— Твой хозяин должен платить на тебя алименты, — ворчу, когда, доев, он делает просящую мордочку и снова начинает тереться о ноги.
В понедельник Рома улетел на конференцию в Санкт-Петербург. Попросил кормить кота дважды в день. Но у Наташи доброе сердце и минимум желания наведываться в квартиру, где так много Березовского.
На время, пока Ромы нет, я забрала Вжика к себе.
— Ещё? — спрашиваю, вынимая упаковку с сухим кормом, — У тебя будет ожирение. Ты в курсе?
Под звук бодрого хруста я убираю со стола посуду после завтрака и приношу на кухню свой ноутбук с намерением поработать над отснятым материалом. К завтрашнему утру сет должен быть на почте у Иды.
Кажется, я нашла баланс между работой и временем на себя и малыша. Это случилось само собой, после десятидневной госпитализации. Тогда же пришло осознание, что наша с Ромой связь никуда не делась. Да, она стала иной и теперь не подразумевает взаимных чувств, но от этого не менее прочной. Мы собираемся стать родителями малыша, имея одинаковые права на любовь и заботу о нем.
Сейчас я понимаю, как с моей стороны было глупо надеяться на то, что Березовский добровольно самоустранится. Он сам рос без родителей и ни за что не допустил бы подобного для собственного сына. Поместив это в своей голове, я успокоилась и сложила оружие.
Спустя час работы мне приходится прерваться, чтобы отдохнуть и размять мышцы. Растущий живот дает дополнительную нагрузку на поясницу и позвоночник в целом.
Растирая ладошкой область копчика, вышагиваю по квартире и через приоткрытую балконную дверь выскальзываю на лоджию.
Опершись руками о подоконник, смотрю во двор дома. Сердце против воли ускоряется и разгоняет по телу горячую кровь. Рома сказал, что командировка на три дня. Сегодня уже четверг, и я откуда-то знаю, каким рейсом он возвращается.
Это не значит, что я скучала или хочу видеть его. Конечно, нет. Это обычная привычка все о нем знать. Он, в конце концов, отец моего сына. Я имею право думать о нем.
Как об отце моего сына.
Вернувшись на кухню, завариваю травяной чай и, пока он настаивается, ловлю ладонью пяточки малыша. Смеюсь, когда получается. Спящий на стуле Вжик подглядывает за мной одним глазом.
Потом наливаю чай в чашку и снова встаю у окна. Во дворе относительно свободно, как это обычно бывает в середине рабочего дня. Вечером там яблоку негде упасть, не говоря уже о том, чтобы припарковать машину.
В какой-то момент мой взгляд цепляется за въезжающий на территорию темно-серый седан. Я знаю, что служебный у Березовского точно такой же, но с высоты двенадцатого этажа мне не видно, он это или нет. Однако сердце в груди, дернувшись, ударяется о ребра.
Приехал. Пусть забирает своего кота.
Из машины выходит мужчина, достает чемодан из багажника и идет к подъезду.
Легкий озноб покрывает плечи и руки.
Порой мне кажется, что я зря согласилась жить с ним в одном доме. С одной стороны удобно, а с другой... подобное соседство будоражит и нервирует. Я вынуждена видеться с ним почти каждый день. Это непросто, но мне стоит привыкать, потому что с рождением ребенка наши встречи будут ещё чаще.
Глубоко вздохнув, я ополаскиваю чашку и слышу звук входящего сообщения на телефон. Уверена, что от Ромы.
«Привет. Ты забрала Вжика?»
«Да, но готова вернуть»
«Я приду за ним»
Подмигнув коту, расчесываю волосы, собираю их в хвост и усаживаюсь за ноутбук. Обрабатываю фото и поглядываю на часы. Проходит полчаса, час, полтора, но Березовского все нет.
Забыл?... Некогда? Нашлись более важные дела?
Ладно. Какое мне дело, чем он занят? Придет, когда освободится.
Заканчиваю работу и переодеваюсь, чтобы спуститься в магазин и немного прогуляться. Сегодня тепло, погода почти летняя. Хочется напитать кожу ультрафиолетом.
Надеваю комбинезон для беременных и толстовку. Ныряю ногами в удобные слипоны и выхожу из квартиры.
Успешно контролируя эмоции, запрещаю себе расстраиваться. Кажется, неплохо получается.
— Добрый день, — здороваюсь с выходящей из лифта соседкой.
— Здравствуй, Наташенька, — улыбается приветливо, и я тоже.
Спускаюсь на первый этаж, толкаю тяжелую дверь и нос к носу сталкиваюсь с помощницей Березовского Ульяной. Тупой удар в грудную клетку рвет нить самообладания. Настроение ухает вниз.
— Эмм... Привет, — проговаривает, быстро окинув меня взглядом.
Заходит в подъезд и останавливается напротив меня. В ее руках чёрная пластиковая папка.
— Здрасти, — отзываюсь негромко.
Мы не знакомы, но она знает меня. Наверное, он рассказывал.
— Не знаешь, Рома дома?
— Не знаю.
— Я документы на подпись привезла. Это срочно.
Сделав шаг назад, я указываю рукой в сторону лифта.
— Иди, если срочно.
Нажимаю на кнопку и под писк магнитного замка выхожу на улицу. Солнечное тепло и легкий свежий ветерок ласкают кожу лица, но удовольствия, на которое рассчитывала, почти не чувствую.
Дышу-дышу. Сунув руку в сквозной карман, прижимаю ее к животу. Сама себе улыбаюсь.
Все хорошо. Заседание суда, которое перенесли из-за моей госпитализации уже скоро.
Скоро нас разведут.
Вечером кормлю Вжика и устраиваюсь на диване. Включаю сериал, который смотрела уже раз двести, но погрузиться в происходящее на экране не дает зазвонивший телефон.
Поставив кино на паузу, принимаю вызов от Дениса.
— Привет. У меня окно завтра, — начинает без предисловий.
— П-ф-ф...
— Ты решилась, Наташ? Давай поснимаю! Обещаю бомбу!
Уже месяц Дэн уговаривает меня на фотосессию. Сначала я неважно себя чувствовала, и мне было не до этого. Потом... потом я тоже не решалась, потому что никогда не представляла себя под прицелом объектива камеры.
— Я не уверена, что получится...
— Ты во мне сомневаешься? — уточняет со смехом.
— Да не в тебе! В себе! Ну какая из меня модель?! — восклицаю в тон.
— Охренеешь, когда увидишь фото. Я тебе клянусь.
Вздохнув, подкатываю глаза. Денис умеет быть убедительным.
— Я подумаю.
— Когда думать, Наташ?! Завтра съемка!
— Я чуть позже перезвоню, окей? — торопливо отвечаю и сразу отключаюсь, потому что слышу трель домофона.
Поднимаюсь с дивана и иду в прихожую. Вжик, путаясь в ногах, рядом. По ту сторону, опустив взгляд, стоит Березовский.
— За тобой пришли, — открывая дверь, обращаюсь к коту.
Глава 25. Наташа
— Привет, — равнодушно бросаю, открывая дверь. — Мы уже и не ждали…
— Уснул с дороги. Прости.
Березовский в серой футболке и спортивных штанах смотрится слишком по-домашнему. Опасно знакомым. Сонно прищуривается, трогает бережным взглядом мой подросший за неделю живот и уверенно скидывает с ног кроссовки.
Я разворачиваюсь и отправляюсь на кухню.
Личные границы? Нет, о таком гражданин депутат и не слыхивал.
Было бы странным предполагать, что он заберет кота и сразу уйдет к себе. Каждое посещение моей территории Рома использует по максимуму и будто намеренно издевается над моими растрепанными чувствами. Вежливо просит сделать ему кофе, вальяжно размещается за столом и задает кучу вопросов про беременность.
А ещё смотрит так, будто чего-то ждет. Я, изображая улыбку и ничем себя не выдавая, всегда терплю.
Перемирие ведь. Какое-никакое.
— Как Санкт-Петербург, Ром?
Он, наклонившись, ласково щекочет Вжика за ухом.
— Санкт-Петербург? — задумчиво тянет. — Нормально, Гайка. Если честно, видел город только из окон машины и гостиницы. Практически все время проводил в министерстве или в администрации. Устал дико. Ничего не соображаю.
— Ясно. Очень жаль, что не удалось ничего посмотреть. Надеюсь, в следующий раз получится.
— А ты была? — он хмурится, выпрямляясь.
— Где?
— В Питере?...
Поспешно отворачиваюсь.
Своим вопросом Рома снова невольно меня задевает, потому что напоминает о том, что жизнь поменялась на сто восемьдесят градусов и теперь между нами были те три месяца, о которых Березовский ничего не знает.
— Нет, в Питере я не была…
— Если хочешь, можем съездить на выходные?
— Зачем?
— Просто… Погуляем, сделаешь фотографии, сходим в Эрмитаж. Я же помню, ты хотела.
— Сейчас уже не хочу…
С тобой не хочу, — упрямо договариваю про себя.
Засовываю кружку в кофемашину и на автомате нажимаю нужные кнопки, чувствуя позвоночником долгий, настойчивый взгляд.
— Ты, кстати, выбрала? — меняет тему.
— Выбрала?...
Память с этой беременностью ни к чёрту. Что надо забываю, а что не надо, помню в малейших, самых ужасных подробностях. Например, ту запись из клуба.
— Ах да, — ставлю перед Ромой горячий кофе и приподнимаюсь на носочки, чтобы достать с холодильника буклет.
Ищу оставленную в нем листовку и кладу на стол.
— Вот. Мне нравится эта…
Он тянется вперед, а я сразу отстраняюсь. Эта новая механика, сопровождающая наши встречи, позволяет сохранить перемирие.
— Вот этой мебели будет достаточно. Я узнавала, пеленальным столиком никто в первые месяцы не пользуется…
Рома поднимает на меня внимательный взгляд.
— Я все ещё настаиваю, чтобы мы сделали в детской ремонт, — говорит он так, будто не терпит возражений.
— … поэтому достаточно комода для вещей и детской кроватки, — продолжаю, делая вид, что не слышу.
— Подбери обои какие хочешь и все, что посчитаешь нужным, — он зеркалит моё поведение. — А я договорюсь со строительной бригадой. Мне советовали одну…
— Кроватку я выбрала тоже обычную, — повышаю голос. — Машка сказала, что маятник ни к чему. Малыш не должен привыкать к постоянному укачиванию.
— На время ремонта переедешь ко мне, — гремит Березовский.
— Рома, — аккуратно поднимаюсь. — Ты меня не слышишь?...
— Это ты меня не слышишь!... — тоже встает.
Опершись ладонями о столешницу, смотрим друг на друга в упор.