- Значит, я уехала с Леной и Светой? Машка же со своим Федором укатила, - задаю еще вопрос, чтобы понять, у кого конкретно мне уточнить информацию.
- Слушай, Светке позвонил ее Егор. Ну тот, от которого она залетела. Светик с ним долго ругалась, а потом пропала, - начинает восстанавливать цепь событий Юля. - Ленка, кстати, уехала сразу после Машки. Сказала, что у нее путевка, ей надо собираться. А тебя, Мил, я не видела после того, как ты ушла в туалет. Если честно, даже очень удивилась, что тебя так накрыло. Но мне понравилось. Впервые видела тебя такой веселой и раскованной.
Последние слова подруги “веселой и раскованной” все дни не выходят из моей головы. И постоянно крутятся, как заезженная пластинка.
Вместе с ней зудят и другие мысли, которые начали возникать из-за нестыковок в разговорах с подругами, со свекровью, со Стасом.
У меня прямо стала развиваться какая-то паранойя.
Словно я совершила, что-то очень нехорошее. Вспомнить это не могу и от этого ужасно загоняюсь и мучаюсь.
Не выдержав внутренних сомнений и самокопания, сегодня пока стояла в пробке уже сама позвонила Светлане.
- Милешка, чего ты запариваешься. Ну, напилась, - пфыкает на мой вопрос подруга, - с кем не бывает. Я уехала с Егором. К этому времени тебя рядом с нами не было. Ленка, вроде, сказала, что ты попрощалась и уехала домой. Ой, извини, меня начальник вызывает.
Сейчас по дороге в наш коттеджный поселок, снова перебираю в памяти слова всех своих подруг.
Причиной анализа стал разговор с мужем.
Стас вернулся в город.
Позвонил мне и ужасно раздраженным и не терпящим возражений тоном велел срочно ехать домой.
Глава 7
Глава 7
Выбравшись из столичных пробок, прибавляю газ.
Мчусь по трассе на всех порах.
Очень тороплюсь домой.
Держу руль обеими руками.
Сердце на нервяке колотится в горле.
Причина такого моего состояния - звонок мужа.
Стас буквально несколько минут назад рычал по громкой связи: “Я уже пять минут как дома. Где тебя нелегкая носит? Знаешь же, что не люблю, когда ты где-то шляешься…”
Слово “шляешься” мне не нравится совсем, также как и тон, которым оно произнесено.
Да и вообще, по голосу мужа я понимаю: встреча с ним мне не предвещает ничего хорошего.
Причина такого поведения Стаса мне не понятна совершенно.
Перебираю все возможные варианты.
Ничего толкового не приходит на ум. Потому что…
Я на самом деле не понимаю, что могло произойти, чтобы Стас так взбеленился.
Начинаю анализировать в поисках возможного триггера раздражения мужа.
Первым всплывает слово “бизнес”.
Если даже у Стаса и возникли проблемы в бизнесе, то мне об этом точно ничего неизвестно.
Как говорят мой свекр и “говна”: “Бизнес - удел мужчин!”
Потому Стас, придерживаясь вбитых ему с детства догм, никогда дома со мной не обсуждает вопросы бизнеса.
Теперь “говна”. Может, это матушка-паучиха за дни в Крыму что-то нашептала моему драгоценному мужу.
От этой ведьмы можно ожидать всего. Если так и случилось, то я или узнаю, как приеду, или не узнаю никогда.
“Ну, Милена, теперь думай о других причинах. Должны же они быть? Не может же быть, чтобы Стас так орал на пустом месте. Мы же утром перед его вылетом разговаривали…Все было нормально, - думаю, дыша через раз и наблюдая, как дрожат на руле мои пальцы. - Господи, как же мне страшно! Впервые в жизни у меня внутри волнение не от предвкушения встречи с любимым человеком, а от какого-то прямо животного ужаса…”
Да уж, правило первого раза никто не отменял.
Любое впервые случается лишь однажды.
Вот и у меня впервые за десять лет отношений со Стасом и за пять лет брака руки ходуном и в груди, как на джампере, скачет сердце.
В какой-то момент от внутреннего напряжения и мыслей, как мне кажется, всего на секунду отвожу глаза от дороги.
Тут же слышу скрип тормозов и боковым зрением вижу сплошную черную стену.
Хорошо, что успеваю затормозить и дернуть руль вправо.
Останавливаюсь на границе крутого уклона обочины. Еще бы немного - и мой мерседес кувыркнулся вниз.
Понимая, что чудом избежала аварии, выдыхаю со стоном и падаю головой на руль.
И мне плевать, что сигнал моей “ашки” ревет на всю дорогу.
Через какофонию мыслей слышу стук слева. Поворачиваю голову и через пелену слез, стоящих в глазах, вижу мужской силуэт.
Щелкаю центральным замком, приспускаю водительское стекло.
- Девушка, выйдите, пожалуйста, из автомобиля. Не бойтесь, мои парни держат его, - человек говорит, а я понимаю, что это не меня от страха качало, а машину.
Открываю дверь.
Мужчина тут же крепко меня хватает и быстро дергает на себя.
Я влетаю в него, как шар боулинга.
Упираюсь лицом в грудь. Вернее, из-за разницы в росте гораздо ниже ее, но хорошо, что ни в живот.
- Извините, неловко получилось, - раздается в моей макушке бархатисто-вкрадчивый голос.
По его обуви и движению назад чувствую: человек отодвигается от меня.
Поднимаю вверх лицо и вижу взрослого, но очень симпатичного мужчину с благородным серебром в волосах.
По стильному костюму, дорогим туфлям и часам понимаю, стоящий напротив человек очень и очень небеден.
Пытаюсь сообразить, чем его отблагодарить. Формулирую фразу, но у него в этот момент звонит телефон.
Мужчина сначала отходит в сторону, а потом и вовсе забирается в салон трехсотого крузака.
Тут же из-за моего плеча выходят два достаточно молодых парня, очень напоминающих персонажей известного мультика - Алешу Поповича и Добрыню Никитича.
- Девушка, ну мы вашу малышку поставили. Вы, это, уж поаккуратнее на дороге. А то в другой раз можете, это…Ну, ладно, будьте здоровы, - басит мне один из богатырей.
Второй по дороге к тойоте без слов окидывает меня взглядом, в котором читается: баба, что с нее взять.
Пока пытаюсь выйти из ступора, парни садятся в автомобиль.
Тут же раздается урчание двигателя, и черный дом на колесах плавно начинает движение.
Провожаю взглядом отъезжающую машину.
Называю себя глупендрой и дурой за то, что даже спасибо не сказала.
Взглянув на тонированное стекло задней пассажирской двери, различаю пассажира.
Совершаю самый глупых из моих поступков: машу ему рукой.
После чертыхаюсь, потому как представляю, что человек обо мне подумал.
“Идиотка, вероятно, самое лучшее из всего, как он мог тебя назвать,” - предполагаю я, посыпая голову пеплом.
Остаток дороги еду осторожно - не более чем разрешенные девяносто километров.
Во дворе меня никто не встречает, как, впрочем, и в доме.
Экономка появляется, когда я уже выхожу из ванны с вымытыми руками.
- Милена Эдуардовна, Станислав Юрьевич просил, Вас сразу как вернетесь, зайти к нему в кабинет, - сообщает мне женщина, округляя глаза, и одними губами проговаривая: “Он в бешенстве!”
На ватных ногах, еле дыша, иду в сторону кабинета Стаса.
Трясущимися руками открываю дверь.
Чувствую пульсацию сердца в висках.
- Ну, и какого ты так долго ехала, - без приветствия начинает рычать Стас, едва захожу внутрь.
Дальнейшие его слова, а, вернее, отборные маты, выбивают почву из-под моих ног.
Стою перед Стасом. Пытаюсь понять, что случилось и в чем я виновата…
От происходящего, но больше всего от волнения и грохота сердца, мне становится ужасно жарко.
В голове появляется шум, глаза застилают слезы.
Я даже не сразу обращаю внимание, что в кабинете мы не одни.
Боясь потерять сознание, в поисках опоры или стула, перевожу глаза и вижу в одном из кресел свекра. Юрий Иванович сидит с маской судьи на лице.
- Милена, чего ты зависла, подойди к столу. Покажу тебе что-то очень интересное. Лично я просто выпал в осадок, когда увидел это, - муж кидает на столешницу пачку больших фотографий.
Они рассыпаются по всей поверхности, часть падает на пол.
Сначала просто мажу по ним глазами.
Потом начинаю собирать их и рассматривать.
По моей спине от микса ужаса и стыда бегут противные мурашки и ползет пот.
- Как ты могла, Мила?! Ты предала нашу любовь! Опорочила нашу семью! Я тебе доверял! - кричит Стас с ненавистью.
В моем мозге пульсируют вопросы: “Откуда у него эти ужасные фотографии? Почему на них…Я? Кто этот мужчина? И что я делаю на его коленях?”
- Стас, я не знаю! Я ничего не понимаю. Не могло быть ничего такого, что на этих фотографиях. Это.., - хочу сказать, что это не я, но мои глаза видят обратное.
На всех снимках, которые я просматриваю один за одним, перекладывая их справа налево и в обратном порядке, - я и мужчина. И если его лицо несколько размыто, то мое видно четко.
“Господи, какой ужас! Как мне с этим жить?! Как объяснить Стасу, что это чья-то злая шутка. Что ничего между мной и этим человеком не было?!” - снова пульсирует вопросами мой мозг.
- Я не знаю, кто это, - шепчу так тихо, что сама себя не слышу, а, может, мне так кажется из-за грохота в ушах.
- Да ты совсем одурела что ли, тварь! Сосалась с этим утырком, а имени не спросила? Или прикидываешься, что не помнишь, как ввалилась в випку к нашему злейшему врагу Брагину.
- А кто это? - выдыхаю со всхлипом и начинаю плакать навзрыд.
Вместо ответа, Стас со всей дури лупит кулаком по столу.
- Пошла вон из моего дома, дрянь, - выплевывает мне в лицо муж. - Ты для меня - никто и звать тебя никак!
Слова любимого бьют по мне, как хлыст, оставляя на сердце и на душе рубцы. Но…
Именно эти удары и боль от них, встряхивают меня.
Сглатываю горький сгусток желчи, собираюсь с силами и тихо, но четко произношу:
- Стас, а почему мы с тобой теперь никто? Может все же надо разобраться, узнать правду и понять?!
- Разобраться?! - взвивается муж, выскакивает из-за стола и идет на меня с кулаками. - Пошла вон отсюда, шалава! Теперь все разговоры только через моего адвоката. Собирай вещи, и чтобы сегодня же твоего духа в моем доме не было.