерно усиливается; интеллект группы остается на уровне отдельной напористой личности. Напротив, команды, участники которых скооперированы, обладают «групповым интеллектом», который значительно превосходит способности любого из участников в отдельности. Вместе с коллегами, Метте Болле, Отто Шармером, Питером Сенджем и Дайаной Чепмен Уолш, мы изучаем группы, в которых культивируется «генеративное социальное поле», поддерживающее эмпатию, связь и творчество.9 Витальность и связь, переживаемые в таком социальном поле, могут ощущаться как чувство принадлежности и доверия. Здесь мы видим уважение к различиям, признание уникальных сильных сторон каждого и их совместное использование для решения общей задачи. Участники группы оказывают друг другу поддержку в ситуациях уязвимости, делятся положительными эмоциями, а также помогают успокоиться, если возникают отрицательные эмоции. Генерирующие социальные поля наполнены добротой. Интегративное сотрудничество позволяет достичь гораздо большего, чем мог бы сделать отдельный человек, действуя самостоятельно или доминируя над остальными. Это можно рассматривать как форму коллективного интеллекта.10 Межличностная интеграция повышает IQ группы!
Интеграция не только прокачивает наш интеллект, но и делает жизнь лучше. Мы достигаем большего; мы обретаем связь; мы становимся более гибкими, творческими и адаптивными. Вот что дает нам генеративное социальное поле: мы обретаем способ общения друг с другом, который культивирует интеграцию. Новый образ жизни, который становится возможным в этом режиме, наполняет нас положительными эмоциями. Результатом положительных эмоций является рост устойчивости. Это согласуется с точкой зрения Фредриксон:
Связь между устойчивостью и положительными эмоциями подтверждается сетью коррелятов устойчивости, обнаруженных в ряде самоотчетов, наблюдений и лонгитюдных исследований. Эти данные свидетельствуют о том, что жизнестойкие люди оптимистичны, чутки и энергичны, любопытны и открыты для нового опыта. Для них характерна положительная эмоциональность… Поразительно, но жизнестойкие люди не только культивируют в себе положительные эмоции, чтобы лучше справляться с трудностями; они умеют вызывать положительные эмоции и у других (в начале жизни – у родителей, позже – у партнеров). Это создает поддерживающий социальный контекст, который тоже помогает в преодолении трудностей.11
Когда мы связываем эти эмпирические данные с открытиями исследований привязанности и результатами исследований функций мозга в состоянии покоя – РПУ,12 мы приходим к единодушному мнению: интеграция лежит в основе здоровья. С точки зрения МЛНБ опыт развития, который позволяет людям в отношениях дифференцироваться, а затем соединяться в общении, подразумевающем эмпатию, – это именно то, что позволяет процветать. Интеграцию можно рассматривать как основу здоровья нервной системы. Благополучие – результат интеграции.13 Если мы рассматриваем положительные состояния как отражение изменений в интеграции, то положительные эмоции становятся естественным результатом усиленной интеграции. Ремарки Барбары Фредриксон об этом аспекте положительных эмоций отражают данную точку зрения:
Теория расширения и развития подчеркивает, что положительные эмоции – важный элемент оптимального функционирования и, следовательно, важная тема в науке о благополучии. Теория предполагает, что положительные эмоции: (i) расширяют внимание и мышление людей; (ii) снимают затянувшееся эмоциональное возбуждение со знаком минус; (iii) стимулируют психологическую устойчивость; (iv) создают соответствующие личные ресурсы; (v) запускают восходящие спирали к большему благополучию в будущем; и (vi) помогают нам процветать. У нас есть важная рекомендация. Люди должны культивировать положительные эмоции в своей жизни и в жизни окружающих не только потому, что это заставляет их чувствовать себя хорошо в данный момент, но и потому, что это меняет их к лучшему и направляет на путь процветания и здорового долголетия. Когда положительных эмоций не хватает, мы «буксуем». Теряем свою поведенческую свободу и становимся болезненно предсказуемыми. Но когда положительных эмоций достаточно, мы летим вперед! Становимся творческими, гибкими, обретаем красивую сложность. Теория «расширяй и развивай» показывает, как положительные эмоции помогают людям двигаться вперед и поднимают их на более высокий уровень благополучия.14
Предполагается, что интеграция лежит в основе положительных эмоций и создает основу для устойчивости и благополучия. Давайте рассмотрим, как интеграция проявляется в энергетическом и информационном потоке нервной системы человека и в его социальной жизни.
Нейронная интеграция
Сложные функции мозга возникают в результате координации нейронной активности в ряде цепочек. Зоны, которые получают сигналы и отправляют данные в обширные области мозга, играют важную роль в нейронной интеграции. Такую координирующую функцию выполняют лимбические области и ассоциативные цепочки, особенно в префронтальной коре. Такер, Лу и Прибрам заявили, что
теоретическая задача на нейронном уровне состоит в том, чтобы выйти за рамки обозначения функций лобной доли и сформулировать ключевые нейрофизиологические механизмы. Эти механизмы связывают работу лобной коры с многочисленными системами иерархии управления мозга, начиная от контроля возбуждения проекционными системами ствола мозга и заканчивая контролем памяти повторяющимися корково-лимбическими взаимодействиями. При достаточном понимании этих механизмов мы обнаружим, что они регулируют не только физиологию нервной ткани, но также представление и поддержание «я».15
Таким образом, нейронная интеграция имеет фундаментальное значение для самоорганизации и, более того, для способности мозга создавать ощущение «я». Такер и его коллеги предположили, что интеграция в мозге может состоять по крайней мере из трех форм, которые фокусируются на определенных аспектах анатомических цепочек: «вертикальном», «дорсально-вентральном» и «латеральном».16 Вертикальная интеграция – это интеграция «низших» функций ствола мозга и лимбических областей с «высшими» функциями лобной коры, такими как когнитивное и двигательное планирование. При вертикальной интеграции изолированные процессы на различных уровнях сложности координируются, складываясь в функциональную систему. Этот вертикальный процесс характерен для всего мозга и влияет на такие фундаментальные функции, как формирование памяти и языка.17
Дорсально-вентральная интеграция фокусируется на происхождении лобной коры из архикокортикальной и палеокортикальной областей паралимбической коры. Как мы видели в главе 6, эти различия видны на стадии эмбриона и могут быть результатом асимметрии в том, что Тревартен назвал «внутренним формированием мотива».18 Такер, Поулсон и Лу предположили, что внутренняя мотивация преимущественно опосредована вентральными путями, тогда как внешняя мотивация доминирует в дорсальных путях. Исследователи предлагают такое видение:
Одна из форм обучения может быть описана как экстернализация, при которой нейронные представления очень чувствительны к влияниям окружающей среды, поскольку ребенок обычно действует в режиме гедонического подхода. Вторая форма обучения поддерживает интернализацию, при которой контроль мотивов отделяет внимание и саморегуляцию от непосредственного влияния контекста, особенно когда ребенок сталкивается с избеганием и угрозой. Дорсальные корковые сети экстернализации организованы вокруг лимбических (поясной, септальной, латеральной гипоталамической, гиппокампальной и вентральной полосатой) цепочек. Напротив, вентральные корковые сети интернализации организованы вокруг вентральных лимбических цепочек (передняя височная и орбитальная кора, миндалевидное тело, дорсальное полосатое тело и медиодорсальный уровень таламуса). Эти отделы лимбической системы регулируют уровни своего возбуждения через различные проекционные системы нейромодуляторов ствола и переднего мозга, при этом дорсальные кортиколимбические сети строго регулируются голубым пятном и серотониновыми проекционными системами ядра ствола мозга, а вентральные кортиколимбические сети регулируются вентральными сегментарными проекциями дофамина и ацетилхолина переднего мозга. Поскольку системы контроля возбуждения, по-видимому, регулируют специфические свойства нейропластичности в процессе развития, анализ этих систем объясняет различия между экстернализацией и интернализацией на разных уровнях нервной и психологической саморегуляции.