Беру телефон. Жаль, что я не играю в игры, говорят, неплохо голову разгружает. Набираю сыну - тишина, телефон отключен. Ну, еще не хватало, чтобы он номер сменил, а мне не сказал.
- Ну где же ты, сыночек... - шепчу я, прижимая телефон к груди.
Акела тихонько скулит у ног, чувствуя мое беспокойство. Присаживаюсь рядом с ней на пол, глажу ее мягкую шерсть. Она кладет свою большую голову мне на колени, словно пытается утешить.
Мама отвечает на звонок сразу, как будто ходила с телефоном и ждала, когда я позвоню.
- Мишку-то сажают, - тихо вместо приветствия. - Ты там еще посиди, пока буря не уляжется. А Алочка-то запила. Два раза ее видела, как в город приезжала. Она со мной поздоровалась, а все бочком-бочком. Я думала, что заболела. А второй раз подошла поближе, а от нее, как от винной бутылки несет. Сказала, что ты ей жизнь сломала, что из-за тебя в городе переполох. Она же бурную деятельность развела, чтобы Мишку откупить, а Серега-то терпеть не стал. Выгнал.
- Ну, ужас. Я все равно ей сочувствую, хоть она и сама виновата. Слишком женщина любвеобильная.
- Прошмандовка - у нас таких так называют.
- Мам, - стараюсь остановить сплетни. - Ты Артема давно видела? Не могу ему дозвониться.
- Да нет, вчера, что ли, - чувствую, что-то скрывает. - Пора мне.
И кладет трубку, нормально поговорили...
Весь день хожу по квартире кругами. Мою чашки, которые уже чистые. Раскладываю три йогурта, кефир и две пачки творога в холодильнике по полочкам. Даже начала протирать пыль, осталось только намыть начать. Время тянется невыносимо медленно. Еще и погода такая, что не погуляешь. Может, надо купить соответствующую одежду: дождевик, галоши, или резиновые сапоги гулять всегда?
В дверь звонят. Может, соседи, у Веры есть свои ключи. Смотрю в глазок, сердце со стуком падает на пол.
Открываю дверь.
Артем. Мой высокий, красивый мальчик... но какой-то другой. Его осунувшееся лицо, потухший взгляд.
- Привет, мам, - его голос дрожит. Он крепко обнимает меня, и я чувствую, как он держится из последних сил, чтобы не разрыдаться прямо здесь.
Андрей стоит за его спиной, серьезный, сосредоточенный. Закрывает дверь.
- Мам, прости меня, - Артем опускается на стул напротив меня. - Я был полный идиот... Вика от меня ушла, вроде даже на развод подала. Оказывается, ей без денег не нужен. Или и с ними тоже. Я запутался.
Сын начинает рассказывать, что с ним произошло. Каждое его слово будто ножом режет по сердцу. Вика... Как она могла так поступить с моим мальчиком?
"Без отца ты никто," - эти слова эхом отдаются в моей голове. Вижу, как трудно ему произносить каждую фразу, но он продолжает - словно боится, что если остановится, то не сможет больше говорить.
- Я сутки пил, - его голос срывается. - Не мог поверить, что все так быстро закончилось. Думал, что я... что я что-то значу. А оказалось - ничего. Так, страшно признаться, что ты была права.
Хочу обнять его, прижать к себе, как делала это, когда он был маленьким. Но боюсь, что сейчас он воспримет это как жалость. Поэтому просто смотрю на него, стараясь передать все свое материнское тепло одним лишь взглядом.
- Потом позвонил Иван. Это сын Андрея. Я сначала ему такого наговорил, подумал, что ты специально отца засадить хочешь. Послал его куда подальше, а потом он приехал с Андреем...
Андрей кивает, подтверждая его слова. Показывает мне - не перебивать.
- И знаешь, что самое страшное? - Артем поднимает на меня глаза, полные слез. - Я действительно почувствовал себя никем, никчемной гнилью. Без тебя, мам. Без отца теперь... Все эти годы я думал, что я хоть чего-то добился. А оказалось...
Он не может продолжать, просто садится рядом и обнимает меня. Такой большой, сильный, а сейчас такой ранимый... Мой мальчик, который всегда казался таким самостоятельным, таким уверенным...
- Ты мой сын, - шепчу я, гладя его по волосам. - И всегда им останешься. Неважно, что там происходит. Мы справимся. Вместе.
- Знаешь, мам... Я теперь понимаю, почему ты уехала, - говорит Артем после паузы. - Я бы тоже, наверное... После всего, что было...
- Это не побег, - качаю головой. - Это попытка начать всё заново.
В этот момент ключ в замочной скважине поворачивается - это возвращается Вера. Увидев нас троих, она меняется в лице.
- Ну, вы еще через час должны приехать! Я неслась со всех ног, после собеседования сразу в смену поставили, я отпросилась на три часа. В первый день! - Вера повышает голос, но кажется, что переходит на визг. - Чтобы теть Иру подготовить, не бережете вы ее нервы!
Вера бухтит и проходит на кухню. Но ее присутствие почему-то успокаивает. Как будто она теперь тоже часть нашей семьи - этой странной, поломанной, но все еще живой семьи.
Мы все смотрим друг на друга, и в этот момент я понимаю: возможно, все, что случилось - это не конец. Это начало чего-то нового. Трудного, болезненного, но настоящего.
- Знаете что, - говорю я, поднимаясь. - Давайте, заказывать пиццу. Сегодня точно не до готовки. А завтра... Завтра будет новый день.
Артем кивает, вытирая слезы. Андрей улыбается, протискивается ко мне. Вера уже набирает номер доставки.
Глава 64
Почти год спустя
Солнечное питерское утро. Акела спит под боком. Интересно, который час, если она не тянет меня гулять. Иду на кухню, собакен лениво поворачивает голову в мою сторону.
На кухонном столе -распечатки, учебники. Артем взялся за голову, снова учится, теперь сам. И не для диплома, а для знаний.
- Мам, ты опять смотришь на меня как на маленького, - не поднимая глаз от экрана, говорит он, и я невольно улыбаюсь.
- Просто радуюсь, что мой сын наконец-то решил использовать свой диплом. Я уже думала, что буду на нем капусту шинковать, а нет, смотри, пригодился.
Иду включать чайник, ставлю две чашки.
- Мам, а для Веры, она сейчас со смены приедет.
После развода Артем переехал ко мне. Сначала это было временное решение, но потом он нашел работу в Питере и остался. С работой пришлось не так просто, как он планировал. Сын привык, что фамилия “Быстров” в нашем городе открывала все двери, то здесь она ничего не значит. Иван - сын Андрея даже предложил помощь, но сын отказался, сказал, что хватит прятаться за чужой спиной. И я думаю, это верный шаг.
Никогда бы не подумала, что Темка и Иван смогут подружиться, сын на его фоне - мальчишка, хоть и разница в возрасте у них не очень большая. Кажется, у Артема никогда не было таких друзей. Думаю, только благодаря поддержке всего нового окружения сын смог нормально пережить развод. Вика названивала, шантажировала, устраивала истерики, я видела, как он гаснет, но не лезла.
Вижу, как Артем старается держать себя в руках, не хамить мне, уважать мое мнение. Думаю, еще много времени пройдет, чтобы “вредные привычки” выветрились, а голова встала на место.
Через пару дней, после его приезда у нас был долгий и неприятный разговор. Вера ушла гулять с Акелой, а сын лежал на диване - горевал.
- Тебе пора искать работу, - не между делом, а целенаправленно я начала этот разговор. На своем опыте я уже знаю, как сын быстро садится на голову.
- Мам, я только приехал, мне нужна адаптация, - по взгляду вижу, что у него уже все отлегло.
- Так дело не пойдет. Я не буду работать на взрослого мужика. Моя зарплата - только моя, я с нее оплачиваю свою часть квартиры и свои расходы.
- Выгонишь? - Быстровские замашки крепко в нем сидят.
- Я тебя содержать не буду. Не нравится жить по моим правилам, квартир в Питере много, можешь, домой вернуться.
Артем взбрыкнул, ходил недовольный, сшибая стулья на пути. Выводов не сделал, потом претензии от него полетели в сторону Веры, что она меня против семьи настраивает.
- Мам, ты не видишь, она же мое место у тебя в сердце заняла! Ты ее любишь больше, чем меня. Я твой сын! - топотал, возмущался.
Я уже один раз с ним попрощалась, была готова смириться, если он откажется от общения со мной.
- Если ты мой сын, разговаривай со мной уважительно. Думаю, ты загостился. Пора тебе самому строить жизнь, хватит обвинять всех вокруг. Отец - плохой, я - плохая. Знаешь, вы с Викой - были отличной парой, два паразита, присосетесь к кому-нибудь и рады.
Искать работу начал, с дипломом, но без нормального опыта и навыков разве что дворником возьмут. Пошел к Вере в кафе работать официантом.
Била себя по рукам, чтобы не влезть, чтобы не стать снова квочкой, постоянно повторяла себе: это временно.
Тяжело проходила притирка, он съезжал, несколько недель жил в квартире у Андрея. Ломало Артема сильно, и иногда все еще это проскакивает, что он король этой жизни, только прислуги вокруг больше нет. А я на это не реагирую. О Мише мы почти не говорим, я знаю, что сын до сих пор думает, что я приложила руку к его аресту, но нет, моя совесть чиста. Знаю, что они иногда созваниваются, но даже не спрашиваю, как у бывшего дела - он для меня остался в прошлом, передачки и деньги я ему отправлять не собираюсь.
С мамой созваниваюсь ежедневно. Для нее с Колей ситуация с нашей семьей пошла на пользу. Брат быстро вырос в глазах матери. Коля с семьей обещали приехать в гости.
Как-то созванивались с мамой, и она меня ошарашила мама.
- А невестка-то твоя не дура. Это мы всегда простодырые были, что Бог пошлет, тому и рады. А Вика-то по карьерной лестнице пошла. Она теперь любовница самого Владимира Ильича, - мама говорит почти шепотом. Представляю, как она закрывает трубку рукой, как будто вокруг заговорщики и враги.
- Мам, он же почти тебе ровесник. Какая ему любовница, там сиделке место.
Я понимаю, что деньги многое могут замаскировать и сделать более приглядным, но не настолько.
- Вот поэтому ты и работаешь, и при мужике богатом работала. Она наслаждается жизнью.
Вспоминаю, как выглядит “Ленин”. Лысоватый, толстоватый мужичонка за шестьдесят, с поросячьими глазками. Не думаю, что он хороший любовник, да и человек тоже, так себе.