Кладу пакет с бельём рядом с матрасом. Сажусь на корточки и долго смотрю на него. Это — мой дом. Пока что. Временный, но свой. И пусть Женя перекрывает мне доступ к картам, пусть злобно реагирует на мои решения — я всё равно справлюсь. Я иду своей дорогой. И никто меня не свернёт с неё.
И всё же я решаю посмотреть ему в лицо. И получить ответ на волнующий меня вопрос: за что.
Звоню Жене.
— Ты на работе?
— А где же мне ещё быть? — с иронией.
— Как знать, Жень. Я сейчас подъеду.
— Не стоит, я занят. У меня несколько совещаний и потом обед.
— Найдёшь время.
— Я сказал, что занят. Позвони позже, — и бросает трубку.
Ах ты скотина недоделанная. Как карточки мне блокировать — так время нашёл, а как объясниться — так нет? Перезваниваю. Он сбрасывает.
Во мне закипает ярость. Мне плевать, удобно ли ему. Очень удобно иметь жену, которая всегда думает о твоих интересах, ставит их выше своих. Но я больше так не хочу. Я выбираю себя. Поэтому сажусь в машину и еду к его офису.
Прохожу через охрану, захожу на этаж. Никого не встречаю. Решительно распахиваю дверь его кабинета — никакого совещания. Но и Жени тоже нет.
— Где тебя носит, благоверный мой, — шепчу себе под нос. — Я пришла получить ответ на свой вопрос.
Я осматриваю кабинет. Всё на своих местах, как будто Женя только что вышел. Компьютер включён, на столе кружка с остатками кофе, рядом — открытая записная книжка. Я медлю, не зная, ждать ли его здесь или уйти. Рука сама тянется к кружке — всё ещё тёплая. Значит, он где-то рядом.
Рядом с блокнотом лежит лист с заметками, и взгляд цепляется за заголовок: "План по выплатам". Я не хочу подглядывать, но глаза бегут по строкам сами. Женя, оказывается, уже делит наши расходы — без меня. Не поговорив со мной. Однако…
Открывается дверь, и он входит, с телефоном у уха. Замирает, увидев меня, и быстро заканчивает разговор.
25 Саша
Я наблюдаю за тем, как Женя сейчас неухоженно выглядит. Костюм на нём явно поглажен кое-как, словно выдернут из груды вещей в спешке. Рубашка выглядит немногим лучше — помятая, с небрежно застёгнутыми пуговицами, одна из которых и вовсе болтается на нитке. Легкая небритость, которую он предпочитал, считая, что так выглядит мужественнее, превратилась в достаточно длинный ёжик. У него что, электричество отключили? Или просто руки не доходят до зеркала? Странно, что он ещё не припахал свекровь. Вот уже кто с радостью пришёл бы, чтобы оценить, до какого состояния её сына довела мегера-невестка.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает, и в голосе неприкрытое раздражение. — Явилась снова права качать? Так для этого сначала надо вернуться в нашу спальню. Я, кстати, всё ещё жду тебя. И готов рассмотреть твоё прощение.
— Почему ты заблокировал карту? — решаю не ходить вокруг да около.
— Потому что ты решила развестись. Получается, я за тебя больше не несу ответственности, как за свою жену. Или хочешь ею быть на условиях, когда тебе удобно?
— Я хотела нормального разговора. Но ты, как всегда, решил по-своему. Молча. Из-под тишка.
— У меня нет времени на твои сцены, — отводит взгляд. — Карта была моей. Я её отозвал. Всё просто.
— Просто? А если бы я была где-то в дороге? Без копейки на руках? Это нормально по-твоему?
Он не отвечает. Просто смотрит холодным, расчётливым взглядом. И мне становится понятно: всё, что между нами было, — действительно закончилось. Отношения, построенные на привычке и контроле, не выдержали даже самого слабого толчка.
— Где ты сейчас живешь, Саш? — вдруг решает сменить тактику. Холодностью меня не получилось взять, решил переключиться на заботу.
— Не собираюсь тебе сообщать. Если что-то нужно, всегда можешь позвонить мне.
— Вот как... Ладно. Допустим, я снова разблокирую твою карточку. Ты вернешься?
— Да с чего вдруг? — нервно смеюсь.
— Саш, — делает несколько шагов ко мне. — Я ведь не хочу разваливать семью. У нас с тобой такое взаимопонимание... было. Я хотел бы всё вернуть. Давай так. Я закрываю глаза на все твои выходки. Ты перестаёшь меня подозревать во всех смертных грехах сразу. И мы наладим отношения. Я даже готов пойти к психологу.
Вот это царское предложение! С барского плеча, так сказать.
Женя, который терпеть не может психологов, вдруг соглашается на сеансы. Это что же его допекло так? Неужто Кристина оказалась вовсе не той кроткой овечкой, которая согласна облизывать его с утра до ночи? Ну или в чём там собака зарыта. Возможно, в его идеальной картинке мира больше не всё так радужно, как ему казалось.
Я не верю в любовь мужчины, который так цинично поступил со мной. Сейчас любые его слова на тему возобновления отношений видятся насмешкой и желанием доказать, что он такой незаменимый мачо-мэн, которого жена готова простить несмотря ни на что. Желание не вернуть меня, а победить. Получить контроль обратно.
Доверие — материя тонкая. Рвётся быстро, а вот склеить его потом ой как трудно, если вообще возможно. Да и нужно желание обеих сторон. А у меня желания — ноль.
— Я не готова к такому, Жень, — говорю тихо. — Возвращаться к жизни, в которой мне придётся жить так, как тебе удобно, — не хочу.
— Так не возвращайся, — пожимает плечами. — Забери заявление. Просто поживём раздельно, а там видно будет.
— Нет. Я не хочу зависеть от тебя. Ни юридически, ни финансово. Мы оба знаем, чем заканчиваются такие "раздельно пожить". Ты всё равно продолжишь контролировать и вмешиваться в мою жизнь.
Он тяжело выдыхает, сжимает челюсть:
— Ну тогда никаких карт я разблокировать не буду.
— Тогда верни мне деньги, которые были на ней, — смотрю прямо ему в глаза.
— Какие ещё деньги? — искренне, будто удивлённо морщит лоб.
— Те, что я отложила. Те, что лежали на ней не твоими трудами заработанные.
— Ты думаешь, я буду возиться, высчитывать, какие там "твои" деньги, какие нет? Саша, это моя карта. Хотела независимости — вот она. Добро пожаловать в свободное плавание.
— Спасибо, Жень. Я и поплыву. Без тебя. Но запомни — за каждую подлость жизнь рано или поздно выставляет счёт.
— Вот только не надо пафосных речей.
— Уже закончила. Кстати, верни мне мою флешку.
— Я её наверное выкинул.
— Ты... что?
— Да валялась тут какая-то. Мало ли, кто из клиентов оставил. Думаешь, я стал бы там рыться и проверять чья?
— Такие вещи не выкидывают!
— Ну спроси, может уборщица какая сохранила.
Я разворачиваюсь и иду к выходу, стараясь не поддаться обиде, которая сдавливает горло. А он не зовёт, не пытается остановить. Пусть так. Пусть теперь поживёт без меня — без моих забот, без моего участия, без моего тепла.
Ещё и разбрасывается важными вещами! Подумать только. Ему что, трудно было передать на ресепшен?
Я подхожу к администратору и спрашиваю, не находили ли случайно красную флешку.
— В офисе 512 забыла. Хозяин кабинета говорит, что выкинул, но вдруг...
— Сейчас посмотрю, — отвечает девушка и уходит за дверь.
Пять мучительных минут я хожу из угла в угол. Неужели действительно выкинули? Там столько всего. Важные документы, записи, эскизы, даже несколько рабочих макетов. Неужели вся эта информация теперь просто пропала?
Девушка возвращается и протягивает мне мою флешку. Я так рада её видеть, просто слов нет. Сердце замирает, а потом бешено начинает колотиться от облегчения.
— Спасибо вам огромное, — чуть ли не со слезами на глазах благодарю её.
— Не за что. Не забывайте больше ничего. Уборщица случайно заметила в мусорной корзине.
— Обязательно. Спасибо ещё раз.
Я уже собираюсь выйти из здания, когда навстречу мне попадается Кристина. Я уже почти решила пройти мимо, не здороваясь, но она уверенно направляется прямо ко мне, глядя в глаза. Хотя нет — уверенность эта наигранная. В её походке скованность, плечи напряжены, а руки сжаты в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Приближаясь, она выдыхает через нос, будто заставляя себя заговорить.
— Саша, могу я тебя кое о чём попросить? — голос дрожит.
— Нет.
— Прости, это правда важно, — она делает шаг ближе, а потом резко отводит взгляд, будто испугалась собственной настойчивости.
— И всё равно нет.
— Я хотела бы с тобой встретиться. Кое о чём поговорить. Это не займёт много времени, — она кусает губу, а затем прячет руки за спину, как школьница на ковре у директора.
— Я сейчас очень занята.
— На пять минут через минут пятнадцать тебя устроит? В кофейне напротив.
— Не больше чем на пять минут, — нехотя соглашаюсь я.
Уж не знаю, что там такое важное может быть у Кристины, но лишнюю минуту я бы с ней не хотела проводить. Однако её странное поведение зацепило. Нервная, несвойственно тихая, с треснувшей маской самоуверенности. Что-то явно случилось.
26 Саша
Перехожу дорогу и устраиваюсь в самом дальнем углу кофейни. Не хотелось бы, чтобы на меня наткнулся кто-то из сотрудников Жени. Для них и так непривычно то, что я здесь появилась. А уж если ещё и поймают за беседой с секретаршей мужа, то пересудов точно не избежать. Не хочу привлекать лишнее внимание. Я будто прячусь, хотя понимаю, что это уже не имеет смысла. Мы с Женей теперь почти чужие. Но всё равно внутри есть остаточная боль и неловкость.
Знаю, что для многих нормально заглядывать на работу к мужу в обеденный перерыв, например. Но у нас как-то так сразу сложилось, что его работа для него всегда была отдельным миром, которого я не касалась. Слишком уж у нас разные сферы. Что для него — дремучий лес, то для меня кудрявый метод, который принёс дополнительных клиенток. И наоборот. Мы не мешали друг другу, и это было комфортно. Было естественным. По крайней мере, я так думала. Хотя сейчас понимаю, что зайди я однажды к нему в кабинет, могла бы увидеть много чего интересного. Может быть, даже слишком интересного. Но ведь я верила ему. Наверное, слишком сильно.