Рядом с ним я на время забыла о проблемах и постоянно чувствую себя… не так, как всегда. Иначе… Давно забытое волнение на кончиках пальцев, и сердце стучит чаще.
Под взглядом глаз небесного цвета становится почти невозможным соврать! Даже мысль об этом кажется ужасно кощунственной.
Я отвожу взгляд в сторону.
— Ты свободен, а я — нет. У меня куча проблем…
— Возможно, я в силах помочь тебе выпутаться из них, — тут же предлагает Андрей.
Не хочется признаваться, но слова Миши меня задели. О том, что я ноги готова раздвинуть перед первым, кто оказал мне знаки внимания. Как будто все назло ему, мужу…
Это не так! Я совсем не думала о нем, даже не вспоминала… Но теперь он показался на глаза и превратился в ту самую пресловутую ложку дегтя в бочке меда, а так хорошо шел этот вечер…
— Понимаю, тебе непросто решиться. Но ты мне нравишься. И я надеюсь, что тебе хватит решимости не отрицать, что мы неплохо провели время вместе. Ты улыбалась… — сощурился Андрей. — И у тебя сияли глаза.
Ох…
Я даже не знаю.
Все это так неожиданно.
Я еще не выбралась из отношений с Мишей и пока не готова бросаться в объятия другого мужчины, и все-таки… Андрей прав: мы хорошо провели время, и я ловила себя на том, что улыбаюсь, глядя на букет, подаренный им.
На следующий день
— Милана…
— Да, мам.
— Помнишь наш разговор… О квартире.
— Помню
Отчего-то сердце забилось чаще и с опаской.
— Милан, давай спешить не будем, — с натяжкой улыбается мама. — На крайний случай, переоформить всегда успеем, да?
Словами не передать, какое разочарование испытала я в этот момент…
— Милана, послушай!
— Нет, ничего не говори сейчас, пожалуйста. Помолчи…
Глава 26
Она
— Милана, ты куда?
— Мне на работу пора собираться, мам.
«И подыщу-ка я себе другую квартиру…» — добавляю мысленно.
Словами не передать, как больно сердцу, которое разрывается от предательства.
Иными словами я этот поступок мамы назвать не могу.
Я с ней поделилась всем, без утайки, объяснила ситуацию, распинаясь… Это жизненно важное, не прихоть какая-то.
Но родители сделали выбор в пользу Игорька и его авантюр! А то, что я могу остаться на улице, остаться без своих девочек…
Не могу, слезы на глаза наворачиваются.
Закрываю дверь за собой, но мама входит.
— Думаешь, мне приятно с твоей спиной разговаривать? — спрашивает с некоторой злой претензией.
Неужели она на меня еще и обижается? Неслыханно!
— Мама, выйди. Выйди, я хочу переодеться.
— Чего я там не видела, как говорится? С первых дней тебе задницу подмывала!
— И что?! — повышаю голос. — Подмывала до некоторых детских, не спорю, а Игорьку… Игорьку до сих пор задницу подмываешь и подтираешь!
Все-таки злые и некрасивые слова вырвались из меня.
Мама побледнела, но на скулах резко заалели два ярких пятна.
— Ты не понимаешь… — ее руки трясутся, а голос дрожит. — Нет, не понимаешь. Есть люди, которых нельзя из рук выпускать, иначе они по миру пойдут, покатятся по наклонной. Игорь… Он еще ищет свое место в жизни.
— А я, по-твоему, его уже себе нашла. И прямиком под солнцем.
— Так ты, Милана, сама выбираешь, как быть. Я разговаривала с Мишей, между прочим, — добавляет она. — И знаешь, он сказал, что не выгонял из квартиры ни тебя, ни дочь. Более того, предлагал тебе жилье какое-то, но ты… Хвостом решила покрутить. Быть может, ты просто цену себе набиваешь?
— Выйди! Мама, если ты сейчас же не выйдешь из комнаты, я за себя не отвечаю! — говорю я и выталкиваю ее из комнаты, запершись на замок.
— Так ты ничего не добьешься! Всех от себя отталкиваешь! Одна останешься! — звучит из-за двери.
Ухожу на работу, мама сидит с оскорбленным видом. Увидев меня, мама демонстративно отворачивается и трясет бутылек с корвалолом над стаканом, громко ударяя горлышком о край.
— Я справлюсь. Думала, с вашей помощью. Но, видимо, все-таки без, — говорю я. — Главное, чтобы вы с отцом на улице не остались после махинаций Игорька. К кому плакаться тогда побежите.
Мама замирает и потом еще интенсивнее начинает трясти бутыльком с лекарственной настойкой. Она здесь рулит, отец ничего не решает. Он из тех, кто предпочитает не лезть в конфликты и всегда поддакивает жене.
На работе стараюсь не пересекаться с Андреем, но он сам меня находит, постучав по двери, прежде чем войти в помещение. Последнее, где требуется навести порядок.
— Привет. Ты решила сегодня без обеда остаться?
Услышав голос Андрея, я застыла, грубо ругнувшись себе под нос.
— Вот черт… И чем же я заслужил подобное?
— Нет, дело не в тебе. Просто утро… выдалось сложным, и я забыла дома контейнеры с едой.
— Это не беда. Давай вместе перекусим? — приглашает Андрей.
— Знаешь, мне неловко пользоваться твоим гостеприимством.
— Ерунда. Ведь у меня свои интересы.
— Да брось… — усмехаюсь.
Интересы у него, ага… Может, поспорил, как быстро сможет затащить меня в постель? Хотя недоумеваю, можно ли поспорить на меня? Знаю ведь прекрасно, что вид у меня во время работы взмыленный, тружусь в поте лица…
Так что для меня остается загадкой, что во мне заметил Андрей, а при первой встрече меня вообще стошнило. Просто красотка, охотно верю.
Вернее, не верю от слова совсем, что его интересы искренние и долгосрочные.
Хотя, тут, скорее всего, кроется типичная женская ошибка. Мужчина добивается расположения женщины, и у нас в фантазиях сразу появляются мысли, что это навсегда. Едва вступив в отношения с мужчиной, к которому испытываешь симпатии, девушки и женщины невольно задумываются о будущем, загадывают его и где-то в фантазиях видят его и себя уже мужем и женой, а рядом — крохотных ребятишек.
Словом, мы, женщины, мечтаем, планируем долгую и совместную жизнь, в то время как интересы мужчины чаще всего не простираются дальше постели.
Наверное, просто я устала отмахиваться от проблем. Я же не многорукая и совсем не железная, поэтому с Андреем я дала слабину и не стала отказываться от приглашения пообедать.
Снова у меня возникает приятное ощущение тепла, разливающегося где-то под кожей, когда напротив вижу лучистый взгляд Андрея. Проблемы никуда не исчезают, но рядом с ним они словно отодвигаются на задний фон и я ловлю себя на мысли, как душа радуется даже непродолжительной передышке. Слушаю его с интересом…
Но проблемы дают о себе знать: звонок юриста.
— Извини, нужно ответить. Это важно.
Юрист коротко объясняется по сути моего вопроса, и настроение снова становится мрачнее тучи. Коротко благодарю юриста за консультацию и впадаю в ступор на некоторое время, не отрывая взгляд от чашки, на дне которой осталось совсем немного чая.
— Еще будешь?
Андрей подливает мне напиток.
— Пей, пока не стал слишком терпким.
— Да, спасибо.
— У тебя испортилось настроение.
— Твой сложный развод давным-давно остался позади, а мой только впереди, и ситуация осложняется даже там, где, как я была уверена, за моей спиной — крепкий тыл.
— Расскажешь?
— Понятия не имею, зачем тебе это?
— Я хочу помочь.
— Альтруист, что ли?
— Эгоист. Помогаю только тем, кто мне нравится. Не раздаю помощь налево и направо. И потом, мне понравились твои ножки…
Ах да, когда я лишилась сознания у его кофейни, мое платье задралось до самой задницы… Показала товар лицом, как говорится.
— Тебе стоит почаще надевать платья.
Его интерес ко мне — исключительно мужской, и я оказываюсь перед дилеммой — имею ли я право принять помощь мужчины, который жаждет близости, но к которому я испытываю, максимум, легкую симпатию…
Глава 27
Она
Я пыталась справиться с проблемами собственными силами и хотела прибегнуть к помощи самых близких людей, но оказалась в ситуации, когда даже родители решили, что другому… нужнее, чем мне.
Наверное, кто-то посторонний, поверхностно взглянув на ситуацию, мог бы упрекнуть меня в том, что я сама не пыталась выпутаться из проблем. Вот только проблем у меня целое море, а возможности очень ограничены. В том числе, и финансовые… И как тут не поверить, что многое в этом мире упирается в деньги и связи.
Можно снять квартиру, чтобы жить отдельно, но купить квартиру в сжатые сроки у меня точно не выйдет, нужно оплачивать услуги юриста, хорошего адвоката, бухгалтера, держать бизнес на плаву и наблюдение в частной клинике после операции тоже стоит немало…
Плюс Михаил никак не хотел идти на мировую и нарочно подкидывал проблем.
Поэтому я, взяв небольшую паузу на размышление, все-таки согласилась принять помощь Андрея, а гордость засунула куда подальше, потом разберусь. Главное, сейчас одержать верх в сложном разводе и хотть немного передохнуть, потому что у меня в последнее время появилось четкое ощущение, будто на шее повис камень, который тянет меня ко дну.
Так пусть хоть немного станет полегче…
Андрей свел меня со знакомым риелтором, который подыскал неплохой вариант квартиры, причем по сниженной стоимости. Мне кажется, что Андрей приложил к этому руку. Не могла такая просторная квартира в хорошем районе сдаваться по такой низкой цене… Но из риелтора ни слова не удалось вытянуть, и в договоре на аренду была указана та сумма, которая была озвучена устно, и я решила: да и бог с ним. За все подряд переживать, никаких нервов не хватит! У меня и так нервы порядком измотаны…
— Ты переезжаешь? — уточняет младший брат, заметив, как я перетаскиваю коробки с вещами поближе к двери.
— Не делай удивленный вид, актер из тебя паршивый, — отрезаю я.
— Не понимаю, о чем ты.
— Ты приложил к этому руку. Вот, о чем я говорю. Что ж, пусть это будет на твоей совести, Игорь.
Брат, стушевавшись, отводит в сторону взгляд, но потом смотрит на меня сердито.