Полина на десять минут опаздывает.
Может быть, она вообще приходить не собирается?
Одергиваю себя: что, если сынишке стало хуже? Проблемы со здоровьем…
Только из-за этой уважительной причины я призываю себя подождать еще немного и только потом уйти. Чай пока попить можно…
Переключаюсь на чашку с едва теплым чаем, и почти сразу же слышу женский голос, который в реальности звучит немного иначе, чем в записи.
— Добрый день.
У нее наполненный, глубокий, грудной голос…
Я вскидываю взгляд, при этом немного неосторожно расплескав чай на столешницу.
О черт…
Теперь моя блузка с цветочным принтом кажетя не просто легкомысленной, но нереально аляпистой и дешевой на фоне стильного брючного костюма лавандового оттенка с желто-оранжевой сорочкой из атласа.
Полина перебрасывает плечи через плечо уверенным жестом, мягко улыбается пышными губами. Может быть, подкачанные, я не знаю. Но она… роскошная. К нам спешит официант, который уделяет Полине много времени и расцветает от легкой улыбки, направленной в его сторон.
— Я немного опоздала. Надеюсь, тебе не пришлось меня долго ждать, — говорит Полина, сев грациозно. — Немного задержались с супругом у юриста.
Ее голос холодеет на один-два тона при этих словах, потом на губы возвращается улыбка, и слова снова льются теплой рекой.
— О чем ты хотела поговорить, Аня? Твой муж знает, что мы встречаемся?
— Нет. Тема не знает. Я… хотела увидеть тебя, понять. Какой ты человек?
— Вот такой, — немного расставляет руки. — Что еще?
Я опешила.
Черт, она не настроена на откровения, интересно, с чего я решила, будто она — забитая, несчастная и нуждающаяся в поддержке. Ее сын серьезно болен, но именно я сижу, как будто не в своей тарелке, дергаюсь по пустякам! Полина же грациозно придвигает к себе чашечку латте осторожно пробует.
— Не самый лучший кофе, но вполне сносный, — косится на часы. — У меня есть полтора часа до процедур, пока Дима с няней. Дима — наш сын.
Она не уточняет, чей — наш. Наш с ее мужем, или наш — с моим мужем.
Я вообще не вижу в ней не признака стеснения, стыда, неловкости.
С другой стороны, почему она должна их испытывать, если все открыто и честно, да?
Как же сложно!
— Артем не говорил, что у него есть сын от бывшей.
— Я так полагаю, потому что он об этом и не догадывался. Если бы не несчастье, то никогда бы и не узнал, — ровно замечает Полина.
— Ты не знала, что сын — от него или не говорила специально? — уточняю я.
Полина игнорирует вопрос, пьет кофе.
— Моему сыну требуется помощь. Если бы мои образцы или образцы тканей кого-то из моих родных подошли, было бы замечательно. Но увы, этого не случилось. Предположительно, с Артемом у Димы будет хорошая совместимость. Надеюсь, это так и не придется прибегать к альтернативному варианту, — как ни в чем не бывало говорит она.
— Это какой?
— Иногда… — водит ложечкой в кофейной жидкости. — Иногда так случается, что ни материалы матери, ни материалы отца не подходят. Тогда остается только один выход — поддерживать здоровье ребенка до рождения второго…
Легкие горят.
Под ногами будто земля разверзлась и меня потащило в ад.
Полина кладет ложечку на стол и медленно пьет, смотря мне в глаза, медленно слизывает следы пенки с губ.
— Речь идет о жизни моего сына. Надеюсь, ты понимаешь это. Если ты ждала извинений, что мое появление внесло разлад в сказку о вашей счастливой семейной жизни, то их не будет. Я пойду на все меры, чтобы спасти жизнь Диме. И если врач скажет, что Артем не подходит, я буду требовать, чтобы мы зачали еще одного ребенка.
Глава 17
Она
Я в шоке.
Как это — требовать?!
Что значит, она будет требовать?!
Я представила, как Артем будет делать ей ребенка и с трудом сдержалась, чтобы не выплеснуть ей в лицо остывший напиток. Аня, уймись, ты стала такая нервная, сказала я себе.
Тем более, Артем говорил мне другое!
— Артем кое-что рассказал мне. Он сообщил, что поможет ребенку. Его образцы подошли. Разве этого недостаточно?
— Кажется, подошли, — качнула головой Полина. — Точной уверенности нет ни у кого. Лечение может и не сработать, тогда потребуется малыш.
— Разве дети могут быть донорами?
— По закону нет. Но этого и не требуется. Если будет совпадение, то материал возьмут из плаценты, а не у самого ребенка.
— То есть… может еще и не совпасть?!
— Как говорится, на все воля божья. Мы можем лишь молиться за здоровье сынишки.
Тишина.
Голова горит.
Лед и огонь под ребрами.
Сердце обгладывает болью.
— Что думает по этому поводу твой супруг? — спрашиваю, не веря, что у меня есть силы на вопросы какие-то.
— Супруг не в восторге от того, что несколько лет воспитывал чужого ребенка. Ему больно и сложно. Нам всем… сложно, — говорит Полина.
Еще минуту назад она держалась крайне уверенно, но сейчас все вдруг резко меняется.
На миг ее глаза увлажнились, губы задрожали.
Мне ее стало жаль.
Наверное, Полине тяжело держаться! Стервозный вид — как защита от обстоятельств.
Я протягиваю руку через весь стол и сжимаю ее кисть, накрыв ладонью.
— Мне искренне жаль. Дети не должны страдать и болеть… — со слезами в голосе говорю я.
Полина отворачивается на миг, подносит к глазам салфетку, и я понимаю: гадкая здесь не она, а я, заподозрила ее в чем-то нехорошем!
Она же просто беспокоится за жизнь сына, и все…
Артем переживает, семья Полины тоже страдает.
Всем непросто. Нужно… сплотиться. Поддержать мужа…
— Спасибо за эту встречу, — говорит Полина, вытирая глаза салфеткой. — Я знала, что Артем жене ничего говорить не хочет, но я чувствовала, что ты должна знать об этом. Я бы хотела знать, что у моего мужа уже есть ребенок, к которому он будет тянуться.
Снова сердце цепляет, будто укол булавкой.
Стараюсь игнорировать неуместную ревность.
— Я хотела бы увидеться с твоим сыном, — говорю я.
Не называю его «ваш сын», мне все еще чудовищно непривычно знать, что мой Тема — уже отец!
— Я не против, но у нас дома сейчас не самая лучшая обстановка, напряженная. Не хочется лишний раз травмировать сына. Давай как-нибудь в больнице встретимся? — предлагает Полина, добавив. — Может быть, в твоем присутствии Артем станет мягче и согласится повременить с новостью о том, что он — отец, а не тот мужчина, которого сынишка привык называть папой.
Я призываю себя дышать ровно и спокойно, но как сложно, мама. Как сложно!
Еще одна новость: Тема требует! Значит, настроен всерьез? Почему он со мной планами не делится? Пожалуй, устроить общую встречу, лицом к лицу, будет самым правильным. Полина сверяется с расписанием, предлагая.
— Слушай, у нас как раз на днях прием. Тебе подходит? Правда, время рабочее… Наверное, придется отпрашиваться?
— Не придется. Я не работаю.
— Ааа… — тянет. — Тогда проблем не будет. Еще раз спасибо за встречу, мне пора бежать. В отличие от тебя, у меня нет такой роскоши, вроде большого количества свободного времени, бизнес требует усилий. Сейчас все осложнилось… Не буду тебя грузить. Мне было очень приятно с тобой познакомиться, увидимся.
— Мне тоже было приятно
Я киваю, чувствуя себя лгуньей. Встреча далась мне нелегко, была невероятно сложной.
— И еще одно… Артем — сложный человек. Будет лучше, если заранее ему ничего не говорить. Его реакция может быть непредсказуемой, поверь моему опыту.
***
— Как прошла встречас Полиной? — интересуется по телефону Денис.
— Откуда ты узнал, что мы встречались?
— Значит, я угадал! — хмыкает брат Артема. — Ты не просто написала ей, еще и встретилась? Ох, Аня, Аня…
— Что?
— Да ничего… — брат Темы тяжело вздыхает, затягивается, будто курит. — Я редко бываю согласным с Темой, но сейчас я топлю за его вариант. Тебе не стоило погружаться в это настолько глубоко.
— Ах ты, праведник! — злюсь я. — Ты знал о ребенке! Знал и молчал?!
— Мы все узнали недавно, — отрезает он. — Я считал, что ты не должна знать. Но потом поменял свое мнение, когда узнал, что эта проклятая тайна осложнила вашу семейную жизнь. Но я искренне считал, что Теме хватит выдержки, чтобы… Впрочем, дело ваше.
— Договаривай! Ты считал, Теме должно хватить выдержки на что?
— Решить, как мужик. Не вмешивать тебя. Не увязать в прошлом, сорри. Ань…
— Говори.
— С Темой все ясно. У него чувства смешанные. Он рад узнать, что отец, но обстоятельства самые неподходящие, горькие… Ему сложно, но ты… Сохраняй благоразумие, идет?
— Именно это я и делаю. Хочу прозрачности и ясности. Расставить все точки над i. Мне жаль, что так случилось. Но это произошло до меня, я была не в силах что-то изменить, но хочу, чтобы Тема остался моим мужем.
— Даже если он будет бегать к сыну Полины и вертеться возле ее юбки?
— Ты задаешь слишком сложные вопросы. Скоро, надеюсь, у меня будут ответы. Для себя, прежде всего.
***
Я вернулась домой, мы снова живем вместе с мужем, даже спим. В разговорах с Артемом я избегаю упоминать, что виделась с Полиной. Идея встретиться в больнице кажется мне удачной.
В назначенный день я приезжаю на встречу и понимаю, что немного опаздываю. Пробки, от которых никуда не деться.
Спешу в нужном направлении. В горле сухо. Набираю у кулера стаканчик с водой и вдруг слышу голоса Полины и Артема еще в коридоре.
Выглядываю…
На миг кажется, что взгляд Полины скользнул по мне, но потом я понимаю, что она меня не заметила.
Они разговаривают.
— Тема, я так сожалею… — вздыхает Полина. — Эта беда открыла мне глаза. Раскаиваюсь за прошлые ошибки. Теперь я понимаю. Мне всегда нужен был только ты…
Я в шоке!
Полина поднимает взгляд, смотрит прямо на меня, а потом…
Наклоняется и