Сердце никак не успокоится, спать не могу, выхожу покурить на балкон.
Внезапно — звонок от Ирки.
Раньше я на ее звонки реагировал уверенным и крепким приветом от дружка, потому что разом в голове всплывали наши забавы, а она ух, какая мастерица на них. Но теперь реакция какая-то вялая… Новость о том, что Ирка двойней беременна меня не обрадовала.
Еще и проблемы эти семейные…
Все как-то навалилось. В одну кучу!
Как будто специально!
Пропускаю один звонок, второй…
Не уймется же, да?
Придется ответить.
— Привет, — вздыхает Ира. — Мишань, я сделала что-то не так, да? — шмыгает носом. — Ты ко мне сегодня даже не зашел, не позвонил…
— Ир, мне некогда. Я же сегодня с Настей, дочка на мне. Гуляли, выбились из сил…
— А, отдыхаете, значит? Время уже позднее, а я до сих уснуть не могу. Без твоих объятий, любимый. Ты сейчас один? — спрашивает вкрадчиво. — Может быть, я к тебе загляну. Буду тихой, обещаю. Ни слова от меня не услышишь… — выдыхает и тянет томно, с намеком. — Ротик будет занят…
Ведьма, все-таки отзывается во мне желание! Кровь бурлит, а потом… некстати и живот снова издает противное бульканье. Новый позыв сходить в туалет вынуждает спешно погасить сигарету и свернуть разговор.
— Извини, Ир, не выйдет. Проблем куча.
— Что стряслось?
— Дочь в больнице. Ир, давай… Мне пора. Позже созвонимся!
Друзья, дальше еще глава выложена, вчера не было возможности перечитать написанное, добавила сегодня сразу две части
Глава 17
Она
На следующее день, ближе к обеду, нас с Настей, действительно, определяют в отдельную палату. Миша подсуетился, и несмотря на то, что меня уверяли, будто отдельных палат нет, одна все-таки нашлась.
— Хорошенько подмазать пришлось, — делится муж по телефону. — И я вот… вещички собрался вам привезти. Все, как ты просила. Тебе тоже взял. Меня к вам не пустят, конечно. Но я на пять минут увидеться договорился. Подъеду, позвоню, спустишься.
Дочку ни на минуту оставлять не хочется. Однако кое-какие вещи нам, действительно, понадобятся, ведь еще неизвестно, сколько нам здесь находиться.
Лето, отравлений полно: кто-то съел напичканный химикатами арбуз, кто-то траванулся, как Настя, в общепите..
Поэтому, включив дочери мультики, я все-таки выбегаю на пять минут, когда муж сообщает, что приехал.
— Вот держи, — передает два пакета.
Заглядываю в них по очереди, удивившись тому, как вещи аккуратно сложены. Во втором пакете под моим тонким халатом виднеется пакет с лекарствами.
— Ты же сейчас принимаешь лекарства, вот там все… — говорит Миша.
Сейчас я пока на паузу поставила прием лекарств и буду ждать новых анализов, плюс визит к врачу. Но посвящать Мишу в подробности я не собираюсь, просто понимаю: в этом нет смысла. Моя жизнь сейчас — это лишь мои заботы, и его они никак не касаются.
Мы вынуждены контактировать сейчас, и будем общаться потом, потому что у нас дети…
Но на этом — все.
Миша, однако, перетаптывается с ноги на ногу и внезапно касается моего запястья.
— Ты проверила мои догадки? Насчет беременности?
Сердито отбираю руку:
— Не о том ты беспокоишься, Михаил. Или решил стать отцом года?
— О чем это ты?
— О том, что скоро поздравлю тебя с пополнением. И нет, речь не о нас с тобой.
В ответ он бледнеет, суетливо приглаживает волосы пятерней.
— Дай время. Все так неожиданно…
Он выглядит растерянным, как человек, который хотел быстренько и легко заработать, но попался на удочку мошенников, оставшись без гроша в кармане.
Все, что я чувствую к нему сейчас, это жалость…
Не знаю, откуда берется это чувство: ведь у меня самой ситуация в полной заднице, но жалко мне именно его. И, к сожалению, кроме этой жалости и желания держаться как можно дальше, в сердце ничего не осталось…
Несчастье, приключившееся с дочкой, перечеркнуло последние ростки эмоций и привязанностей.
Есть поступки, после которых внутри будто огненный тайфун пронесся и остался лишь горький пепел. Что бы ни сделал Миша, как бы ни повел себя в дальнейшем, нас уже не вернуть…
Я ухожу как можно скорее, перебираю вещи, раскладывая в палате, и вдруг замечаю сережку.
У меня такой нет.
Приглядываюсь: боже, да это же Иркина сережка!
И… кажется, теперь я понимаю, кто так аккуратно сложил вещи…
Она побывала дома у Миши, а тот продолжает пытаться лавировать между семьей и любовницей…
Подлец!
К концу второго дня, проведенного в стенах больницы, Насте становится легче. Это меня радует, пережив пик болезни ребенка, я не могу налюбоваться на дочку, и смотрю вперед на удивление с позитивным настроем. Лишь бы дети были здоровы, а со всем остальным можно справиться.
— Мама, тебе звонят, — зовет дочь, передав мне телефон.
— Алло.
— Это Андрей, — звучит в динамике мужской голос.
Довольно знакомо, но я не узнала.
— Андрей, у меня кофейни. Вы предлагали свои услуги по уборке, — добавляет он.
— Да, здравствуйте, Андрей. Не сразу вас узнала.
— Предложение еще актуально?
Отказываться не стоит! Я соглашаюсь мгновенно:
— Да, конечно. Только сейчас я в больнице с ребенком.
— У меня сроки на неделю сдвинулись. Кое-что пришлось переделывать. Строители, млин… — крепко ругнулся. — В общем, как-то так. Поможете?
— Через неделю будет в самый раз.
Потом суматошно думаю: за неделю мне нужно найти человека, который согласится выйти со мной на уборку…
Возможность терять нельзя, первый клиент!..
Глава 18
Она
Выписка младшей дочери из больницы случайно совпала с возвращением Ани. Еще одно испытание на прочность. Я разговаривала со старшей дочерью по телефону, каждый день ей звонила и очень сильно старалась не ругать ее и не высказывать претензий по поводу того, что она умолчала о поездке! Тайно договорилась с отцом, бабушкой и дедушкой, но мне ни слова не сказала и обманывала в первые дни, рассказывая, как здорово она отдыхает за городом у стариков. За городом, ага… Далеко за его пределами.
Хотелось высказаться, но я понимала: начну ругаться и сразу же стану для нее врагом.
Сейчас настали такие времена, когда я была лишена возможности прямо сказать все, что я думаю!
Надо было взвешивать каждое слово и тысячу раз подумать, прежде, чем что-то сделать.
К тому же стоит принять во внимание, что сейчас отец для Ани — это тот, кто полностью на ее стороне, ничего не имеет против жизни и учебы в другом городе.
Хорошо же устроился Миша, создав образ отца-друга, отца-праздника, щедрого папочки, оставив мне роль злого полицейского.
Если я начну учить Аню жизни, она ополчится на меня, заручится поддержкой отца и… Ирины. Ведь эта гадина подсуетилась и на этом фронте.
Поэтому я проглатываю свои возмущения, но это совсем не означает, что я не поговорю с дочерью. Поговорю обязательно, но без ругани!
— А где соберемся? — уточняет Аня перед возвращением домой.
У нее море впечатлений, она чувствует себя очень взрослой и даже разговаривает чуточку иначе, чем раньше.
— Дома посидим, Ань.
— Блин, почему мы не пойдем в кафе? Настьку же выписали! — тянет недовольно.
— Выписали, но надо следить за ее питанием, ни о какой магазинной еде и еде из общепита и речи быть не может.
— Вот так всегда, облом за обломом! — капризничает. — Праздноваать дома — отстой.
— Аня, тебя никто не заставляет праздновать. Можешь остаться у бабушки с дедушкой. За городом. Им как раз нужно будет наверстать упущенное время с грядками и теплицей, — говорю я ровным голосом. — Наверняка, нужно будет прополоть траву, заняться удобрениями…
— Дома, так дома! — мгновенно соглашается Аня.
Вот даже ругаться не пришлось и голос повышать. Небольшая хитрая манипуляция, и старшая дочь больше не воротит нос от домашних посиделок.
Честно говоря, я не горю желанием возвращаться в квартиру, в которой прожила много лет с Мишей. Да, в квартире у мамы тесно, брат никуда не съехал, но там хотя бы я чувствую поддержку близких и нет ощущения, что меня хотят выгнать.
К сожалению, в квартире это гнетущее ощущение присутствует и не дает покоя.
В особенности, когда я понимаю: Ира была здесь.
Возможно, не один раз.
Всюду чувствуется ее рука.
Пересортировала продукты на полках холодильника, оставила расческу и бальзам для губ в ванной, повесила новую мочалку и переставила мои цветы в другом порядке.
Но основное потрясение ждет меня в бельевом комоде. Переезжая к маме, я взяла самые необходимые вещи. Планировала сейчас собрать остальные и вдруг понимаю… что моих вещей в ящике нет. Там стоит новенький органайзер для белье, где уже красуется красивое нижнее белье… Ирки!
Мои вещи свалены в сумку, которая стоит на дне шкафа.
Честно говоря, теперь я даже не хочу трогать собственное белье, оно будто запачкалось после того, как Ирка в нем лазила.
Совсем бессовестная…
Какая же она гадина, я думала, она достигла дна, но ее выходка с моими лифчиками и трусами, показывает, что у таких мелочных гадин нет предела для падения!
Потуги Миши сохранить хорошую мину при плохой игре просто смехотворны. Или он меня за дурочку держит?
Как бы то ни было, пора объявить детям о том, что мы расходимся.
От Миши не дождешься, поэтому я беру на себя эту нелегкую ношу.
— Я должна всем вам кое-что сказать…
На миг мое сердце замирает: стоит ли говорить именно сейчас? Но с другой стороны промедление может мне дорого стоить. Вдруг Ира начнет настраивать детей против меня или придумает еще какую-нибудь гадость? Как оказалось, она большой мастер по части длительной подготовки к подлостям…
Миша настораживается. Чтобы усыпить бдительность мужа, я накрываю его руку своей. В глазах мужа мелькает гордость и облегчение: кажется, он решил, что я подтвержу его догадки про беременность.