— Приехали, — сообщает радостно Ульяна.
Слава паркуется возле главного входа.
Ежегодный благотворительный форум проходит на территории бывшего подведомственного санатория. Оставив сумку и пальто на заднем сидении, забираю у Ульяны документы и направляюсь к входу.
Внутри шумно. В разных углах фойе выстроены павильоны с активностями для детей. Пройдя ресепшен, сворачиваю в конференц-зал и сразу вижу Гафта.
— Роман, добрался? — обмениваемся рукопожатием.
— Да. Добрый день. Моя помощница подготовила договор.
— После подпишем. Хочу познакомить тебя с одним человеком. Это то, о чем мы в прошлый раз с тобой беседовали.
Взяв с подноса стакан и бутылку с водой, вскрываю ее и вспоминаю суть того разговора. Вектор внутренней политики с этого года круто изменился, а при администрации президента даже создали специальный координационный совет по вопросам молодежной политики. На данный момент идет процесс укомплектования рабочих групп, в одну из которых я задался целью попасть.
— Добрый день, Леонид Афанасьевич, — Гафт сухо приветствует грузного дядьку в сером костюме. — Как добрались?
— Добрый-добрый, Константин Александрович. Вполне сносно, — он равнодушно отвечает. — Отличная идея была — семейный форум, а то на неделе мы с женой и детьми редко видимся.
— Да. Согласен, — воодушевленно отвечает.
Я про себя усмехаюсь.
Нет у Константина никакой семьи.
— Леонид Афанасьевич, хочу познакомить вас с моим партнером. Роман Алексеевич Березовский.
— Березовский, Березовский, — повторяет, пока мы обмениваемся рукопожатиями. — Наслышан. Это ведь вы занимаетесь помощью выпускникам детских домов?
— Я, — решительно отвечаю.
— Хорошо. Даже отлично, я бы сказал. Такие люди нам ой как нужны!... А где же ваша семья? Для успешного политика его окружение — крайне важный вопрос. У нас ведь как, — усмехается, поправляет очки и активно жестикулирует. — Электорат доверяет тем, кто говорит исключительно о своих проблемах. Молодежь о молодежи: детские сады, школы, организация досуга. Старшее поколение о пенсионерах. Никогда не интересны будут старики молодым, потому что им эта пенсия с реформой до лампочки. Они все верят, что до нее ещё жить и жить.
— Понимаю, о чем вы говорите, — отвечаю, забрасывая руки в карманы брюк. — Я женат. Моя супруга абсолютно непубличный человек, поэтому предпочитает не сопровождать меня на такие мероприятия.
— А дети? У меня у самого трое. Старшая уже в МГУ поступила. Через год и среднего пристроим.
— Детей нет.
— Ну ничего, ничего. Жена есть, дело молодое, — смеется он, локтем пихая Гафта. — Дома сидит — тоже хорошо. Хозяйственная, значит.
Константин отвечает ухмылкой, а затем совсем незаметно, кивком указывает мне в центр зала, заставленного рядами из стульев.
Повернувшись, так и зависаю со стаканом воды в руке, потому что моя Гайка прогуливается по залу, вцепившись в руку своего наставника по фотографии…
Зависаю.
Наташа красивая, сияющая, только уж больно худая.
Зубы сжимаются до резкого хруста в челюсти. Решительно направляюсь к ним.
Наебал меня, значит, додик?...
Глава 8. Наташа
Я жутко волновалась эти несколько дней перед началом форума. После первой эйфории пришел страх не справиться и не оправдать доверие Иды.
Денис, наблюдая за моими метаниями, каким-то образом добыл пригласительный для себя, и вызвался меня сопровождать.
— Поняла, какой тут ракурс нужен? — спрашивает он, остановившись в пяти метрах от подиума.
— В правом проходе?
— Да. Постарайся оказаться там до начала конференции. Таких, как мы, умных сюда набежит толпа.
Уже второй час мы с ним бродим по отелю, выбирая наиболее удачные места для съёмки. Исследовали общий фон и организованные некоторыми участниками форума фотозоны.
Сейчас, когда в голове сформировался алгоритм моей работы, стало значительно легче. Я точно знаю, как, и что буду делать.
— Осталось десять минут, — говорю Денису, глянув на циферблат наручных часов.
— Такие мероприятия редко начинаются вовремя, накинь ещё полчаса.
Огромный зал, занимающий половину первого этажа, постепенно заполняется людьми. Не спеша, они знакомятся друг с другом и медленно курсируют группками между информационными стендами и стойками с раздаточным материалом. Играет ненавязчивая музыка, на огромный экран транслируются видео из жизни семей с приемными детьми.
— Заявлено около трех сотен гостей, — рассказывает Ден, — В общем-то, не так и много для такого мероприятия. Пригласили только самых перспективных из сферы благотворительности.
Березовский у нас теперь тоже из этой сферы, но вряд ли за столь короткий срок успел стать заметной фигурой. Не думаю его здесь повстречать, однако в какой-то момент между ребер натягивается невидимая тонкая струна, лишающая дыхания. Остановившись, я озираюсь.
— Наташ?...
Чувство тревоги нарастает и достигает кульминации в момент, когда я вижу стремительно приближающегося к нам Рому. Исходящая от него волна ярости едва не сбивает с ног.
— Блядь... — еле слышно бормочет Денис, но мгновенно собравшись, делает шаг вперед и закрывает меня своим плечом.
— Как это понимать, Гайка?! — набрасывается с ходу.
Столкнувшись с агрессией Березовского, мое короткое замешательство тут же оборачивается желанием нападать в ответ.
— И вам добрый день, Роман Алексеевич. Не припомню, почему я должна перед вами отчитываться.
— Может быть, потому что ты моя жена?
— Только на бумаге и то ненадолго, — огрызаюсь, вдруг понимая, как это, должно быть, неприятно наблюдать Денису.
Поэтому, глубоко вздохнув, я приклеиваю на лицо вежливую улыбку и обвиваю рукой локоть своего наставника. Взгляд Березовского, наблюдающего за этим, не обещает ничего хорошего.
— Рома, ты здесь по работе, мы тоже. — обращаюсь к нему миролюбиво, — Предлагаю разойтись в разные стороны и минимизировать наши контакты в рамках этого мероприятия.
Саркастическая усмешка на его лице задевает за живое.
Уф!... Как бы я хотела врезать по этой красивой самодовольной морде!
— По какой работе, Наташ?... Ты здесь каким боком?
— Наташа здесь в качестве фоторепортера от известного глянцевого издания, — вызывая, огонь на себя, ровным голосом поясняет Денис.
Подойдя к нему максимально близко, Рома нависает и тихо цедит сквозь зубы:
— С тобой, сука, будет отдельный разговор. Я с тебя за все спрошу.
От вибрирующих угрозой ноток в его голосе, волосы на затылке встают дыбом. Инстинктивно отступаю за спину Дена.
— Идем, — прошу его.
Березовский, полоснув взглядом по моему лицу, разворачивается и быстро теряется в толпе. Мне же требуется несколько минут, чтобы восстановить дыхание и вернуть утраченное в стычке самообладание.
— Что это было, Денис?...
— Ты о чем?
— Про отдельный разговор, — напоминаю я, — За что он с тебя спрашивать собрался?
Досадливо поморщившись, Денис обхватывает мое запястье и отводит в сторону, потому что приглашенные начинают активно занимать свои места.
— Наверное, за то, что я не слил твое местонахождение.
— Он искал меня у тебя?... — ахаю, прикрыв рот ладошкой, — Когда?!
— И тогда и сейчас.
— Что?! И что ты ему сказал?
— Сказал, что понятия не имею, где ты.
— Вот чёрт! — не сдерживаюсь, — Теперь он от тебя не отстанет!
— Похуй, Наташ. Что он может мне сделать, кроме как агрессивно рычать?
Уверенность и невозмутимость Дениса немного успокаивают. Я киваю.
Конечно, мало приятного в том, что он оказался втянутым в наш с Ромой конфликт, но угрожать или, тем более, закатывать скандал, Березовский не рискнет. Он печется о своей репутации.
Время заигрываний с публикой прошло. Он взял от нее все, что она могла дать, и пошел дальше.
Выступление первого спикера начинается почти на час позже обозначенного в расписании времени. Я успеваю успокоиться и подготовиться к съемке. Денис все время рядом — каким-то чудом, выбив место в третьем ряду, следит за тем, как я работаю.
Несмотря на мои опасения, у меня получается. Включаются внутренние резервы, позволяющие концентрировать внимание только на лицах выступающих. Правда, не знаю, справлюсь ли я, если Березовский тоже возьмет слово.
Сделав серию снимков очередного выступающего, я выпрямляю спину и растираю затекшую поясницу. Малыш растет и требует к себе все большего внимания.
Его отец совсем рядом. Чувствую его присутствие по жжению на своей левой щеке и неровному биению сердца. Вместо того чтобы слушать спикеров, он не сводит с меня взгляда.
Я держусь, растрачивания на это чуть больше моральных ресурсов, чем планировала, потому что не подготовилась к встрече с ним.
Когда представитель очередной благотворительной организации сворачивает свою речь, и на подиум поднимается Березовский, я неожиданно впадаю в ступор.
Застегивая пиджак на одну пуговицу, он уверенным шагом идет к трибуне и, развернувшись, смотрит на меня в упор. Глядя сверху вниз, словно демонстрирует свое превосходство.
Жаром окатывает с головы до пят. Тяжело сглотнув, я прячусь за объективом своей камеры.
Рома начинает говорить. Его голос твердый, уверенный, в одной тональности. Сначала делится мнением о том, насколько актуальны мероприятия подобного плана именно сегодня. Рассказывает о важности федеральных программ в поддержку семьи, необходимости в благотворительных программах государственного и местного значения и постепенно переходит к миссии собственного фонда помощи детям-сиротам и выпускникам детских домов.
В зале тишина. Слышны лишь его низкий вибрирующий голос и щелчки фотоаппаратов. Ловлю себя на том, что тоже поддаюсь очарованию. Затаив дыхание, впитываю каждое его слово.
Клянусь, я влюбилась бы в него, не будь он тем, кем является.
Слишком хорошо я знаю его прежним, и это не тот человек, который говорит сейчас с трибуны. Он изменился до неузнаваемости.