- Андрей, у меня нет слов. Боюсь, мои до последнего дня не знали, где носки хранятся, как отпаривателем или утюгом пользоваться. Сейчас Мишка сидит, а мне стыдно, что у него рубашка, как из одного места.
- Ты сильно впечатлительная. Я ничего такого не заметил. С ним рядом была хорошая женщина, вот он и забыл про тяготы.
Подъезжаем к моей новой квартире. Бабулечки соседки снова на скамейке, интересно они хоть иногда домой заходят? Или как на работу в две смены, так и сюда.
- Мои новые подружки, - киваю на лавочку. - О, и машина моя выбралась из плена, надо припарковать, чтобы завтра можно было выехать.
- Если что, мой номер у тебя есть. На чай пока не напрашиваюсь. А вот на еще одну прогулку - с удовольствием. Пойдем, ты пока припаркуешься, я собак выгуляю и посмотрю, никто за нами не ехал? Не очень я верю, что твой муж так быстро сдастся.
Глава 50
Михаил
- А это что сейчас было? - смотрю на тещу, она пожимает плечами. По лицу вижу, рада, что мне жизнь поджопник дала. - А он где-то рядышком живет. Я даже представляю, где они встретились! Чертовы псины, дебильная площадка для выгула, я на нее деньги у области выбил, - зол, как черт. А это даже хорошо, что знаю, где этот идиот живет, хана ему. Один раз можно так с прогулки не вернуться, инфаркт в его возрасте - дело привычное.
- Миша, может, все уже? Ира и на развод подала, может, вы и правда не сильно счастливы были? - теща лебезит. - Ты еще молодой, видный. Быстро женишься, а Ира пусть свою жизнь утраивает, она тоже заслужила, столько лет вашей слугой пробыла.
- Слугой? Да она мне до гробовой доски должна быть благодарна. Я ее на море вывез, я ей страну показал, она при мне в хороших шмотках ходила. Если бы не я, она вместе с вами сдохла на помойке. В кромешной нищете. Я же ее из дерьма вытащил! Все ей дал! - от злости даже ладони вспотели. Как я мог просмотреть, что женушка моя та еще штучка?
Теща смотрит на меня с презрением, но молчит, она всегда молчит, когда нечего сказать. Я прав!
- Миш, я понимаю, что ты сейчас обижен, что ты злишься, и, может, Ира быстро начала в себя приходить, а не годами горевала. Она с тобой и так стала на тень похожа, о себе забыла, чтобы вас с Артемом боготворить. Может, вам, и правда, пора сами пожить, понять как оно?
Кидаю ковшик на пол, толкаю ведро с водой, все выливается под лавку. Может, на голову надеть его матушке, раз мозги уже в маразме, перестали соображать.
- Я не понял, ты вы за меня или за нее. Я для вас... - хватаюсь за дверь в сарае. Она шершавая, противная, краска на пальцах остается. Плюю на кончики пальцев, путаюсь все с себя очистить.
- Миш, а что ты для меня? Ну, что? - голос меняется, учитилка в ней проснулась, команды детишкам отдавать. - Я для дочери молчала, не хотела, чтобы вы из-за меня ссорились, я же не слепая. И так вижу, как ей с тобой тяжело. По любому поводу сама молчу, ее вбок толкаю, чтобы не было ругани. А сейчас, зачем мне эти углы сглаживать. Дочь моя наконец от груза освободилась. Я не хотела, чтобы вы расходились, как дура, за лишние шторы да дорогую посуду держалась. Вы ж богат и на, а я, по-твоему, нищета. И я в это поверила. Я сейчас думаю, из какого дерьма это ты ее вытащил? С этого двора забрал, даже сейчас здесь на бомжатник не похоже. И что ты для меня сделал, что столько претензий к моей дочери?
Смотрю на тещу и не понимаю, это она сейчас так нелепо шутит, но сегодня не первое апреля. Поправляет платок, шмыгает носом - деревенская баба, так и не научилась нормальным манерам, а еще была учительницей всю жизнь. И чему такой педагог может научить? Ударение неправильно ставить или сопли локтем утирать, всю жизнь из своей деревни не вылезла.
Со всей дури толкаю дверь, думаю, как бахнет на всю деревню. Не закрывается, натоптанная земля мешает.
- Ах, ты так теперь заговорила? Ну, мать! А еще месяц назад ты ставила меня в пример другим, своему сыночку-алкоголику, например. Сейчас-то, что изменилось? Или новый Иркин хахаль побогаче будет? Не подмажешь, не поедешь, вот он уже и петли промаслил, А может, ты, мам, на него глаз положила? И он тебе в другом месте подмазал?
Теща краснеет, плюет под ноги, в мою сторону летит просто ушат грязи. А меня уже несет. Потом будет стыдно за сказанное, но сейчас уже не могу остановиться. Мать не виновата, но ее дочка всю жизнь мне испортила, вот пусть тебе за нее и отдувается.
- Ты прости. Это меня обида захлестнула. Ну, не должна была Ирка, без меня быть счастливой! Ты скажешь, что я гулял! Ну, а кто не гуляет? Вот покажи мне хоть одного ухоженного, обеспеченного мужика, чтобы он не гулял? Про сына своего думаешь, так какая нормальная женщина к нему под крыло пойдет, он же соляркой и навозом воняет. Сама понимаешь, такой как я - штучный товар, за ним в очередь выстраиваются. Вспомни, когда у тебя, у первой в деревне мобильный телефон появился, к тебе все соседи звонить ходили? Помнишь? - Теща смотрит на меня огромными белыми глазами и молчит. Губы поджала, на лице призрение полное. Ничего, и это проглотит, куда ей на старости лет на подвиги лезть. - Ну, помнишь? Так, оттого что они звонили, трубка не переставала быть твоей. Я всегда домой возвращался, потому что любил Ирку. А она!? Она должна была за меня бороться! За сына сейчас бороться. А то видит, что все в тартарары летит, а она жизнь себе устраивает. Мам, разве ты так это представляла. Разве ты так бы поступила? А куда же хранительница нашего очага делась? Кончилась, по чужим койкам разнеслась?
Сажусь на лавку, подо мной грязь. Закрываю голову руками, ну должно же на тещу мое покаяние как-то подействовать.
- Я без нее пропаду! Я не знаю, как жить дальше?
- Миш, ну я одна полжизни, как муж умер и не пропала. И ты выживешь. Ты себя, как скотина перестань вести, с Темой поговори, чтобы он с матерью наладил отношения. Гляди, и она в твою сторону снова глянет.
Скрипит калитка с внутреннего двора. Кого там еще принесло. неужели Ирка огородами вернулась?
- Кого я вижу? Сам Михаил Николаевич к нам пожаловал? - Иркин брат наклонившись, выходит к нам. - А что тут за стенания я слышал, Миш, ты, что ли, рыдаешь?
Коля вечно грязный, зачуханный, руки годами в бане не отмыть.
- Коль, ну ты что лезешь? Я тебе что плохого сделал? Я тебя к себе на работу брал? По знакомству и по родству.
- Брал, - как всегда, ведет себя, как дурак. - Один раз дворником, другой раз сторожем на твой объект. А потом, ночью кто кирпичики-то вывозил со стройки, а? А мне уволили, сказали, что алкаш. Миш, да с такими родственниками и врагов не надо. Я тут чуть ваш диалог с матерью послушал, ну, мать! Молодец! И Ирка молодец! Миш, а ты как был дураком, так и остался, хоть без денег, хоть с деньгами. Едь отсюда. Узнаю, что племянника против нас настраиваешь, сам тебя найду, ты же знаешь, я дурак. И мне за это ничего не будет. Ты даже не представляешь, как долго я ждал этого момента, чтобы сказать: “Вали отсюда. Ноги твоей рядом с моей семьей, чтобы не было!”
Глава 51
Ирина
Вечером отказываюсь выгуливать Акелу. Какая-то внутренняя тревога. Слова Андрея, что муж не отстанет так просто, врезались в память, не могу их теперь выбросить из головы.
Слишком много событий, еще не хватало, где-то в кустах муженька своего почти бывшего встретить.
Расстилаю на пол две пеленки. Огромная Акела и две пеленки - комичная ситуация, но пока не могу придумать, как справится с этой ситуацией.
- Все свои делишки - вот сюда, - треплю по лохматой спине.
Она на меня смотрит с удивлением, если бы могла говорить, точно бы сказала, что я на фоне общего стресса свихнулась.
А может, я и правда свихнулась. Раньше я по телевизору женщин не могла понять, кто в пятьдесят брились наголо, уезжали куда-то в Тибет или на Бали и жили себе спокойно. Хоть самой последуй их примеру.
Завариваю большой, похожий на дачный, заварочный чайник. Большие лопухи с обеих сторон.
- Что это мне никто не звонит? - отламываю кусочек горбушки, протягиваю собакену. Она нюхает, лижет ладонь, а хлеб не трогает. - Старые девы живут с оравой кошек, а разведенки - с такими милыми песелями.
Поднимаю ее уши. Кто б мог подумать, что собака станет мне лучшим другом.
Иду к куртке. Четыре пропущенных. Телефон стоит на вибрации, и ничего не слышно.
- Коля, Вероника и Артем. Сыночка, наверное, напоследок оставлю? Он сейчас последнее настроение испортит, и у меня сил не хватит остальным перезванивать.
Акела наклоняет морду, из-за чего становится еще смешнее.
Пока я думаю, Коля перезванивает. Почему-то вздрагиваю от вибрации в руке.
- Слушай, ну этот день настал. Я его прям красным днем в календаре обвел, - кажется, брат немного выпивши. - Мишу твоего на место поставил. Мать теперь мной годится. Представляешь.
- Значит, рановато мы уехали. Мне кажется, или у тебя язык заплетается? Коль?
Брат знает, что я ненавижу пьяных. И сейчас на правах старшей сестры буду проедать ему мозг.
- Ир, я тебе обещаю, что сегодня - в последний раз. Ну не мог я ликование так остановить. Сам Мишка Быстров и обгадился. Да еще и при маменьке нашей. Я еще и племяннику завтра позвоню, должен же кто-то с ним, как мужик с мужиком поговорить.
Усмехаюсь, Коля - для Артема в самом низу в семейной иерархии. И наверное, без моей помощи тут тоже не обошлось. Подпеть маме про несостоятельного брата - как же раньше без этого. Дуры кусок.
- Попробуй. Сын мне тоже звонил. Но я пока боюсь с ним разговаривать. Больно от непонимания. Я не хочу думать, что потеряла его.
Спускаюсь на пол. На нем удобнее, чем на кривом кресле.
- Ты живи свою жизнь, а он сам все поймет. Мать же на мою сторону встала. Слышала бы ты, как она ему ответила, что ты всегда в нормальной семье жила до брака, а ту помойку, в которую он так свято верит, он сам выдумал. Кстати, матушка сказала, у тебя новый мужик путный. Буду рад познакомиться.