- А как тебя хоть зовут? - спрашиваю у девушки, когда мы проехали половину пути. Я за время работы привыкла к обезличенным обращениям, но сейчас вроде это и не очень уместно.
- В жизни или в паспорте? - не отрывается от руля. Ей бы сигарету в уголок рта и клетчатую кепку, была бы таксистка премиум-класса.
- Обычно эти два фактора совпадают
- Ой, это все бабкины загоны. Сейчас половина под интернетными именами. Я сейчас Вероника, а в документах Вера, - поворачивается ко мне, поджав губы, кивает головой в доказательство своих блюд.
- Ну это невеликое преступление.
- А я вас буду теть Ирой звать, хотите?
“Теть Ира” - повторяю про себя еще раз. Для меня это какой-то новый статус, пока не знакомый. Все друзья сына называют меня по имени-отчеству. А тут чем-то родным повеяло.
- Если тебе удобно, то можно. На улице уже темно. Только фонари немного освещают улицу.
Подъезжаем к дому. Ворота открыты. Становится тревожно.
- Может, полицию? Кто его знает, кого вы там всколыхнули, пока мы с вами рассуждали, его там грохнули? - Вера делает испуганное лицо. - У вас камеры есть?
- Есть. На парковку направлены и на вход. Собака подозрительно молчит.
Ускоряюсь, делаю шаг во двор, уже готова увидеть самое страшное. В голове возникают кровавые сцены, не пойму, откуда они. Включаю на телефоне фонарик.
- Акела, - вполголоса. Подсвечиваю себе дорогу. Вольер открыт.
- Ищи-ищи вчерашний день, - голос сзади. Пьяный. Язык еле ворочается. - Ты думала, ты из дома ушла, а я твою дуру тут содержать буду. Она за тобой отправилась. И я очень надеюсь, что какой-нибудь малоопытный водитель ей встретится на пути.
В голове взрыв! Он решил убить мою собаку, кажется, тут точно без биты не обойтись.
- Ира, - Михаил двигается на меня. Покачивается. - Какая же ты дура. Ир, если бы я знал, что у тебя мозгов нет, я бы никогда на тебе не женился. Ты из-за какой-то ерунды меня в такое дерьмо макнула. Зачем? Что тебе не жилось спокойно.
Чувствую запах алкоголя. Мишка зло улыбается. По спине бегут мурашки.
- Я бы тебя, паскуду, прямо тут сейчас забетонировал, в вольере. Ну от меня ты ушла, хрен с тобой. Ну уволилась, - он пошатывается, чуть не падает. В последний момент ловит равновесие. - Уволилась, к чертям, хорошо - выплывем как-нибудь. Но мою фамилию зачем треплешь? Если ты думаешь, что я стал посмешищем, то сильно ошибаешься. Все мужики “дырку” для удовольствия имеют, поэтому они меня поймут. Ну для вида покудахчут, головой покивают, что так нельзя. А дальше то что? Все забудется. А вот ты теперь, милая, - алкоголь уже бьет в нос. Боюсь, что муж кинется в драку. - А вот тебя все будут десятой дорогой обходить. Ты не знаешь, тебя за глаза и так все “блаженной” называют. Самая добрая, самая понимающая. А теперь все понимают, кто ты...
Миша пытается схватить меня за руки. Сначала уворачиваюсь. А мне надо скорее уходить, где-то бегает моя собака.
- Руки убрал, - Вера возникает из темноты. - Эй, мурло, я сняла все твое выступление. И сейчас во всех группах города размещу.
- Ничего себе! А ты кого к нам привела? За бабу спряталась, Ир, ну конечно, за тобой ни один мужик ухаживать не будет. Ты себя в зеркало видела? Только на моих деньгах и на человека стала похожа.
Оказывается, я совсем не знаю мужа. Он никогда не был идеалом, но чтобы вот так меня оскорблять...
- Видишь, как звезды сошлись, - делаю шаг навстречу. Выставляю перед собой руки. - Я сейчас соберу свои вещи и уйду. А ты оставайся, думаю, в вашем змеином клубке найдется женщина, которая тебя утешит.
- Вот и вали.
Отталкиваю его. Мишка отшатывается, хватается руками за вольер.
- Надо было ее просто пристрелить. А потом тебя! Ты знаешь, что наш сын на грани! Он тебя ненавидит! Ира, как дальше жить в этой грязи.
Подхожу к Вере. Стыдно перед ней.
- Он не всегда был такой, сейчас в нем алкоголь и злость говорят, - зачем-то стараюсь выгородить мужа.
- Да бросьте вы. Вы сейчас не прикалываетесь? Его же ваши сотрудники ненавидят, он с ними , как со скотиной обращается? Ну, вы, правда, как не от мира сего. Ничего, добро пожаловать на землю. Так, у меня предложение. Вы идите искать собаку, она ко мне не пойдет. А мне скажите, где вещи собрать, что взять.
- Ничего мне не надо. Акелу найду, машину, - смотрю в темноту. - Акела!
Кричу, думаю, она умная, далеко не пойдет. Сидит где-то в кустах и ждет меня.
- А деньги?
- Да, не надо мне ничего.
- Теть Ир, а ты с этим шакалом, зачем в благотворительность играешь. Иди и бери деньги, я пока мужика твоего посторожу. - поворачивается к Михаилу, - А ты стой. Шелохнешься, у меня бита в руках.
Опускаю взгляд ниже. В руках Веры ничего нет.
Бегу в комнату. Сгребаю в пакет вещи, не разбирая. Все мысли только о собаке. Захожу в спальню, в тумбочке сейф. А, может, Вера права, я заслужил часть этих денег. Открываю, код - мой день рождения, как благородно. Отсчитываю себе сто пятьдесят тысяч. Моральная компенсация.
Выбегаю из дома. В пакетах какая-то ерунда.
- Разве мужчина себя так ведет? - незнакомый мужской голос. Интересно, кто зашел на огонек, кому свою правоту снова надо будет доказывать.
Глава 34
Ирина
Теть Ир, тут мужчина пришел, дикобраза провел. Какого дикобраза? У нас никогда не было.
Выглядываю, от светлого крыльца в темноте тяжело что-то рассмотреть. Но по силуэту узнаю нежданных гостей.
- Ирина, добрый вечер. Мы с Мухой вашу Акелу домой привели. Она на площадку прибежала, скулить начала. Я уж думал, потерялась или с вами что-то случилось.
- Спасибо, - сразу отвлекаюсь на беглянку. - Акела!
Псина виновато топает ко мне, голову опустила, хвостом еле виляет.
Становлюсь перед ней на колени, обнимаю огромную мохнатую голову.
- Интересно девки пляшут, - Миша идёт к нам. Идёт бодро, куда делась шаткая походка. - Значит, ты и собаку мою знаешь. И жену. Рассказывай, под юбку ей заглядывал?
Теперь я знаю, что такое испанский стыд. Мишка несёт какую-то ерунду, а стыдно мне.
- Были бы вы трезвы, я бы вам врезал. А пьяных и больных бить грешно.
- Не пачкайтесь. За этим обликом давно нет мужчины или человека. - влажу в разговор. Не хочется мне, чтобы невинный человек пострадал. - Спасибо за мою красотку.
Беру собаку на поводок, сумку на плечо.
Мишка подходит ближе к новому другу Акелы. Пекинес сначала громко хрюкает, потом начинает лаять. Муху поддерживает Акела, ее голос на фоне тишины, как грохот камней по водосточной трубе.
- Все, по местам? - Вера отходит спиной. Сейчас она похожа на героиню криминального фильма, все движения отточены, словно делала это каждый день.
Акела смотрит на машину. Не понимаю, как ее запихнуть. В прошлом году она шмыгнула в открытую Артёмову машину, за что получила нагоняй. А сейчас ее надо как-то мотивировать. Такое со мной впервые.
- Как крыса! - Мишка кричит в спину. - Куда ты собралась? К мужику этому. Так может, ты мне просто мозги полощешь, а сама мужика завела? Ир, а ну смотри мне в глаза.
- Мужик, напился веди себя прилично! Проспись иди, - хозяин Мухи захлопывает дверь ворот прямо перед носом моего мужа.
Звук такой, словно большой Камаз одним махом вывалил целый кузов железа. Наверное, все соседи слышат наше прощание. От неожиданности Акела поддается уговорам и лезет в машину.
- Спасибо больше, что спасли нашу бедолажку. Не каждый отважится подойти к такой собаке, а уж тем более привезти ее к дому без поводка. Вы, наверное, очень хороший человек, и Акела это чувствует.
Муха тявкает в подтверждение моих слов. Мишка орет, что я сама паскуда и все ему испортила. А я хочу одного - оказаться в безопасности, чтобы ничего этого не слышать. - Вер, ты меня хоть на соседнюю улицу вывези, я такси вызову, к брату поеду. Завтра буду решать все вопросы. Первым делом пойду в ЗАГС, подам на развод, раздел имущества.
- Да я сама отвезу, все равно ничем не занята.
Смотрю в окно, как только выехали за город - кругом темнота. Никакого света, нет фар встречных машин. Все, как у меня в душе.
Акела легла на все сиденье, я подвинулась к самому окну, она положила голову. Глажу ее.
Никак не укладываются такие метаморфозы с мужем. Почему же я была такой слепой, сколько лет за моей спиной творилось, не пойми что.
Смотрю в телефон.
“Вика”.
- Слушаю, - как-то машинально принимаю звонок.
- Мам, и после этого ты смеешь обвинять отца! Какой мужик выгуливает нашу собаку? - вместо Вики в трубку кричит Артем. Сейчас он напоминает мне капризного ребенка.
- Сын, я тебя не призываю встать на мою сторону. Просто башку включи, она тебе не зря дана, - уже готова отключиться от разговора.
- Ты оставила его пьяным одного. А если он дом разнесет? Или с собой что-то сделает? Мам, ты вот так можешь выбросить столько лет брака, - Сын волнуется, старается говорить быстрее, но в некоторых буквенных сочетаниях начинает заикаться.
- Да. Я оставила его одного дома. В нулину пьяного. Ты можешь поехать его спасать. Или позвонить Аллочке, если Серега там ее не придушил, то она тоже может тебе помочь. Или Викусик твоя, она же хотела богатого, властелина, вот пусть на его теневую сторону посмотрит. В аптеке шипучий аспирин купите, две бутылки минералки, побольше полотенец, а то его сто процентов тошнить будет. Твой отец больше мне никто, тебе надо, ты и спасай.
- А если он умрет? - в голосе растерянность, кажется, сын и правда волнуется.
- Ага, мне еще надо постараться, чтобы дотянуть до этого времени, - усмехаюсь. Но мои нервы и жизненные силы на пределе.
- Ты его совсем не любишь?
- Уже не люблю. Странный какой-то разговор, спокойный, душевный. Но мне от него хочется еще больше насторожиться, вертеть головой, чтобы найти засаду. Вроде сын, а не верю я в его искренность.
- Я тебя люблю, мам. Завтра позвоню.