сто.
- Я прям тебе сочувствую со всех сторон. Жена - дура набитая, посмешищем на весь город сделала. Любовница - сука, сдала с потрохами мужу. И главное, я - тот еще козлина. Не могу промолчать и простить вас. Ладно ее - баба на передок слаба, бегает, хвост задирает. Но где ж твоя мужская солидарность? Мы ж с тобой уже как-то обсуждали ее, ты мне клялся, что женщина приятеля тебе никто, она просто человек, даже без пола, - Серега подходит ближе. Хм, знакомый от него запах.
Вот Аллочка сучка! А муженьку своему такой же парфюм купила, не зря, флакон у меня брала на два дня. Вот продуманка, еще похлеще меня. Кто же догадается, что она с другого мужика слезла?
- А не надо на меня напирать. Я виноват, что ты на передок слабоват? Ты там бобровую струю попей или алтайский корень, чтобы мужскую силу укрепить. Мне Иринка вон полный шкаф бадов купила, сам понимаешь, работа у нас нервная, ответственности много, а отдыха мало. И получается, как в детском стишке: пузо растет, а хвостик сохнет. Тебе отсыпать, гляди, и Аллочка налево смотреть не будет.
Если болтовня моя не сработала, буду бить по больному. Если баба не удовлетворена мужем, она всегда найдет “мужа на час”, кто все недоделки до ума доведет.
Смотрю, а Серёга, кажется, поник. Сейчас я ему еще столько лапши на уши повешу, что он мне еще благодарен будет, что жена ходит счастливая, из семьи не уходит.
- Конечно, отсыпать. Таблетки для совести у тебя закончились?
Острая боль чуть ниже виска. Большой твердый кулак снова прилетел мне в челюсть. Сука, он кажется, свихнул мне челюсть.
Глава 37
Ирина
Кто придумал, что ЗАГС должен быть недалеко от рынка. Интересно, это чтобы все видели, кто и по какому поводу посещает данное заведение. Я понимаю, когда свадьба. А развод чаще хочется спрятать от посторонних глаз.
Еще стоя на ступеньках, оплачиваю через телефон госпошлину. Деньги списываются с карты. А у меня внутри ликование! Да здравствует новая жизнь.
Так, первое дело на сегодня сделано. Теперь нужно снять жилье и найти работу. И никакого офиса, никаких сплетен.
Может, уехать отсюда. Поближе к морю или в горы, с одним рюкзаком. И начать жизнь сначала.
Улыбка сама расползается на моем лице. В животе тепло. Поднимаю глаза, и все это волшебство заканчивается. Артем и Вика шагают, и судя по направлению, точно ко мне. Мало мне скандала в сети, сейчас публичное унижение начнется. Невестка разводит руки, ждет моих объятий. Не спешу повторять за ней.
- Мам, привет! А ты тут что делаешь? Мы папе с утра звонили, он что-то не в духе. Вы опять с ним поцапались? - Хлопает невинными глазами. - Сказал, что на сегодня отгул у себя взял.
- Мы поцапались? Нет, если тем более он не посылал никаких проклятий, то явно в его плохом настроении был виноват кто-то другой. Болит, наверное, голова. Но в таком темпе и печень скоро отвалится.
- Вик, а представляешь, если и мы почти через тридцать лет будем себя так вести? - Артем обнимает жену. - Как там: милые бранятся, только тешатся.
Замечаю, что мне все равно на их слова, совсем не задевают. Как будто на эту историю все мои эмоции закончились.
- Ругаться по мелочам, например, ты будешь ходить в магазин по десять раз в день, и ни разу не купишь капустку, за которой все время ходишь, - Вика кладет Артему голову на плечо. - Я очень надеюсь, что все передряги теперь позади. Я стыдилась вам говорить, но и мои родители прошли через такой путь. Сами понимаете, кризис среднего возраста. Папа вразнос, мама по вечерам в слезах, руки заламывала, плакала и ненавидела. Год его терпела, а теперь все хорошо.
Передо мной стоит прям душка, ангелочек. Юбка ниже колена, кофточка на все пуговицы застегнута. Светлые волосы уложены в косу, русская красавица. Если бы я сама не увидела эту теневую сторону, то подумала, что рядом святоша.
- Вик, Миша к тебе под юбку залез, а твой папа к кому? У вас вроде невестки нет.
Не понимаю, откуда во мне появилась эта язва. Улыбаюсь, как дура. Думаю, что она сейчас психанет и уйдет, а мне только на руку, не надо стоять и оглядываться.
- Я же тебе говорила, - Вика поворачивается к Артему. - Она в вашем доме самый большой абьюзер! Самый токсичный человек, которого я только видела, - она шипит на меня, но держится молодцом - не бросается, даже улыбку не спрятала.
- М-а-а-м, ну, пожалуйста! Вы ради меня можете нормально жить! Я устал от ваших войн. Я вас обеих люблю и должен прогибаться под вас двоих, чтобы каждая из вас была довольна. Мам, я верю, что у Вики с папой ничего не было. И не надо больше поднимать этот разговор, он ничего не даст, только до конца нас с тобой поссорит.
Ухмыляюсь, согласно киваю головой. Я же была слепой, ошибалась, почему мой сын не может делать эти же шаги по пути становления кем-то. От этой мысли сразу легко, никто меня не раздражает , даже вот эта показная игра в хорошую семью.
- Папа сказал, что ты от него совсем ушла. Тебе есть где жить? - хочется верить, что сын искренне интересуется. - Может, подумаешь еще. - Тем, я уже подала на развод. Назад дороги нет. Я просто не хочу больше ничего общего иметь с отцом. Ни-че-го!
Поднимаю глаза. Смотрю сыну через плечо, куда-то вдаль. Такое душевное равновесие у меня сейчас, что не знаю, что может выбить из колеи.
- Ирина Николаевна, у вас другой мужчина появился? Может, поэтому вы сразу разборки чинить начали, мосты сжигать. Мудрая женщина так не поступит, ей есть что терять: и моральный облик перед окружающими, и целостность семьи, и финансовую поддержку. Даже в нашем национальном коде записано, что женщина без мужчины никто, она просто не выживет. Вот, она и защищает семью, борется за своего мужчину.
Интересно, Вика заранее заготовила мысль, или такой умный экспромт получился. Жалко, что табуретки рядом нет, а то бы как Ленин с броневика вещала. К нам на такую пламенную речь присоединяется старушка. Вот, поддержка пришла. Пока уходить, а то сейчас всем городом будут меня учить, как измену прощать и мужа любить.
- Кто ж этой дуре все мозги компостом засыпал? - бабулечка толкает меня локтем. - Ушел, скатертью дорога! Придумали, за мужика сражаться. Он что за реликвия такая. У меня три мужа было, и все уже померли по дури, а я все живу. Жалеть себя надо! А то...
Старушка сплевывает себе под ноги. Больше мы ей уже неинтересны, она разворачивается, перекладывается цветастую хозяйственную сумку в другую руку, приговаривая себе под нос, уходит.
- Мам, так ты не ответила на вопрос. У тебя кто-то есть?
Вчерашняя я кинулась бы объяснять, краснея, что я одному мужчине всю жизнь была предана и до гробовой доски буду. А нынешняя вообще ничего никому обещать не должна.
- А это не ваше дело. У меня теперь своя жизнь, так сказать, личная. И я имею права не говорить с вами о ней, - говорю четко, твердо, показываю всем видом, что дальше эту тему развивать не собираюсь.
- Значит, отец был прав... Ты на него всех собак спустила,чтобы отвести подозрение...
- Точно! И самоустранилась. Чтобы как подросток не прятаться по углам, но боюсь, вам сейчас этого не понять.
Глава 38
Михаил
- Теряешь ты, Миша, форму. Уже потерял, как мог пропустить такой бестолковый удар, - рассматриваю свою побитую физиономию. Да еще и кто ударил-то - прыщ подкожный, тварь неблагодарная.
Ничего, все, кто меня обидел, получат по заслугам.
Воспользуюсь своим положением, буду работать удаленно. Набираю номер той, кто был всегда мне предан.
- Аллочка - кисуня моя, ты уже в офисе? Меня сегодня не будет, поручаю тебе быть главной, - навожу себе большой зеленый чай. Хватит пить, пора себя в руки брать. С Иркой, хер с ней, но себя-то потерять нельзя.
- Да? А пусть твоя женушка сегодня за всех работает.По ее милости у меня дома скандал. Сережа был не в себе, мне теперь неделю на люди не появится. А что я тебе жалуюсь, Миша, ты бы мог меня защитить, мое честное имя не дать по чатам полоскать. Вот, стану на сторону твоей твари, и устроим вам - мужикам, каждодневное Восьмое марта.
Скулит и злится одновременно, интересное сочетание, только бабы так умеют. Пользы от нее сегодня никакой, да и пока морда синяя, какие плотские утехи.
Иду по списку дальше. Вторая самоотверженная - София.
- София, доброе утро, - начинаю максимально официально, а то , кто его знает, где она и с кем. Еще один скандальный залет я не переживу. А с другой стороны, обнародовать бы список с именами, кто к моему телу был допущен, неплохой гарем бы получился. Одни бы орали - ни одной честной женщины не осталось, но это все из зависти, что им такого никогда не познать.
- Доброе утро, Михаил Николаевич. Всех на утреннюю планерку собирать? - говорит спокойно, на заднем плане слышны голоса. Ага, в кабинете сидят, значит, работа идет полным ходом.
- Да, только проведете ее сегодня вы. Потом мне все кратко перескажите. У меня на столе синяя папка, там планирование по отделам, ну, думаю, вы в курсе. Я пару дней отлежусь, что-то мне нездоровится.
Кладу телефон, иду на беговую дорожку. Пора возвращать не только свое честное имя, но и здоровье и физическую форму. Никогда не думал, что меня семейная передряга может так вывести из строя. Музыку погромче, чтобы стены дрожали, это добавляет мне драйва.
С быстрого шага перехожу на легкий бег. Дыхание сбивается, в легких не хватает воздуха. Печень не выдерживает, начинает колоть в боку.
Что за жизнь! Оказывается, все, что делаешь годами, выстраиваешь по кирпичику, можно растерять в один день.
- Пап! Па-а-ап!
Музыка затихает. Оборачиваюсь. Артем. Его кто сюда звал?
- Пап! Ты решил оторваться, пока мамы нет? - смотрит на меня с неподдельным интересом.
- Пока? Ее ноги тут больше никогда не будет! Ушла - скатертью дорога! Ты видишь, что по ее наводке сделали?
Специально поворачиваюсь так, чтобы скула выглядела ужаснее, чем есть на самом деле.