— Обязательно быть таким придурком? — спрашиваю Рому, когда двери лифта открываются. Он отряхивает костюм и смотрит на меня бешеными глазами.
— Выражения выбирай!...
Молча следую за ним к машине.
Весенний ветер ласково касается моих горящих щек, успокаивает. Больше ничего не говорю, потому что Рома выглядит так напряженно, словно вот-вот отпружинит ввысь и превратит в горстку пепла нашу Вселенную.
Правда, его настроение меняется, как только мы оказываемся в машине.
— У тебя мало вещей, — смотрит на меня, не отрываясь.
— Мне хватает.
— Ты могла бы забрать свои вещи из нашей квартиры…
Всего на секунду прикрыв глаза, сглатываю едкий ком в горле.
Наша квартира!...
Место, которое я тоже берегла как что-то святое.
Мы могли себе позволить любое жилье, даже роскошные апартаменты в Москва-Сити, но я так любила нашу старую хрущевку… В ней все было о нас. Хотя сейчас понимаю: скорее… обо мне.
— Я ничего там не трогал, — продолжает Рома голосом змия-искусителя. — Давай, заедем туда сейчас. Ты заберешь все, что хочешь, Наташ…
Снова оказаться там?
С ним?
Вдвоем?
Дыхание схватывает, а от рвущегося на части сердца по телу распространяются беспокойные волны, но я ловлю их безжалостно и окунаю в реальность до тех пор, пока не чувствую внутри холодную уверенность.
— Ничего из того, что осталось там, мне не нужно, Ром. Ты, видимо, не понял... — спокойно произношу, наблюдая, как невозмутимое лицо чернеет. — Просто вынеси все, что там есть, в мусорный контейнер. Я ни о чем не жалею. Ни о чём, и ни о ком…
Глава 16. Наташа
Рома замолкает и, пока мы ползем в пробке, не произносит больше ни слова. Я, зажав ладони между колен и отвернувшись к окну, тоже молчу. Наблюдая за суетой по ту сторону стекла, пытаюсь справиться с нервной дрожью. Я не успеваю перестраиваться — слишком стремительны перемены в моей жизни.
— В каком районе квартира? — спрашиваю, вдруг осознав, что понятия не имею, куда он везет меня.
— В хорошем, — отвечает лаконично.
Скосив взгляд на уверенно лежащую на руле руку, незаметно сглатываю. Мне ведь теперь придется часто видеться с ним, а это значит, ни о каком душевном спокойствии не может быть речи. Я буду вынуждена научиться справляться со своими эмоциями.
— Постой! Это ведь тот самый жилой комплекс! — восклицаю, выпрямив спину, когда узнаю место, в которое мы приехали.
— Какой? — спрашивает, тормозя перед поднимающимся шлагбаумом.
— Такой! Тот, в котором ты живешь!
— Серьёзно?...
Глянув на меня усмешкой, ловко огибает ряд припаркованных вдоль проезжей части автомобилей и въезжает в подземный паркинг.
— Рома!... Какого чёрта?! — вскрикиваю я, — Я не буду с тобой жить!
— Тебе не придется со мной жить, Гайка. Чего вспенилась?
— Почему?... Ты переехал?
Не ответив, он выходит из машины, открывает багажник и начинает доставать из него мои сумки. Впившись ногтями в кожу ладоней, глубоко вздыхаю и следую за ним.
— Возьми вещи с заднего сидения, — велит Березовский, — они не тяжелые.
Пристроив на плечо ремешок сумки с камерой, беру в руки ноутбук и папку с документами. Пытаюсь прихватить ещё что-нибудь, но он меня останавливает.
— Наташ, я сам все подниму.
— Ладно.
Поднимаемся на лифте, как и в прошлый, только в этот раз не на десятый, а на двенадцатый этаж.
— Ты скупил все квартиры в этом доме? — не удерживаюсь от шпильки, — Рада за тебя.
— Я ее снял для тебя.
Выходим на просторной лестничной площадке и направляемся к одной из двух дверей.
— Зачем в этом же доме? В этом не было необходимости...
— В этом была необходимость, — перебивает чуть раздраженно, — Давай, ты не будешь со мной спорить.
— Сомнительное удовольствие жить с тобой по соседству.
Пропустив меня в квартиру первой, заходит следом. Остановившись напротив зеркала в прихожей, встречаюсь глазами сама с собой. В них растерянность и косвенные признаки бушующего внутри урагана.
В груди гром и молния, а я никогда не знала точно, люблю или боюсь грозу. Сейчас чувствую то же самое — никак не могу разобраться в природе своих чувств. Они ужасают и будоражат одновременно.
— Если думаешь, что я стану навязывать тебе свое присутствие, то ты ошибаешься, Наташа. Не буду.
Скинув обувь, я прохожу вглубь квартиры. Почти ничего не вижу из-за мутной пелены в глазах. Слышу шелест одежды и тихие шаги за спиной.
— Выбор квартиры был обусловлен прежде всего удобством и вопросом безопасности.
— Безопасности? — отзываюсь глухо, отодвигая белоснежную занавеску, чтобы посмотреть на вид из окна, — Бред. При чем тут моя безопасность? Мне ничего не угрожает.
— Я про ребенка.
— Ему тоже, — мгновенно вспылив, оглядываюсь через плечо, — Ты думаешь, я не в состоянии позаботиться о нем сама?! Без тебя все было прекрасно!...
— И было бы ещё прекраснее, если бы я знал с самого начала! — отбивает резко.
Удерживая его решительный тяжелый взгляд, изо всех сил стараюсь не спасовать. Это чертовски трудно, учитывая, какое влияние он все ещё имеет на меня.
Все мое существо тянется к нему, и даже малыш, кажется, это чувствует. Совершив кульбит в животе, разрывает нашу с его отцом зрительную сцепку. Я опускаю глаза и отворачиваюсь.
— Есть возможность наблюдаться у лучшего врача, который потом примет роды.
— Нет.
— Гайка...
— Хватит, Ром!... Чего ты от меня хочешь?! — восклицаю, чувствуя, что голос вот-вот надломится, — Я отправила тебе все справки, заключения и результаты обследований...
— Я видел. Спасибо.
— Ты поселил меня у себя под боком, вынуждаешь поменять врача. Дальше что? Будешь отслеживать мое питание?
— Не исключено, — отзывается невозмутимо.
— Зачем?... Зачем тебе это все? Ты же не хотел детей.
— Я такого не говорил.
— Говорил!
— Я говорил, что пока не время. Сейчас разговор об этом уже не актуален и не корректен, согласна? — делает два шага в мою сторону, глядя при этом на мой живот.
Машинально отступаю. Пячусь назад, пока не упираюсь плечом в стенку шкафа.
— Не подходи, Ром, — предупреждаю негромко, — Если ты станешь давить, я не буду здесь жить.
Останавливается в центре комнаты. Мрачно смотрит на меня.
Воздух становится густым и спертым и буквально потрескивает электричеством.
— Я хочу, чтобы ты знала, Наташа — несмотря на сложившиеся обстоятельства и твое желание развестись, я очень рад, что у нас будет ребенок.
Ощутив в горле перекрывающий дыхание ком, я сбегаю. Обойдя Березовского по дуге, выхожу из комнаты и толкаю первую попавшуюся дверь. Это спальня. Просторная, светлая и с выходом на лоджию. В центре большая двухспальная кровать, напротив на стене огромная плазма, по сторонам от нее комод и встроенный угловой шкаф, по размерам похожий на ещё одну комнату.
По витающему в воздухе парфюму Ромы понимаю, что он за мной наблюдает.
— Мне нравится.
— Аренда оплачена до конца года.
Коснувшись пальцами стеганого покрывала на кровати, я шагаю к выходу. Отступив в сторону, он пропускает меня.
Дальше я осматриваю современную кухню, похожую на ту, что видела в его собственной квартире, и заглядываю в ванную.
— Годится? — спрашивает, вынимая из кармана висящей на вешалке в прихожей куртки бумажник и телефон.
Последний кладет на столик под зеркалом, а из портмоне вынимает пластиковую карту.
— Она привязана к твоему счету в банке, на который...
— Нет, Рома! Мне не нужно. Я смогу обеспечить себя сама.
— Ты носишь моего ребенка, — заявляет безапелляционно, — Я действую в его интересах.
— Ему не понадобятся деньги как минимум ещё четыре месяца.
— Не обсуждается, Наташ. Даже не вздумай перечить. Лучше не начинай.
Мы схлестываемся взглядами и замираем друг напротив друга, как соперники. Он жесткий и бескомпромиссный. До безумия красивый и притягательный в своем новом образе. Почти ненавижу его за это.
За то, что растоптал прошлое и убил наше будущее. За то, что тянет к нему, как никогда.
Словно в насмешку моим чувствам экран его телефона загорается именем Ильяны. От ментальной пощечины темнеет в глазах. Стыд перед самой собой обжигает лицо.
— С-сука... — выругивается приглушенно, — Не бери в голову, Гайка. Она хочет на свободу.
— Мне ровно. Уже давно, Ром.
Глава 17. Наташа
— Я сплю на новом месте, приснись жених невесте, — шепчу, как когда-то в детстве, и закрываю глаза.
Сердце стучит в ускоренном режиме, а когда я начинаю думать, что Березовский совсем рядом, всего за несколькими бетонными перекрытиями, и вовсе сходит с ума.
Повторяя расслабляющие дыхательные упражнения из видеокурса для беременных, пытаюсь собрать мысли в кучу и думать рационально. Знаю, что вряд ли получится. Я разучилась это делать с тех пор, как вернулась в Москву и встретилась с Ромой — всякий раз эмоции берут верх и глушат голос разума.
В мои планы не входило контактировать с ним, обсуждать то, что случилось, и, конечно, я не собиралась становиться его соседкой. В голове все выглядело стройной рабочей схемой, ведь за три месяца я привыкла думать, что желание развестись будет обоюдным.
К тому, что он будет действовать нахрапом, меня никто не готовил.
Перекатываюсь на бок и, согнув ноги в коленях. Обнимаю подушку обеими руками.
Я очень долго привыкала спать одна. Холодная пустота рядом будила ночами и доводила до слез. Рыдая до утра, я проклинала его за то, что он сделал с нами. Однако потом, примерно пару месяцев спустя, стало отпускать — пришло осознание, что я теперь не одна, и смирение со своей потерей.
Сейчас мне почти так же плохо, как в самые первые дни. Там, где ныло только по ночам, снова острая боль. Он, чёрт возьми, продолжает ранить меня!
Прокрутившись в постели ещё час, я плетусь на кухню, чтобы выпить кефира и, вернувшись в кровать, совершенно неожиданно проваливаюсь в сон и крепко сплю, пока меня не будит ударивший в лицо яркий луч солнца.